Встреча с прошлым

Прошел томительный час, словно растянувшийся в бесконечность. Каждый вдох был тяжелым, воздух казался плотным и липким от напряжения, словно его можно было потрогать, ощутить на коже. Нервное переминание с ноги на ногу стало рефлексом, а украдкой брошенные взгляды друг на друга лишь множили тревогу. В каждом движении, в каждом шепоте сквозило ожидание неминуемой бури, предчувствие надвигающейся опасности, которая вот-вот должна была обрушиться на них. И посреди этой всеобщей нервозности выделялся Минхо, словно остров спокойствия в бушующем море. С каким-то маниакальным удовольствием он уплетал неизвестно откуда взявшуюся еду, не забывая при этом отпускать колкие, но в чем-то даже забавные шутки в адрес своих собеседников. Джейн, исподволь наблюдая за этой странной картиной, никак не могла понять такого хладнокровия. Как можно шутить и есть, когда на кону стоит, возможно, их жизнь? Но это поведени даже в какой-то степени ее забавляло

Дафна, словно чувствуя нарастающее напряжение, попыталась хоть немного разрядить обстановку, увлекая Чака гаданием по руке. Мальчик с радостью поддавался ее забавам, заливаясь звонким смехом, когда она предсказала ему ферму, где свиньи станут его золотом. Его невинный смех на мгновение рассеял сгустившуюся тьму. Ньют, украдкой поглядывая на Дафну, уголками губ трогала еле заметная улыбка, словно он разделял ее стремление принести немного света в эту мрачную атмосферу. В его взгляде читалась благодарность за ее попытку поддержать их. И вдруг, словно гром среди ясного неба, в помещение ворвался запыхавшийся медик, его лицо было перекошено от испуга.

- Она очнулась и буянит!'э - выпалил он, словно выпустил на волю долго сдерживаемый страх. Все, как один, подскочили на ноги, словно их ударило током, и бросились к вышке, ведомые смесью любопытства.

Зрелище, которое предстало перед их глазами, поразило их. Тереза, словно обезумевшая, сидела на самой вершине вышки и с остервенением швыряла вниз камни. Ее движения были хаотичными, а взгляд - безумным. Больше всего доставалось Галли, что не могло не вызвать у Джейн и Томаса нескрываемые приступы злорадства. Но когда один из камней угодил прямо в Томаса, заставив его невольно вскрикнуть от боли, все злорадство мигом улетучилось.

- Это Томас! Давай поговорим! - выкрикнул он в надежде достучаться до нее, пробудить в ней хоть каплю разума. Каменная бомбардировка внезапно прекратилась, словно его слова возымели действие. Тереза, на мгновение выглянув из своего укрытия, словно убеждаясь в том, что перед ней действительно Томас, тут же снова скрылась из виду. В ее движениях промелькнула неуверенность, словно она боролась с какими-то внутренними демонами.

- Надеюсь, это да... - прошептал он, и собравшись с духом, решительно направился к лестнице, ведущей наверх, словно идя на верную смерть.

- Не нравится это мне, - пробормотала Джейн, скрестив руки на груди, ощущая неясную тревогу, гложущую ее изнутри. Что-то подсказывало ей, что всё это - плохая идея, что-то не так.

Томас вскарабкался наверх и сразу же поднял руки, демонстрируя безоружность. Тереза, стоящая перед ним, держала в руках нож, острие которого угрожающе поблескивало в свете уходящего дня

- Я пришел с миром, - произнес Томас, стараясь говорить спокойно и убедительно. - Ты ведь знаешь меня, да?

Он внимательно всматривался в ее лицо, надеясь увидеть хоть искру узнавания.

Тереза нахмурила брови, словно пытаясь выудить из памяти ускользающие обрывки информации.

_ Мне сказали, что я будто бы звала тебя во сне, - ответила она, ее голос звучал неуверенно и тихо.

Томас, не делая резких движений, двумя пальцами аккуратно взял у нее нож.

- Это не безопасно, - проговорил он, убирая оружие подальше. - Слушай, я понимаю, что ты ничего не помнишь, но поверь мне, здесь тебе никто не хочет зла. Мы все в одной лодке.

Тереза наконец-то отступила на шаг, позволяя Томасу забрать нож. Она выглядела растерянной и уязвимой.

