Милый, я дочка мафии

Слова признания сорвались с губ, словно запоздалая птица, вырвавшаяся из клетки молчания, и повисли в воздухе, обжигая невысказанностью. Неловкость сковала меня, словно ледяная броня, ведь в мечтах этот момент был соткан из шелка надежд, а не из грубой ткани реальности.

Лиам, до этого смотревший, как хищник, готовый растерзать добычу, смягчился, словно под лучами внезапно выглянувшего солнца. В его взгляде, казалось, плескалось море смятения.

— Подожди... — прозвучало из его уст, словно эхо далекого грома. — Что ты сказала? — шок, словно незваный гость, надолго поселился в его голосе, смягчив его до шепота.

Я беззвучно выдохнула, словно выпуская на волю душу, запертую в темнице сомнений.

— Повтори, прошу, что ты только что сказала, — попросил он, и в голосе его зазвучали ласковые ноты арфы, а взгляд, пронзив меня, словно луч света, зажег в глазах искру надежды.

— Я... Я... — я набрала в грудь воздуха, словно ныряльщик, готовящийся к погружению в глубины океана, и выдохнула: — Я люблю тебя, Лиам Ларин, и именно поэтому не могу убить тебя. — слова слетели тихо, как опавшие листья, а рука легла на стол, словно ища опору. Другой рукой я взяла хрустальный бокал, наполненный вином цвета запекшейся крови, и сделала глоток, надеясь, что терпкий вкус поможет унять бурю в душе.

Тихо звякнув бокал, коснувшись стола, и я отвела взгляд, окутанная грустью и тревогой. Страх безответности ледяным комом сжимал сердце. И вдруг – тепло. Его рука накрыла мою, и я, завороженная, подняла глаза.

Он смотрел в ответ, и слабая улыбка тронула его губы.

– Значит, любишь? – вопрос прозвучал почти шепотом, словно боясь спугнуть тишину момента.

Щеки вспыхнули нестерпимым жаром. Молчание стало признанием. Скрывать больше не было ни сил, ни желания. Я лишь кивнула, утопая в глубине его взгляда.

— Любовь – это когда счастье другого человека важнее твоего собственного, — прошептал он, не отрывая от меня взгляда своих бездонных, цвета морской волны, глаз.

Уголки моих губ тронула робкая улыбка.

Неожиданно он поднялся из-за стола и направился ко мне, и я с искренним удивлением ощутила, как сердце на мгновение замерло в груди.

Лиам остановился напротив, и я, словно повинуясь невидимой силе, тут же вскочила на ноги, утонув в глубине его пленительных морских глаз. На его губах едва заметно промелькнула усмешка.

– Ты веришь в это? – тихо спросил он, наклоняясь ближе. Его дыхание опалило мою щеку, и по телу пробежала легкая дрожь. Я не могла отвести взгляд от его глаз, в которых, казалось, плескалось целое море чувств и эмоций.

– Я... не знаю, – прошептала я, чувствуя, как краска заливает мои щеки. Слова Лиама затронули самые потаенные уголки моей души, и я впервые задумалась о том, что такое настоящая любовь. Раньше для меня это было лишь красивым словом, абстрактным понятием, которое я встречала в книгах и фильмах. Но сейчас, глядя в глаза Лиама, я чувствовала, что это нечто большее.

Он протянул руку и нежно коснулся моей щеки. Его прикосновение было таким легким и невесомым, словно дуновение ветра. Я закрыла глаза, наслаждаясь этим моментом, и почувствовала, как сердце начинает биться быстрее.

– Я покажу тебе, что такое любовь, – прошептал он, и его губы коснулись моих. Это был легкий, нежный поцелуй, который словно пробудил меня от долгого сна. Я ответила на его поцелуй, и в этот момент мир вокруг перестал существовать. Остались только мы двое, наши чувства и это прекрасное мгновение.

Когда поцелуй закончился, я открыла глаза и увидела в глазах Лиама такую любовь и нежность, что у меня перехватило дыхание. Я поняла, что нашла того человека, с которым хочу провести всю свою жизнь. Того, чье счастье действительно важнее моего собственного.

