Глава 2: Нежное прикосновение
«Доброе утро. Как вы меня нашли, мистер Сон?» Он всегда был осторожен и внимательно изучал собеседника, оглядываясь по сторонам, словно убеждался, что поблизости нет посторонних глаз и ушей. Это было бы смешно, если бы он был в настроении посмеяться. Нет, хотя у организации, безусловно, были свои люди за пределами страны, особенно после небольших выходок мистера Сона за последние годы, вербовщику доверяли настолько, что он не нуждался в таком обращении. Его сердце снова сжалось: скорее, он был слишком непоколебимо преданным и верным, но в ответ не получил ничего, кроме отчаяния и одиночества.
Всегда ли его жизнь была такой печальной и унылой? Даже когда он пытался хорошенько об этом подумать, ответ был один и тот же: да.
«Я следил за тобой. Всякий раз, когда я пытался тебя найти, ты был начеку и исчезал раньше, чем я успевал до тебя добраться. Но ты же хотел, чтобы за тобой следили, верно?» Как он мог быть таким грубым? Хотел ли он, чтобы другой человек следил за ним? Собирался ли он завершить дело, которое не смог довести до конца? Судя по его туманным воспоминаниям, он действительно, спотыкаясь, брёл домой, опьяненный собственными страданиями и откровениями и не обращавший внимания на окружающий мир. Или, скорее, мир не обращал внимания на него, видя в нем не более чем песчинку в общей картине, пока люди проходили мимо. И в каком-то смысле так оно и было. Неважно, жив он или умер; если бы он умер, никто бы по нему не скучал.
Может быть... может быть, он и правда надеялся, что кто-нибудь придёт за ним, просто не ожидал, что это будет мистер Сон.
«Очевидно, это было частью моего плана — заманить тебя и убить на моей территории». Наблюдать за тем, как у мистера Сона напрягаются плечи, было приятно — хоть какое-то удовольствие от ужасного начала дня. Он мягко улыбнулся и пьяно прислонился головой к дверному косяку. Он незаметно сунул пистолет в задний карман, чтобы в случае чего можно было быстро его достать. «Как ты сюда попал? Насколько мне известно, ты не платишь за аренду».
«Позвонил в службу безопасности здания. Соврал, что забыл ключи в туалете на первом этаже. Я просто стучал во все двери, пока ты не открыл». Нахмурившись, он прислонился лбом к холодному металлу рамы, чтобы успокоить разгорячённую голову. Ему придётся предупредить об этом управляющего зданием, чтобы такое больше не повторилось. В конце концов, это должно было стать лучшим из лучших… Взгляд мужчины смягчился, когда он увидел бледное лицо рекрутера, но он продолжал хмуриться. “С тобой все в порядке?”
Возможно, было немного неуместно истерически хохотать, но мистер Сон должен был понимать, насколько комично всё это звучало. Ты в порядке? Это он был пьян? Он что, не помнил последние несколько часов? Наверняка он уже нашёл тело, а другого мужчину связал и заткнул ему рот, привязав к стулу наверху. Когда в последний раз кто-то спрашивал его об этом? Если он правильно помнил, то с тех пор, как его взяли на работу. «Зачем ты здесь? Чтобы закончить дело?» Я чертовски хорошо знаю, что вы не убийца, мистер Сон.
От лёгкого тычка его лицо на мгновение побледнело, но решимость в его голосе не угасла. Это было отвратительно. «Почему ты не выстрелил? У тебя была прекрасная возможность…» Он не уточнил, в каком смысле, но ему и не нужно было.
Он склонил голову набок, на мгновение перед глазами всё поплыло, а в животе заурчало. Сейчас ему становилось всё труднее и труднее думать, мир вокруг него кружился, а последствия наконец настигли его. Вопрос был в том, было ли это из-за алкоголя или ему просто было противно от самого себя. — Я не знаю…
«Тогда ты знаешь мой ответ… Мои ноги двигались сами по себе, даже когда я пытался остановиться… с тобой такое когда-нибудь случалось?» Нет. Он всегда придерживался расписания, даже в межсезонье, и только просьбы Ин Хо разбавляли монотонность. Может быть, именно это помогало ему на протяжении десятилетий… или усугубляло проблемы, но сейчас было не самое подходящее время для этого. «Можно войти?» Мистер Сон мог бы стать успешным комиком, если бы корчил такие гримасы. Он говорил так, словно они были старыми друзьями, встретившимися после долгой разлуки, и не приглашал себя в квартиру опасного человека, который разрушил его жизнь. Действительно, странный человек.
