Свой среди чужих
День начался, как всегда, с каши в голове и лёгкого похмелья в душе. А закончиться должен был встречей с законом. И это не метафора.
Я стоял возле здания участка, будто перед судом. Ни тебе вдоха, ни выдоха. Холодный ветер в лицо, ворот поднят, руки в карманах. Ну и дерьмовая идея, подумал я. Кто бы мог подумать, что я, Александр Парадеевич, бывший чемпион, вечный долбоёб с руками и ударом, как у поезда — пойду работать в полицию.
— Стоишь как на расстрел, — раздался рядом знакомый голос.
Я повернулся. Передо мной стоял Дмитрий Николаевич Корнеев — высокий, крепкий мужик лет под сорок пять. Лицо вечного сарказма, взгляд уставшего волка. Мы уже виделись. И не только в кабинете. После третьего стакана он звал меня “мелким засранцем с глазами волчонка”. А я его — “дед с погонами”. Мы быстро нашли общий язык. Водка — вообще неплохой переводчик.
— Просто обдумываю, на хрена мне всё это, — буркнул я.
— Так ты и в прошлый раз думал. Только там у тебя в руке был бокал, а тут — твоя грёбаная судьба, — хмыкнул он, хлопнув меня по плечу. — Пошли. Сейчас тебя будут строить.
Я глубоко вдохнул и зашёл за ним. Здание встретило меня гулом шагов, запахом старого кофе и документации, которой не касались руки уже лет пять. Я пошёл следом, но Дмитрий Николаевич сразу начал дурковать. Настоящий цирк.
Он проходил по коридорам, разбрасываясь шутками, здороваясь с каждым. Кто-то хмыкал, кто-то кивал в ответ, но смотрели косо — особенно на меня. Новый. Широкоплечий. Без значка. С усмешкой на лице.
— Что, цирк приехал, а клоунов не ждали? — бросил кто-то из старших.
Я не обернулся. Просто усмехнулся:
— Ну, если вы главный, то я точно не в теме.
Корнеев фыркнул, молча показал мне кулак — одобрительно.
Мы прошли в новое помещение — старый актовый зал, теперь оборудованный под штаб. Там была большая доска с фото, схемами и какой-то рваной надписью красным маркером:
"Операция: Серые"
— Это не мыши, не крысы. Это псы, — начал Корнеев. — Зовут себя “Серые”. Реально думают, что незаметны. Сеть — тонкая, но широкая. Наркотик у них особенный. Новый. На жаргоне — “Шум”. Даёт эффект, будто ты вне времени. Мозг — как в тумане. Зависимость — с первого раза. Особенно бьёт по подросткам.
Меня слегка передёрнуло.
— А мы?
— Мы — те, кто собирает пазл.
— Ты в меня веришь?
— Нет, — ухмыльнулся он. — Но у тебя харя крепкая. Вдруг сгодится.
До вечера мы сидели над схемами, списками, данными. Я, если честно, ни хрена не понял. Голова гудела. Усталость подкралась, как обычно, из-под ребра. Я встал, вышел из штаба, потянулся — и уже собрался идти к выходу.
И тут… замер.
Вниз по коридору шла она.
Аделина.
Никаких сомнений. Прямая спина. Волосы собраны. Пальто сидит идеально, будто выточено под неё. Она не смотрела по сторонам. Просто шла. Уверенно. Спокойно. Так, как умеют идти только те, кто не боится.
Мир в этот момент будто замер. Всё исчезло. Осталась только она. И я.
Что-то внутри рвануло. Память — как удар по печени.
Голос. Смех. Её глаза, когда она отказывала — чётко, уверенно, холодно.
Но сейчас… сейчас я не был тем сопляком, за которым она бежала от аудитории до остановки.
Я шагнул вперёд. Хотел сказать что-то. Хотел…Но она прошла мимо. Быстро. Не заметив. Или… сделав вид.
Дверь за ней захлопнулась.
А я стоял. Долго.
И вот тебе, Парадеевич.
Добро пожаловать в прошлое.