Он Не «Тот Самый»

Со времени, как Пак и Ким начали вести увлеченную беседу, сосредоточенную на них обеих, блондинка потеряла счет времени. Дженни, как оказалось, была простой, милой девушкой, которая, по крайней мере, внушала доверие. Адам не отлипал от своей суженной ни на секунду: то поцелует в лоб, то приобнимет за талию, то за плечи, то накрутит прядь ее легко завивистых волос на указательный палец.

Счастливая пара, не правда ли?

— Так, я пойду пока посмотрю, готово ли все, а вы развлекайтесь, — встав с кресла, парень вышел из гостиной, снова оставляя за собой небольшую паузу молчания.

— Ты не занята после обеда? — поинтересовалась старшая, сделав последний глоток шампанского со своего бокала.

— Планировала просто завалиться спать... Я с 7 утра на ногах.

— Подготовка к таким дням всегда обходится вам тяжело. Когда девушка наследника семьи Пак приезжает в поместье...

В сказанных той словах не было чего-то негативного или попытки показать здесь свое влияние. Всего лишь константированный факт, который дался Розэ в новинку. Он стал проигнорированным девушкой.

— А что? — искренне интересуясь намерениями шатенки, Пак приподняла брови.

— Ты, возможно, удивишься, но за все время, проведенное здесь — я ни разу не была в конюшне. Просто потому, что я хотела получить экскурсию от человека, который разбирается в конях больше, чем Адам.

На лице Розанны засияла улыбка, хоть и некоторые воспоминания ударили, словно ножом по спине. Конечно же, она не хотела отказываться от такого не до конца раскрытого предложения Дженни. Представлять конюшню гостям этого прекраснейшего места — было одним из обязанностей младшей дочери этого поместья, ведь она именно и прославилась благодаря иной деятельности. А вернуться в родное место было бы лишь ей на радость.

Поэтому после сытного обеда с домашней обстановкой и разговорами, две девушки в тот же миг исчезли из коридора особняка, уже подходя на территорию, куда Розанна не заходила больше 3-ех лет.

— Ты совсем не умеешь кататься на лошади? — взял интерес Розанны вверх, когда она взглянула на идущую рядом Ким.

— На самом деле, умею. Правда, не так хорошо, как хотелось бы, но знаю, что к чему. Но с тобой мне все же не сравниться, — улыбнулась девушка, опуская голову вниз.

Пак вообще не была тем человеком, который зависел от чужих слов или мнений: неважно, будь то одобрение или критика. С самого детства родители приучали ее к жесткой дисциплине, ознакомив с принципами и нормами высшего общества, а характер ее унаследовал черты отца — независимость, стремление к справедливости и равенству, достойным правилам и свободе. Камеры снова и снова запечатляли сдержанность, уверенность и умение держать все под контролем. Это была та непоколебимая маска, которая стоила Розэ всего. Но за всем этим фасадом скрывалась тонкая, уязвимая натура, желавшая быть услышанной и понятой. Быть любимой не за кровь высшего общества, а просто за то, кем она была.

И вопреки тому, что блондинка не давала себе расслабляться рядом с мало известным ей человеком, она не могла не подметить, что ее ледяные стены, которые ограждали девушку от внешних проблем, подверглись совсем небольшому количеству солнечного света.

Слышать какой-то комплимент в свой адрес было и правда приятно, но что-то всё-таки удерживало Розэ открыться Ким Дженни до конца и передать всю свою боль в банальном, душераздирающем рассказе о своей потери себя.

Пак заставила себя улыбнуться.

— Знаешь... — тише сказала блондинка, когда не лучшая идея пришла в ее голову. — Давай мы вернёмся в особняк. Я возьму корсет и мы вместе покатаемся на лошадях.

***

Несмотря на все упреки старшей, Розэ жаждала быть инициатором этой идеи и воплотить ее в реальность. Ведь корсет, сделанный специально под ее тело на заказ, и человек рядом точно не могли сделать ситуацию хуже. По крайней мере, Розанна хотела в это верить, поэтому затянув последнюю затяжку на корсете, она взглянула на наблюдающую Ким, которая явно была заинтересована процессом.

— И ты думаешь, что это поможет? — не доверяя оборудованию, она с опаской подошла ближе, осматривая всю конструкцию со спины.