- Ты помнишь, как тебя зовут? - спросил Томас, надеясь зацепиться хоть за что-то.

- Тереза, - прозвучал короткий ответ.

Томас согласно кивнул.

- А кроме имени? Что-нибудь еще?

Тереза сглотнула, переводя взгляд на багровый горизонт, где догорало солнце. Долгая пауза повисла в воздухе, наполненная напряжением и невысказанными вопросами.

- Нет, - произнесла она спустя, казалось, целую вечность. - Больше ничего.

- Ничего страшного, так было у всех. У меня тоже, - попытался успокоить ее Томас. - Но потом... В общем, это место... Мы с тобой его создали. И заперли здесь ребят. Мне очень стыдно за это, мы обрекли их на гибель, и поэтому должны помочь им выбраться.

Тереза смотрела на него с каким-то странным, трудночитаемым выражением. В ее глазах мелькнула тень сомнения, смешанная с проблеском смутного воспоминания.

- То есть... - начала она, словно пытаясь сформулировать то, что вертелось у нее на языке.

Затем ее лицо вдруг изменилось. Кажется, что-то внезапно всплыло в ее памяти.

- Мы работали на ПОРОК? - спросила она, ее голос прозвучал почти испуганно.

Томас внимательно посмотрел на нее.

- Ты тоже видела эти сны? - спросил он, понимая, что она начинает вспоминать.

Тереза коротко кивнула, в ее взгляде читалось глубокое сожаление.

- Мы все исправим, обещаю, - сказал Томас, стараясь приободрить ее и себя самого. Он мягко улыбнулся ей, надеясь, что его улыбка передаст ей частичку его уверенности и надежды.

Джейн, словно изваяние из камня, застыла у подножия дозорной вышки, скрестив руки на груди, словно пытаясь удержать внутри бушующий ураган тревоги. Её взгляд, острый и настороженный, был прикован к двум фигурам, Томасу и Терезе. Солнце, клонившееся к закату, бросало длинные, искаженные тени, делая их силуэты еще более зловещими в её глазах. Необъяснимое чувство опасности, ледяными иглами, пронзало её изнутри, заставляя кожу покрываться мурашками. Она чувствовала, как что-то неотвратимо надвигается, как предгрозовой штиль перед сокрушительным ливнем.

- Ой, как мне это всё не нравится, - пробормотала она, слова сорвались с губ невольно, словно вырвавшись из переполненной чаши опасений. Минхо, стоявший рядом с привычной невозмутимостью, казалось, даже наслаждался её беспокойством, наблюдая за Джейн с легкой, едва уловимой усмешкой, играющей на его губах. Он казался непроницаемым, как древний сфинкс, хранящий свои секреты.

- Почему? - коротко спросил он, сохраняя свой фирменный, иронично-насмешливый тон, который одновременно раздражал и успокаивал.

Джейн, не отрывая взгляда от Терезы, словно пытаясь разгадать ее истинные мотивы по едва заметным движениям, поделилась своими подозрениями, высказывая то, что грызло ее изнутри:

- А ты представь себе, день назад она под дулом пистолета отводит тебя, а потом вдруг появляется здесь, как ни в чем не бывало. Кажется, что она все помнит... слишком хорошо помнит.

В ее голосе звучала твердая уверенность, основанная на интуиции, которая редко ее подводила, но одновременно и тревога, как эхо от неуверенности, закрадывающейся в ее душу. Минхо хмыкнул, покачав головой с каким-то своим, непонятным Джейн, сарказмом.

- Ты начинаешь быть похожей на Галли, - поддел он ее, намекая на склонность Джейн к паранойе, которую она унаследовала, по мнению Минхо, от самого неприятного обитателя Глэйда.

Джейн резко повернулась к нему, её глаза вспыхнули гневом, как два опала, разгорающихся в темноте. Она всегда остро реагировала на любые попытки принизить её интеллект или логику.

- Не сравнивай меня с этим критином, - отрезала она, давая понять, что подобное сравнение для нее совершенно неприемлемо. У Галли была паранойя, основанная на страхе и невежестве, у неё же - на опыте и интуиции. И хотя результат мог быть схожим, причины были совершенно разными. В этот момент напряженную тишину, повисшую в воздухе, нарушил встревоженный, задыхающийся крик подбежавшего глэйдера.

