Он Не «Тот Самый»

— Розанна... Розанна, просыпайтесь, — разбудил ее грубоватый, но тихий голос. Она открыла глаза, моментально ощущая порыв холодного воздуха из открытого балкона. — Скоро приедут стилисты, визажисты и портниха с платьем.

Голова гудела. Во рту словно пустыня, но привкус той последней ночной капли вина где-то далеко ощутился на краю языка. Она недовольно застонала, уткнувшись лицом в подушку.

Люси, та 25-летняя горничная, с которой Пак успела сдружиться за эти несколько месяцев в особняке, подошла к кровати, присаживаясь на корточки возле тумбы, своими тонкими пальцами держась за помятую наволочку.

— У вас похмелье после ночи? — улыбнулась она. Просто, мило, без плохих намерений.

Блондинка кивнула, позволив себе улыбнуться на миг. Она не могла противостоять этой девушке, ведь она была безмерно искренна и добра к ней, что не скажешь о других горничных. Они были куклами с пластилиновыми лицами, улыбки на которых никогда не появлялась. А Люси — она была просто настоящей.

— Конечно. Я принесла вам кое-что от головной боли и похмелья, — протянув стакан с мутной пузырчатой водой, она облизнула нижнюю губу, которая и без того была пересохшей. — Нужно выпить и собираться.

С неохотой Розэ повиновалась, выбора не было. Но в протест она лишь сложила руки на груди, указывая взглядом на стакан. Люси, поняв, в чем дело, издала что-то наподобие стона.

— Вы изведете всех нас, — прикоснувшись к затылку мисс, преподнесла стакан к ее губам, аккуратно наклонив его под небольшим углом.

Глаза Розэ смотрели ровно в те, что напротив. С усталостью и той жалобностью, при которой обычно одним взглядом хотят найти все ответы и утешающие слова.

***

В комнате пахло духами, лаком для волос и паром утюга. Всё смешалось в одном густом облаке. Стены, казалось, сжимались под шумом голосов, шуршанием тканей, цоканьем каблуков. Стилисты, портниха, две девушки визажистки. Все суетились, стараясь подобрать той или иной оттенок теней для глаз или подходящую цепочку на ключицы, которая будет привлекать внимание незамужних парней во дворе поместья.

Розэ сидела перед зеркалом, молчала. Она смотрела на свое отражение, но не узнавала его. У нее были те же черты — еле заметные скулы, родинка возле носа, полуприкрытые глаза от усталости, но внутри... Пустота.

Люси со спокойным лицом контролировала процесс. Иногда поправляла то, что упустили остальные. Попросила убрать лишний хайлайтер с ключиц, добавила в волосы свежую живую фрезию вместо искусственного цветка. Только она не говорила лишнего. Не пыталась развлечь или отвлечь. И этого вполне хватало.

На Розэ надевали платье почти в тишине. Оно было создано под заказ: тончайший белый шелк, легкий и летящий, будто облако. Полупрозрачные рукава спускались до локтей, вырез «каре» обнажал ключицы и ложбинку груди. Оно сидело идеально. Без лишних слов.

На ноги атласные лодочки цвета слоновой кости. Светлые волосы мягкими волнами спадали по плечам. Уши украшали тонкие серьги с жемчугом. Подарок от отца на ее 28-й день рождения.

Через открытый балконный проем доносились звуки: хлопки дверей машин, смех, звон бокалов. Сад продолжал наполняться гостями, и журналистами, и фотографами. Камеры щелкали, вспышки вылетали. Женщины в пастельных платьях и перчатках, мужчины — в утренних костюмах. Дворецкие следили за происходящим неподалеку, приветствуя новые машины, заезжающие на территорию поместья.

Комната опустела, когда все эти люди ушли прочь, тихо закрыв за собой дверь.

— Вы как принцесса... — бодро сказала Люси, ища что-то у туалетного столика, пока блондинка не решалась сделать шаг за порог комнаты на балкон. Она только издалека пыталась найти силуэт Дженни.

Дженни. Ту девушку, которую она так любит. Больше своей жизни. Дженни, которая сегодня скажет «Да» Адаму. Не ей. Ему.

