Сломленный принц

Чонгук
«Я заступалась за себя.»
Лиса сказала мне эти слова два дня назад, а я по-прежнему не могу выкинуть их из головы. Как и ту ночь в моей спальне. Ее слезы. То, как она убеждала меня, что мы только вредим друг другу.
Она права. Вернее, наполовину права. Лиса - определенно лучшее, что есть в моей жизни, но что хорошего ей сделал я? С самого первого дня вел себя с ней по-свински. Выплеснул на нее свой гнев, обращаясь с ней как с дерьмом, потому что меня взбесило, что папа притащил домой незаконнорожденную дочку Намджуна, в то время как едва удостаивал вниманием собственных сыновей. Папа явно заботился о ней, а мы с братьями сделали совершенно противоположное - мы отвергли ее.
Да, потом я изменил свое отношение к ней. Поддался влечению. Мой щит опускался все ниже и ниже, пока я полностью не оказался в плену ее чар. Но, даже влюбившись в Лалису, я не раскрыл ей свои секреты. Я отталкивал ее - и не раз. Я позволил ей убежать, вместо того, чтобы немедленно рассказать про Миён.
Я сказал Лисе, что собираюсь снова завоевать ее, но что, черт подери, я действительно сделал? Врезал по морде Хенли, защищая ее честь, но что я по-настоящему могу предложить такой, как она? Девушке, которая сама прекрасно справляется со своими проблемами?
В том-то и дело. Она может постоять за себя, а все потому, что... никто никогда не делал этого за нее.
Сегодня все поменяется.
- Может, сначала завезешь меня домой? - ворчит Минхёк с пассажирского сиденья моего «рендж ровера».
Он сердито смотрит на машины на стоянке, когда я паркуюсь перед «Френч Твист».
- Незачем!
Пекарня всего в пяти минутах езды от школы, а особняк Минхёка - в двадцати минутах в противоположном направлении.
- Я буду через пять минут.
- Кое-кто ждет меня дома.
- И кто же? - с вызовом спрашиваю я.
- Рэйчел, - он невинно улыбается. - И ее подруга Дана.
Я усмехаюсь.
- Тогда зря ты вчера разбил свой «порше». Но что сделано, то сделано, и теперь тебе придется быть моей подружкой, пока не заполучишь себе тачку.
Он показывает мне средний палец.
- Я опаздываю на секс втроем - из-за тебя, Чон. Никогда тебя не прощу.
- Сейчас расплачусь! - Я оставляю ключи в замке зажигания и открываю дверцу. - Жди здесь. Скоро вернусь.
- И давай побыстрее.
Когда я вхожу в пекарню, внутри, к моему удивлению, пусто. Обычно в это время здесь полно народу, но я замечаю лишь пару учеников из Астор-Парка и трех пожилых леди за столиком в углу.
Я подхожу к прилавку, и бывшая начальница Лисы хмурится.
- Мистер Чон, - вежливо произносит она. - Чем могу помочь?
Я тяжело вздыхаю.
- Я пришел извиниться.
Ее брови взмывают вверх.
- Ясно. Но, честно говоря, вы не производите впечатление человека, который понимает значение данного слова.
- Поверьте, я знаю, как просить прощения, - я уныло улыбаюсь. - Последнее время я только этим и занимаюсь.
В ответ она тоже улыбается, правда, неохотно.
- Послушайте, это я виноват в том, что Лиса сбежала, - на одном дыхании выдаю я. - Не знаю, говорила ли она вам, но мы типа встречались.
Чанми кивает.
- Она ничего мне не говорила, но я знала, что у нее кто-то появился. За неделю до того, как исчезнуть, Лиса выглядела такой счастливой.
Меня пронзает укол совести. Да, Лиса была счастлива. Пока я не забрал у нее счастье и не растоптал его. Как всегда.
- Я совершил ошибку. - Я заставляю себя набраться смелости и смотрю Люси прямо в глаза. - Лиса не болела. Она сбежала, потому что я не оставил ей другого выхода. Но я говорю вам, как есть: ей ужасно стыдно из-за того, что она подвела вас.
- И она тебя сюда прислала? - снова нахмурившись, спрашивает Люси.
Я фыркаю от смеха.
- Шутите? Она убьет меня, если узнает, что я приезжал к вам. Вы встречали кого-нибудь с чувством собственного достоинства большим, чем у Лалисы Манобан
Чанми сжимает губы, словно старается не рассмеяться.
