Встреча с прошлым

Галли, не отрываясь, сверлил взглядом удаляющиеся спины Дафны и Джейн. На его загрубевшем лице отчетливо читалась неприкрытая подозрительность, будто девчонки украли у него что-то ценное, возможно, его покой. Он резко обернулся к Ньюту, который, казалось, уже изрядно настрадался от его бесконечных параноидальных теорий и теперь устало потирал переносицу.

- Они что-то задумали, Ньют. Я тебе говорю, они определенно ведут какую-то свою игру, что-то скрывают от нас. Слишком уж они... скрытные, что ли. Заметил, как они переглядываются? И о чем шепчутся, когда думают, что их никто не слышит? Это точно неспроста!

Ньют лишь устало вздохнул. Он понимал, что Галли просто не может усидеть на месте, когда вокруг происходит хоть что-то новое. Его подозрительность, возможно, когда-то и была полезной, но сейчас она начинала раздражать.

- Галли, ты как всегда преувеличиваешь. Дай им немного пространства, немного времени освоиться. Они здесь совсем недавно, естественно, им нужно время, чтобы...

Томас, до этого молча стоявший рядом, посмотрел на Галли с вызовом, чувствуя, как в нем нарастает раздражение. Ему надоело постоянное недоверие Галли ко всему новому и незнакомому, ко всему, что не вписывалось в его узкий мир. Он терпеть не мог это его вечное желание контролировать все и вся.

- Хорошо, Галли, давай тогда проверим твою теорию. Проследим за ними. Но если окажется, что они ничего такого не скрывают, если окажется, что ты просто накручиваешь и тратишь наше время, то ты извинишься. Перед всеми. Публично.

Галли нахмурился, чувствуя, что его втягивают в какую-то глупую игру, что его используют. Но азарт, этот щемящий, первобытный азарт охотника, уже брал верх. Он протянул Томасу широкую, но неискреннюю улыбку, обнажая крепкие зубы.

- Спорим.

Томас, не раздумывая, пожал его крепкую, мозолистую руку. Он был готов рискнуть. Ему нужна была хоть какая-то определенность, хоть какой-то способ развеять эту душную атмосферу недоверия.

Минхо, всегда готовый к любой авантюре, к любому проявлению глупости, тут же вмешался, широко улыбаясь.

- Чтож, я тоже с вами пойду. Не хочу пропустить такое зрелище. Уверен, будет весело.

Чак окинул их взглядом, полным недоумения и какой-то детской разочарованности.

- Мне одному кажется, что эта затея очень лицемерная? Обсуждать их за спиной, строить теории, а потом лезть в их личное пространство, подглядывать за ними... Разве это правильно?

Все посмотрели на него с разной степенью смущения и удивления. Минхо даже слегка усмехнулся, про себя отмечая, что у этого малого острый ум, и чувство справедливости, которое, возможно, еще не успело притупиться в этом странном месте. Не желая продолжать этот неудобный разговор, который заставлял их чувствовать себя виноватыми, они быстро встали и направились в лес, в том направлении, куда ушли девчонки, делая вид, что не услышали слов Чака.

Продираясь сквозь густые заросли, они тихо крались, стараясь не шуметь, как настоящие охотники, выслеживающие добычу. Они шли осторожно, стараясь не сломать ни одной ветки, не поднять ни одной птицы. И их глаза полезли на лоб, когда они, наконец, увидели Дафну и Джейн на небольшой поляне. Они не плели интриги, не делились секретами, не планировали побег. Они отжимались.

- Сорок три, - выдохнула Дафна, упираясь руками в землю.

- Сорок четыре, - ответила Джейн, синхронно опускаясь вниз

- Сорок пять...

Они говорили по очереди, но двигались синхронно, словно запрограммированные.

Парни застыли, словно пораженные молнией, с ошарашенным взглядом наблюдая за тренировкой девушек. После сотого отжимания, выполненного без малейшего намека на усталость, девчонки поднялись, как ни в чем не бывало, словно только что вышли на прогулку. Их лица были чуть влажными от пота, но глаза горели непоколебимой решимостью.