— Лиам... — едва слышно прошептала я, словно боясь спугнуть мимолетное чудо, что только что со мной произошло.

— Что такое, Тёмная Леди? — спросил он, не отрывая от меня взгляда, глубокого и бездонного, цвета морской волны в час заката. Его пальцы невесомо коснулись моей щеки, словно боясь разбить хрупкий фарфор.

К глазам подступили слезы, горячие и долгожданные – слезы чистого, всепоглощающего счастья. Они обжигали кожу, словно расплавленное золото.

— Ну тише-тише, — прошептал он, и голос его звучал как тихая музыка, осторожно прижимая меня к себе, словно я самое драгоценное сокровище в мире.

Я прильнула к нему, веки сомкнулись в спасительной темноте, пальцы судорожно сжали плотную ткань его темной футболки. Он в ответ крепче прижал меня к себе, словно оберегая от всего мира.

— Ну, чего ты? — прошептал он, и в голосе сквозила нежность. — Не плачь, — добавил тихо, как будто боялся спугнуть хрупкий момент.

Я робко подняла взгляд.

В его глазах плескалась ласка, такая новая и обжигающая, любовь, источающая тепло, которого я никогда прежде не знала. Я не могла оторваться от этого взгляда, только сильнее жалась к нему, ища утешения и защиты.

Он тоже не сводил с меня своих глубоких, как море, глаз. Лёгкая, словно тень улыбки, коснулась его губ. Лиам нежно коснулся губами моего лба.

— Тёмная Леди, умойся и возвращайся, — прозвучало его едва слышное дыхание у моего виска, прежде чем он, с видимой неохотой, отпустил меня.

— Хорошо, — пробормотала я, стирая тыльной стороной ладони предательские слезы. Схватив со стула сумочку, я, чеканя каждый шаг звонкими ударами черных каблуков, направилась в уборную.

Взглянув на себя в зеркало, я увидела лишь бледное отражение разбитой души. Глаза, покрасневшие от слез, и слегка опухшее лицо – явные свидетельства недавней бури. Мне нужно было умыться ледяной водой, чтобы хоть немного прийти в себя и скрыть следы слабости.

Открыв кран, я плеснула в лицо ледяной водой, пытаясь унять предательский румянец стыда. Выключив воду, вновь посмотрела в зеркало. От былой свежести не осталось и следа, лишь припухшее лицо выдавало недавнюю бурю эмоций.

«Как же стыдно, позволила ему увидеть мои женские слезы, слабость, которую я позволяю себе лишь наедине с собой,» — пронеслось в голове. Глубокий выдох, и я собралась, словно настраиваясь на предстоящий бой. Схватив сумку, направилась к двери.

– Все будет хорошо, – прошептала я себе для храбрости и, натянув маску уверенности, вышла из уборной.

Вернувшись к столу, я грациозно опустилась на стул, закинув ногу на ногу под столом, сцепив руки в замок.

– Тебе лучше? – участливо спросил мой морской спаситель, едва я заняла свое место.

Я лишь молча кивнула, не желая ворошить недавнее смятение.

Лиам ободряюще улыбнулся.

Весь оставшийся вечер пролетел в непринужденной болтовне, смехе, обмене забавными воспоминаниями из детства. Идиллия, однако, длилась недолго.

– Получается, если я правильно понимаю, твой отец, глава мафии, узнав о твоих чувствах ко мне, начал тебе угрожать, и теперь ты жаждешь мести – его смерти? – с сомнением приподнял он бровь.

– Да, все именно так, – подтвердила я, стараясь не выдать волнение.

Лиам задумался, нахмурив брови.

– А изначально ты планировала лавировать между двух огней: инсценировать мою смерть, не убивая меня, и убить отца? – зачем-то уточнил он.

– Совершенно, верно, – повторила я, глядя в окно, где сумерки все еще держали город в своей власти.

– Ага, – коротко произнес он и тоже устремил взгляд в окно.

