Часть I. Глава 6.
Лабиринт, с его безжалостными стенами и непредсказуемыми ловушками, был местом, где каждый шаг мог стать последним. Но Дафне и Джейн, казалось, улыбнулась удача, ведь их проводником был сам Минхо, куратор бегунов, человек, знавший лабиринт как свои пять пальцев. Он мчался вперед, словно ветер, а девушки и Томас пытались не отстать. Томас, несмотря на недавнее прибытие и постоянные придирки Галли, демонстрировал недюжинную сообразительность и быстро осваивался в этом жутком месте.
Внезапно Минхо резко остановился, выставив руку, словно шлагбаум. Джейн не успела среагировать и налетела на его руку. Недовольно взглянув на Минхо, она встретила его легкую, едва заметную ухмылку, которая тут же сменилась серьезным выражением. Даже девушки почувствовали, как атмосфера сгустилась. В воздухе повисло какое-то странное, зловещее жужжание, которое заставило кровь застыть в жилах.
- Идем обратно... - прошептал Минхо, его голос был едва слышен.
Но было слишком поздно.
Из-за угла с оглушительным скрежетом выскочило нечто кошмарное - гривер. Его вид внушал первобытный ужас: тело, напоминающее гигантского паука, мерзкий хвост скорпиона, голова, похожая на голову блохи, и жуткие, металлические лапы, скребущие по каменным плитам лабиринта. Джейн, увидев эту мерзость, не сдержала крика ужаса. Но Минхо, как всегда, среагировал моментально. Схватив её за руку, он рванул вперед. Гривер с маниакальным упорством преследовал их. Джейн, вцепившись в руку Минхо мертвой хваткой, бежала, не разбирая дороги. Дафне и Томас, полностью полагаясь на Минхо, не отставали.
Внезапно ужасный звук гривера затих. Они остановились, тяжело дыша. Джейн, пытаясь восстановить дыхание, осознала, что все еще держит руку Минхо. Сморщившись, она резко выдернула руку. Минхо, как ни странно, снова усмехнулся.
- Это и есть гривер? - спросила Джейн
- Он самый, - ответил Минхо, его взгляд не выражал ничего, кроме усталости.
Джейн выпрямилась и приняла небрежную позу.
- И его-то вы боитесь? Да его убить - расплюнуть!
Минхо, скрестив руки на груди, усмехнулся.
- Поэтому ты вскрикнула?
Джейн нахмурилась, но в ее глазах промелькнула искорка признания.
- Это было от неожиданности, но... спасибо.
В ее тоне прозвучали нотки тепла, которых не было слышно при первой встрече. Она решительно двинулась вперед, углубляясь в лабиринт, и прошла мимо Минхо.
Минхо, приятно удивленный ее изменившимся отношением, поднял кулак вверх в победном жесте.
- Yes!
Затем он поспешил за Джейн
Минхо повел группу все дальше вглубь лабиринта. Каменный колодец коридоров, казалось, усиливал каждый звук, превращая его тихий шепот, обращенный к Томасу, в гулкий отголосок.
- За три года, что я здесь, я видел гривера всего дважды: в ту ночь и сегодня. Они никогда не показываются днем, - прошептал он, надеясь, что девушки не услышат. Он понимал, что Джейн и Дафна, с их необычайно острым слухом, улавливают каждое его слово, и старался говорить так, чтобы не посеять в них лишнюю панику.
Не успела Джейн сформулировать свой вопрос, как что-то мерзкое и мокрое шлепнулось ей на плечо. Инстинктивно подняв голову, она увидела над собой чудовищную фигуру гривера, стремительно спускающегося по стене. На этот раз крика не последовало. Действуя с холодной расчетливостью, она мгновенно извлекла из кармана пистолет - трофей, отбитый у одного из агентов ПОРОКа в арсенале. Оглушительный выстрел, разорвавший тишину лабиринта, заставил Томаса невольно вздрогнуть. Электрический разряд, выпущенный из пистолета, попал гриверу прямо в лицо, вызвав у монстра страшные конвульсии.