- Она обожала работу в пекарне, - напористо продолжаю я. - Все в нашей семье, включая меня, были против того, чтобы она работала. Но дело в... э-э-э... статусе.
Я - придурок. Хуже всех на свете только мы, богачи.
- Но Лиса пошла работать, потому что такой она человек. Ей не нравится получать деньги просто так и сидеть на диване, как детишкам, которые учатся в Астор-Парке. И ей очень нравилась ее начальница.
- Мне тоже нравилось, как она работала, - говорит Чанми. - Но это не отменяет того факта, что Лиса пропала почти на две недели, ничего мне не сказав.
- Я виноват, - повторяю я. - Честно, я беру вину на себя. И мне тоже стыдно из-за всего, что случилось. Ведь это из-за меня она потеряла любимую работу. Поэтому я прошу вас пересмотреть свое решение уволить ее. Пожалуйста.
- Я нашла ей замену, Чонгук. Я не могу позволить себе двух работников.
Меня охватывает чувство досады.
- Что ж, понимаю.
- Но...
Во мне расцветает надежда.
- Но что?
- Кеннет может выходить только во вторую смену, - говорит Чанми не слишком довольным тоном. - Я не смогла подыскать кого-нибудь, кто мог бы приходить к половине шестого утра, как Лиса. - Она улыбается. - Не так много подростков, готовых вставать ни свет ни заря.
-Лиса готова, - отвечаю я. - Она очень серьезно относится к работе. Да вы и сами знаете.
Чанми кажется задумчивой.
- Наверное.
Я опускаю обе ладони на прилавок и с надеждой заглядываю ей в глаза.
- Вы дадите ей еще один шанс?
Она не торопится с ответом, но в конце концов произносит:
- Мне надо подумать.
О большем я просить не могу. Я пожимаю ей руку, благодарю за уделенное мне время и выхожу из пекарни с улыбкой на лице.

* * *

Впервые за все время, как стало известно о ребенке и предстоящей помолвке, наш дом свободен от присутствия Миён . Она и ее злобная приспешница Дахён отправились на две недели в Париж за свадебным платьем. Когда папа сообщает нам об этом, близнецы радостно вопят. Он сердито смотрит на них, а потом объявляет, что мы ужинаем вместе на террасе. Я пожимаю плечами и выхожу наружу: если Миён и Дахён не едят с нами, то лично я совсем не против ужина.
Наша экономка Наби ставит на стол, сервированный на семерых, две огромных формы для запекания.
- Я ухожу, - говорит она Хосоку. - Но в холодильнике достаточно еды, чтобы вы, мальчики, не умерли с голоду до конца недели.
-Наби, нет! У тебя снова отпуск? - изумленно спрашивает Минхо.
- Я бы не назвала это отпуском. - Она вздыхает. - У сестры родился ребенок, и я отправляюсь на неделю в Сан-Франциско, чтобы помочь ей. Уже предчувствую бессонные ночи.
- Оставайся там столько, сколько нужно, - отвечает папа с теплой улыбкой. - Возьми ещё неделю, если потребуется.
Наби фыркает от смеха.
- Ну-ну, а когда я вернусь, то выяснится, что эти двое, - она показывает на близнецов, - опять пытались спалить мою кухню.
Её голос становится жестче.
- Увидимся на следующей неделе, Чоны.
Папа усмехается, и пухленькая черноволосая женщина направляется к выходу.
Из кухни доносятся голоса, и через французские двери вбегает Лиса.
- Простите, что опоздала, - тяжело дыша, говорит она. - Разговаривала по телефону.
Она опускается на стул рядом с Хосоком.
- Вы не поверите, кто мне звонил!
Папа снисходительно улыбается ей. Я же, наоборот, прячу улыбку, потому что не хочу выдать себя. Мне прекрасно известно, кто ей звонил.
-Чанми! - Голубые глаза Лисы радостно сверкают. - Она готова дать мне второй шанс и принимает на работу в пекарню! Вы можете поверить?
- Правда? - вежливо спрашиваю я. - Отличная новость.
Краем глаза я вижу, что Тэхён как-то странно смотрит на меня, но ничего не говорит.
- Новость... это уж точно, - расстроенным голосом говорит папа.
Лиса, нахмурившись, смотрит на него.
- Вы не рады?