- Готова? - спросила Джейн, поправляя выбившуюся прядь волос. В ее голосе не было ни намека на усталость, только предвкушение.

Дафна, не произнося ни слова, встала в боевую позу, пружинисто переминаясь с ноги на ногу. Ее тело было напряжено, как натянутая струна, готовая в любой момент сорваться в яростную атаку. В ее глазах отражался огонь, а каждый мускул говорил о готовности к бою.

- Всегда, - ответила она, вложив в одно это слово всю свою силу и решимость.

И Джейн набросилась на нее. Это был не спарринг и не дружеская потасовка. Начался настоящий бой. Грациозный и смертоносный танец, где каждое движение, каждый жест был отточен до совершенства. То Джейн пыталась ударить ее по лицу, а Дафна ловко уворачивалась, словно предвидя каждый ее выпад. То наоборот, Дафна наносила стремительные удары, заставляя Джейн переходить в глухую защиту. То Джейн пыталась зарядить ногой по голове, а Дафна, не колеблясь, блокировала ее удар рукой, демонстрируя невероятную скорость реакции. Их движения были быстрыми, отточенными и смертельно опасными. На улице стоял лишь приглушенный шелест их одежды и звук от ударов, разносившийся эхом в оглушенной тишине. Наконец, после серии стремительных атак и контратак, Джейн повалила Дафну на землю. Та, тяжело дыша, пыталась отдышаться, ощущая жжение в мышцах.

- Кэйт всегда говорила, что ей противостоять сможешь только ты, - произнесла Джейн, переводя дыхание. Ее голос был хриплым от напряжения, но в нем чувствовалась искренняя гордость за свою подругу.

Джейн усмехнулась, протягивая Дафне руку. Усмешка эта была полна уважения и товарищества, усмешка, говорящая о том, что они прошли вместе через многое. Дафна, недолго думая, приняла ее помощь и поднялась, отряхиваясь от прилипшей к одежде пыли. В ее взгляде не было ни обиды, ни поражения, только благодарность за испытание и готовность к новым вызовам.

Дафна и Джейн, наконец, восстановили дыхание. Взгляд Джейн пронзительный, прошелся над головой Дафны, как будто сканируя невидимую аудиторию, словно она знала, что за ними наблюдают. Голос Джейн, когда она заговорила, был словно ледяная игла, вонзившаяся в тишину леса. В её словах не было громкости, лишь уверенность и властность, прорезающие тишину.

- Выходите, - коротко бросила она, даже не повысив голоса.

Джейн слегка повернула голову в сторону густого куста, словно давая негласный сигнал, известный только ей и тем, кто прятался в его тени. И словно по мановению волшебной палочки, из-за переплетенных ветвей, словно выныривая из зеленой бездны, начали появляться лица. Первым вышел Минхо, на его лице играла неизменная ухмылка, выдающая его интерес к происходящему. За ним, немного растерянный и смущенный, показался Ньют, чьи глаза беспокойно метались туда-сюда. Затем появился Галли, его лицо было нахмуренным и выражало явное недовольство, словно его отвлекли от чего-то важного. Последним вышел Томас, скрестив руки на груди, словно занимая оборонительную позицию, готовясь к конфронтации.

- Интересно было? - с явной насмешкой в голосе спросила Джейн, наблюдая за их реакцией, словно ожидая бурной реакции на их подслушивание.

Галли, словно выпущенный из пружины, тут же ринулся в атаку. Он, с яростью тыча пальцем в сторону девушек, словно обвиняя их во всех смертных грехах, его лицо исказила гримаса злости.

- Вот видите, они что-то все-таки скрывают! - выкрикнул он, и с каждым словом его тон становился всё более обвинительным, словно он наконец-то нашел доказательство своим подозрениям.

Он, не унимаясь, продолжал тыкать пальцем в Джейн, приближаясь к ней с угрожающим видом, словно намереваясь запугать её.

- Вы ведь бойцы, да? Тоже работаете на ПОРО... - Он не успел договорить, как Джейн, закатив глаза, словно устав от его постоянного нытья, одним резким движением свернула ему запястье, которым он так назойливо тыкал в ее сторону.