«В этот момент ты уже сам себя пригласил. Будь моим гостем и чувствуй себя как дома», — с горечью прошипел он, дрожащей рукой указывая на свою «скромную обитель». Голова у него закружилась ещё сильнее, и он прислонился к дверному косяку, чувствуя, как горит его горло. Сбитый с толку, мистер Сон перевёл взгляд с лица вербовщика на его руку, и с его лица схлынул ещё один румянец, когда его начала охватывать паника.
“ Что, чёрт возьми, случилось с твоей рукой?! ”
Он медленно повернул голову, всё ещё опираясь на раму, и проследил за удивительно встревоженным взглядом мистера Сона.
А, точно.
Его рука.
Он настолько привык к пульсирующей боли, что перестал её чувствовать. Вокруг осколков стекла начала сворачиваться кровь, образуя тёмную, неприглядную плёнку вокруг ран. Когда он пошевелил рукой, первые струйки крови, стекавшие по рукаву, окрасили ткань в ржаво-коричневый цвет, высохли и осыпались, как дешёвая акриловая краска. От его движений вздувшаяся красная кожа вокруг осколков зеркала растянулась, и на пол закапала кровь.
— Это фи- — Его горло обожгло ещё сильнее, когда острая боль пронзила живот. Отступив на шаг или около того, он бросился обратно в ванную, тут же ругая себя за то, что выбросил бутылку и не убрал осколки. Но у него не было времени добраться до унитаза или мусорного ведра. Его вырвало, и желчь потекла по горлу и попала на пол. Рот и горло обожгло ещё сильнее, когда он сглотнул, тяжело дыша и чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. Услышав, как за его спиной закрылась входная дверь, он резко обернулся и рявкнул на мистера Сона, чтобы тот убирался, смущённый тем, что его видят в таком состоянии. Но от его движений мир вокруг закружился ещё сильнее, и мужчина успел подхватить его, прежде чем он упал в лужу рвоты.
— Ты пьян, да? Такой глупый вопрос… но он не собирался возражать. Тело, прижатое к нему, было тёплым и успокаивающим, несмотря на их отношения. Вербовщик прислонился головой к его затылку и положил её ему на плечо. Сквозь затуманенный взгляд он подумал, что, может быть…
“ In-Ho… - тихо прошептал он в шею собеседнику, едва слышно. Тебе не все равно... ”
— Где твоя спальня? Тебе нужно прилечь… Конечно, это был не тот хрипловатый голос, который он так любил, а более мягкий голос, который разрушал его иллюзии, но какая-то часть его хотела ещё немного побыть в этом нездоровом оцепенении. Он слабо указал окровавленной рукой на дверь в конце коридора. Медленно, не выпуская из рук рекрутера, мистер Сон доковылял до главной спальни и открыл дверь в пустошь.
Плотные белые шторы были задёрнуты, но сквозь тонкие щели пробивался мягкий жёлтый свет городских огней, добавляя единственный цвет в эту безликую, почти гостиничную комнату. Полы были из того же гладкого чёрного дерева, что и дверь в ванную, и на их фоне белоснежные стены казались почти светящимися. Единственным спасением было тепло лампочки, смягчавшее стерильную и холодную обстановку. В комнате было холодно, даже мебель казалась холодной: комод, шкаф, письменный стол и прикроватная тумбочка были одного гладкого чёрного цвета с металлической рамой, скрепляющей детали. Единственным источником света была старинная жёлтая лампа на прикроватной тумбочке — единственное, что он сохранил из дома своего детства... и единственное, что осталось от его матери после того, как воспоминания о ней потускнели с годами. В центре стояла нетронутая кровать с тёмно-синим, почти чёрным в темноте, покрывалом, на котором не было и намёка на то, что кто-то спал. Мягко подтолкнув его, рекрутер сел в изголовье кровати, прислонившись к прохладной стене и подложив под спину подушки. Они приятно ощущались на его разгорячённом лице и ноющем бедре, и он прижался к ним ещё сильнее. «Оставайся здесь, я приберусь в ванной и… ну, вот это». Мистер Сон указал на руку. «У тебя там есть аптечка и пинцет?» Он смог только кивнуть, боясь, что его стошнит, если он снова откроет рот.
