{'Он делает ставки на брошенных собак'}

Прислонившись к дверному косяку и внимательно наблюдая за тем, как группа мужчин стреляет по бумажным мишеням в помещении, которое раньше было туалетом, Гильдон и представить себе не мог, что Гихун всё это спланировал, раздобыл оружие и боеприпасы, когда понял, что этот человек следит за бывшим вербовщиком. Все эти годы он был настолько сосредоточен на том, чтобы считать его не более чем мусором, что это поразило его, и, хотя он держал это в себе и глубоко в душе, он слегка покраснел, когда мужчина постарше продемонстрировал свой арсенал огневой мощи. Это был хороший взгляд, сосредоточенный и решительный, но ещё больше ему понравилась улыбка, которой тот его одарил.

И он был не единственным, кто испытал это на себе, когда настала очередь высокого мужчины. Он не держал в руках оружие с тех пор, как служил в армии во время игр, но как только его рука легла на рукоятку, воспоминания нахлынули на него, словно река, пока он стрелял по мишеням. Отдача оказалась сильнее, чем он ожидал, но, по крайней мере, Ги Хун помог ему вернуть оружие в исходное положение. Может быть, он просто был слишком оптимистичен, но его пальцы задержались на рукоятке чуть дольше, чем нужно. Не то чтобы он жаловался.

Мистер Чхве по имени У Сок (хотя «собака» подошло бы больше) улыбнулся и крикнул Ги Хуну и Джун Хо что-то про бывших морских пехотинцев, которых он нанял. Он не обратил на это внимания. Ему всё равно было не слышно. Он уже знал, что ему нужно делать.

Вчерашний разговор затянулся дольше, чем ожидалось, и продолжался всю ночь. Они выпили два кофейника, пока он вводил его в курс дела. Использовать Ги Хуна в качестве жертвенного агнца, конечно, было рискованно, но, учитывая, что Ин Хо изначально охотился за этим человеком, это был единственный вариант. Его кольнула ревность. Конечно, Ин Хо хотел заполучить этого человека, а не его. Это… это…

Ги Хун не был отбросом общества, по крайней мере, больше не был. Он продолжал убеждать себя в этом, но старые привычки время от времени давали о себе знать.

Его роль в этом плане была проста: следить за Ги Хуном как ястреб и вмешиваться, когда это необходимо или если происходит что-то ещё, при этом не сообщая ему важную информацию. Это было нормально, доверие между ними всегда было шатким, несмотря на настойчивость старшего мужчины. Может быть, он хотя бы так сможет проявить себя.

— Эй, Гильдон, — Ги Хун отделился от остальных и прислонился к стене напротив собеседника, — ты готов?

«Настолько готов, насколько может быть готов человек за день подготовки, хотя, полагаю, в первую очередь это зависит от меня самого…» Он знал, что более чем способен на это. Но мог ли он просто позволить Ги Хуну стать приманкой? Другой мужчина не мог знать, как далеко готовы зайти эти люди. Он думал, что знает, но никак не мог подготовиться к тому, что должно было произойти. В конце концов, есть много способов причинить кому-то боль, не убивая его.

«Что ж, у нас есть козырь в рукаве, которого они никак не ожидают, — ты». Его сияющая улыбка слегка растопила холодное сердце Гиль-дона. В этом он был уверен. Они, вероятно, думали, что он мёртв, и им было всё равно, что с ним. Но этот человек так надеялся на Гиль-дона, и это было достойно восхищения.

«Надеюсь, я вас не разочарую».

— Ты не сдашься. — Ги Хун с улыбкой прислонился головой к стене. — Я знаю, у тебя всё получится. — Его похвала была похожа на похвалу Ин Хо, но в ней было больше теплоты, которой не хватало лидеру группы. — Другой мужчина мягко улыбнулся, согретый этими ободряющими словами.

