Бонус. Глазами Дженни
Просыпаясь от будильника, Дженни неспешно потерла ладонями опухшие от недосыпа глаза. Она наверняка поспала не больше чем два часа, а прошлые бессонные ночи дали о себе знать только тогда, когда голова резко залилась пульсирующей болью, стоило девушке подняться с холодной, твердой постели.
Похоже, ночные раздумья о Розэ сказались на ее состоянии не лучшим образом.
И нет, это не значило, что она испытывала к ней любовные чувства. Скорее, противоречивые.
Розэ была для Дженни просто девушкой, с которой их свела воля судьбы. Девушка, оказавшаяся милой и, несмотря на все дерьмовые события в ее жизни, оптимистичной сестрой своего фиктивного, будущего мужа. Просто очередная, безыскусная девушка, попавшая в ее поле зрения как-то однажды и застрявшая там на некоторое время. Дженни никогда и не думала иначе. Эта блондинка, почти потерявшая жизнь, любящая лошадей и получать внимание, никогда не заставляла Дженни смотреть на нее глазами обожания.
Но, порой, ловя себя на том, что ей хотелось бы проводить с ней больше времени и получать больше ее внимания, она задумывалась: правда ли Розанна — простая девушка, появившаяся в ее жизни вот так просто? Порой ей хотелось уловить этот задержанный взгляд на себе, увидеть простую улыбку или услышать типичный подкол в адрес Адама, за которым скрывалось какое-то тайное послание для нее. Могла ли шатенка считать это за безобидный, легкий флирт, не содержащий чего-то серьезного? Могла ли она делать это взамен и не бояться уловить неодобряющий взгляд Адама?
Хотя это было не так уж и важно сейчас. Уже скоро, так же как и быстро начнется, так же и быстро закончится декабрь, пройдет Рождество, Новый год, и вся напрасная тоска уйдет вместе со старым годом. И начнется она — гребаная новая жизнь.
Пройдет и январь в каплях от дождя Парижа. А вскоре и весна настанет, а там уже и подготовка к свадьбе предстоит. И уже вот-вот она будет улыбаться фальшью всем присутствующим родственничкам семьи Пак, идя с фатой на голове под руку Адама. И будет она ловить взгляд той самой простой девушки на своем фальшью пропитанном лице и удивляться: неужели она, сама Дженни, когда-то будет жалеть о том, о чем мечтала так давно? О свободной жизни, о финансовой поддержке, о прочитанных ею статьях в просторах интернета об известной французской художнице под именем Ким Дженни Руби Джейн.
Дженни выдохнула, закрывая глаза и заставляя себя задержать дыхание на несколько секунд.
Черт.
Она устала притворяться счастливой, любящей девушкой этого никчемного блондина, улыбаться его родителям и сестричке за каждым совместным приемом пищи. Устала делать вид, что она счастлива своей жизнью, устала разговаривать о чем-то непринужденном за этим столом, изображая заинтересованность в каком-то планирующемся мероприятии. Устала находиться в этом поместье и сталкиваться с Розанной, видя ее по-прежнему усталый взгляд. Устала клясться самой себе, что Розанна — простая девушка этого дома. Она устала думать о ней по ночам и просыпаться из-за этого с синяками под глазами, замазывая их консилером на утро.
«Но ты не устала улыбаться ей. Ты хочешь улыбаться ей просто для того, чтобы увидеть эту взаимную улыбку, предназначенную только для тебя одной. Ты не устала прогуливаться с ней где угодно и вести непринужденный разговор, а во время этого чувствовать умиротворение и комфорт. И признай, что ты была бы не против ощутить еще один раз ее губы на своих, да?»
— Ах, черт, Розэ, Розэ, — негодовала Ким, быстро поднимаясь с кровати.
***
Уже менее чем через полчаса она стояла у ступеней, засмотревшись на дверь комнаты Розанны. Она была такая же, как и остальные в этом доме, — дорогая, выкрашенная в теплый оттенок древесины, но сейчас почему-то казалась особенной.
— Доброе утро, — улыбающийся блондин стоял на первом этаже, заставив Ким спуститься вниз.
— Доброе, Адам.
— Выспалась?
— Ну, голова ужасно болит. Не мог бы ты сказать, чтобы мне сделали ромашковый чай? Он поможет, надеюсь, — проходя с парнем в столовую, она подметила его бодрый вид.
— Ох, конечно. Скоро подадут завтрак. Присаживайся, я пока сообщу горничным, — отодвинув стул, он указал рукой на него, приглашая девушку сесть.
Уже после тостов с авокадо, приступая пить горячий, ароматный, наверняка дорогой чай, Дженни уловила взгляд Адама. Он смотрел на нее не отрывая глаз, поэтому она слегка кивнула ему, якобы спрашивая причину.
— Знаешь, мне все же не дает покоя такое спонтанно странное поведение Розэ... Она ушла вечером в бар к Джису, напилась там. Ведь должна была быть причина, не так ли?
Возможно, будь Дженни заинтересована в этом, она без споров добилась бы у Джису правды, но, по крайней мере, она уже догадывалась о причине визита Розэ в бар. Догадывалась, что Розанна, аналогично Дженни, испытывает противоречивые чувства, ведь тот утренний поцелуй нельзя было оправдать ничем, кроме этого. Догадывалась она и о том, что слишком откровенная, болтливая подруга рассказала блондинке о другой стороне этого "счастливого" брака. Она догадывалась, поэтому и не стала писать Джису по пустякам. Она не была зла на Пак за это, ведь подозревала, что такой активный человек, как Розэ, узнает о тайне первой из рода Пак, хотя ее "сотрудничество" с Джису было весьма неожиданным.
— Может, она просто хотела расслабиться, Адам, — подвела очевидные для них обоих итоги.
— Она так точно не расслабляется.
Ким пожала плечами, сделав еще глоток чая.
— У нее может быть стресс из-за всех этих быстрых событий после возвращения. В клинике она не была загружена чем-либо, а здесь все сразу навалилось. Знаешь ли, это тоже нелегко... Скажи горничным, чтобы позаботились о ней, когда она проснется. У нее будет похмелье, — ухмыльнулась шатенка, оставляя чашку на столе.
***
Аэропорт, суета, мерцающее табло с рейсами. Дженни не любила аэропорты — слишком людно, слишком шумно, слишком много чужих эмоций, от которых некуда спрятаться.
Адам о чем-то говорил, но ее внимание то и дело ускользало. Она смотрела на людей, снующих туда-сюда, погруженных в свои заботы, и думала, как же, возможно, ей будет хорошо отдохнуть во Франции.
— Ладно, Джен, — голос Адама вернул ее в реальность.
Она повернулась к нему, слегка прищурив глаза.
— Что?
— Мне уже пора. Ты точно справишься одна?
— Ты говоришь так, будто я ребенок.
Адам усмехнулся.
— Ну, возможно.
Она закатила глаза.
— Иди уже.
— Удачного полета, — сказал он, а затем, прежде чем она успела среагировать, наклонился и оставил легкий поцелуй на ее щеке.
Дженни удивленно посмотрела на него, но потом ее губы слегка раздвинулись в усмешке. Она не была фальшивой, скорее, ироничной.
— Пока.
Она смотрела ему вслед всего несколько секунд, а затем резко выдохнула, закатив глаза.
— Кретин, — пробормотала она себе под нос, усмехаясь.