Наступила тишина. Тягучее молчание длилось, казалось, целую вечность, минут пятнадцать.

Пока я погружалась в созерцание предвечернего пейзажа, до моего слуха донесся звук льющегося вина. Обернувшись, я увидела, как Лиам наполняет мой бокал.

– Не благодари, Темная Леди, – опередил он мою благодарность, а я лишь молча кивнула, принимая его молчаливое предложение.

Лиам не смог сдержать улыбку, и она расцвела на его лице, согревая меня. Мое сердце откликнулось мгновенно, и я подарила ему в ответ искреннюю, теплую улыбку.

Он задумался, нахмурив брови в легкой тени сомнения.

Я слегка наклонила голову, невольно копируя кошачью грацию.

— Что такое? — тут же вырвалось у меня.

— А разве... — начал Лиам, словно подбирая слова, каждое из которых имело вес.

Я внимательно следила за каждым его движением, пытаясь разгадать тайну, скрытую в глубине его взгляда. Напряжение прокралось в каждую клеточку моего тела.

— Разве одна мафия имеет право убивать другую? — проявил он свой интерес, сначала устремив взгляд в окно, а затем вновь приковав его ко мне. В глубине его морских глаз плескались тревога и смятение. Его взгляд, словно якорь, удерживал меня в шторме его раздумий, а мои зеленые, кошачьи, отвечали настороженным вниманием.

Я выдохнула с трудом, словно выпуская из груди давящую тяжесть.

— Нет, одна мафия не имеет права лишать другую мафию жизни, — ответила я, эхом повторив его маневр, сначала посмотрев в окно, а затем вернув взгляд к Лиаму, — но мне плевать на это правило. Я хочу отомстить ему за манипуляцию собственной дочерью. — В моем голосе звенела сталь, готовая обрушиться на врага.

Лиам продолжал буравить меня взглядом, молча оценивая мои слова и решимость.

— Это твое решение, Темная Леди, — произнес он наконец, кладя одну руку на стол. Его жест был полон уважения и понимания.

Я поправила прядь волос, назойливо лезущую в глаза.

— Спасибо... — прошептала я, и легкая, словно перышко, улыбка коснулась моих губ.

Рядом с Лиамом меня окутывало необъяснимое чувство безопасности, словно я нашла убежище за несокрушимой каменной стеной. Я осторожно положила свою руку поверх его.

Лиам посмотрел на мою руку, осторожно взял её в свою и нежно, с благоговением, поцеловал запястье.

К моим щекам предательски подступил румянец смущения.

Заметив это, Лиам тихонько рассмеялся, и его смех, словно легкий ветерок, унес остатки напряжения. Я невольно улыбнулась в ответ.

Между нами повисла тишина, насыщенная и густая, словно шелковый занавес, опустившийся на сцену, где только что разыгралась драма. Она длилась, казалось, целую вечность, наполненная невысказанными словами и затаенными чувствами. Минут двадцать, а может, и больше.

И эта хрупкая тишина, казалось, могла длиться вечно, пока ее не разорвал пронзительный звонок мобильного. От неожиданности я подскочила на стуле, словно от удара током.

— Ты чего? — встревоженно спросил Ларин, его глаза выражали искреннее беспокойство.

— Телефон... совсем забыла выключить звук, — пробормотала я, судорожно шаря в сумке в поисках источника вторжения.

Он облегченно выдохнул, приложив руку к груди.

Наконец, пальцы нащупали холодный корпус. Взгляд упал на экран, и лучше бы я этого не видела.

«Предатель» — это слово, словно клеймо, пылало на дисплее. Холодный ужас сковал мое лицо.

— Лола? — осторожно позвал Ларин, заметив перемену в моем лице. Я молча перевела взгляд на него.

— Кто там? — тихо спросил он.

Вместо ответа я развернула телефон, демонстрируя имя звонившего.

Его брови нахмурились, когда он увидел имя контакта.

— Не отвечай, — отрезал он, его голос был полон неприкрытой властности.

