Встреча с прошлым

С триумфальным гулом победы, эхом отдающимся в сердцах глэйдеров, контрастировал ядовитый выпад Галли.

- Ладно все, хватит. Вы что, не видите? Они рушат то, что мы строили годами. Наши правила! - его слова, словно плевок, разбились о всеобщее ликование, вырывая из него нотки недоверия. Томас, помрачнев, ощутил, как внутри поднимается волна усталости и раздражения.

- Когда ты уже угомонишься? Они спасли нас, если бы не они, неизвестно, кто бы умер, - в его голосе сквозила отчаянная попытка достучаться до непробиваемого упрямства Галли, до его неспособности увидеть очевидное, признать, что правила, за которые он так цепляется, чуть не стоили им жизни.

Галли лишь презрительно фыркнул, в его взгляде плескались зависть и недоверие, подпитываемые животным страхом перед надвигающимися переменами, перед неизведанным, что принесли в их мир Джейн и Дафна.

- Ты вообще ее брат, конечно, будешь защищать, - его слова, словно отравленная стрела, метили прямо в сердце Томаса, пытаясь посеять сомнения и раскол.

Назревающий конфликт, словно грозовая туча, сгущался над Глэйдом, готовый разразиться бурей. В этот момент в разговор вмешался Минхо, обычно сохранявший сдержанность и предпочитавший не вступать в словесные перепалки с Галли.

- Галли, серьезно, прекрати, - его тон, обычно спокойный и ироничный, на этот раз звучал твердо и предостерегающе. Для Галли Минхо всегда был кем-то вроде кумира, эталоном силы и мудрости, человеком, чье мнение имело вес. Однако, даже это не заставило его отступить. Он ткнул пальцем в сторону Джейн и злобно процедил, выпуская яд своих подозрений:

- Ты вообще видел, что она вытворяет? Мне кажется, она работает на тот самый ПОРОК, который отправил нас сюда, и прост...

Слова застряли у него в горле, оборванные внезапным и мощным ударом. Кулак Минхо, обычно крепко сжимавший копье, со всей силой обрушился на щеку Галли, сбив его с ног. Галли, оглушенный и дезориентированный, схватился за челюсть, в глазах плескалось удивление.

- Еще слово о Джейн, и ты пожалеешь, что родился, - прорычал Минхо, его голос был полон неприкрытой ярости, в нем читалась не просто угроза, а обещание неминуемой расплаты. С этими словами он развернулся и, не глядя ни на кого, направился к своей хижине, унося с собой гнетущую тишину.

Остальные обитатели глэйда, перешептываясь и обмениваясь испуганными взглядами, постепенно разошлись по своим хижинам, унося с собой остатки былого ликования. Лишь Джейн осталась стоять, слегка ошеломленная произошедшим. Она, конечно, и сама не позволила бы Галли говорить подобные вещи, но совершенно не ожидала такой бурной и яростной защиты от Минхо. И ей, признаться, даже понравилось... Не то, что Галли получил по заслугам, а то, что за нее заступились. Она привыкла сама защищать себя и других, всегда была готова дать отпор, и это было общеизвестно в ее окружении. Поэтому никто никогда не вступался за нее. Это простое проявление защиты и поддержки тронуло ее гораздо сильнее, чем она могла себе представить, задев струны души, о существовании которых она и не подозревала. Впервые за долгое время она почувствовала себя не просто сильной, но и нужной, важной, достойной защиты.

Джейн продолжала неотрывно следить взглядом за удаляющейся фигурой Минхо. На ее лице сейчас разыгрывалась целая палитра эмоций. Сначала - неприкрытое изумление, словно она стала свидетельницей чего-то невероятного. Затем изумление сменилось чем-то более глубоким, напоминающим восторг, но и восторг, в свою очередь, трансформировался в нечто сложное, не поддающееся однозначной трактовке. Дафна никогда не видела подобного выражения на лице своей подруги, за исключением одного-единственного случая - в день их первой встречи с Кэйт. Тогда это было открытое восхищение, граничащее с обожанием, но сейчас... сейчас это было что-то другое, более приглушенное, более личное, какое-то чужое и потому пугающее для Дафны.

- Энни, у тебя инсульт? - выпалила Дафна, не в силах сдержать удивление, от которого ее брови взлетели почти к самой линии роста волос.

