「9」Я люблю тебя
Ким Мин Чжон была так сексуальна, но, видимо, сама этого до конца не понимала. Если бы Джисон не захотел проводить её, то как бы она добиралась до места праздника, которое и так чёрт знает где находится. Если бы Мин Чжон понимала, насколько она сексуальна и привлекательна, то никогда бы не купила и не надела такое платье... платье, которое очень хорошо подчёркивало её прекрасную грудь, которое оголяло её белоснежные ноги, платье, которое, словно влитое, садилось на хрупкую талию. А каре Мин Чжон не трогало платье, не скрывало голые гладкие плечи, которые Мин Чжон слегка повела, когда облокотилась о стол. Хан понимал, насколько он бессилен перед ней. Слишком! И он собирался прекратить свою трусость. Много времени прошло с тех пор, когда образ Мин Чжон впервые заиграл в его голове. Тот день, когда впервые чётко осознал, что любит её, любит до невозможности спокойно дышать, любит так, как никогда и никого больше не полюбит. Хан корил себя за то, что молчал до последнего непонятно ради чего. И чего он добился?.. Ким Мин Чжон успела влюбиться в другого. Но Хан знал одно вполне ясно: он её любил, а она в Минхо была всего лишь влюблена. Влюблённость пройдёт и забудется, как и все прочие глупости, преследующие людей по пути жизни, а любовь никуда не исчезнет. Теперь Хан знал это точно. Иначе, почему ему тогда так тоскливо без неё? Почему тогда он только и делает, что отсчитывает минуты до встречи с ней? Почему так физически больно, когда она говорит о любви с другим? Почему сходит с ума из-за неё?.. Что же это, если не любовь?
Мин Чжон случайно повернула голову в сторону Джисона и, заметив его в тени, позвала чертовски интимным голосом:
- Джисон, иди сюда!
Первые секунды он не шелохнулся, финальный раз волнительно выдыхая, а потом так быстро оказался рядом с Мин Чжон, что она даже заморгалась. Он взял её руку в свою и Мин Чжон, не оставляя попыток освободиться, неловко начала:
- Джисон, скоро ра...
Но Джисон вдруг поднял её руку и приложил к её же рту. Мин Чжон в непонимании распахнула глаза и инстинктивно нахмурила брови. Она смотрела на него снизу вверх, а он вдруг, без объяснений, подался вперёд и поцеловал её руку там, где могли быть губы, постепенно и медленно закрывая глаза. Он сделал настойчивый толчок вперёд, заставляя Мин Чжон сделать ошеломлённый и крохотный шажок назад. Хан представлял, что целует её по-настоящему, но не мог действительно этого сделать, пока она не позволит. А он знал, что она не позволит, но он так хотел её хотя бы поцеловать. Хан тысячу раз представлял поцелуй с Мин Чжон и даже такой, что можно было обозвать ненастоящим, оказался лучше иного с кем угодно. Но не успел Джисон по-настоящему насладиться ею, как Мин Чжон оттолкнула его слабой дрожащей ладошкой. Ему это показалось внезапным, потому что уже успел потонуть в любовных фантазиях и даже придумал, будто Мин Чжон так же сильно хотела этого поцелуя. Он неохотно открыл глаза и встретился с непонимающим взглядом Мин Чжон. Тот самый взгляд, который Хан любил, но так сильно не хотел видеть. Но на что он надеялся, если знал, что она его совсем не любит?.. Но он так хотел в глубине души увидеть тёплую улыбку, потому что сам любил слишком сильно. Но Мин Чжон смотрела хмуро, возмущённо.
- Хан Джисон!.. - постаралась грозно воскликнуть она, но голос перешёл на хрип и она почти закашлялась.