«Чужой» — вот единственное слово, которым он мог это описать. Всё это. Конечно, было странно, что человек, который всего несколько часов назад держал его под прицелом и заставлял играть в свою извращённую игру, теперь убирался в его ванной и собирался обработать его руку. Может быть, мистер Сон ударился головой и у него съехала крыша. Но ещё более странным было то, что... вербовщик не возражал. К нему ни разу не приходили гости. Ин Хо сам присылал за ним машину, чтобы отвезти в выбранный им отель на ночь. Возможно, они с другим мужчиной были созданы друг для друга, ведь они оба отчаянно нуждались в этом извращённом чувстве товарищества.
Прислушиваясь к приглушённому шуму воды в раковине в ванной комнате, он откинулся на спину и с коротким вздохом упал на покрывало, уставившись в такой же простой белый потолок. Он действительно был не лучше их... Не лучше тех игроков, мошенников и лжецов, которых он привлекал к играм. Не лучше, чем все те ужасные слова, которыми его называл отец. Это были мимолетные мысли, которые всплывали у него в голове во время предыдущих пьяных загулов, особенно в те ночи, когда он уходил из отелей. Если бы этот кусок дерьма был жив, его отец добавил бы в список еще и «тупую шлюху».
Ты для них не более чем собака.
Если бы не прошлая ночь, стал бы он колебаться? Или он бы спустил курок, слишком эгоистичный, чтобы признать, что он для него не больше, чем животное, просто питомец? Эта квартира была его поводком. Эти отели были его собачьим парком, где он мог свободно гулять всего 30 минут или около того, пока его хозяин Ин Хо не решал, что он устал, и не возвращал его на место, где он начинал ждать новых поездок.
Он был слишком трезв, чтобы допускать подобные мысли, особенно учитывая компанию, в которой он сейчас находился.
После ухода мистера Сона ему следовало бы набраться дорогого виски и пить до тех пор, пока он не отключится. Или пока у него не взорвётся печень. В зависимости от того, что произойдёт раньше. По крайней мере, тогда ему не придётся ни думать, ни чувствовать.
Шлёпанье воды и приглушённое « Чёрт! » за стеной заставили его слегка улыбнуться. Хоть он и не присутствовал на играх, он видел записи. Одним словом, он был загадочным, другим — опасно наивным, но… даже сейчас мистер Сон мог вызвать улыбку на лицах людей, пусть и едва заметную. Может быть, американская поговорка верна: мусор одного человека был сокровищем для другого…
Прошло несколько минут, и мистер Сон вернулся с аптечкой, которую хранил в шкафчике под раковиной. Его рубашка и куртка были забрызганы водой, с них капало. Он улыбнулся, покачал головой и тут же нахмурился. Должно быть, мужчина наконец понял, о ком он согласился заботиться. Наверное, это к лучшему. Он не был той собакой, к которой можно сильно привязаться. Вербовщик поморщился от этой мысли и почувствовал, как кровать слегка прогнулась, когда мужчина сел рядом с ним на приличном расстоянии. «Присядь, — он прикусил губу, чтобы не сказать «пожалуйста», которое вертелось у него на языке, — чтобы я мог видеть твою руку».
Несмотря на внутреннее сопротивление, он медленно сел, прижимая к рубашке липкую от крови руку. Рубашку потом сожгут, так что что такого в одном пятне? Осторожно, словно приближаясь к дикой кошке, мистер Сон протянул руку, чтобы взять руку Вербовщика, и вздохнул, оценив ущерб. Когда мужчина перевернул его руку, по ней побежали те же мурашки. «Тебе повезло, что ты не задел ни нервы, ни крупные вены и артерии…»
— Вы теперь что, доктор, мистер Сон? Надо было поступать в университет, и вы могли бы разбогатеть. Он не ответил на колкость, открыл аптечку и достал маленькую бутылочку с дезинфицирующим средством, марлю, пачку ватных дисков и пинцет. Он неуклюже окунул руку в жидкость, и едкий запах обжег ему ноздри. Но, по крайней мере, это отвлекло его от жгучей боли в руке.
«Я был бы ужасным врачом; я ненавижу видеть, как другим людям больно». Его голос зазвучал резче, на лбу выступили капли пота, когда он нервно взял пинцет. Жалкое , — подумал Вербовщик. Этот человек видел, что на самом деле представляет собой человечество; война, сжатая до шести дней. Немного боли от врага ему не повредит.