- Начнем с того, что я вообще не хотел, чтобы ты работала, - ворчит он. - Я бы предпочел, чтобы ты уделяла все время учебе.
- Мы опять к этому вернулись? - Она громко вздыхает и берет сервировочную ложку. - Я прекрасно могу и работать, и учиться одновременно. Кому лазанью?
- Мне, - говорят в унисон близнецы.
Пока Лиса раскладывает порции, я замечаю, что отец и братья пристально следят за каждым ее движением. Близнецы улыбаются. Папа выглядит довольным. А вот Тэхён, кажется, чем-то огорчен. Разве он не рад, что видит Лису? Он чуть не съехал с катушек, когда она сбежала, и ее присутствие должно было сделать его счастливым.
- Чего такой тихий, Тэхён? - спрашивает папа, когда мы дружно приступаем к еде.
Мой брат пожимает плечами.
- Просто нечего сказать.
Близнецы ржут.
- С каких пор? - сквозь смех спрашивает Со Джун.
Тэхён снова пожимает плечами.
- С тобой точно все в порядке? - не отстает папа.
- Угу. В Тэхён-ленде все отлично.
Его чрезмерно веселый тон настораживает меня. Я знаю своего брата. Сейчас ему больно, а когда ему больно, он становится неуправляемым. После смерти мамы он пристрастился к спиртному. Начал принимать окси Потом стал играть в азартные игры. Драки. Нескончаемая вереница девушек в его постели.
Нам с Чимином удалось утихомирить его. Мы выбросили таблетки в унитаз. Я стал чаще участвовать в боях, чтобы приглядывать за ним, когда он отправлялся в доки. Думал, мы вернули его, но он снова катится вниз по наклонной, и это убивает меня.
Папа отстает от Тэхёна и поворачивается к Минхо.
- Я давно не видел Вонён. Вы расстались?
- Не, мы всё ещё вместе.
Вот и все, чем Минхо желает поделиться, и папа снова оказывается в тупике.
-Чонгук, Тэхён, - окликает он нас, - как проходит сезон? Надеюсь, что смогу прийти на вашу игру в пятницу. Я попросил Дотти расчистить мое расписание.
Я не могу скрыть свое удивление. Раньше, когда мама была жива, папа не пропускал ни одной игры - они сидели за нашей скамейкой запасных и болели как футбольные маньяки, - но после её смерти он не появлялся на стадионе. Как будто ему вдруг стало всё равно. А может, ему всегда было наплевать, просто мама тащила его поболеть за нас.
Сидящий рядом со мной Тэхён настроен скептически.
- А какое тебе до этого дело?
Папа выглядит подавленным. Мне кажется, ему по-настоящему обидно.
- Ничего, - говорит он натянуто. - Просто уже давно не смотрел, как играют мои мальчишки.
Тэхён усмехается.
Над столом повисает неловкое молчание, которое вскоре робко прерывает Лиса.
- Хосок, - начинает она. - Можно поговорить с вами после ужина?
- Конечно. О чем?
Она смотрит в тарелку.
- Э-э-э, о моем... наследстве. У меня есть к вам несколько вопросов.
- Конечно, - повторяет папа, и его лицо светлеет.
Ужин заканчивается быстро. Близнецы исчезают в игровой, а Лиса и папа уходят в его кабинет. Остаемся лишь мы с Тэхёном, чтобы убрать со стола. Обычно мы шутили и болтали о разном, чтобы это занятие не казалось таким скучным, но сегодня, пока мы загружаем посудомоечную машину и убираем остатки еды в холодильник, Тэхён не произносит ни слова.
Отстой. Я скучаю по своему брату. С тех пор, как вернулась Лиса, мы почти не разговариваем. Черт, да мы едва говорили друг с другом и до этого. Ненавижу, когда так происходит. Когда мы с Тэхёном на ножах, я утрачиваю равновесие.
Он закрывает холодильник и направляется к двери, но выйти не успевает, потому что я резко окликаю его.
- Тэ.
Он медленно поворачивается.
- Что?
- Мы когда-нибудь начнем снова нормально общаться?
Либо это игра моего воображения, либо в его глазах мелькает раскаяние. Но все происходит так быстро, что я ни в чем не уверен.
- Мне нужно покурить, - бормочет он.
Когда Тэхён отворачивается, я раздосадованно опускаю плечи. Но он не уходит и, не глядя на меня, говорит:
- Ты идешь?