— Мне все же кажется, что эта цепочка будет вам идти к лицу лучше, — она протянула ладонь Розанне со спины, но та даже не взглянула туда. Кивнула, не волнуясь об этих мелочах.

Когда Люси застегнула замочек сзади, холод металла коснулся кожи. И Розэ вдруг показалось, что кто-то на мгновение положил руку ей на спину. Дженни.

Она быстро обернулась, уловив взгляд голубых глаз горничной.

— Мисс Пак, — позвала одна из женщин из коридора. — Пора спускаться. Церемония начнется через двадцать минут.

Выходя из комнаты, девушка решила зайти в комнату Адама, надеясь, что он все еще там. Хотела поговорить последний раз перед тем, как тот женится. О, это еще как было "то самое" событие в этой семье, поэтому она не имела ни малейшего права покинуть особняк без поздравлений для брата.

Она постучалась в дверь, осмотрев свои костяшки после. И вдруг послышалось заветное «Войдите».

Парень был один. Комната чем-то приятно пахла, лучи солнца освещали ее, попадая на его черные лакированные туфли. Ровно причесанные и выпрямленные волосы, классический черный костюм с красным галстуком, которому он пытался найти подходящий узел у зеркала в полный рост.

— Ох, Розэ, — засиял он улыбкой, жестом пригласив внутрь комнаты. — Как ты? Отец говорил, что ночью ты была не в себе. Не вдавался в подробности, — встревоженно цитировал он.

Была не в себе.

Не в себе.

Она неловко фыркнула, не отходя ни на шаг от закрытой двери.
— Забудь. Все в порядке сейчас. Выглядишь... Хорошо.

— Да? Спасибо. Ты просто как принцесса. Сияешь. Давно я тебя такой не видел.

— Люси сказала то же, — улыбнулась она. Легко. Принужденно.

— Так и есть... Знаешь, я очень волнуюсь, — он обернулся на сестру. — У тебя нет такого чувства?.. — он потер пальцами рук, думая над подходящим словом.

— Тревожности?

— Ну.. — сжал губы и нахмурил брови. — Вот уже все съезжаются... Суета, гости, музыка, подарки... Даже не верится, что у меня свадьба. Казалось, что еще недавно я бегал с тобой по саду, резвился... И вот, уже свадьба, — с гордостью сказал он. — Я все еще чувствую себя ребенком, знаешь?.. Вот скоро Дженни станет моей женой, отец наконец не будет доставать меня с этой «женитьбой», «отношениями», «статусом». Наконец все это закончится. И я рад, что именно Дженни станет моей женой. Она прекрасная девушка, Розэ, правда.

— Этого ведь ты хотел? Чтобы отец перестал донимать тебя. И ты прекрасно справился с этим, Адам. Со своей ролью.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— И Дженни тебе помогла в этом. Она хорошая девушка, да. Но как бы я не старалась, я не могу понять ее. Выйти замуж за самодостаточного мужика просто для того, чтобы получить финансовую поддержку от него... — она вздохнула в порыве смешка. — Это сумасшествие. Безумно.

Парень моментально сменился в лице. Морщинки на лбу показались, а брови свелись на переносице.

— О чем ты говоришь? Ты что...

— Но я не виню ее. Я виню тебя. Ты говоришь, что все снова будет хорошо, но хорошо для кого? Для меня? Для Дженни? — ее голос дрогнул на имени девушки. Она поймала себя на том, что пыталась ухватиться пальцами за стену позади, чтобы удержаться на месте. — Все будет хорошо для тебя! И для отца! Вот для кого!

— Откуда ты все это знаешь, Розэ?! — повысил голос блондин, но не продолжил дальше. Собирался.
Замолчал, будто что-то понял, прежде чем договорить.

Розанна засмеялась. Тихий смешок отбился еле слышным эхом по комнате. И потом этот смешок перерос в смех. Нервный. Истерический.

— Ты даже представить себе не можешь, какие же у нее на вкус губы... Такие сладкие... — продолжала она смеяться.