— Тогда герой дня должен пойти привести себя в порядок. В конце концов, он должен выглядеть презентабельно на твоей вечеринке. — Легонько толкнув Ги-дона локтем, Ги-хун с громким смехом удалился в комнату, где он спал, и тихо закрыл за собой дверь. Хотя он и наблюдал за ним, он был не единственным, кто это делал.

— Итак... — Джун Хо наклонился к собеседнику и кивнул в сторону Ги Хуна, — каково это было — отправить тысячи людей на верную смерть?

— Это твоя версия светской беседы? Ты даже не удосужился спросить о погоде. — Мужчина лишь пожал плечами и, опустив голову, пристально посмотрел на Гильдона.

«Мне нравится знать, с кем именно я работаю. Ты просто головная боль, когда пытаешься во всём разобраться».

— Да неужели? — усмехнулся он, глядя на Джун Хо. Джун Хо был прост в общении: упрямый, холодный, почти бессердечный на первый взгляд, но он был так предан своему брату, несмотря на то, что в него стреляли и, предположительно, оставили умирать. Ему нужно было как-то отплатить за этот долг. Смешно. Даже когда он завербовал Ин Хо, его брат хотел, чтобы он жил полной жизнью, а не шёл по его стопам. Но предупредительного выстрела оказалось недостаточно, чтобы удержать его. Однажды это его и погубит.

«Ты работаешь на них...»

«Раньше работал на них», — поправил он, к большому неудовольствию Джун Хо.

— Это ещё предстоит выяснить, но ладно, я тебя пощажу. Ты раньше много лет работал на них, но теперь решил помочь нам. Почему?

Потому что меня можно заменить. Я — грязь под его ногами. Я не лучше того мусора, из которого они меня завербовали. Потому что я всего лишь пёс для единственного человека, которого любил… Теперь это было не совсем так. Но он отказывался это признавать. Щенячья любовь, как бы иронично это ни звучало, была лучшим способом описать то, что его сердце испытывало к Ги Хуну, — просто способ заполнить эту пустоту. Ни больше ни меньше.

«Передумал, помнишь?»

Джун Хо наклонился ближе, не поверив в эту полуправду. «Было ли это изменение в твоих чувствах как-то связано с твоей рукой?»

«Ты лучше, чем кто-либо здесь, знаешь, каковы условия труда. Я просто больше не подхожу. Этого достаточно, чтобы ты изменил своё мнение ?»

«...это не мне нужно завоевывать доверие». Он кивнул в сторону комнаты Ги Хуна. «Может, он и сумасшедший, раз видит в тебе что-то хорошее, но я не... ничего хорошего не выходит с этого богом забытого острова».

То ли Джун Хо испытывал его терпение, то ли хотел добиться хоть какого-то подобия доверия, он не был уверен, но взгляд Гиль Дона смягчился, и он прошептал, осторожно наблюдая за реакцией Джун Хо: «А что с твоим братом?»

Телефонный звонок, который он получил от Фронтмена за день до окончания 33-х Игр, был самым близким к нормальному, почти эмоциональному разговору, который у них когда-либо был. Под маской ярости Ин Хо скрывал печаль и тревогу из-за того, что его младшему брату пришлось увидеть его в таком состоянии спустя почти десять лет. Теперь он знал, что Джун Хо отличается от своего брата: его глаза расширились, в них читались беспокойство, страх, ярость и проблеск счастья. Ин Хо никогда бы не осмелился так откровенно признаться в своих «слабостях». По крайней мере, Джун Хо был готов впустить людей в свою жизнь, пусть и ненадолго. Ин Хо никогда бы не позволил ему такой роскоши, сколько бы тот ни умолял. «Что?»

«Твой брат выбрался с того острова. Это должно чего-то стоить».

Его лицо снова приняло холодное выражение, но теперь в нём читался и гнев. «И ты знаешь, во что он превратился… ведь это ты отправила его туда».