Джейн, казалось, словно очнулась от гипнотического транса. Она медленно повернула голову в сторону Дафны и, слегка приподняв одну бровь, вопросительно посмотрела на нее.

- Что? - спросила она, и Дафна почувствовала, как напряжение, сковывающее ее, начинает понемногу отступать.

Дафна выдохнула с облегчением.

- Просто у тебя было такое лицо, будто... будто у тебя сердце защемило. Я испугалась, если честно.

В ответ Джейн лишь издала короткую, но вполне слышную усмешку, стараясь скрыть смущение, которое предательски вспыхнуло ярким румянцем на ее щеках.

- Ха, не смеши мои брови. Пойдем, - решительно сказала она, стараясь придать своему голосу привычную резкость и ироничность. Она не хотела, чтобы Дафна копалась в ее чувствах.

Они двинулись в сторону своей хижины, но в голове Джейн продолжал витать лишь один образ - образ Минхо. Он преследовал ее, не давая сосредоточиться ни на чем другом. Она невольно ловила себя на мысли, что всерьез задумывается о нем, анализируя его поступки и слова. Он действительно сильный, не только физически, но и духом. Выносливый, справедливый и, чего уж греха таить, у него отличное чувство юмора. А еще... эта необъяснимая харизма, которая, казалось, притягивала ее, как мотылька к пламени. Она пыталась понять, что именно из всего этого затронуло ее сердце сильнее всего, но поток разрозненных мыслей был внезапно прерван. Тереза стояла прямо перед их хижиной, и на лице Джейн невольно появилась хмурая складка. Что она здесь делает? И почему ее вид вызывает у нее такое раздражение? Этот вопрос остался без ответа, погребенный под нарастающим раздражением от присутствия Терезы.

Тереза, словно застигнутая врасплох, выдала свое смятение едва заметным движением плеч. Ее голос, пропитанный неловкостью, звучал как тщательно отрепетированное оправдание:

- Мне сказали, что это мое место... ну, то есть, отдельная хижина нужна, раз я... девушка.

Ее взгляд бегал, избегая прямого зрительного контакта, будто она ожидала упрека или даже враждебности.

Дафна, в свою очередь, демонстрировала сдержанность, граничащую с отстраненностью. Ее натянутая улыбка, как искусная маска, скрывала истинные чувства. Это была улыбка, продиктованная скорее необходимостью соблюсти приличия, нежели искренним радушием.

- Хорошо, пойдем, - произнесла она сухо, коротким жестом приглашая Терезу следовать за ними, но в этом жесте не было и намека на гостеприимство. Джейн, обладающая острым взглядом, мгновенно распознала фальшь в улыбке Дафны. Внезапное осознание, что она не единственная испытывает смутное раздражение и недоверие к новоприбывшей, вызвало у нее легкую, почти незаметную усмешку. Эта усмешка была проявлением своеобразной солидарности, признанием общего, пусть и неприятного, чувства.

Внутри хижины царила атмосфера тесноты, но в то же время чувствовалась забота и порядок. Третий гамак, явно предназначенный для Терезы, уже был аккуратно подвешен. Девушки расположились в своих гамаках, и Джейн, повернувшись к Терезе, приняла позу, сочетающую в себе интерес и настороженность. В ее взгляде читалась решимость прояснить ситуацию, но в то же время сквозила осторожность.

- Тереза, можно я задам один вопрос? - спросила она, стараясь придать своему голосу непринужденный тон, хотя ее внутреннее напряжение было почти осязаемым. Тереза, почувствовав себя еще более неловко под пристальным взглядом Джейн, неуверенно пробормотала:

- Да...

Джейн, не желая тратить время на пустые разговоры, без промедления перешла к сути вопроса, который мучил ее с момента появления Терезы.

- Ты помнишь что-нибудь из прошлого? - ее голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась настойчивость. Тереза, казалось, ожидала этого вопроса. Ее ответ прозвучал почти механически, словно заученная фраза:

- Я помню только воду, каких-то людей в белых халатах, Томаса, какую-то женщину и ее слова "ПОРОК - это хорошо". И всё...

Слова Терезы эхом отозвались в голове Джейн. Она не могла не вспомнить рассказ Кэйт о ее работе в ПОРОКЕ и о том, что эта фраза - "ПОРОК - это хорошо" - была своего рода мантрой, которую внушали новоприбывшим. Эти слова звучали жутко и зловеще, напоминая о зловещей организации, контролирующей жизни.