Изумление застыло на лицах Минхо, Томаса и Дафны. Они, казалось, замерли, оглушенные и пораженные хладнокровием Джейн. Она же, не обращая внимания на их реакцию, убрала пистолет и, не торопясь, направилась к корчащемуся чудовищу. На ее лице не дрогнул ни один мускул, оно оставалось непроницаемым, словно высеченным из камня.
- У кого-нибудь есть палка? - спросила она совершенно спокойно, ее голос звучал так, словно она просила соль к ужину.
Томас, все еще не оправившийся от шока и словно завороженный, протянул ей заостренную палку, которую подобрал ранее. Без малейшего колебания Джейн вонзила ее в тело гривера, нанося точный и смертельный удар. Конвульсии монстра прекратились. Из раны потекла густая, зловонная жидкость, вызывая отвращение у Дафны. Джейн, напротив, опустилась на колено рядом с мертвым гривером и с пристальным вниманием начала изучать его, словно разгадывая сложную головоломку. В ее глазах читался не страх, а холодный, аналитический интерес.
Джейн, склонившись над поверженным гривером, казалась отстраненной от всеобщего ужаса. Предсмертный хрип чудовища заставил остальных отпрянуть, но ее взгляд оставался прикован к искореженному телу. Не было ни брезгливости, ни страха, только холодный, аналитический интерес, словно она разбирала сложный механизм, а не чудовищного убийцу. Внезапно, нарастающий шорох, словно рой разъяренных насекомых, заполнил пространство. Джейн подняла голову, и ее глаза слегка округлились, не от испуга, а от осознания всего масштаба опасности. Десятки гриверов, словно живые тени, копошились на стенах лабиринта, перекрывая все пути отступления.
– Я поняла… - прошептала Джейн, и в ее голосе звучала мрачная уверенность.
В следующий миг ее движения стали молниеносными и точными. Схватив обломок металла из тела убитого гривера, она размахнулась и метнула его. Импровизированное копье вонзилось в одного из карабкающихся монстров, сбросив его вниз, словно подкошенное дерево. Тяжелое тело преградило путь остальным, давая им драгоценные секунды. Не теряя ни мгновения, Джейн бросилась бежать, увлекая за собой остальных.
Пока гриверы, обезумевшие от жажды крови, переползали через труп своего сородича, группа мчалась по извилистым коридорам лабиринта, надеясь оторваться от преследователей. Но чудовища, подгоняемые злобным инстинктом, неумолимо нагоняли их. Минхо, уверенно ведя группу вперед, резко свернул в одну из секций.
– Сейчас закроется эта стена! - крикнул он, подгоняя отставших.
Они нырнули в узкий проход, и стальные стены с оглушительным скрежетом начали смыкаться. Томас остался снаружи, выжидая решающий момент, его лицо выражало решимость и страх одновременно.
– Томас! Быстрее! - крикнула Джейн, наблюдая, как стены неумолимо сближаются, превращая проход в смертельную ловушку.
Когда до закрытия оставалось не больше полуметра, Томас, собрав все свои силы, рванул вперед, протиснувшись в щель в самый последний момент. С лязгом и скрежетом сталь сомкнулась, раздавив гривера, отчаянно пытавшегося прорваться вслед за ним.
Задыхаясь от напряжения, они огляделись друг на друга, проверяя, все ли целы. Томас, переводя дыхание, обратился к Джейн, в его голосе звучало неподдельное любопытство.
– Что ты поняла?
Джейн, чувствуя, как холодный пот стекает по ее спине, глядя в глаза Томасу, произнесла
– Это ПОРОК управляет этими существами. Я и Дафна – нежеланные гости здесь, поэтому нас надо убить.
В ее словах не было сомнений, лишь холодное принятие суровой правды.
Минхо, задыхаясь от бега и адреналина, наконец-то осознал всю серьезность ситуации. Не просто опасность, а неминуемую гибель, что нависла над ними. Лабиринт, прежде бывший загадкой и вызовом, теперь казался смертельной ловушкой, а гриверы – воплощением кошмара, порожденного неведомой, злой силой.