Но Джисон не дал ей передохнуть, потому что считал, что заслуживает хотя бы секундой близости с той, которая сводила его с ума. Поэтому он, игнорируя её возмущение, подошёл почти вплотную и, прежде чем она успела отойти, одной рукой приобнял её за талию, требовательно притягивая к себе, а другой взял её руку, так сильно и одновременно нежно сжимая кисть. Он не смел поцеловать её снова - поцеловать по-настоящему, потому что знал, что напугает её окончательно. Но он хотел просто сказать ей, чтобы она знала, чтобы не только он мучился от этих чувств. Хан понимал, что ей, вероятно, неудобно, некомфортно сейчас, но продолжал, словно тело само собой всё делало, только крепче прижимать её хрупкое тело к себе, чувствуя, как бьётся в безумстве её сердце, как глубоко и часто она дышит... но не сравнимо это было с тем, как волновался Хан. Потому что он не только чувствовал её - он смотрел ей в глаза. И он, казалось, умирал. Он старался быть сильным, но его руки слабели, ноги держали не так крепко, потому что он смотрел на неё. Его лицо было красным и ссылаться на жару имело столько же смысла, сколько сказать, что кофе не горький.
- Джисон, что... что ты делаешь?.. - с испугом и надеждой, что всё это какое-нибудь недоразумение, выдохнула Мин Чжон. Громче она физически говорить не могла.
- Ким Мин Чжон... - серьёзно, насколько мог, убедительно произнёс Хан - Ты каждый день так близка ко мне, но я не могу к тебе даже притронуться. Ты понятия не имеешь, что делаешь со мной! - он внимательно смотрел в её глаза, которые могли убить его, и старался представить, что это во сне. На мгновение у него получилось и он в это мгновение чётко прошептал - Я люблю тебя.
Глаза Мин Чжон расширились от удивления, а незаметные морщины у переносицы разгладились.
- О чём ты говоришь? - шепнула она, как будто не понимала и снова попыталась оттолкнуть его, но Хан не позволил. Нет! Ни за что её просто так не отпустит!
- Я люблю тебя! - громче повторил он, но на душе почему-то легче не стало, только сердце, кажется, ещё чуть-чуть и могло остановиться.
- Джисон, отпусти!
- Не могу!
- Пожалуйста, отпусти меня, - почти умоляюще простонала Мин Чжон и рука Хана сама собой стала легче, позволяя Мин Чжон отойти назад.
Джисон растерянно собирался что-то сказать, но Ким раньше успела сорваться с места, промчаться мимо так, что у него только волосы шелохнулись, и скрылась в комнате, слишком громко хлопнув дверью. Даже крышки на кастрюльке с переваренным рамёном стукнулись, издавая неприятный металлический звук.
***
Минхо взял отгул, потому что по редким обстоятельствам у него не было бесконечной очереди из пациентов, которым требовалась операция. Именно поэтому Минхо сидел на корточках у своего мотоцикла, сложив на нём руки и без особого интереса следил за нескончаемым потоком машин, прищуренными от ослепительного дневного света глазами и с такими опущенными бровями, что, казалось, он хочет всех послать куда подальше. И доброты его образу не добавляла тёмно-серая бандана на лбу и огромный чёрный мотоцикл, за которым он и «прятался». Потом Минхо надоело такое положение и он лениво отвернулся, садясь на задницу и любуясь видом моря и песочного тусклого, но притягательного берега, что открывался с крутого склона. Минхо очень устал. Со школьных лет он изучал медицину. К счастью, никто его не заставлял, он сам всегда хотел, даже препарировал червей и всяких дохлых птиц в детстве. А теперь ковырялся в людях. Но Минхо больше всего нравилось слышать слова благодарности. Это грело сердце, это позволяло оставаться человеком, поэтому Минхо и выбрал такую стезю. Всё его, всё душевное. Минхо любил быть хирургом, не оглядывая назад и не вспоминая, каким устрашающе трудным был его путь. И в универе он достаточно выбесился на тех, кто постоянно ныл и ворчал, поэтому сейчас был категорично спокойным. Он выудил телефон из кармана джинс и настрочил любимой короткое сообщение, а потом вернулся к лицезрению природы.