Возможно, «небольшая боль» — это ещё мягко сказано, ведь кожа натягивалась, удерживая окровавленные осколки, вонзившиеся в тело. Некоторые из них были глубже других, и для их извлечения требовалось приложить больше усилий. Ему пришлось заставить себя не отдёргивать руку и не сжимать кулак, а другой рукой крепко держаться за штанину. Мистер Сонг старался действовать аккуратно и медленно, насколько это было возможно. Должен же быть какой-то скрытый мотив… ни один здравомыслящий человек не согласился бы помочь тому, кто разрушил его жизнь. Но он ведь никогда не был по-настоящему в здравом уме, не так ли?
Его мягкая, тёплая ладонь крепко, но нежно сжимала его запястье, а большой палец медленно поглаживал кожу, когда он вздрагивал. Насколько он помнил из своего досье, он, возможно, делал то же самое со своими коллегами во время забастовки. Он был слишком труслив, чтобы оказать существенную помощь, но мог поднять боевой дух и хоть немного утешить. У него это чертовски хорошо получалось: его напряжённая рука расслабилась от нежного прикосновения. Когда все осколки были извлечены, он взял пинцет и несколько ватных дисков, смочил их спиртом и плотно прижал к руке. Было больно, но уже гораздо терпимее, так как ватные диски быстро впитывали кровь. Убрав испачканную вату, он ещё раз осмотрел рану и вытащил все мелкие осколки, которые пропустил. «Сегодня я схожу в больницу и узнаю, нужно ли тебе накладывать швы. Скорее всего, нет, но проверить никогда не помешает». Развернув марлю, он положил тонкий слой ватных дисков, а затем плотно обернул руку, чтобы остановить кровотечение, но так, чтобы можно было свободно сгибать и разгибать её.
Когда он смотрел в тёмные глаза мистера Сона и видел, как они смягчаются прямо у него на глазах, это вызывало... противоречивые чувства. Он думал, что знает этого человека вдоль и поперёк, но тот постоянно преподносил ему сюрпризы, заставляя гадать, что он сделает дальше. Ему это нравилось. Непредсказуемость после десятилетий одного и того же распорядка дня. Может быть...
«Вы хотите трахнуть меня, мистер Сон?»
“ Что?! ” Хотя это была не та реакция, на которую он надеялся, тем не менее, она была приятной, почти ностальгической в том, как он провел рукой по лицу, как много лет назад в метро, с такими же широко раскрытыми глазами. Даже на его лице был тот же румянец. Милый...
Рекрутер откинулся на спинку стула, полуприкрыв глаза. «Я спросил, не хотите ли вы...»
«Я знаю , что ты сказал! Просто… ты несёшь чушь. Ты пьян». Раненый надул губы и нахмурил брови. Возможно, в его организме ещё оставалось небольшое количество алкоголя, но его было недостаточно, чтобы назвать себя пьяным.
«Должно быть, ты нашёл причину, чтобы прийти сюда сейчас, иначе ты бы мне не помог. Я просто возвращаю долг». Грубо, но он больше не стеснялся в выражениях.
— Это то, что делает твой Ин Хо? Это тот же человек, который оставил тебе это? Когда эта нежная рука потянулась к его расстёгнутой рубашке, чтобы лучше рассмотреть полувыцветшие синяки и следы от зубов, загорелая рука схватила его за запястье и сжала его до боли. Мистер Сон слегка вскрикнул, увидев чистую ярость в мягких карих глазах собеседника.
“ Держите его имя подальше от своих уст, мистер Сон . Он так же быстро отпустил ее, сохраняя при этом тревожную усмешку на лице. Его лояльность, возможно, и поколебалась после этих разоблачений, но какая-то часть его все еще питала надежду, что некоторые из его чувств могут быть взаимными.
«Прости, я просто… у тебя такой вид, будто тебе больно…» Этот человек имел наглость назвать его псом, когда у него самого глаза были как у щенка, которого пнули. Он был таким милым, когда выглядел вот так.
— Сначала да. Отказавшись от театральности и саркастического тона, рекрутер заговорил тихо, проводя травмированными руками по груди и ключицам. — Но я не возражал, пока они были ниже шеи. Как будто часть его всегда была здесь.
«Это... в каком-то смысле романтично. Безумно, но романтично».