Не успели его слова окончательно раствориться в воздухе, как звонок оборвался. Не раздумывая, я заблокировала номер отца, и волна жгучей ненависти захлестнула меня.

Внезапно Лиам обошел стол и, обняв меня за плечи, прошептал:

— Все будет хорошо.

Его слова, словно тихая гавань, позволили мне немного расслабиться.

Включив телефон, я увидела, что часы показывают полночь. Показала экран Лиаму.

— Тогда сейчас попрошу счет и поедем к... — он запнулся, ища нужные слова. Я смотрела на него с нежностью.

— И поедем ко мне, — закончила я за него.

Он улыбнулся, поцеловал меня в макушку и подозвал официанта.

Я смотрела на него и думала, как же я могла так сильно влюбиться.

                                                                  ***

Домой мы добрались почти в час ночи. В квартире я зажгла свет в коридоре.

— Проходи, чувствуй себя как дома, — сказала я, сбрасывая черные туфли.

Лиам вошел следом и закрыл за собой тяжелую черную дверь.

— Ого, как красиво... — прошептал он, оглядывая коридор.

Несмотря на внушительные размеры, квартира выглядела роскошно и, как мне казалось, скромно: черные стены, на которых висели часы в тон, с золотыми цифрами на циферблате. Под ними – белый комод, где хранились полотенца и всякие мелочи. Рядом с небольшой обувницей – огромный фикус в горшке. На белоснежном потолке – люстра, словно сотканная из застывших капель росы.

Сняв пальто, я достала из шкафа черную вешалку и повесила его.

— Спасибо, Лиам, — проговорила я, доставая вторую вешалку для его куртки, — Давай сюда куртку, — устало произнесла я, протягивая руку.

Лиам быстро скинул обувь, убрал ее в обувницу и подошел ко мне, на ходу снимая куртку. Он забрал вешалку и сам повесил свою одежду, закрыв дверцу шкафа. Затем взглянул на меня и приблизился вплотную.

Я прижалась спиной к зеркалу, вделанному в одну из дверей шкафа, и смотрела на него.

Он слегка наклонился ко мне, прижимая к прохладной поверхности.

— Что ты делаешь, мой морской спаситель? — прошептала я, неуверенно положив руки ему на грудь.

Он только усмехнулся.

Но и меня не оставила равнодушной его гримаса. Когда Лиам вновь склонился, я легонько прикусила его за кончик носа. Он вскрикнул, словно девчонка:

— Ай! Больно! — и принялся растирать покрасневшее место.

Я расхохоталась, и вскоре Лиам подхватил мой смех. Успокоившись, я заглянула в его глаза – в их глубине плескалось пламя нежности.

— Лиам, — прошептала я его имя, словно это было запретное заклинание.

— Да?

— Я люблю тебя.

— И я вас, Тёмная Леди.

Я тихонько рассмеялась, утопая в его спокойном взгляде.

— Проходи, осваивайся, а я приму душ и скоро буду, — сказала я, коснувшись губами уголка его рта.

— Ваше тёмное слово — закон, — отшутился он, проходя вглубь квартиры. Я улыбнулась и нырнула в ванную. Осторожно приоткрыв чёрную дверь, я оказалась в царстве белого, лишь изредка оттенённого чёрными акцентами. Задвинув засов, я взглянула в огромное овальное зеркало с подсветкой. Сначала смыла макияж, затем сбросила одежду и погрузилась в ванну. Задёрнув шторку, включила прохладный душ, позволяя струям остудить разгорячённую кожу. Минут тридцать, не меньше, я стояла под водой, пытаясь смыть всю душевную скверну, унять пламя ненависти, пылающее к одной известной особе.

«Don't make me cry

(Не заставляй меня плакать)

Cry me, cry make me cry

(Плачь, плачь заставь меня плакать)

Me cry make me cry

(Я плачу... заставь меня плакать)» — зазвучала в голове первая пришедшая на ум песня. К глазам вновь подступили слёзы, смешиваясь с потоками воды.

«Хватит слёз на сегодня, детка!» — приказала я себе, собирая волю в кулак.