- Ясно, - сухо ответила Джейн, стараясь скрыть свое волнение. Она отвернулась от Терезы, погружаясь в свои мысли. В ее голове роились вопросы и зарождались новые подозрения. Клубок сомнений и недоверия затягивался все туже, отравляя и без того напряженную атмосферу в хижине. Она чувствовала, что в этой истории кроется нечто большее, чем кажется на первый взгляд, и была полна решимости докопаться до истины.

В голове Джейн бушевал хаос, но тело, воспитанное в дисциплине и лишениях, безропотно отключилось, погружая её в забытье. Однако покой не снизошел на неё. Сон, вместо целительного бальзама, превратился в пыточную камеру, где подсознание выплескивало самые потаенные страхи и невысказанные обиды. В мутном полумраке сновидения возникли Томас и Тереза, словно зловещие марионетки из дурного спектакля. Джейн невольно скривилась. Что-то в этом искусственном образе семейной идиллии вызывало у неё неконтролируемую неприязнь. Тереза, с надменной улыбкой победительницы, сжимала в руке красную кнопку, символ власти, контроля, а возможно, и разрушения. Казалось, она играла роль кукловода, дергая за ниточки судьбы.

Томас же, ослепленный каким-то наваждением, смотрел на Терезу с обожанием, обнимая её за талию так, будто она была его самым драгоценным сокровищем. В его глазах плясали отблески любви, и этот приторно-сладкий образ предательства вызывал у Джейн лишь отвращение.

Этот болезненный кошмар оборвался внезапно, словно кто-то грубо выдернул шнур из розетки, оставив её в темноте пробуждения. Джейн ощущала себя выжатой, словно после долгой и изнурительной битвы. Не было криков, погонь или монстров, но этот сон оставил тягостное послевкусие, словно горечь яда, пропитавшего её разум.

Она открыла глаза и увидела Дафну, уже потягивающуюся с грацией кошки, проснувшуюся раньше неё. Тереза, же, казалась невозмутимой, всё ещё погруженной в глубокий и спокойный сон в своём гамаке. Её ровное дыхание, казалось, укоряло Джейн за её душевные терзания.

- Идем тренироваться, - буднично предложила Дафна, разминая затёкшие мышцы. В её голосе не было ни сочувствия, ни любопытства, лишь привычная рутина. Джейн, с неохотой сползла с гамака, чувствуя себя какой-то сломленной. Сон, каким бы абсурдным он ни был, оставил глубокий отпечаток на её состоянии, словно выпил все силы. Не говоря ни слова, они двинулись в сторону поляны

Джейн, нащупав привычный ритм бега, стряхнула с себя остатки сумрачных мыслей, терзавших ее ночью. Движения ее стали легкими и уверенными, вторя мерному дыханию Дафны. Вдруг на лице Джейн промелькнула хитрая, почти торжествующая улыбка, будто она выудила из пучины вчерашних событий некую важную деталь, ускользнувшую от других.

- Я кое-что заметила вчера, - произнесла она, не отрывая взгляда от петляющей тропинки, проложенной среди утренней росы. Дафна, сконцентрированная на поддержании темпа и равномерном дыхании, коротко откликнулась:

- Что заметила?

Улыбка Джейн стала еще шире, в ней читалось не только лукавство, но и упрямое убеждение в своей правоте.

- Твое отношение к Терезе.

Дафна немедленно парировала, не желая, чтобы этот вопрос остался без четкого ответа.

- Я не обязана ей доверять. Когда она все вспомнит, а я уверена, что это произойдет, я задам ей много вопросов. Но пока я не собираюсь ее напрасно обвинять.

В словах Дафны сквозила осторожность и рациональный подход, стремление докопаться до истины, не поддаваясь первому порыву. На лице Джейн на мгновение промелькнула тень недовольства, брови слегка сошлись на переносице, выдавая ее внутреннее несогласие.

- А я просто ей не доверяю. И все, - отрезала она, словно ставя точку в этом споре. В ответ Дафна лишь усмехнулась, в ее взгляде читалось знание и принятие упрямого характера подруги.

- Я это уже поняла, - констатировала она, без намека на осуждение или раздражение.