Кем бы стал Ин Хо, если бы не завербовал его? Гиль Донг не мог представить его другим. Может быть, он был бы мёртв? Убит своими кредиторами или покончил бы с собой. А может быть, он научился бы жить дальше. Может быть, он был бы счастлив, но теперь он был холоден и сдержан... смог бы он сделать Ин Хо счастливым? «И я сожалею об этом каждую секунду...»

Не ожидая честности от собеседника, бывший полицейский успокоился и прислонился спиной к дверному косяку. «Кем ты работал? До того, как начал выманивать деньги у людей?»

Это вызвало у него интерес. «Что за „вид“?»

«Те, кто всегда был послушным, те, кому работа нравилась чуть больше, чем следовало, или те, кто подрабатывал на стороне?» Он всегда ненавидел сборщиков органов. Они совершали отвратительные поступки, особенно то, что они делали с телами до или после. Иногда и то, и другое. Хотя Основателю было наплевать на то, что происходит с телами, большинство этих работников так и не поднялись выше низших чинов, и на то были причины. Они были паршивыми овцами в организации. Хотя Инструктор был исключением, одному Богу известно, почему этого человека так высоко ценили.

«Я предпочитаю термин „перфекционист“… Продвигаюсь по карьерной лестнице. Разве было так уж плохо, что мне нравилась моя работа? Больше половины своей жизни я не знал ничего другого». Какой была бы его жизнь, если бы он не согласился работать простым охранником? Гил-Донг знал ответ и был рад, что выбрал эту жизнь, а не альтернативу. «Я почти не знал доброты, которая не была бы связана с выгодой».

— Это... угнетает. Сколько тебе лет?

“45.”

— Чёрт... Ему пришлось ущипнуть себя, чтобы не рассмеяться при виде крайнего удивления на лице Джун Хо. — Ты не выглядишь старше 30.

— Приму это как комплимент. Хорошие гены и всё такое. Уголок губ Джун Хо слегка приподнялся в улыбке. Но она быстро исчезла, и он снова нахмурился, глубоко задумавшись.

“Как он себя чувствует?”

Он мог бы солгать, и другой мужчина поверил бы ему, не зная, насколько Ин Хо изменился и стал другим на острове. Но он решил не лгать и сказал: «Он скучает по тебе и сожалеет». Джун Хо расслабился, и его гнев, казалось, полностью утих, но он всё ещё не доверял ему до конца.

“Благодарю вас”.

Прежде чем он успел спросить что-то ещё, из своей комнаты вышел Ги Хун в свежей рубашке под оливково-зелёным пиджаком. Его глаза были красными и слегка опухшими. Это могло быть вызвано разными причинами, но не ему было спрашивать почему. — Ты в порядке?

Ги Хун лишь улыбнулся, полностью проигнорировав вопрос. «Давай сосредоточимся на сегодняшнем вечере. Я готов, когда будешь готов ты, Джун Хо».

Забрав У Сока, который решил надеть самую безвкусную рубашку в мире, они вскоре подъехали к клубу HDH. Бело-оранжевая неоновая вывеска выглядела странно простой и прямолинейной на фоне гладкой, почти блестящей чёрной фасада клуба. Именно так, как и любил Ин Хо. Ги Хун, сидевший сзади с Гиль Доном, наклонился ближе, чтобы прошептать ему на ухо. «Последний шанс отказаться».

Гил-Дон ухмыльнулся. «Я не трус». Кроме того, он мог либо сделать это, либо погрязнуть в жалости к себе, а предыдущего месяца ему было более чем достаточно, чтобы понять, что оно того не стоит.

“Они должны были знать меня в лицо, но они узнают и твое"…ты уверен? Наблюдая за тем, как другой мужчина теребит свой пиджак, он протянул руку, чтобы мягко остановить нервные движения.