— Нет. Но, по крайней мере, это уменьшит риск подвергнуться еще большему напряжению на тело. Если мы будем кататься шагом, то все будет хорошо. Если галопом, то полагаю, заработаю себе еще парочку винтов в спину, — улыбнулась блондинка, наблюдая, как сопровождающая ее особа подавила выступающую на лице улыбку.

— Мне все же кажется, что это не лучшая идея. Почему бы нам просто не прокатиться на одной лошади? — удерживая поводья коня, Ким почесала затылок в знак легкого озадачения.

— На одной лошади? — выводя Леди из конюшни, Пак обернулась назад, дабы убедиться в правильности слов Дженни. — Не смеши мои подковы, — фыркнула она, ловко запрыгивая на Леди.

Розэ не ощущала под собой земли, лишь натягивала поводья так, словно заколдованная под воздействием топота копыт кобылы. Как же мучительно, но в то же время приятно было почувствовать это единение с животным и тот самый прохладный ветер, бьющий в лицо. В этот раз она даже отказалась надевать шлем, ибо хотела прочувствовать все малейшие тонкости от поездки, которых не замечала раньше. И даже далекое пение птиц где-то, возможно, за горизонтом, придавало Розэ больше энергии и надежды на то, что она по прежнему жива.

Дженни не мешала девушке, лишь следуя по правую сторону от нее и, не прерывая молчание, глазела куда-то вдаль, словно пытаясь там найти то, что искала блондинка.

Впрочем, Розэ ничего и не искала, просто наслаждалась видом и пыталась удержаться от какого-то мимолётного вопроса для шатенки вроде: «Ну как?».
Она и так знала: возможно, Дженни совсем не интересна эта прогулка, которая на самом деле значила для Пак что-то больше, чем простое убийство времени. И, возможно, она никак не догадывалась об этом, но Ким была «верным» человеком в этот момент. Она была просто явным свидетельством о том, что Розанна не одна, а кто-то есть рядом с ней. Даже если это и тот, кто смотрел на нее пренебрежительным взглядом и заказывал шампанское при первой встрече. Она была доказательством того, что эта прогулка не имела серых оттенков в глазах блондинки.

Она — доказательство этого.

Розанна задала ей единственный вопрос, который хотела задать.
— Тебе не скучно?

— Нет, — ответила она. — Мне все нравится.

Розэ приподняла уголки губ, ощущая горячую слезу на своей коже. Боялась, что ее увидит Дженни, поэтому быстро смахнула ее с щеки, став быстро моргать.

— Пойдем. Уже довольно холодно, — добавила блондинка.

***

Заходя в особняк, уже в холле можно было заметить недовольное лицо мистера Пак. Его грозный силуэт не говорил ни о чем хорошем. Очевидно, сейчас будут нотации, а еще хуже — крики.

— Розанна, ты что, каталась? — "напал" мужчина, не оставляя ни одной надежды на лучшее. По крайней мере, они с Дженни продолжали идти прямо, ведь у Пак было мощнейшее желание пройти на второй этаж, избежав "спектакля".

— Нет. Мы просто прогулялись по местности.

Как тут мужчина схватил девушку за запястье, быстрым движением руки прильнув к замку кожаной ветровки, расстегивая ее.
— А корсет тогда зачем?.. Розанна, если ты еще хоть раз ногой ступишь в конюшню, я обещаю тебе, я продам всех коней и снесу этот сарай к чертям, — выпалил Пак старший. Розэ знала, что все это пустые угрозы. Отец не смог бы сотворить такое, в первую очередь поставив под угрозу свою репутацию и репутацию своей семьи.

— Тогда вперед, — тише ответила ему дочь, вырываясь из его хватки и поправляя свою ветровку.

И, не думая о своих действиях, будто под воздействием наркотика, девушка хватает руку стоящей рядом Ким, быстро направившись с ней на второй этаж, в след себе только и слыша крики.

Девушка не шла, почти бежала и не оборачивалась назад, даже не желая видеть лицо и реакцию Дженни в этот момент. Уже осознала свою ошибку и ее последствия, но что, черт возьми, она могла сделать сейчас?

Зайти в свою комнату и запереть ее на замок, закрываясь от всех внешних проблем и слов. Все, что было там, — уже было неважно. Оно осталось там, где пристальные, мертвые, и пустые взгляды людей с картин на стенах устремляются на тебя в гробовой тишине. Где-то уже позади тебя.

— Ого, — без всяких эмоций прошептала шатенка. Судя по всему, она была больше, чем просто шокирована, чтобы сказать что-то большее.