Я спешу вслед за ним, надеясь, что моя радость незаметна. Впервые за столько дней он захотел побыть со мной наедине!
Мы выходим из дома через черный вход и неторопливо идем к навесу для автомобилей.
- Куда мы едем? - спрашиваю я.
- Никуда.
Тэхён щелкает замком пикапа и запрыгивает в кузов. Достает из кармана маленькую жестяную коробочку, открывает ее и вытаскивает тщательно свернутый косяк и зажигалку.
Помедлив секунду, я запрыгиваю к нему.
Он поджигает косяк, делает долгую затяжку и произносит через колечки дыма, слетающие с его губ:
- Ты вернул Лисе её работу.
- Кто тебе рассказал?
-Минхёк. - он передает мне косяк. - Я заезжал к нему после школы.
- А я думал, у него намечался секс втроем.
- Стал сексом вчетвером.
Я выдыхаю облачко дыма.
- Да? А мне казалось, что теперь тебя интересуют только бывшие пассии Чонов.
Он пожимает плечами.
- Никто никогда не говорил, что я отличаюсь большим умом.
- И никто никогда не говорил, что ты мстительный, - тихо замечаю я. - Нет, я понимаю. Ты злишься на меня - и поэтому подкатил к Юне. Но Чеён. Тебе прекрасно известно, что Чимин до сих пор любит её.
У Тэхёна хватает совести чувствовать себя виноватым.
- Я не думал о Чимине, когда клеил Чеён, - признается он. - Вообще ни о чем не думал, если честно.
Я отдаю ему косяк.
- Ты собираешься и дальше быть честным и рассказать об этом Чиму?
Брат ядовито улыбается.
- Я буду честным с ним, когда он решит быть честным со мной.
Что, черт возьми, это значит? Но я ничего не говорю, потому что пришел сюда не для того, чтобы наладить отношения межд Тэхёном и Чимином. Я пришел сюда, чтобы спасти свои с Тэхёном отношения.
- Я был неправ, - говорю я ему.
Он морщит лоб.
- А в чем?
- Во всем. - Я беру у него косяк и делаю глубокую затяжку, от которой в голове становится легко и беззаботно. В дурмане я перечисляю те глупости, которые натворил в этом году. - Мне не следовало спать с Миён. Не следовало ничего скрывать от тебя. Не следовало скрывать это от Лисы.
Травка не только распутывает паутину моих мыслей, но и развязывает мне язык.
- Из-за меня она и сбежала. Я прогнал её.
- Да, согласен.
- Прости.
Он не отвечает.
- Я видел, как сильно ты испугался, когда она уехала. Тебя это ранило. - Я поворачиваюсь, рассматриваю его застывший профиль и сам напрягаюсь, когда в голову приходит некая мысль.
- Ты любишь её? - охрипшим голосом спрашиваю я.
Он резко разворачивается ко мне.
- Нет.
- Уверен?
- Я не люблю её. Не так, как ты.
Я расслабляюсь, но лишь слегка.
- И ты заботишься о ней.
Конечно, заботится. Мы все заботимся о ней, потому что девчонка ворвалась в наш дом и вдохнула в него жизнь. Она принесла с собой огонь и сталь. Она заставила нас смеяться. Она дала нам цель: поначалу мы с братьями объединились против нее, но потом мы встали рядом с ней, оберегая ее, полюбив ее.
- Она делала меня счастливым.
Я беспомощно киваю.
- Я знаю.
- А она уехала. Оставила нас, ни на секунду не усомнившись. Как...
Как мама, заканчиваю я за него, и грудь пронзает нестерпимая боль.
- Ладно, проехали, - бурчит Тэ. - Ничего страшного не случилось. Она опять с нами, и все хорошо.
Он лжет. Я точно знаю, что он все равно боится, что она в любую секунду может собрать вещи и сбежать.
Я тоже боюсь. С той ночи, когда мы целовались, она едва разговаривает со мной. С той ночи, когда она плакала. Плакала так сильно, что разбила мое гребаное сердце. Я не знаю, что сделать, чтобы ей стало лучше. Я не знаю, как помочь Тэхёну. Или Чимину .
Но я знаю, что дело не только в Лисе. Боязнь Тэхёна быть покинутым лежит гораздо глубже.
- Мама никогда не вернется, - выдавливаю я.
- Заткнись, Гук! Она мертва! - Тэхён смеется, но бесчувственным, тусклым смехом. - Я убил её.