— Заткнись! — закричал он, тут же подняв руку на сестру. Та зажмурилась, закрыв глаза. Она была готова к тому, что брат ударит ее. Оставит след на щеке. Неважно. Он остановился прямо за сантиметр до того, как кулак коснулся бы ее белой кожи. И она открыла заплаканные глаза, смотря на злое выражение лица своего брата. Адама, которого знала как добродушного, милого мальчика с кудряшками, любящего играть в гольф с отцом по обедам. Того Адама, всегда защищающего свою сестру в школе и колледже.

А сейчас это был просто незнакомый ей человек, глаза которого так светились от гнева и боли, что Розанна больше не могла выдерживать этот взгляд.

— Знаешь, изначально я думала, что Дженни типичная стерва... Девушка, недостойная тебя — такого чудесного парня. И я думала: «Черт возьми, она точно не "та самая"». Но со временем мой внутренний голос все чаще и чаще стал твердить: «Он не "Тот Самый"». Дело не в Ким Дженни, а в нем, Розанна. В Адаме.

— Проваливай... Вали из моей комнаты, тварь, — процедил он сквозь зубы.

***

Коридор был наполнен голосами, шел поток гостей. Многие выходили во двор после того, как осматривали картины в коридорах, многие только пытались найти хозяев особняка, чтобы обменяться комплиментами и поздравлениями.

Только Розанна шла быстрым шагом, пытаясь пробираться сквозь всех этих людей и официантов, разносящих шампанское на серебряных подносах.

— Розанна! — кто-то окликнул ее.

Но та не останавливалась. Даже не поворачивалась. Шла вперед, пока гости в дорогих костюмах и платьях оборачивались на почти бегущую младшую дочь семьи Пак. Некоторые обиженно замолкали. Кто-то пытался поймать ее за локоть, еще раз выкрикнув ее имя знакомым голосом. Она отдернулась. Один мужчина, стоящий слишком близко, получил резкий толчок плечом. И, обернувшись, только растерянно уставился ей вслед.

Она плакала. Не скрываясь. Слезы катились по щекам, превращая идеально выверенный макияж в размытые тени боли.

— Пропустите... простите... — бормотала она, прорываясь вперед.

Солнце било в глаза, но она не остановилась. Сильнее прижала руки к груди, будто хотела сдержать сердце, которое готово было разорвать ей грудную клетку.

Она шла быстро. Почти бежала.

Сначала через дорожку к воротам. Мимо парковщика, который крикнул ей что-то вслед, но она даже не услышала. Затем вдоль аллеи, по которой заезжали машины, к нижнему выходу. Каблуки вязли в гравии, дрожащие руки пытались удержать платье, которое, словно веник, заметало ее оставленные следы каблуками.

Прохожие за оградой, журналисты... Кто-то из них уже поднимал камеры. Кто-то знал, кто она такая. Но она не скрывалась. Ей было всё равно. Она больше не принадлежала этому поместью. Этой свадьбе. Никому больше, кроме себя.

Дальше — шаг за шагом. Быстрым шагом. Через узкие переулки, знакомые по давним утренним пробежкам с братом, по редким прогулкам с Джису. Она не вытирала слезы. Они текли и текли, пока дыхание не стало тяжелым, прерывистым, а пальцы холодными от напряжения.

В какой-то момент она остановилась, только чтобы набрать воздух. Оглянулась. Особняк уже был позади. Свадьба позади. Всё, что давило, ломало, душило, убивало — осталось там, за воротами.

Она знала, куда бежала.

И оказалась уже на пороге этого дома через какие-то полчаса. С потекшей тушью на глазах, с рваным дыханием, но оказалась.

— Розэ, что с тобой? Почему ты не на свадьбе? — удивленно ахнула Джису, пропуская подругу в квартиру. Уютную квартирку, в которой совсем недавно они с Дженни прятались в ванной комнате, заставляя весь мир подождать.

— Чу, я не могу. Я просто так не могу.

Старшая обняла ее за плечи, прижимая к себе. Холодное, потерянное тельце, содрогающееся в отчаянных всхлипах...