Минхо не знал, что Мин Чжон всегда считала его никем. Возможно, она действительно его любила, но уж точно никогда не думала о нём иначе, чем о страдальце. Ведь Ли всегда молчал, всегда был мрачен, всегда работал один. У него часто под глазами были мешки, лицо бледным, а настроение - откровенно паршивым. Мин Чжон любила его таким... любила его и желала спасти. А оказалось, что спасать было некого.
Мин Чжон сидела в своей комнате уже который час к ряду и выходить не собиралась. Она хотела спать. И пусть мысли и волнение о произошедшем больше не могли так просто покинуть её голову, она старалась как могла и в итоге уснула. А с утра проснулась и первым делом открыла переписку с Ли Минхо. «Вдруг он узнал?» - в беспокойстве пронеслась ерунда в голове. «Доброе утро, Мин Чжон» - и всё. Она глубоко вздохнула и быстро напечатала то же в ответ. Ей хотелось в туалет, но она боялась выйти. В надежде посмотрела на время и поняла, что Хан, вероятно, должен быть на работе. Но вдруг не ушёл? Мин Чжон вовсе не хотела избегать его, хотела сказать, чтобы он перестал её любить, но была не в состоянии сейчас. Она была ошеломлена и не понимала окончательно, что подобное действительно произошло.
***
В то утро Джисон ушёл. Он не хотел, потому что был в нетерпении нормального разговора в Мин Чжон, но заставлять её не собирался. А вечером вернулся, обнаруживая пустую комнату. Постельное бельё было аккуратно сложено у стены, шторы задвинуты, матрас собран, как ковёр и перевязан специальной верёвкой. Чемодана её не было, рюкзака, зубной щётки и прочего тоже. Всё, что осталось - записка, над которой она, кажется, даже не старалась. Хан прошаркал с ней на кухню и уселся на стул, борясь с раздражающим желанием бросить что-нибудь в стену.
«Джисон, со мной всё в порядке. Дай мне время, не звони и не пиши мне, если я тебе правда нравлюсь. Я сама найду тебя совсем скоро. Прости».
Джисон смял записку в руке и незамедлительно швырнул на стол. Он так сильно сжимал кулаки, что казалось, вот-вот сломает пальцы, так сильно сжал челюсть, что больно могло стать от одного вида. Ещё вчера ему показалось, что с его признанием что-то не так, а теперь он, кажется, понимал что именно. Ким Мин Чжон его совсем не любила.
- Б**** - по буквам простонал Хан, то скрючиваясь, то откидываясь назад.
Он верил Мин Чжон, но даже один день ожидания был сродни году для него. Он мог посчитать вчерашний вечер самым лучшим в своей жизни, потому что впервые был с Мин Чжон так интимно близок, но, чёрт! тогда любил только он, а она просто хотела уйти. Ясное понимание этого не давало Хану покоя и он действительно еле отговаривал себя от того, чтобы не перевернуть всю квартиру вверх дном. В итоге он всё же сорвался и, схватив оранжевый мяч, побежал на баскетбольную площадку, тщетно надеясь, что это хоть сколько-нибудь поможет.
***
Ким Мин Чжон была в номере отеля. Она сидела на кровати и корила себя за поспешное решение. Теперь у неё была пара дней на поиск аренды, потому что иначе плата за отель будет слишком высока. Мин Чжон упала головой на подушку и уставилась в белоснежный потолок, на котором постепенно нарисовалось лицо Джисона, а в голове пролетели его любовные слова. Мин Чжон покраснела, потому что такое не могло не смутить. Она не понимала, что чувствует, ведь думала, что просто откажет ему, но язык не повернулся и, признаться, и сейчас не представляла, как отвергнет его и он покинет её навсегда. И в этих мыслях Мин Чжон даже ни разу не задумалась о Минхо. Мысли о нём уже давно стали покидать её голову... пожалуй с тех пор, когда он признался ей в любви.