Господи!
- Сколько ты сегодня выкурил, братец? Потому что ты только что произнес полный бред.
Он мрачно смотрит на меня.
- Я никогда не был настолько в здравом уме. - он усмехается, но мы оба понимаем, что он не видит в этом ничего смешного. - Мама была бы с нами, если бы не я.
- Это не так, Тэ.
- Нет, так. - Он быстро затягивается и выдувает очередное серое облачко. - Это были мои таблетки, мужик. Она взяла их и наглоталась.
Я внимательно смотрю на него.
- О чем ты говоришь?
- Она нашла мою заначку. За несколько дней до того, как умерла. Была у меня в комнате, собирала вещи в стирку, это дерьмо было спрятано в ящике с носками, и мама его нашла. Предъявила мне, забрала и пригрозила, что отправит меня в реабилитационный центр, если еще раз поймает с рецептами на наркоту. Я подумал, что она выкинула их в унитаз, но... - Он пожимает плечами.
-Тэ... - Я обрываю фразу.
Он реально верит в то, что несет? Все эти годы он считал именно так? Я делаю медленный вдох.
- У мамы не было передозировки «Оксиконтином».
Тэхён прищуривается.
- Папа сказал, что была.
- Это лишь одно из успокоительных, которые она принимала. Я видел врачебное заключение. Она умерла от целой кучи разной гадости. И даже если бы это был окси, ты же знаешь, мама сама могла достать рецепт. - Я забираю косяк из его обмякшей руки и делаю глубокую затяжку. - И, кроме того, мы оба знаем, что это была моя вина. Ты сам так сказал - что я убил её.
- Я решил сделать тебе больно.
- Сработало.
Тэхён изучает мой профиль.
- Почему считаешь, что ты виноват?
От стыда по спине бегут мурашки.
- Просто было ощущение, что я сделал недостаточно, - признаюсь я. - Я знал, что ты сидел на таблетках. Знал, что с Чимином что-то не так. За день до ее смерти они с папой ссорились из-за потасовки, в которую я ввязался. Мои драки не давали ей покоя. Мне слишком нравилось драться. Она это знала и ненавидела. Я... я просто добавлял ей стрессов.
- Она умерла не из-за тебя. Ее давно что-то мучило.
- Да? Что ж, тогда и не из-за тебя тоже.
Несколько минут мы сидим в полном молчании. Но сейчас в нем ощущается неловкость, и мою кожу начинает покалывать. Чоны не сидят рядышком и не говорят о своих чувствах. Мы прячем их глубоко-глубоко. Притворяемся, что ничто не может задеть нас за живое.
Тэхён тушит косяк и убирает окурок в маленькую коробочку.
- Пойду в дом, - бормочет он. - Лягу пораньше.
Едва перевалило за восемь, но я не хочу задавать ему лишних вопросов.
- Спокойной ночи.
Он останавливается у черного входа.
- Подвезти тебя завтра на тренировку?
Я чуть не задыхаюсь от внезапного прилива счастья. Черт, я сопливый хлюпик, но... мы давно не ездили никуда вместе.
- Конечно. Тогда увидимся завтра утром.
Он исчезает в доме. Я остаюсь сидеть в кузове его пикапа, чувство радости и облегчения начинает рассеиваться. Всегда знал, что смогу наладить отношения с Тэхёнои. Теперь я рассчитываю наладить наши отношения с Лисой. И с близнецами. И с Чимином. Мои братья никогда долго на меня не злятся, как бы сильно я ни облажался.
Сидя здесь и обмениваясь признаниями с Тэхёном, я вспомнил, что по-прежнему храню секрет от папы. И, хуже того, я так отчаянно стремился сохранить его, что сам уговорил папу опять впустить Миён в нашу жизнь.
Меня вдруг начинает мутить, но это не имеет ничего общего с моими чувствами или выкуренной травкой. Брук вернулась, потому что я трус и побоялся признаться в своих ошибках. Почему я просто не послал ее куда подальше? Ну и что, если бы она на весь свет растрепала, что я - отец её ребенка? Один тест на отцовство - и ее история полетела бы коту под хвост.
Но нет, я заключил с ней сделку. Заставил отца вернуть ее, только чтобы он не узнал, что я натворил. Чтобы не узнала Лиса . Но теперь она знает правду. И (я делаю глубокий вдох) возможно, пришло время и папе узнать правду