- Я тут пару часов, а ты уже меня выбесил трижды, - прошипела она, отпуская его руку, словно отбрасывая надоедливую муху.

Галли, взвыв от боли, схватился за запястье, пытаясь хоть как-то облегчить страдания. В этот момент Минхо, с улыбкой на губах, прикрыл рот рукой, скрывая злорадство и даже какое-то восхищение, словно он только что увидел фокус, который его поразил. Ньют стоял, хлопая глазами, словно не веря своим глазам, видя сцену быстрого возмездия. Дафна прикрыла рукой лоб, ощущая легкий стыд за импульсивность подруги, но в то же время понимая ее раздражение. Только Томас с гордым видом смотрел на сестру, в его глазах читалась нескрываемая поддержка. Он был рад, что кто-то наконец-то дал отпор Галли.

- Хоть кто-то тебя проучил, Галли, - бросил он, довольный тем, что нашелся кто-то, кто смог поставить на место вечного ворчуна.

После этого инцидента, словно не было ничего необычного, все разошлись по хижинам, чтобы попытаться уснуть, несмотря на напряжение, витавшее в воздухе.

Зайдя в свою хижину, Минхо ощутил легкое облегчение. После изнурительного дня в Лабиринте, пусть и небольшое, но личное пространство казалось настоящей роскошью. Тот факт, что бегунам полагались отдельные хижины, был своего рода привилегией, признанием их вклада и, возможно, молчаливым способом дать им возможность прийти в себя после пережитого. Бросившись на жесткую, но все же комфортную лежанку, Минхо закрыл глаза, намереваясь прогнать усталость сном. Однако, мысли неумолимо возвращались к Джейн.

Воспоминания, словно осколки зеркала, отражали разные грани ее личности. Саркастические усмешки, которые она бросала в ответ на колкости Галли, были наполнены неожиданной остротой и уверенностью. Затем, картина с тренировки, где она, сжимая зубы, отжималась, не уступая ни одному парню, демонстрировала ее физическую выносливость и целеустремленность. Но самым ярким моментом, засевшим в памяти, была ее забота о подруге во время спарринга. В ее движениях, когда она укладывала соперницу, чувствовалась сила, но в то же время и осторожность, словно она не хотела причинить ей большего вреда, чем необходимо.

Минхо с удивлением осознал, что никогда раньше не думал т девушках. Но Джейн... Что-то в ней цепляло взгляд, заставляло задаваться вопросами. Она казалась загадкой, ребусом, который хотелось разгадать. Он не мог точно определить, в чем дело, но чувствовалось, что она не просто еще одна жительница Глейда, а нечто большее.

Улыбка невольно тронула его губы. Он поймал себя на мысли, что ему нравится думать о ней. Вместо того, чтобы отгонять эти мысли, как назойливых мух, он решил позволить им свободно течь. Он начал мысленно перебирать все моменты, связанные с Джейн, анализировать ее слова, жесты, взгляды. Ему хотелось понять, что же именно так зацепило его в этой загадочной девушке, и он был готов потратить на это столько времени, сколько потребуется. С каждой минутой, проведенной в этих размышлениях, Джейн становилась все более реальной, все более интересной, и все более... привлекательной. Засыпая, он знал, что завтрашний день будет посвящен не только пробежкам по Лабиринту, но и попытке разгадать саму Джейн.

Ньют блаженно выдохнул, ступив на тропинку, ведущую к его хижине. Плющ густо оплетал стены, словно оберегая это укромное место от остального мира. Запах сырой земли, влажного дерева и каких-то неуловимых трав успокаивал, обещая покой и уединение. Он с облегчением рухнул в старый, но надежный гамак, натянутый между двумя толстыми стволами деревьев. Гамак благодарно прогнулся под его весом, мягко покачивая из стороны в сторону. Звездное небо над головой мерцало, но сейчас взгляд Ньюта был устремлен вглубь себя, в лабиринт собственных мыслей.