Мин Чжон нравился не Ли Минхо, а тот его вариант, который она придумала. И придумать его не составляло труда, потому что Минхо не разговаривал с ней, а она с ним - тем более. Ли Минхо оказался успешным. Ли Минхо оказался добрым. Ли Минхо оказался богатым. Мин Чжон же была убеждена, обманутая собственным мозгом, что он несчастен, что его мама больна, а все деньги, которые зарабатывал с огромным трудом в местах, подобных клубу, он отдаёт на её лечение. Сначала Мин Чжон была рада, что фантазии про любовь Минхо к ней - правда, но так же быстро всё наскучило. Она больше не приходила в больницу после того, как он её не заметил - она не любила ждать. Она не нашла его лично, чтобы извиниться за день рождения мамы - потому что ей было всё равно. Но пора было покинуть свой выдуманный мир, Мин Чжон, наконец, поняла это.
Слёзы намочили подушку, потому что Мин Чжон начала бесстыдно громко плакать, даже не закрывая окна. Потому что ей было очень тяжело. Сердце разрывалось даже от мысли о прощании со всем, что составляло её жизнь последние пять лет. Образ страдающего Ли Минхо, который никогда не улыбался и всегда был усталый и серьёзный и любимые сцены в голове, когда он целовал её. Мин Чжон больше не думала о реальности, она всегда вспоминала именно то, что давным-давно продумала и довела до идеала. Все действия Минхо, когда он целует её, когда водит сильной рукой по её спине, опускается ниже и замирает. Она представляла, как зарывается в его фиолетовые волосы, что слегка отдают дешёвой краской. Мин Чжон не нужно было настоящее с Ли Минхо. Она никогда не любила его.
***
Весь следующий день Хан Джисон не отходил от телефона. Он просиживал в участке отведённые часы, а сам пялился на чёрный экран телефона, нетерпеливо ожидая, когда Мин Чжон сообщит ему, где она. Ему до физического нетерпения надо было увидеть её! Хотя бы поговорить с ней, пусть этого и не хватало... Уведомление! Казалось, Хан ещё ничего в жизни не делал так быстро, как сейчас он схватил телефон и мгновенно прочитал сообщение от Мин Чжон. В нём она указала адрес отеля и номер. Джисон даже не стал отпрашиваться, только сорвался с места и исчез за прозрачными дверями участка. Шеф непонятливо смотрел на двери, пока они шевелились, а потом они со вторым полицейским переглянулись и пожали плечами: кого-то увидел, что ли?
Джисон нетерпеливо стучал в номер, пока хмурая Мин Чжон не открыла ему. Они молча смотрели друг на друга, пока Хан пытался отдышаться и остыть от долгого бега под солнцем, а Мин Чжон успокоить ускоренно застучавшее сердце. Она первая опустила взгляд и пропустила Джисона, предлагая ему сесть на стул, а сама отвернулась к окну, чтобы успокоиться. Но он остался стоять, пока не решился подойти к Мин Чжон со спины в горячем желании обнять, но она, ощутив его близко, успела обернуться. Опять смотрела снизу вверх, видела тот же взгляд, что и раньше, но теперь понимала, что он значит. И она думала, что сердце будет разрываться от тоски... но всё не так. Почему-то сердце затрепетало, заставляя нежные щёчки залиться розовым румянцем. И Хан, которому это было так важно, заметил это, но промолчал, не желая смущать любимую ещё сильнее. А сердце у него было не на месте, в жадном ожидании, что она вдруг ответит взаимностью. Но Мин Чжон произнесла только:
- Прости, Хан Джисон.