- Лабиринт! Он не закрывается! - выдохнул он, хватая ртом воздух, словно вынырнув из глубокого водоема. Весть о надвигающейся, неминуемой опасности мгновенно распространилась по Поляне, как лесной пожар, раздуваемый сильным ветром. Томас и Тереза, услышав крик, бросились вниз, сливаясь с общей паникой. Остальные обитатели Глэйда, охваченные животным страхом, побежали в сторону входа в Лабиринт, забыв о всякой дисциплине и порядке.

У входа в лабиринт творилось немыслимое столпотворение. Место, обычно запечатанное на ночь железными вратами, теперь разверзлось черной пастью, изрыгающей ужас и страх в сердцах Глэйдеров. Из темных глубин доносился утробный рык, многоголосый и зловещий, безошибочно указывающий на то, что там хозяйничает не один монстр.

- Идиоты! - пронзительный крик Джейн прорезал гнетущую тишину, заставив многих вздрогнуть и обратить на нее взгляды, полные недоумения и страха. - Прячьтесь! А не лезьте сами в пасть к опасности!

Ее голос, полный решимости, звучал как неожиданный приказ в этом хаосе.

Едва слова слетели с ее губ, как из лабиринта, с грохотом и лязгом, вырвались они - гриверы. Их металлические лапы, казалось, дробили саму землю под собой, а злобные глаза горели красным огнем в полумраке. Глэйдеры, окончательно потеряв самообладание, кинулись врассыпную, каждый спасал себя как мог. Но среди всеобщего бегства Дафна и Джейн застыли на месте, словно пораженные параличом. В их сознании всплыла сцена из тренировки, словно высеченная в камне: "Прежде чем бежать или сражаться, сосчитайте врагов и оцените свои силы. Если вы не сможете победить, лучше бежать. Но иногда риск оправдан, порой только он и спасает". Глаза девушек лихорадочно забегали, сканируя приближающихся монстров, пытаясь быстро оценить их количество и свои шансы.

- Шесть! - выкрикнули они синхронно, их голоса слились в странной гармонии, словно эхо друг друга. В тот же миг один из гриверов, самый крупный и агрессивный, ринулся на них, ощетинившись лезвиями и шипами. Действуя с синхронностью, отточенной тренировками, девушки совершили ловкий прыжок, избежав смертоносных лап, и оказались прямо на спине монстра. Остальные пятеро гриверов, зарычав в ярости, остановились, образовав тесное кольцо вокруг своего товарища, их взгляды, полные злобы и ненависти, были прикованы к Джейн и Дафне.

- Моя версия подтверждается, - заявила Джейн с самодовольной ухмылкой, которая казалась неуместной в столь опасной ситуации. Дафна в ответ лишь закатила глаза, зная, что самоуверенность подруги иногда граничит с безрассудством, но в глубине души чувствовала ту же самую решимость. Впереди их ждал серьезный бой, не первый, но опаснее тех, что были ранее.

Поляна превратилась в арену неистовой схватки. Гривер, чье непрошеное гостеприимство было нарушено, извивался, словно змея, готовясь к смертоносному удару. Дафна и Джейн, словно две тени, скользнули с его спины, их движения были настолько быстры, что казалось, они растворяются в полумраке, чтобы тут же возникнуть на спинах других чудовищ. Каждый гривер, потревоженный назойливым присутствием, вздрагивал и огрызался, и поле боя стало хаотичным танцем когтей, жал и шипящих звуков, сплетающихся в симфонию отвращения.

С каждой секундой, словно акробаты цирка ужасов, они уклонялись от смертоносных уколов, их тела изгибались в невозможных позах, словно подчиняясь невидимой силе. Но словно привязанные невидимой нитью, они возвращались к исходной точке - на спину того самого гривера, который и начал этот хаотичный вальс смерти.

Джейн, чья отвага граничила с безрассудством, решила, что пора положить конец этой игре. В момент, когда гривер в очередной раз выбросил вперед свое ядовитое жало, она неожиданно схватила его обеими руками, словно пытаясь обнять чудовище. Гривер, ошеломленный такой дерзостью, начал метаться, извиваясь и пытаясь стряхнуть с себя дерзкую девчонку. Но Джейн использовала его движения в свою пользу. Используя инерцию, она нанесла сокрушительный удар ногой по голове ближайшего гривера. Звук удара разнесся по поляне, словно раскат грома, а разъяренный крик пораженного существа стал сигналом к всеобщей атаке. Гриверы, ослепленные яростью, бросились на Джейн, но она, вместе с Дафной, словно две капли ртути, ускользнули в сторону, оставив чудовищ наедине друг с другом.

