「10」Конец
Утро очередного апрельского дня давно закончилось, а Ли Минхо так и не явился в «Сладкий шёпот». И никогда уже не явится, Мин Чжон знала только это. Глаза у неё было на мокром месте, а Мён Хи она каждый раз врала, будто поздно легла вечером. Та ей охотно верила и шла насвистывать глупую песенку, как делала всегда по привычке.
Месяц назад, в тот злополучный день Мин Чжон послушала и себя и Хана — наконец поставила точку в своих обречённых отношениях с Ли Минхо. Много дней после этого она не могла простить себя за то, что сделала ему так больно. Несколько дней подряд Минхо писал ей с просьбой встретиться и поговорить. И Мин Чжон будто видела, как он плачет, как руки его дрожат, когда держит телефон. Любовь, выдержанная в его сердце столькими годами, просто исчезла в одно мгновение. Минхо не мог так просто принять это и решил, что лучшим вариантом будет просто не видеть Ким Мин Чжон. Он не возненавидел её, потому что, несмотря ни на что, чтобы она могла сделать, он бы никогда не смог возненавидеть её. Никогда бы не смог так поступить с той, к которой испытывает или испытывал нежные чувства. Поэтому он не видел иного выхода, кроме как перестать общаться с ней, как бы ему ни было тяжело из-за этого. Он так рвался позвонить ей, приехать снова в отель, из которого она давно съехала в новую съёмную квартиру, так хотел ей просто написать, но знал лишь, что она уже никогда не ответит ему.
Но в один день Мин Чжон представился шанс объясниться с ним. Минхо не удержался и зашёл в «Сладкий шёпот», нервно усмехнувшись и называя это «по привычке». Тогда они сели за столик и, заказав шоколадные напитки, молча сидели с минуту. Минхо, в отличие от неё, смотрел открыто, потому что это была, вероятно, последняя их встреча.
— Мин Чжон?.. ты в порядке? — из искреннего беспокойства спросил он, замечая красноту её глаз.
Та неуверенно покачала головой. Смысла врать не было, да она и не скрывала, как тяжело ей было. Потом сказала, чтобы не тратить время на дежурные разговоры:
— Прости меня, Минхо. Я не лгала, когда говорила, что люблю тебя, но я просто... наверное, я не любила тебя так, как ты этого хочешь, — Мин Чжон сглотнула, не решаясь поднять на него стыдливый взгляд — Я сожалею, что не вышла к тебе в тот день.
Минхо не стал говорить, что с этим всё нормально. Тот день стал для него ужасным. Он до сих пор вспоминал его с мурашками, которые покрывали тело, потому что тогда это шокировало его. Так неожиданно это было, что он плохо понимал, что происходит и, даже когда другие люди просили его не звать больше Ким Мин Чжон, он будто не замечал их. Только её готов был заметить.
— Уверен, если ты разлюбила меня, значит получится и у меня, — с деланной уверенностью заявил Минхо, пытаясь усмехнуться. И что-то подобное у него получилось, только это был скорее истеричный смешок.
— Да, я... хотела бы этого, — выдавила Мин Чжон, борясь с неконтролируемым желанием заплакать. Иногда она была слишком тупая и ненавидела это в себе, ведь делала больно не только себе, но и тем, кто ей очень дорог. А это, зачастую, гораздо хуже.
***
Вторая и последняя жалкая попытка Хан Джисона забыть Ким Мин Чжон, ожидаемо, не увенчалась успехом. Прошёл всего месяц, а Джисону показалось, что смысла в жизни поубавилось чуть больше, чем на половину. Мин Чжон жила вместе с ним слишком мало, но он даже и за один день успел к ней привыкнуть. А из головы выбросить не мог. Каждый день он возвращался домой и не видел её. Тогда он ждал её прихода, по-настоящему забывая, что она давно уже с ним не живёт.
