Неожиданная капитуляция
После окончания аукциона, которое прошло на удивление гладко, если не считать постоянного внутреннего напряжения Брюса, они оказались на улице под светом грязных городских фонарей. Джон Доу (Джокер) молчал, и эта тишина казалась Брюсу более красноречивой, чем любой безумный монолог.
"Что дальше?" - наконец спросил Брюс, чувствуя себя совершенно выбитым из колеи.
Джон пожал плечами, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. "Не знаю, Бэтси. А что бы ты хотел?" В его голосе не было ни насмешки, ни вызова – лишь какая-то странная усталость.
Брюс растерялся. Он ожидал очередной провокации, попытки сбежать или хотя бы язвительного комментария. Но Джокер казался... смирившимся?
Неожиданно Джон сделал шаг вперед и остановился прямо перед Брюсом. Его голубые глаза, такие яркие и пронзительные, теперь смотрели с какой-то болезненной открытостью.
"Знаешь," - тихо произнес он, - "все это... утомительно. Бесконечные игры, погони, эта маска... Иногда мне просто хочется... остановиться."
Брюс молчал, пораженный этими словами. Он никогда не слышал ничего подобного от Джокера. Это звучало как признание поражения, как... просьба?
Джон сделал еще один неуверенный шаг, и его тело слегка качнулось. Брюс инстинктивно протянул руку, чтобы поддержать его. В этот момент Джон словно потерял всякое сопротивление и безвольно упал прямо в объятия Бэтмена.
Брюс крепко обнял его, чувствуя под пальцами тонкую ткань дорогого костюма и хрупкость его тела. Он ощущал, как Джон дрожит, и не мог понять, что происходит. Это была очередная игра? Или что-то действительно изменилось?
Джон уткнулся лицом ему в грудь, и Брюс почувствовал, как влага просачивается сквозь ткань его смокинга. Джокер плакал?
"Прости," - прошептал Джон, его голос был глухим и полным боли. - "Я... я не знаю, что со мной происходит."
Брюс молча гладил его по спине, чувствуя себя совершенно потерянным. Он никогда не видел Джокера таким уязвимым, таким сломленным. Куда делся его безумный смех, его неукротимая энергия, его дьявольская уверенность?
Они простояли так несколько минут, посреди ночного Готэма, в странном и неожиданном объятии. Бэтмен, вечный враг Джокера, держал его в своих руках, пытаясь понять, что делать дальше.
Наконец Джон немного отстранился, поднял заплаканное лицо и посмотрел на Брюса виноватыми глазами.
"Мне... мне просто нужно было это," - пробормотал он, вытирая слезы тыльной стороной ладони. - "Просто... чьи-то объятия."
Брюс не знал, что ответить. Он чувствовал смятение и какое-то странное сочувствие к этому человеку, который всегда казался воплощением чистого зла.
"Пойдем," - тихо сказал Брюс, снова беря Джона под руку. - "Я отвезу тебя домой."
Джон не сопротивлялся. Он шел рядом с Брюсом, опустив голову, словно потерянный ребенок. Всю дорогу до поместья Уэйнов они провели в молчании.
Альфред, увидев их входящими, был крайне удивлен. Особенно вид Джона, такого подавленного и беззащитного. Он молча провел их в одну из гостевых комнат.
Брюс уложил Джона на кровать, укрыл одеялом и уже собирался уходить, когда тот схватил его за руку.
"Не уходи," - прошептал Джон, его глаза были полны мольбы. - "Пожалуйста... останься со мной."
Брюс посмотрел на него и понял, что не может отказать. Что-то внутри него, что он так долго пытался игнорировать, отозвалось на эту неожиданную слабость Джокера.
Он сел на край кровати и молча взял его руку в свою. Джон тут же крепко сжал его пальцы и закрыл глаза, словно найдя в этом простом прикосновении какое-то утешение.
В комнате царила тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием Джона. Брюс сидел рядом, не отрывая от него взгляда, и чувствовал, как рушатся все его представления об этом человеке. Безумный клоун, вечный враг, сейчас казался просто сломленным и нуждающимся в помощи. И Бэтмен, к своему собственному удивлению, не хотел его оставлять. Он хотел быть рядом. Хотел понять. Хотел... помочь?
Эта ночь обещала быть такой же непредсказуемой, как и все, что было связано с Джокером. Но на этот раз безумие словно отступило, уступив место чему-то более сложному, более человечному и, возможно, еще более опасному.