Выключив воду, я накинула на себя шелковый халат и, стараясь не шуметь, вышла из ванной. Лиам уже освоился и сидел на диване, листая какой-то журнал. Увидев меня, он отложил чтиво и окинул меня долгим, изучающим взглядом.

– Ты прекрасно выглядишь, даже мокрая и без макияжа, – промурлыкал он, притягивая меня к себе. Я охотно поддалась, устраиваясь поудобнее в его объятиях. Зарывшись лицом в его шею, я вдохнула его знакомый, успокаивающий аромат.

– Мне нужно собраться с мыслями, – прошептала я. – Сегодня был тяжелый день.

Лиам не стал задавать вопросов, лишь крепче обнял меня, давая понять, что он рядом и готов поддержать. Я чувствовала, как напряжение постепенно покидает мое тело, сменяясь теплом и умиротворением.

Некоторое время мы просто сидели так, молча, наслаждаясь обществом друг друга. Затем я оторвалась от него и взглянула в его глаза.

– Пожалуй, мне стоит одеться, – сказала я, стараясь скрыть легкое смущение. Лиам усмехнулся, но не стал меня удерживать. Он знал, когда нужно дать мне личное пространство. Я направилась в спальню, твердо решив, что сегодня вечером все мои мысли будут только о нем. О нем и о нас.

В спальне я быстро нашла удобное платье из мягкого трикотажа. Оно идеально подходило для домашней обстановки и позволяло чувствовать себя комфортно. Накинув его, я вернулась в гостиную. Лиам все еще сидел на диване, но теперь он смотрел в окно, погруженный в свои мысли.

– О чем задумался? – спросила я, присаживаясь рядом с ним.

Он повернулся ко мне и улыбнулся.

– Просто любовался видом, – ответил он. – Хотя, признаться, я больше любовался тобой, когда ты вошла.

Я слегка покраснела от его комплимента. Лиам всегда умел находить нужные слова, чтобы поднять мне настроение.

– Может, закажем что-нибудь на ужин? – предложила я. – Или приготовим что-нибудь вместе?

– Давай закажем, – согласился Лиам. – Сегодня я хочу просто отдохнуть и насладиться твоей компанией.

Заказав еду, я поспешила к Лиаму и, оказавшись рядом, взглянула на него.

Он ответил на мой взгляд.

— Что такое? — ласково спросил он, нежно сжав мою руку.

— Я так счастлива, когда ты рядом, — промурлыкала я, прикрыв глаза, словно кошка, греющаяся на солнце.

«Целуй меня, целуй меня, целуй меня.

Целуй меня, пока лучи не целятся в нас,

Пока еще мы что-то чувствуем, пока мы еще здесь.

Целуй меня, я ненавижу, когда ты так нужен,

Потом ведь все намного может быть хуже...

Ты выдыхаешь: у нас есть час, час, один час,» — напевала я про себя эти строчки, чуть крепче сжимая ладонь Лиама.

Он ответил тем же.

— У тебя восхитительный голос... — тут же заметил он.

— Спасибо...

Я зарделась от смущения.

Он тихонько усмехнулся моей реакции.

Спустя сорок минут раздался звонок в дверь.

— Я открою, — торопливо сказала я и, подлетев к двери, распахнула ее. На пороге стоял курьер. Забрав заказ – аппетитную пиццу, – я поблагодарила его и, попрощавшись, закрыла дверь. — Лиам, включай телевизор! Будем смотреть фильм с пиццей! — крикнула я, неся коробку на кухню.

— Уже, — отозвался он, хватая пульт, и устроился на диване.

Я поставила коробку на столешницу, открыла ее и достала две тарелки.

— Лиам, сколько тебе кусков? — спросила я.

— Два! — ответил он, переключая каналы.

— Хорошо!

Разложив пиццу по тарелкам, я закрыла коробку и направилась к Лиаму.

— Спасибо, родная, — проговорил он, принимая тарелку со своей порцией.

— Пожалуйста.

Лиам выбрал фильм и запустил его.