Теперь Мин Чжон была рада, что когда-то её так внезапно выселили из прошлой съёмной квартиры. В те времена она была счастлива, потому что была влюблена в выдуманную версию Ли Минхо и видела его каждый день, «тайно» томно вздыхая. И, возвращаясь сейчас в ту квартиру, она бы не выдержала там находиться. С новым местом дела обстояли лучше, на Мин Чжон хотя бы ничего не давило, когда запирала дверь на два замка, меняла туфли на тапочки и проходила в плиссированной юбке и светлой кофте в кухню, где заваривала кофе и смотрела потом дораму. Так её месяц и прошёл, перебиваясь муками совести о своей безответственности в чувствах и мыслях о... Хан Джисоне. Она не знала почему он стал так часто мелькать у неё перед глазами. Нет, она не видела его в реальности, но он всё время мерещился ей и сердечко каждый раз беспокойно колотилось в надежде, что он скоро появится и обнимет так же, как в день признания...
Джисон проследил, когда Мин Чжон не было в «Сладком шёпоте» и подошёл к Мён Хи, которая успела давно позабыть о его существовании.
— Здравствуйте, что будете заказывать? — дежурно полюбопытствовала она.
— Где Ким Мин Чжон? — спросил Хан, вопросительно вскинув брови.
— Аа... — протянула Мён Хи, прищурившись — Недавно кто-то так же спрашивал меня о ней... Вот это флэшбеки...
— Так где она? — закатил глаза Хан.
— А... — снова блаженно протянула девушка — Госпожа Ким дома должна быть.
Джисон раздобыл у помощницы новый адрес и, сам себя не узнавая, помчался туда, даже не раздумывая: а стоит ли? Мин Чжон тогда не ответила ему взаимностью, он не знал, встречается ли она всё ещё с Ли Минхо. И она ни разу не написала Хану, что очень задевало его, ведь он стал ей хорошим другом, пусть она и не любила его. Поэтому Джисон сам не знал, зачем едет к ней сейчас. Но ему всё было неважно, пусть даже и дальше встречается со своим Ли Минхо, вот только он боялся, что она не будет дружелюбна с ним. В силу многих причин: его признания ей в нежных чувствах и то, что они безответны или, быть может, просто мысль, что Джисон был проходным человеком в короткий период её жизни. Именно этого Хан по-настоящему боялся. Насмешки от той, из-за которой разум и сердце не позволяли ему ничего делать нормально. Он каждое чёртово утро просыпался с мыслями о ней. Он каждый раз засыпал, а в голове была только Мин Чжон.
***
Был вечер. Мин Чжон была дома, разумеется одна. Она устало выключила надоедливую дораму, в которой её бесили все: начиная от главных героев и заканчивая каким-нибудь безымянным статистом. Ещё Мин Чжон бесилась на людей, который разговаривали под её окнами. Она сильно разозлилась, когда пролила немного кипятка мимо кружки. Ким Мин Чжон казалось, что она возненавидела весь мир. А на самом деле она просто чувствовала себя одинокой и брошенной. До новой встречи с Хан Джисоном после восемнадцати, Мин Чжон всегда жила одинокой жизнью и тогда для неё в этом не было ничего удивительного, но сейчас, когда Хан, по её мнению, покинул её, она очень ярко ощутила, какого это — быть совсем одной. Она не могла никому позвонить или написать, кроме родителей. Собственно этим она и занималась в перерыве от просмотра дорам и работы. Но этого вовсе не хватало, потому что их разговоры заключались в одном: «Ты поела? Ты тепло оделась? У тебя всё хорошо?» И, несомненно, на все вопросы ответ был один: «Да, у меня всё хорошо». Мин Чжон понятия не имела, догадываются ли мама с папой о правде, но что-то подсказывало ей, что нет. Потому что в их стиле было попросить дочку приехать или предложить приехать самим.
Мин Чжон в очередной раз отложила телефон и только хотела тяжело вздохнуть, как в дверь кто-то постучал. Сначала неуверенно, даже смущённо, но потом сильнее и громче. Мин Чжон заглянула в глазок и увидела Хана, который, после очередного стука, запустил пальцы в волосы от угнетающего волнения. Мин Чжон непроизвольно улыбнулась, но всего на мгновение, а потом открыла, встречаясь взгядом с Джисоном. Сегодняшний день она хотела ознаменовать, как самый одинокий и худший в своей жизни, потому что из-за неопределённости она потеряла почти всё, вот только Хан спас её, что было в его стиле. Именно сегодня, впервые за последний месяц, его сердце больше не выдержало разлуки с любимой, поэтому он решил для себя, что больше не даст себе бесполезных попыток забыть её. Потому что он совсем не хотел этого. Не хотел забыть её, свою дорогую, нежную Ким Мин Чжон.