– Тогда нам надо отсюда уходить! – крикнул он, подгоняя остальных. В его голосе звучала паника, но одновременно и твердость, уверенность, необходимая, чтобы вести за собой. Бегуны вновь пустились за ним в гонку вдоль бесконечных каменных стен. Каждый поворот, каждый тупик, казалось, дышал им в спину ледяным ужасом. Звуки преследования становились все ближе, рычание гриверов эхом отдавалось в лабиринте, заставляя кровь стынуть в жилах. Наконец, вырвавшись из каменного плена, они оказались перед встревоженными, испуганными лицами глэйдеров.
Ньют, с неизменной заботой в глазах, тут же обратился к ним:
– Что там было? Мы слышали жуткое рычание, крики… Что произошло?
Минхо, переводя дыхание, все еще чувствуя дрожь от пережитого, ответил:
– Это гриверы. Сотни гриверов. Они бежали за нами. В нашу прошлую встречу они, конечно, были агрессивными, но не до такой степени… Это было… безумие.
Он замолчал, собираясь с мыслями, пытаясь сформулировать то, что сказала Джейн.
– А еще… Кажется, это ПОРОК их сделал такими. Они хотят, вернее, жаждут убить Дафну и Джейн. Их агрессия была не случайной, они целенаправленно на них охотились.
В его голосе звучала неприкрытая тревога. Это было больше, чем просто опасность, это был намеренное преследование, и причины этого оставались неясными, пугающими.
В толпе глэйдеров пронесся шепот. Страх, всегда подспудный, вырвался наружу. И тут, как всегда ядовитый, выступил Галли.
– Может, мы им их добровольно отдадим? Тогда они нас не убьют? Это же логично, верно? Если они хотят только их, то проблема решена.
Томас, услышав это, не выдержал. Кровь бросилась ему в лицо, кулаки сжались до побеления костяшек. Он не мог поверить, что кто-то способен на такую подлость, на такую трусость.
– Твоего мнения никто не спрашивал, – отрезал он с неприкрытой ненавистью. В его голосе звучало презрение и гнев, и готовность защищать тех, кто нуждался в защите.
Галли, не привыкший к такому тону, навис над Томасом, тыкая его пальцем в грудь. Он привык к власти и подчинению, и дерзость новичка вывела его из себя.
– Я здесь три года, салага, а ты всего неделю! Кто ты такой, чтобы мне указывать? Я знаю, как выживать в этом месте.
Томас, несмотря на превосходство Галли в росте и опыте, не отступил. Ярость и чувство справедливости придавали ему сил. Он не боялся, он был готов сражаться за своих.
– Да, всего неделю, но уже есть прогресс в поисках выхода! А ты хоть что-то сделал, чтобы мы отсюда выбрались? Кроме того, что пытаешься спихнуть ответственность на других?
Сзади Томаса, словно эхо, раздался голос Джейн. Она стояла рядом с братом, нахмурив брови и сжав кулаки, готовая вступиться за него. Ее глаза горели праведным гневом.
– Хочешь, я ему втащу? – процедила она сквозь зубы. Защита брата и ненависть к несправедливости – вот что сейчас занимало все ее мысли.
Галли уже открыл рот, чтобы ответить, изрыгнуть новую порцию яда и угроз, но в этот момент все услышали знакомый скрежет поднимающегося лифта. Всякое противостояние замерло, и все взгляды устремились туда. Лифт вновь нарушил привычный ритм Глэйда.
– Еще же рано, или это очередной сюрприз? – сказал Ньют, его голос был полон беспокойства. Лифт никогда не приходил просто так, и его появление в неурочное время всегда предвещало перемены.
Глэйдеры, словно единый механизм, приводимый в движение невидимой пружиной, рванули к лифту. Скрипучие деревянные двери, словно неохотно подчиняясь их напору, распахнулись, являя взору нечто, разом нарушающее привычный уклад их мира – девушку. После внезапного появления Дафны и Джейн днем ранее, в их монотонной жизни уже мелькнуло предчувствие перемен, но это все равно казалось нелогичным и неправдоподобным. В царстве грубой силы, пота и мускулов, она казалась существом из другого измерения, хрупким и беззащитным, словно цветок, пробившийся сквозь безжизненный асфальт.