«Если кто-то и сможет найти этот остров, то это я. Кроме того, кто-то должен следить за тем, чтобы всё шло по плану». Честно говоря, как бы он ни старался выглядеть уверенным, Гиль Дон был напуган. А как иначе? Но он не мог просто сидеть сложа руки и позволить Ги Хуну стать приманкой, когда рядом не было никого, кроме У Сока и Джун Хо. Джун Хо, по крайней мере, знал, с кем они имеют дело, но не знал, как далеко они готовы зайти.

Говоря об У Соке, он обернулся и посмотрел на них. «Этот ублюдок пытается хитрить. Чёрт». Хитрый, как же. Ин Хо не стал бы выбирать для такого трюка другое время. Хеллоуин был идеальным вариантом: ночная жизнь кипела людьми в масках, и было легко спрятаться у всех на виду. Но не для них. Они должны были быть начеку.

Вставив наушник и проверив часы, Ги Хун открыл дверь с решительным выражением лица. Время шло. «Поехали». У Сок и Гиль Дон вышли вместе с ним, тоже вставив наушники, а Джун Хо остался в машине, чтобы следить за происходящим снаружи.

— Подожди! — Другой мужчина замялся, слегка нервничая. — Дай мне чем-нибудь прикрыть лицо.

— Это действительно необходимо? — Гил-Донг едва сдержался, чтобы не добавить: «Ты и так выделяешься, как бельмо на глазу». По крайней мере, он мог бы надеть что-то нормальное, а не… это . Совершенно нелепо! Ещё хуже стало, когда он взял в руки неоново-зелёную резиновую маску лошади. Высокий мужчина практически почувствовал резкий запах химикатов, просто взглянув на неё. Несмотря на серьёзность ситуации, Ги-Хун, по крайней мере, смог найти в этом что-то смешное и тихо рассмеялся.

Когда они втроём подошли к клубу, из-за бетонных стен донеслись приглушённые ритмы дабстепа. Это вызвало у него приступ ностальгии, ведь он не так уж сильно отличался от тех, кто пробирался в клубы, когда был моложе. Он никогда не стремился выглядеть круто или вписаться в тусовку, хотя в юности у него определённо была такая репутация. Нет, его мотив был проще: он хотел проверить, как много ему сойдёт с рук. И, казалось, для него не существовало никаких ограничений, сколько бы раз полиции ни приходилось провожать его домой. Только когда его отцу пришлось заплатить штраф за то, что сын выпил в неположенном месте, он наконец забеспокоился. Он всегда ставил деньги выше безопасности сына, даже когда тот в конце концов принял участие в Играх.

«Как только мы окажемся внутри, разделимся, но будем держаться в пределах видимости. Мы не знаем, что произойдёт, когда мы окажемся внутри». Хотя Ги Хун обращался к ним обоим, его взгляд был прикован к Гиль Дону. Разделиться? В таком месте? Но он не стал возражать против приказа и позволил Ги Хуну взять инициативу на себя.

К счастью, группе не пришлось долго ждать, чтобы попасть внутрь: карта служила VIP-билетом. Ин Хо хотел, чтобы его человек был на месте и в нужное время, и эта мысль сразу же испортила настроение Гиль Дону. Но у них не было времени снова думать о фронтмене, когда они вошли в клуб. Это был перевозбуждающий кошмар: стробоскопы мигали множеством ярких цветов в тёмно-фиолетовой комнате, освещая крикливо танцующую толпу, если можно было назвать «танцами» трение друг о друга. Белая водолазка Гиль-Дона светилась розовым в свете ламп, пока троица пробиралась вниз по лестнице сквозь море тел, размахивающих светящимися палочками и другими светящимися предметами в такт музыке.

«Мы только что вошли! Ты меня слышишь? Мы под землёй», — прокричал У Сок Джун Хо поверх музыки, слегка приглушённым голосом, из-за этой нелепой лошадиной головы, которая в свете ламп казалась ещё более уродливой и зелёной.