Хан разочарованно прикрыл глаза. Снова обманулся, болван. Хватит выдумывать сказки! Мин Чжон молча ждала ответа, ведь надеялась, что такое незамысловатое отвержение Джисон поймёт. Но он не говорил. Он точно хотел что-то сказать, волнительно глядя на Мин Чжон. Хотел попросить её подумать ещё и передумать, но понимал, что это будет слишком нагло. Тогда он, борясь с самим собой, победил и проиграл одновременно, когда ревниво выпалил:
- Ащщ, я правда ненавижу это говорить, но... - он вдохнул воздух, которого так не хватало и закончил - разве ты не можешь не встречаться с ним?
Мин Чжон несколько раз часто моргнула, чтобы не заплакать. Почему-то так ужасно всё складывалось, хотя совсем недавно те же самые вещи напомнили сказку, о который каждый из них троих мечтал. Но почему сейчас из-за того так больно и обидно? Всё так вышло... как же так? Почему же Мин Чжон так ошиблась, почему осталась обманута сама собой и Ли Минхо в это втянула. И она, признаться, боялась, что у Минхо были точно такие же мысли.
Когда Джисон неохотно ушёл и наступила ночь, Мин Чжон взяла в руки телефон. Она выключила свет, поэтому яркость экрана ослепила её на время. Потом она привыкла, хотя не хотела бы привыкать вовсе. Это лишь оттянуло на пару минут то, что Ким неминуемо собиралась сделать. Ким Мин Чжон чувствовала себя жалкой и тупой. Ведь жалеть надо было вовсе не Минхо, а её саму, а она так глупила. Это чувство терзало всё внутри и Мин Чжон не могла оставить всё как есть в этом дне и спокойно лечь спать. У неё бы просто напросто не получилось уснуть до самого рассвета, а потом вырубилась бы от одной усталости.
Она неуверенно открыла переписку с Минхо и устало застонала, перечитав те немногочисленные сообщения, которые они успели написать друг другу за такой короткий срок. Простые сообщения, овеянные теплом и заботой и заключающиеся в тех самых вещах, без которых ни один человек не выживет. Беспокойство, поела ли любимая, хорошо ли поспала, не поздно ли вернулась, как себя чувствует и что собирается делать. Мин Чжон нравилось так общаться с Минхо, но в переписке она в очередной раз, уже даже не по своей воле, представляла, будто опять общается именно с тем любимым страдальцем, каким хотела видеть настоящего, вполне счастливого Ли Минхо.
Через пять минут Мин Чжон отправила своему парню короткое сообщение, которое заставило его ответить чуть ли не в ту же секунду: «Давай поговорим! Ким Мин Чжон, что не так? Где ты? Я приеду и мы поговорим!»
***
Она не знала зачем, но действительно написала ему адрес отеля. Она не хотела снова видеть его, потому что это сделало бы только хуже. Она пять лет обманывала себя и своё сердце, обманывала Ли Минхо. И это не давало ей покоя. В сердце закралось непоправимая обида на саму себя. Полчаса ожидания длились бесконечно долго и Мин Чжон чуть ли не каждую минуту проверяла время, которое близилось к полуночи. Мин Чжон думала, что Минхо всё же не придёт... нет, она надеялась. Но надежды были разрушены, когда с улицы раздался шум мотоцикла, а потом, после минутной тишины, Минхо стал громко звать её:
- Ким Мин Чжон! Ким Мин Чжон! Мин Чжон! - срывающимся голосом кричал Минхо с улицы, потому что она не написала ему номер. То ли случайно забыла, то ли специально не захотела. Мин Чжон и сама не знала, хотя ответ, конечно, был очевиден.
Он продолжал её звать и присылать сообщения с просьбой ответить. В этот момент Мин Чжон ненавидела себя больше всего, потому что трусливо боялась выйти. Ей было не плевать на него, потому что сердце продолжало болезненно сжиматься с каждым разом, как он произносил её имя. И, кажется, Минхо мог потерять голос, но упорно продолжал звать, пусть уже охрип и дрожал. Он плакал. Мин Чжон не видела его, не осмеливалась взглянуть, но точно знала, как сильно он плакал из-за её тупого эгоизма.