— Привет, — криво улыбнулся Хан и неловко махнул рукой, в которой к тому же был пакет фруктов.
— Привет, — хрипло ответила Мин Чжон.
Это стало последней каплей. Её голоса слишком давно Хан не слышал, он истолковался, поэтому, смело бросив мешок на пол и в пару уверенных размашистых шагов подойдя к Мин Чжон совсем близко, Джисон торопливо спросил:
— Ты всё ещё с Ли Минхо?
— Нет, — отвела взгляд Мин Чжон.
— Тогда... — Хан тяжело выдохнул, беря её лицо в свои руки и вынуждая посмотреть на себя — можно я поцелую тебя?
На секунду Мин Чжон замерла, слушая только собственное сердце. Но в этот раз страха не было, как тогда... нет, она... она влюбилась. По-настоящему влюбилась в настоящего Хан Джисона, который не заставлял её ждать его и страдать. Дар речи она всё же потеряла, поэтому, оставив попытки что-то произнести, скромно кивнула и заглянула ему в глаза, желая увидеть, что он испытал в этот момент.
А Хану показалось, что весь воздух выкачали из квартиры, когда она всего лишь кивнула. Поэтому он поцеловал её не сразу, ведь руки в трепетном волнении задрожали... он так сильно любил её, любил до стука, который глухой болью отдавался в груди и по всему телу. Как же сильно он её любил! Как же он сходил с ума! Ему потребовалось несколько секунд, прежде чем он, в счастье, которое накрыло с головой, поднимаясь с самого низа, набросился на любимую с желанным поцелуем. Ногой он захлопнул к чёрту входную дверь, а потом, на время в нетерпеливом ожидании оторвавшись от сладких губ Мин Чжон, поднял её за талию, чтобы она обвила его ногами и он мог получить её всю. Он целовал так, будто это было в последний раз, впивался в губы с не присущей ему жадностью. Мин Чжон даже в шутку стало страшно, когда он окончательно прижал её к стене, продолжая с силой и одновременно небывалой лаской целовать. Он сжимал одной рукой талию любимой, другой зарылся в её волосы, а она отвечала тем же. В какой-то момент Хан отстранился и, красный весь, с радостной улыбкой до ушей, шутливо пожаловался:
— Ты мне так все волосы вырвешь!
— Оппа!.. — вместо всего вдруг выдохнула Мин Чжон так, что больше всего это было похоже на несчастный стон.
И он действительно был несчастным, потому что она не хотела болтать с ним сейчас. Ох, а как Хан не хотел! Когда посмотрел ей в глаза, которые были заполнены слезами, ему показалось, что он под палящим солнцем в тридцатиградусную жару, ведь так жарко ему никогда не было, так страшно и волнительно, потому что он собирался сделать это с ней. И она этого хотела. Они на время перестали целоваться и Мин Чжон просто положила голову ему на грудь, начиная плакать. Но плакала она вовсе не от грусти, а от счастья и благодарности. В крайний момент, когда подумала, что навсегда осталась одна, Хан так неожиданно пришёл к ней. Дорогой Джисон... любимый Джисон... нежный, ласковый...
— Прости меня, Джисон!.. — сквозь плач вырвалось у Мин Чжон ему в грудь.
Он спокойно выдохнул и улыбнулся, легко опуская её и обнимая крепко-крепко и нежно-нежно. Его любимая, любимая Мин Чжон!..
— Теперь давай всегда будем вместе? — произнёс Хан и сердце укололо предательски в страхе, что Мин Чжон отвергнет...
— Я люблю тебя, — успокоила она.
Джисон в неконтролируемой радости и сладком спокойствии почти упал на корточки, будто резко потеряв всякие силы. И так, пожалуй, было на самом деле. Он даже подумать не мог, что испытает, когда та, которую безответно любил так долго, скажет эти слова. Он чуть не умер, распыляясь в блаженном смехе и обнимая ноги Мин Чжон, которая тут же начала гладить его по волосам. От прилива нежности Джисон уткнулся лбом в её юбку, словно маленький ребёнок, и не желал больше никогда отпускать. И он не собирался никогда уже отпускать свою девушку, потому что двойного убеждения своей любви хватило сполна и больше мучить её он не смел.