«Да, я тебя слышу. » — Джун Хо на другом конце провода, казалось, был раздражён, или, возможно, Гиль Дон проецировал свои эмоции на их человека снаружи.

— А трекер?!

«Работает нормально. Каков ваш статус? »

«Здесь просто безумие ! Все в масках, и я не могу понять, кто есть кто!» Нельзя было отрицать, насколько безумной была обстановка у основания танцпола, где люди толпились, как сельди в бочке, и прижимались друг к другу ещё сильнее. Гиль Дон и Ги Хун постоянно сталкивались друг с другом. «В любом случае, я дам тебе знать, если что-то случится!»

Пока они пробирались сквозь толпу, в ноздрях Гил-Донга стоял затхлый, землистый запах пива, которым размахивали пьяные гуляки. Но когда сквозь все остальные ароматы просочился древесный, почти копчёный запах скотча и виски, мужчина зашагал быстрее. Он любил и ненавидел этот запах. Он приносил знакомое утешение, ведь бутылка была его рабом, а её согревающие объятия — его рабством. И те вечера с Ин Хо; фронтмен всегда начинал с бокала виски со льдом, а заканчивал пустым бокалом.

Гиль Дон, почти заворожённый запахом, пошёл на него. Сквозь музыку он едва мог расслышать слова, которые выкрикивал ему У Сок, превращавшиеся в неразборчивый белый шум. Белая барная стойка была ужасно грязной, липкой от пролитой «Маргариты» и пива. Места, чтобы сесть или выпить, почти не было: большую часть стойки занимали стаканы, а перед барными стульями стояли люди. Он не взял с собой кошелёк и, в отличие от себя в молодости, не стал флиртовать с незнакомцами, чтобы те угостили его выпивкой, как бы заманчиво это ни было. Тёмно-бордовая и светло-жёлто-оранжевая жидкости манили и дразнили его.

Бармен болтал с кем-то прямо за спиной у парочки, которая в данный момент целовалась взасос, так что ему оставалось только наблюдать, как будто бутылки могли сдвинуться с места, если бы он хоть на секунду отвёл взгляд. Это были даже не его любимые напитки, но в тот момент он был в отчаянии. Он никогда так долго не обходился без выпивки, и это начало сказываться: он стал раздражительным, а виски за последние недели разболелись так, что он едва мог терпеть. Он так погрузился в пучину алкоголя, что почти не заметил, как перед ним на столик поставили стакан с виски, а его покрытая шрамами рука коснулась слегка тёплого, только что вымытого стекла. Она улыбнулась ему, и свет заиграл на её кольце в губе. «Поклонись вон тому мужчине; кажется, у кого-то появился поклонник».

Гил-Дон отодвинул стакан, хотя ему было больно это делать. «Скажи ему, что мне это неинтересно…»

«Он заплатил за него кучу денег, было бы обидно, если бы он пропал зря».

Обычно мужчины заказывают ему дешёвые напитки, думая, что он «лёгкий на подъём». Но, судя по более насыщенному бордово-янтарному цвету, у его «поклонника» был вкус. Легонько взболтав напиток в бокале, он залпом выпил его, широко раскрыв глаза от мягкого вкуса. Фруктовый, с едва уловимым цветочным ароматом флердоранжа и мёда, с древесно-дубовым привкусом выдержанной бочки. Виски Ryujin Dragon Mizunare Cask. Высший сорт. Дорого. И его любимое...

Барный стул едва не упал, когда Гиль Дон встал, протиснувшись мимо пары, которая одарила его злобными взглядами. Он заметил своего «поклонника» как раз в тот момент, когда допивал свой напиток — скотч, — и бокал едва не коснулся его пыльно-розовых губ, когда он снова натянул маску. Жесткая, матовая, черная и такая же холодная, как и человек под ней. Разве он не должен сейчас быть с Ги Хуном? Он бы не стал останавливаться в баре без причины…

Эти холодные пустые глаза смотрели на собеседника, который склонил голову набок и разглядывал покрытые шрамами руки своего бывшего работника. Гил-Донг тут же спрятал руку за спину и прищурился, превратив глаза в яростные щёлочки. Он что, ждал, что он будет унижаться? Умолять его на коленях? Нет. Ему нечего было сказать Фронтмену.