Ньют, словно выпущенная стрела, первым оказался у лифта. Его движения, обычно плавные и выверенные, сейчас отличались нервной скоростью. Пальцы, чуть дрожащие от волнения, коснулись ее ладони, и он бережно высвободил из ее ослабевшей хватки скомканный листок бумаги. Его обычно спокойный, уверенный голос, всегда служивший якорем для остальных, в этот раз дрогнул, словно хрупкий кристалл, готовый разбиться в любой момент, когда он прочел вслух:
– Она последняя из всех.
Фраза, словно ядовитая капля, упала в тишину, порождая рой неопределенных вопросов и тревожных догадок. Смысл этих слов, словно тень, ускользал от понимания, но ощущение неизбежности перемен, сгущающееся вокруг, становилось все более ощутимым. Прежде чем кто-либо успел переварить смысл услышанного, Тереза, будто вынырнув из глубокого сна, вздрогнула. В ее глазах, до этого тусклых и отрешенных, промелькнул проблеск сознания, и они устремились прямо на Томаса.
– Томас! – выдохнула она, словно это имя было последним якорем, удерживающим ее в реальности, последней нитью, связующей ее с чем-то знакомым и безопасным. Но тут же, словно эта нить оборвалась, она снова провалилась в беспамятство, оставив после себя лишь эхо отчаянного зова.
Напряжение в воздухе достигло своего пика. Галли, всегда отличавшийся подозрительностью и неприязнью ко всему новому, сейчас казался хищником, готовым наброситься на жертву. Его взгляд, полный нескрываемого недоверия, буравил происходящее, словно пытаясь найти в нем скрытую угрозу. Его грубый голос, пропитанный сарказмом, прозвучал как обвинение:
– Это я еще преувеличиваю?
Джейн, молча наблюдавшая за происходящим, в ответ лишь плотнее сжала кулаки, сдерживая ярость, клокочущую в ее груди.
Ньют, отбросив в сторону все сомнения и подозрения, все колебания и страхи, бережно поднял Терезу на руки. Ее тело казалось невесомым, хрупким, словно фарфоровая кукла, которую можно случайно сломать. В этот момент он перестал быть лидером, решающим проблемы и принимающим сложные решения. Он превратился в обычного парня, охваченного тревогой и сочувствием.
– Помогите мне, – обратился он к остальным, и в его голосе, обычно твердом и уверенном, сейчас звучала неприкрытая мольба, отчаянная просьба о помощи. Несколько глэйдеров поспешили к нему на помощь. Осторожно, словно перенося драгоценный груз, они приняли из его рук бездыханное тело Терезы. Без слов, подчиняясь негласному приказу, они двинулись в сторону лазарета
Когда Терезу унесли, тревога, и без того ощутимая, сгустилась до почти физической плотности. Ньют, обычно излучающий спокойствие, нервно теребил рукав. Минхо, чья ирония обычно скрашивала самые мрачные моменты, угрюмо скрестил руки на груди. Галли, вечно настороженный, оглядывался по сторонам, будто ожидал нападения из ниоткуда. Томас, Алби, Чак, Уинстон, Фрайпан – все замерли в молчаливом оцепенении, словно окаменевшие статуи, каждый погруженный в бушующий водоворот собственных мыслей. Дафна и Джейн, обычно излучавшие уверенность, сейчас казались растерянными и уязвимыми.
Тишину нарушила Дафна, ее голос прозвучал тихо, почти неслышно, но в этой звенящей тишине каждое слово отдавалось эхом в голове:
– Это же была Тереза, да?
Джейн, с сомнением проявившимся в каждой черточке лица, повернулась к Дафне. В ее глазах плескалось непонимание.
– Да, но что она здесь делает? - ее вопрос, повисший в воздухе, словно невидимая паутина, коснулся каждого, заставив задуматься. Пространство вокруг словно сдавило, наполняясь ощущением неминуемой угрозы.
Минхо, верный своему скептическому нраву, демонстративно приподнял бровь, словно говоря: "Опять какая-то ерунда". Ньют, осознавая всеобщую растерянность, озвучил вопрос, который вертелся на языке у каждого:
– Что еще за Тереза?
Его голос звучал устало, выдавая растущее напряжение.