Между ними повисла тишина, насыщенная невысказанными мыслями. Джейн и Дафна всегда отличались удивительной чуткостью друг к другу. Годы дружбы научили их распознавать мельчайшие нюансы в настроении и поведении каждой, безошибочно определяя истинные мотивы и скрытые переживания. Они внимательно следили за едва уловимыми изменениями в мимике и жестах, зная, что именно в этих деталях кроется ключ к пониманию богатого внутреннего мира подруги. После этого короткого обмена мнениями, насыщенного подтекстом и невысказанными суждениями, они продолжили бег в молчании, каждая погруженная в собственные размышления, но неизменно ощущая теплое и надежное присутствие другой рядом. Это молчание было не тягостным, а скорее комфортным и поддерживающим, как привычное дыхание, без которого невозможна полноценная жизнь.

Солнце уже достаточно высоко поднялось, заливая поляну теплым светом, когда Дафна и Джейн, тяжело дыша, закончили свою утреннюю тренировку. Час бега и отжиманий ощущались каждой мышцей, особенно после вчерашней схватки с гриверами, чьи кошмарные образы до сих пор нет-нет да и всплывали в памяти. Ньют и Минхо, появившиеся из своих временных жилищ - грубо сколоченных хижин, служивших им убежищем от ночного холода и незваных гостей - лишь молча наблюдали за их усилиями. В их глазах не было ни удивления, ни осуждения - только понимание

- Опять побежите? - спросил Минхо, когда Дафна, с трудом переводя дух, махнула рукой в знак отказа. Кажется, все вчерашние переживания высосали из нее последние капли энергии, и она просто мечтала о тихом утре.

- Не, с меня вчерашнего хватило. Хочу провести время с Чаком, - ответила Дафна, улыбнувшись при мысли о младшем мальчике, чья невинность и жизнерадостность служили ей лучом света в этом мрачном месте.

Джейн же, напротив, выглядела полной энергии. Расправив плечи, она принялась активно разминать ноги, совершая быстрые выпады и растягивая мышцы, готовясь к новому забегу в лабиринт, полный тайн и опасностей.

- А я побегу.

Минхо усмехнулся, словно зная то, чего не знала Джейн. В его глазах мелькнул какой-то озорной огонек, намекающий на секрет.

- Томас сегодня не бежит.

Джейн на секунду замерла, ее лицо исказилось легким разочарованием. Но тут же, собрав волю в кулак, продолжила разминку. Независимость и упрямство были ее главными чертами.

- А ты почему бегаешь каждый день? - поинтересовалась Джейн, на секунду переведя взгляд на Минхо. Ее интересовало не только то, зачем он бегает, но и что он из себя представляет.

- Я куратор, мне нужно. - Ответ был короткий и лаконичный, но в нем чувствовалась ответственность и решимость.

Джейн резко остановилась, ее глаза блеснули вызовом. В ее взгляде читалось не только желание изучить лабиринт, но и самого Минхо, его характер, его мотивы.

- Что ж, значит останемся наедине, - произнесла она, подмигнув Минхо. В ее голосе звучала легкая ирония и, возможно, капелька кокетства.

Дафна, пораженно прикрыв рот рукой, переглянулась с Ньютом. Такой раскрепощенности от Джейн она еще не видела.

- Теперь она пытается флиртовать?

Ньют, не отрывая взгляда от Джейн, лишь коротко бросил:

- И у нее тоже получается. - В его голосе слышалось легкое удивление, смешанное с восхищением. Он, как и Дафна, был заинтригован этой внезапной переменой в поведении Джейн.

В ответ на это неожиданное поведение Минхо не саркастически усмехнулся, как обычно, а искренне улыбнулся. Эта улыбка преобразила его лицо, сделала его более открытым и располагающим. Не дожидаясь команды, Джейн стремительно сорвалась с места и умчалась в лабиринт, словно ветер, увлекаемый жаждой приключений. Минхо, словно подхваченный ее энергией, мгновенно побежал следом, ни на секунду не задумываясь. Он позволил инстинктам руководить им, увлекшись этой неожиданной игрой. Дафна и Ньют остались стоять на поляне, в состоянии полнейшего изумления, наблюдая, как две фигуры исчезают в извилистых коридорах лабиринта, оставляя их с кучей вопросов.