Поднявшись со своего места, мужчина в чёрном легко пробрался сквозь толпу, явно куда-то ведя за собой высокого мужчину. Куда? Это не имело значения, Гил-Донг последовал бы за ним, несмотря ни на что. Какая извращённая ирония — снова следовать за человеком, которому на него наплевать.

Он держался рядом с Главным и подвёл его к служебному выходу. Тяжёлая дверь легко поддалась. Пройдя по узкому коридору, они вышли в холл с лестницей, где их встретил прохладный, свежий осенний воздух и чистый белый лимузин с таким же матово-чёрным салоном, как и маска, смотревшая на них из окна. Когда мужчина пониже ростом остановился, Гильдон не стал приближаться, а жестом велел ему подойти.

Он не станет. Он не будет его собакой. Никогда больше. Его напряжённые плечи расслабились, когда он медленно подошёл к Гил-Дону, стуча ботинками по бетону. Кожаные перчатки скрипнули, когда его слегка тёплая рука коснулась щеки. Он вздрогнул от прикосновения, продолжая смотреть на этого непроницаемого человека.

« Ин-Хо- »

Его тело пронзила боль, когда электрошокер ударил его в шею.

Это было мучительно, невыносимо. Он рухнул на землю, тяжело дыша. Веки налились свинцом, пот стекал по лбу и вискам.

Эта проклятая маска была последним, что он увидел перед тем, как мир погрузился во тьму.

«Вербовщик 79. Очень любезно с вашей стороны присоединиться к нам». Основатель тепло улыбнулся и поднял бокал с вином в знак приветствия. Хотя Вербовщик не был общительным человеком, он всегда находил время для ужинов. Они проводились для других уважаемых членов организации, которых Основатель ценил превыше всего. Свободных мест было всего четыре… но их всегда было три.

— Для меня это большая честь, сэр, — он склонил голову перед пожилым джентльменом, сложив руки перед собой. После краткого приветствия он окинул взглядом комнату, отмечая расположение гостей. Инструктор всегда сидел слева, а он сам — справа от Основателя за круглым столом. Но сегодня его место занял кто-то другой, а не правая рука мужчины. Замена…

Основатель, как раз собиравшийся сделать глоток из своего бокала, внезапно замер, и красное вино едва не пролилось ему на подбородок и грудь. «Ах да, прошу прощения за новое… расположение гостей. Должно быть, я об этом забыл». Он быстро махнул рукой в сторону красивого мужчины, сидевшего рядом с ним. Его каштановые волосы отбрасывали прохладные жёлтые блики, освещавшие тёмную комнату. Атмосфера действовала на него умиротворяюще, как будто ему и было суждено находиться в темноте, а не под стерильным, болезненно-голубым флуоресцентным светом метро, где они впервые встретились. — Ты помнишь...

«Хван Ин Хо. Игрок 132 и победитель игр этого года. Я помню. Могу я спросить, что он здесь делает?» Его рабочий голос слегка дрожал, он всё ещё не мог свыкнуться с мыслью, что больше не является самым доверенным сотрудником. Он так упорно трудился, чтобы занять это место! А этот... этот мусор, в нём не было ничего особенного... — мистер Хван просто усмехнулся, взял свой бокал с виски и сделал глоток, не отрывая взгляда от рекрутера 79.

«Господин Хван согласился присоединиться к нам за «ужином», и я надеюсь, что вы оба сделаете так, чтобы он почувствовал себя желанным гостем». Ну, он точно не чувствовал себя желанным гостем у Наставника, который большую часть ужина молчал и лишь крякнул в ответ на замечание Основателя. Вербовщик обычно говорил мало, но он был готов подыграть старшему мужчине, ведь это было одно из тех редких социальных взаимодействий, которые ему действительно нравились.