Дафна глубоко вздохнула, набираясь смелости, словно собираясь нырнуть в ледяную воду.
– Она работает на ПОРОК, и это она нас сюда привела. Я не знаю, что задумал ПОРОК, но ее внезапное появление мне совсем не нравится, - произнесла она, и ее слова прозвучали как зловещее пророчество, бросая густую тень подозрения на все происходящее. Атмосфера накалилась до предела.
Томас, услышав слова Дафны, словно получил удар током. Его лицо исказилось от боли и мучительных воспоминаний, которые, словно прорвавшись, хлынули в его сознание.
– Я же говорил, что после укуса гривера я все вспомнил. Так вот... Я работал вместе с ней, отправляя вас всех сюда.
В его голосе звучало неприкрытое отчаяние.
– Но я сам попросился, чтобы меня отправили сюда, а она... была против. А теперь она здесь. Я понятия не имею, что это значит.
Его признание стало громом среди ясного неба, ломая привычную картину мира и заставляя всех переосмыслить каждый свой шаг.
Джейн, не отрывая тревожного взгляда от лица брата, спросила с заметным беспокойством в голосе:
– А как ты вылечился после укуса?
Томас, не произнося ни слова, молча вытащил из кармана шприц, демонстрируя его всем, словно пытаясь найти в их взглядах ответ на свои вопросы.
– Их было два, один я использовал на себя.
Дафна и Джейн обменялись взглядами, в которых читалось понимание и осознание. Дафна, словно завершая начатую фразу, пояснила:
– Когда мы шли сюда, мы особо не задумывались, что будет дальше, и поэтому брали все, что попадалось под руку. В гардеробной была эта одежда и рюкзаки. Когда мы попали сюда, то осмотрели рюкзаки, и в каждом есть по два таких шприца.
Их признание породило новую волну вопросов, которые, словно голодные псы, рвались наружу.
Алби стоял, словно громом пораженный. В его голове царил хаос. Томас, этот новичок, нарушил зыбкое равновесие Глэйда, принеся с собой лишь хаос и вопросы, на которые никто не мог ответить. Галли, с его вечной подозрительностью и буллингом, лишь усугублял ситуацию. А теперь еще и эти девочки… Две сразу! И как будто этого было мало, оказалось, что они - сестры Томаса и Чака, словно какая-то злая шутка. И вишенкой на торте - Тереза, чья связь с ПОРОКом, организацией, которая, кажется, и заточила их в этом проклятом месте, делала ее присутствие невыносимым. Алби потер переносицу, пытаясь унять пульсирующую головную боль. Он должен взять себя в руки, должен сохранить хоть подобие порядка.
– Что ж, дождемся, когда она придет в себя и зададим вопросы, - произнес он, стараясь придать своему голосу уверенность, которой он сейчас не чувствовал.
– А если ничего не помнит, отдадим на ужин гриверам, если ужалят, то просто используем на ней этот шприц, пусть все вспомнит, - прорычал Галли, его глаза метали злобные искры. Он всегда был склонен к радикальным решениям, и в этот раз его жестокость казалась особенно неуместной.
Томас, услышав эти слова, вскипел.
– Нет, мы не будем этого делать! - выпалил он с яростью
Галли скрестил руки на груди, насмешливо глядя на новичка.
– Это еще почему? Боишься за свою подружку?
В его голосе звучала откровенная издевка, попытка задеть Томаса.
Томас, с трудом сдерживая гнев, процедил:
– Она мне не подружка, и к тому же, не лезь не в свое дело, иди делай свои домики, горе-строитель.
В его словах сквозило презрение, и Алби почувствовал, как между ними проскочила искра ярости.
Назревала настоящая буря. Ньют, словно опытный миротворец, осознал это первым и поспешил вмешаться.
– Ладно, все, утихомирьтесь. Дождемся, когда она придет в себя, - произнес он твердым, успокаивающим голосом.
Глядя друг на друга с ненавистью, Томас и Галли лишь фыркнули в ответ, но подчинились. Вскоре они разошлись в разные стороны, не желая больше находиться рядом друг с другом. Алби облегченно вздохнул. Пока что кризис миновал, но он чувствовал, что это лишь затишье перед бурей.