Он был другим, нежели импульсивный Минхо, чья энергия била ключом. Ньют был наблюдателем, тихим и вдумчивым. Он впитывал мир вокруг, как губка, замечая мельчайшие детали, анализируя жесты, улавливая малейшие изменения в интонации голоса. Он не упустил, как взгляд Минхо тянулся к Джейн, как в нем плескалась неприкрытая симпатия, даже какое-то наивное, мальчишеское восхищение. Ньют едва заметно улыбнулся про себя, зная вспыльчивый нрав своего друга и предвкушая возможные приключения, которые сулила эта симпатия.

Но его собственное внимание приковала Дафна. В ней была какая-то особая мягкость, окутывающая женственность, которая казалась такой чужой и необходимой в этом суровом, мужском мире. Она не стремилась командовать, не выставляла себя напоказ, но в ее глазах читалось что-то большее - глубина, сострадание, понимание. А ее забота о маленьком Чаке... Ньют никогда не видел мальчишку таким счастливым. В присутствии Дафны, Чак словно расцветал, избавляясь от груза одиночества и страха, который так долго таскал на своих плечах. Это зрелище трогало Ньюта до глубины души, заставляя испытывать какое-то теплое и светлое чувство.

Однако, размышления о симпатиях и привязанностях вскоре уступили место более серьезным думам. Завтра... Что принесет этот день? Эти девчонки, полные решимости и энтузиазма, наверняка захотят испытать себя в лабиринте. Ньют не сомневался в их бесстрашии, но лабиринт был местом не для смелых новичков, а для закаленных бойцов. Смогут ли они пережить ночь, когда гриверы выбираются на охоту? Он видел их на тренировке, он знает, на что они способны, но этого все равно недостаточно. Теория - это одно, а столкнуться в кромешной тьме с зубастой, механической тварью, жаждущей крови, - это совсем другое. Вряд ли им удастся убить гривера, по крайней мере, сейчас. Эта мысль, как заноза, засела в его сознании, не давая покоя. Ньют перевернулся в гамаке, пытаясь отогнать тревожные предчувствия, пока, наконец, изнуряющая усталость не взяла верх, погрузив его в беспокойный, тревожный сон.

Солнце только-только коснулось линии горизонта, окрашивая небо в нежные пастельные тона, когда Дафна и Джейн, обе продрогшие от утренней росы и изнурительной тренировки, закончили свою разминку. Их каждое утро начиналось одинаково: час интенсивного бега, оттачивающего выносливость и координацию, превращался в своего рода медитативный ритуал. После бега, словно две идеально подогнанные шестеренки в сложном механизме, они переходили к отжиманиям. Их движения были синхронны, дыхание - сосредоточенно, а воля - непоколебима. Перед ними возникали фигуры Минхо и Томаса. Их лица, обычно выражавшие решимость, сегодня были омрачены утренней хмуростью, словно предвестниками надвигающейся бури. За ними, как сонная тень, плелся Ньют, его волосы растрепаны, а взгляд затуманен остатками сна.

- Сто восемь, - выдохнула Джейн, её голос слегка дрожал от напряжения, но в нем чувствовалась стальная решимость. Каждое отжимание было борьбой

- Сто девять, - эхом отозвалась Дафна, её голос звучал чуть более ровно, хоть и отражал то же самое усилие. Их движения, как и голоса, сливались в единую симфонию боли и воли, в гимн выживания.

- Сто десять, - эта цифра вырвалась из уст Джейн, как победный клич, пока они, не сбавляя темпа, упорно приближались к заветной отметке. Достигнув ста двадцати, девушки, тяжело дыша, поднялись на ноги. Дафна тыльной стороной ладони вытерла пот со лба, её лицо пылало от напряжения, а дыхание было сбивчивым. Джейн, напротив, казалось, отделалась лишь легким румянцем на щеках, словно это была всего лишь легкая прогулка.

Ньют, почесывая затылок, окинул их вопросительным взглядом, словно пытаясь понять логику их упорства.

- Вы в лабиринт собрались? - спросил он, его голос был полон непонимания и, возможно, даже немного зависти.

Джейн молча пронзила его взглядом, в котором читалось раздражение. В её глазах вспыхнула искра, готовая разгореться в пламя.

- Нет, вышли подышать свежим воздухом, - саркастично бросила она, её слова звенели иронией, словно осколки стекла. В них звучало презрение к его вопросу, к его непониманию, к его кажущейся беспечности.