Никто просто не присоединялся к ужинам. Они должны были быть достаточно особенными, чтобы Основатель попросил о них. Всё началось с Вербовщика, затем был Инструктор, а теперь… мусор. Но мусор с потенциалом, как бы ему ни хотелось это отрицать. Решительный, безжалостный и жестокий, несмотря на стремление к любви, — вот что он слышал о победителе. Именно этого и хотел Основатель. Кого-то страстного и целеустремлённого.

Справа от него должен был быть он, а не тот мусор, которому просто повезло выжить.

Рекрутер сел, натянуто улыбнувшись и не преминув поклониться. «С удовольствием». Он сделал вдох, чтобы успокоиться после того, как его заменили, и почувствовал знакомый сладкий аромат. …Дракон Рюдзин?» Он знал этот запах как свои пять пальцев и, глядя на бокал в руке мистера Хвана, проникся к новому сотруднику уважением. «Хороший выбор, сэр».

Официант поставил перед ним бокал с янтарным виски, коротко произнёс тост и, не сводя глаз с красавца, сделал глоток, наблюдая, как тот раздвигает свои пыльные розовые губы, чтобы сделать ещё один глоток.

Чем дольше он смотрел на красивого мужчину, чья ярость утихала с наступлением ночи, тем лучше он понимал, почему Основатель выбрал мистера Хвана. Несмотря на то, что он только что пережил, мистер Хван держался с таким достоинством и изяществом, несмотря на синяки, которые уже начинали сходить. Он даже был готов поддержать разговор с Вербовщиком, хотя и сдержанно, но в воздухе всё равно чувствовалось презрение. Услышав, что Основатель выбрал его для вербовки, он, казалось, успокоился. Вербовщик просто выполнял свою работу, и делал это хорошо.

Но Основатель смотрел на это иначе. Похоже, он нашёл себе нового любимчика.

Но у мистера Хвана определённо был потенциал, учитывая его коллективную, но в то же время твёрдую манеру речи. Он, несомненно, мог бы сделать многое для Организации. Лидер от природы. И…

Если бы Основатель хотел, чтобы этот человек стал его правой рукой, он бы подчинился этому приказу, как бы ни болело его сердце от того, что его заменили.

“ — на англ.

«Гиль-Донг!»

— Гил-Дон, проснись!

Резким, грубым движением, от которого задрожало всё его тело, мужчина открыл глаза и поднял руку, чтобы заслониться от яркого света, от которого разболелась голова. Во рту у него пересохло, и он ощущал приторно-сладкий привкус — последним, что он пил, был виски. Несмотря на головную боль, он сел и повернулся, чтобы посмотреть на Ги Хуна, охваченный смятением. Когда… когда он успел побриться?

“Где мы находимся?”

— Что ты здесь делаешь?! Ты должен был быть там, с остальными! Зачем они взяли и тебя тоже? Услышав его отчаянные слова, Гил-Донг окинул взглядом его фигуру, задержавшись на приглушённом сине-зелёном спортивном костюме. Игрок 456, ещё раз… подожди…

Нет

Нет… нет

НЕТ!

Гил-Донг похлопал себя по груди, ощущая, как дешёвый, похожий на пластик материал трётся о его пальцы, задевая бирку с номером 256. Он в панике повернул голову, чтобы посмотреть на других игроков, некоторых из которых он знал, а других видел впервые. Они начали просыпаться на своих койках.

Он слишком хорошо знал эти стены. Каждую трещину и щель. Назойливый скрип и хруст матрасов, которые двигались и поскрипывали, когда люди просыпались. Раздражает, как муха, от которой никак не отмахнуться.

Он вернулся.

Снова на этом гребаном острове.
______________________________________

3960, слов