Он улыбнулся, но не той фальшивой улыбкой, которую он надевал, когда мы предлагали поиграть в игры с прохожими, и не той оскорбительной, которую он демонстрировал ранее, а на этот раз по-настоящему, и был более чем готов поделиться этой улыбкой. Слегка опешив, мистер Сон заёрзал на стуле. «Я думаю, что ты — подонок, — начал он, заставив вербовщика нахмуриться от такого заявления, — но из всего, что ты мог сделать... ты дал мне это». Он поднял ту же карту, которую ему дали несколько часов назад. У него так и не было возможности посмотреть, что за открытка была у Ин Хо в кармане, но теперь он увидел, что это было приглашение для другого мужчины. «Это должно что-то значить».
«Кажется, вы действительно такой особенный, мистер Сон. Может быть, мой хозяин ищет новую собаку». Ин Хо хотел заполучить этого бесполезного болвана вместо себя. Преданность на самом деле ничего не значила… По его лицу текли слёзы, пропитывая рубашку. Дрожащими руками он отчаянно тёр глаза, и его волосы падали на лицо. Он не был слабым. Он не был бесполезным. Он не был глупой собакой .
Заметив краем глаза какое-то движение, он напрягся и вздрогнул, когда господин Сон заправил ему волосы за ухо. «Ты нехороший человек. Господин Ким, может, и втянул меня в долги, но даже он не заслуживал того, чтобы его так унижали и убивали. Но плохой человек так просто не сдаётся. Плохой человек довёл бы игру до конца, независимо от того, по правилам она идёт или нет».
«Ты либо глуп, либо безумен, раз так думаешь».
«Я предпочитаю быть оптимистом. На данный момент это всё, что у меня осталось».
Вербовщик склонил голову набок, и слёзы быстро высохли на его лице. «Тогда ты, должно быть, и то, и другое». Ему понравилась улыбка мистера Сона. Нежная, тёплая, странная.
«Может быть, ты и прав. Может быть, ты выше таких «бесполезных отбросов», как я, но, думаю, ты знаешь, что я прав. По крайней мере, я на это надеюсь. Как ни странно, ты напоминаешь мне о том, каким я был раньше». Он усмехнулся, услышав эту нелепую мысль. Он был совсем не похож на мистера Сона. Ну, может быть, немного, учитывая обстоятельства и то, что они вместе пили соджу, чтобы забыться, но он скорее умрёт, чем признается в этом вслух. «Человеку не везёт, боже... Я не думаю, что ты настолько выше этого, чтобы поступать правильно...»
— И что именно это будет?
«Ты можешь помочь мне покончить со всем этим».
Покончить со всем этим? Этот человек действительно был безумен. Но он был бы не против посмотреть, как тот попытается это сделать. Было бы интересно наблюдать за тем, как он раз за разом терпит неудачу. Хотя, учитывая его «оптимистичный» настрой, надежда была, пусть и слабая: «Я беру свои слова обратно. Ты не безумен и не глуп; ты склонен к суициду».
— И давно ты такой? Теперь он его препарирует, да? На его губах появилась усмешка.
— Да ладно вам, мистер Сон. Математика — это не так уж сложно. Я 25 лет проработал в...
«Нет, как давно ты такой такой », — он обвёл рукой всё своё тело, и в его глазах отразилась тревога. «Сколько раз ты так с собой поступал? Как давно ты такой?»
Ответ пришёл быстро, даже пугающе быстро. «Столько раз, что уже и не сосчитать…» Как же легко было открыться этому человеку, когда рядом с Ин Хо приходилось держать маску?
«Это открытое предложение... до 31 октября. Подумайте об этом. Вы уже знаете, где я живу».
— А теперь наоборот. В его голосе не было горечи, он даже казался игривым. Может быть, он просто хотел снова увидеть улыбку мистера Сона.
— И наоборот. Когда мужчина начал вставать, тихо поскрипывая суставами, собираясь уходить, он протянул руку и крепко вцепился в рукав пиджака дрожащими пальцами.
— В…вы не могли бы остаться со мной, мистер Сон? Я…мне кажется, я не могу сейчас оставаться одна. Ему стоило огромных усилий не сказать, что он больше никогда не хочет оставаться один.
— Ги Хун.
Он моргнул. — Простите?
«Я могу задержаться ещё ненадолго, но хватит уже этого «мистер Сон». Из-за этого я чувствую себя стариком. Зовите меня Ги Хун».
Он улыбнулся, и от его сердца разлилось тепло. «Конечно… господин Ги Хун».
______________________________________
3269, слов