Потеряв из виду своих обидчиц, гриверы, поддавшись слепой ярости, начали набрасываться друг на друга, жаля и кусая без разбора. Яд, предназначенный для людей, начал действовать и на них самих. Их движения стали вялыми, нескоординированными, их тела ослабевали под действием собственного оружия. Тяжело дыша, они оглядывались по сторонам, пытаясь хоть краем глаза увидеть Дафну и Джейн, чтобы выместить на них свою накопившуюся злость.

Внезапно тишину поляны разорвал оглушительный выстрел. Джейн, не теряя времени, выстрелила в небо из пистолета. Громкий звук, словно удар хлыста, заставил гриверов опомниться. Ощущая боль от собственных укусов и видя, что Джейн и Дафна готовы дать отпор, они, поджав хвосты, поспешили скрыться в лабиринте, чтобы зализать раны и переосмыслить свою тактику. На поляне повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием двух девушек, одержавших невероятную победу.

Джейн и Дафна обменялись энергичным "пять", эхо которого словно резонировало с только что пережитым выбросом адреналина. Этот короткий жест, полный силы и взаимного уважения, стал негласным подтверждением их общего опыта, чего-то, что навсегда свяжет их вместе.

- Это было круче, чем я представляла, - выдохнула Джейн, в ее голосе сквозило неподдельное удивление. Лицо ее алело, глаза искрились от восторга, словно она только что сорвала плод с запретного древа и обнаружила, что вкус его превзошел все ожидания.

Дафна, немного более сдержанная, задумчиво произнесла:

- Я думала, ощущения будут другими, но мне в целом понравилось.

В ее взгляде читалось осознание, что она только что переступила через какую-то внутреннюю границу, но еще не до конца осмыслила последствия этого шага. В ее словах не было такого же бурного восторга, как у Джейн, но чувствовалось искреннее удовлетворение от преодоления страха.

Джейн, заметив ее сдержанность, хитро улыбнулась, словно зная что-то, чего не знала Дафна. В этой улыбке читалась смесь предвкушения, легкой насмешки и товарищеской поддержки. Она будто видела в Дафне потенциал, который та сама еще не успела разглядеть.

В этот момент на поляну вышли глэйдеры, и их приветственные аплодисменты разнеслись по округе. Этот взрыв звука, словно стена, обрушился на них, приветствуя их возвращение и признавая их отвагу. Тереза стояла в стороне, нервно потирая руки, и в ее взгляде читалось стеснение. Ей явно было некомфортно находиться здесь, ее робкий взгляд метался по толпе, словно ища поддержки.

Минхо, пробившись сквозь толпу, подошел к девчонкам и, продолжая аплодировать, с улыбкой обратился к Джейн:

- Ты всегда такая безбашенная?

В его голосе звучало восхищение, смешанное с легким упреком. Он был явно поражен ее смелостью, но не мог не подколоть ее за безрассудство.

Джейн, слегка задрав подбородок и положив руки на бока, с вызовом ответила:

- Это называется храбростью.

В ее словах чувствовалась уверенность в себе и своей правоте. Она не собиралась оправдываться за свои поступки, считая их проявлением силы, а не глупости.

Минхо усмехнулся, качая головой.

- Как по мне, ты перепутала это с безрассудством, но это было сногсшибательно, - искренне признался он. В его словах звучала неподдельная искренность, признание ее силы и одновременно - забота о ее безопасности.

В этот самый момент, наблюдая за тем, как Джейн счастливо улыбается под аплодисменты, Минхо осознал со всей ясностью: он влюбился. И он не собирался прятать это чувство от себя, как будто бы это была слабость, как это делали многие другие. Перед ее смелостью и живостью меркли все его сомнения и страхи. В его глазах отражалось лишь чистое, неподдельное восхищение этой смелой, дерзкой, такой живой девушкой. Она была словно луч солнца, пробившийся сквозь серые стены Глэйда, и Минхо хотел купаться в этом свете, согреваясь ее теплом и заряжаясь ее энергией. Он понял, что готов следовать за ней куда угодно, лишь бы не потерять из виду этот яркий луч.