Нежеланное пробуждение и вспышка ревности
Брюс проснулся от ощущения тепла, разливающегося по всему телу. Смутно он осознавал чье-то дыхание рядом, чье-то тело, прижатое к его спине. На мгновение он подумал, что это всего лишь сон, отголоски странной ночи. Но затем реальность вернулась, как удар молнии.
Он резко открыл глаза и осторожно повернул голову. Рядом с ним, уткнувшись лицом ему в спину и обвив его руку своей, спал Джокер. Его пепельные волосы разметались по подушке, а лицо, все еще лишенное грима, выглядело удивительно безмятежным.
Брюс замер, не зная, как реагировать. Вчерашний вечер казался сюрреалистичным сном, а эта картина утреннего пробуждения – и вовсе чем-то немыслимым. Он осторожно высвободил свою руку из хватки Джокера и медленно поднялся с кровати, стараясь не разбудить его.
Наблюдая за спящим клоуном, Брюс испытывал странную смесь чувств. Растерянность, недоверие, но и какое-то необъяснимое... спокойствие? Момент без безумия, без масок, без их вечной борьбы казался хрупким и мимолетным.
Он быстро оделся и вышел из комнаты, чувствуя необходимость прийти в себя. Альфред, увидев его спустившимся, бросил вопросительный взгляд наверх. Брюс лишь покачал головой, не в силах объяснить произошедшее.
Через час, когда Брюс уже завтракал, в комнату спустился Джокер. Он выглядел немного растрепанным, но на его лице снова играла привычная лукавая улыбка.
"Доброе утро, Бэтси," - промурлыкал он, устраиваясь за столом. - "Как спалось?"
Брюс проигнорировал его вопрос. "Тебе пора."
Джокер нахмурился. "Неужели ты так быстро хочешь со мной расстаться?"
"Ты не можешь здесь оставаться. Тебя узнают," - твердо ответил Брюс.
Джокер вздохнул с преувеличенным драматизмом. "Как жаль. А я так хорошо провел время." Он подмигнул Брюсу, и тот почувствовал, как по спине пробегает неприятный холодок.
После завтрака, который прошел в напряженном молчании, Джокер ушел, пообещав "скоро вернуться, в более... красочном виде". Брюс облегченно вздохнул, надеясь, что этот странный эпизод закончился.
Но уже к вечеру Готэм вновь погрузился в хаос. По новостям сообщили о дерзком ограблении ювелирного магазина, совершенном группой клоунов. Бэтмен немедленно отправился на место преступления и быстро понял, что это дело рук Джокера.
Однако на этот раз что-то было не так. Джокер не был на месте преступления. Клоуны действовали слаженно, но чувствовалась чья-то другая организация.
Вскоре Бэтмен получил тревожный сигнал от комиссара Гордона. Несколько свидетелей видели, как фургон с клоунами, удиравший с места ограбления, был перехвачен другой, неизвестной группировкой. Джокера силой затащили в другую машину, и обе скрылись в неизвестном направлении.
Джокера похитили.
Эта новость ударила Бэтмена сильнее, чем он ожидал. Он должен был радоваться. Угроза на время миновала. Но вместо этого его охватило странное, тревожное чувство.
На следующий день по городу поползли слухи. Разные преступные группировки Готэма, уставшие от хаоса и непредсказуемости Джокера, могли объединиться, чтобы избавиться от него. Или же это могли быть новые игроки, решившие заявить о себе, убрав с доски самого опасного конкурента.
Бэтмен начал собственное расследование, опрашивая информаторов и изучая записи камер наблюдения. Чем больше он узнавал, тем сильнее становилось его беспокойство. Он не мог объяснить это чувство рационально. Это не было просто желанием вернуть своего врага, чтобы продолжить их вечную игру. Это было что-то более личное, более... собственническое.
Внезапно его осенило. Он увидел репортаж по новостям о том, как Ядовитый Плющ, обычно избегающая публичности, устроила странную акцию протеста возле здания мэрии, требуя "освободить ее прекрасного шута". Она выглядела взволнованной и даже... влюбленной?
Волна обжигающей ревности захлестнула Бэтмена. Плющ? Она тоже? Неужели Джокер успел очаровать и ее? Мысль о том, что кто-то другой может завладеть вниманием Джокера, что кто-то другой может быть рядом с ним, пока он находится в опасности, вызывала в нем приступ ярости.
Он сжал кулаки до хруста костей. Это был его Джокер. Их безумная связь принадлежала только им двоим. Никто другой не имел права претендовать на его внимание, тем более сейчас, когда он был в беде.
Бэтмен почувствовал, как его охватывает знакомое, но теперь многократно усиленное чувство ревности. Но к нему примешивалась и паника. Он должен найти Джокера. Он должен вернуть его. Не для того, чтобы снова посадить в Аркхэм. А для того... чтобы убедиться, что он в безопасности. Чтобы убедиться, что его безумное внимание снова будет направлено только на него.
И в этот момент Бэтмен окончательно осознал всю глубину своего падения. Его любовь к Джокеру, такая темная и извращенная, затмила собой все остальное. И теперь, когда его "собственность" оказалась в чужих руках, он был готов на все, чтобы вернуть ее.