Дафна, заметив испепеляющий взгляд Ньюта, быстро взяла Джейн за локоть, словно пытаясь удержать ее от необдуманного шага. Она чувствовала, как гнев подруги накаляется, и знала, что если его не остановить, он может вылиться в ненужную конфронтацию. Джейн вопросительно изогнула бровь, а Дафна лишь слегка покачала головой, призывая к сдержанности. Она знала, что иногда лучше промолчать ,чем сказать то, о чем потом пожалеешь.

_ Прости, это её манера общения. Да, мы в лабиринт, но мы вернемся до захода солнца, - миролюбиво сказала Дафна, стараясь сгладить острые углы, погасить искру конфликта. Она всегда старалась быть дипломатичной, искать компромиссы, верить в лучшее в людях.

Джейн, стиснув зубы, шумно втянула воздух, с трудом сдерживая гнев. Она ненавидела этот миролюбивый, мягкий характер Дафны, эту вечную готовность идти на компромисс. В её понимании, иногда нужно было дать отпор, ответить колкостью на колкость, а не тушить пожар еле слышными извинениями. Она считала, что мягкость в этом месте - это слабость, а слабость равносильна смерти.

Напряжение, повисшее в воздухе между Джейн и Ньютом, ощущалось почти физически, поэтому Минхо и решил разрядить обстановку своей привычной бравадой.

- Просто держитесь меня, я этот лабиринт хорошо знаю, - заявил он, игриво подмигнув Джейн, словно предлагая ей не только проводника, но и некое приключение. Ньют, наблюдая за этой сценой, лишь слегка усмехнулся; он хорошо знал Минхо и его склонность к подобным выходкам. Дафна же, напротив, инстинктивно потянулась ближе к Ньюту, как бы ища у него защиты или просто показывая, где ее место.

- Он пытается флиртовать? - прошептала Дафна Ньюту на ухо, словно боясь, что ее вопрос услышит кто-то еще.

Ньют, не отрывая взгляда от удаляющейся группы, в которой Минхо, казалось, вовсю пытался очаровать Джейн, ответил:

- И у него получается

В его голосе не было ревности, скорее легкая ирония.

Дафна усмехнулась, покачав головой.

- Джейн не знает, что такое флирт, она вряд ли такое оценит.

Но не успела она договорить, как Джейн, не оборачиваясь, ответила Минхо, бросив с явным сарказмом:

- Давай сразу под ручки бежать?

Этот ответ прозвучал настолько неожиданно, что Дафна и Ньют буквально замерли от удивления. Дафна, слегка смутившись, тут же поправилась:

- Или... Она оценит

В этот момент загрохотали механизмы, и могучие ворота лабиринта начали раздвигаться, открывая мрачную пасть неизведанности. Этот зловещий вход словно поглощал свет, обещая опасности и загадки. Минхо, казалось, был доволен собой, словно одержал маленькую победу. Его попытка разрядить обстановку не только удалась, но и превратилась в своеобразную словесную перепалку с Джейн.

- Сарказм засчитан, - ухмыльнулся он Джейн, словно вручая ей невидимый приз. Джейн не выдала и тени удивления. Обычно ее сарказм вызывал обиду или злость, как, например, у Ньюта. Но Минхо, казалось, воспринял это как вызов на словесную дуэль, в которой он ни в коем случае не собирался уступать. Между ними проскочила искра, искра какого-то непонятного чувства для Джейн или, возможно просто зарождающегося соперничества.

Вся четверка, вместе с Томасом, заняла стартовую позицию, готовясь к рывку в неизвестность. Минхо, во весь голос скомандовал:

- Вперед!

И они ринулись в лабиринт, мгновенно растворяясь в его запутанных коридорах, словно их проглотил огромный каменный зверь. Ньют остался стоять у входа, провожая их взглядом, и на его лице играла легкая улыбка. За этой улыбкой скрывались поддержка и, возможно, капелька беспокойства за тех, кто рисковал своей жизнью в этих каменных стенах. Он знал, что в лабиринте их ждет не только опасность, но и, возможно, ответы.