Портреты

С моего дня рождения прошло уже больше двух недель. Мы все так же встречаемся почти каждый вечер и  трахаемся, тоже почти каждый день. Та ночь все расставила по местам. Пусть даже это будет просто секс, тогда он лучший в жизни, пусть пока и не такой, как я обычно себе его представляю. Но потенциал у нас уж точно громадный. Я две недели не хожу, а парю над землей просто ожидая встречи. И мы много разговариваем, просто ни о чём и обо всё одновременно. А темы всё не заканчиваются. Но разговора о том, что с нами будет дальше - так и не состоялось, жизнь просто идёт своим чередом, пусть пока так и будет. Но я не хотел бы чтобы все осталось просто сексом, пусть он и умопомрачительный. Я хочу нырнуть так глубоко, как смогу, пока не ударюсь головой о дно и не всплыву. Либо чтобы захватить воздуха и погрузиться снова. Ну... Либо всплыву где-то через неделю уже в другом месте. Я до сих пор в Бруклине, хотя давно уже должен быть в тайге и рубить дрова для камина. Сегодня еду в больницу вместе с Эмилией и если всё пойдёт по плану, то ей снимут фиксатор и она выйдет на работу. А я пока не решил, когда буду готов вернуться. У меня есть шанс заманить её с собой в отпуск, как-то она сказала мне, что не отдыхала больше трёх лет. Как же я хочу показать Эм Аляску!

В больницу Эми привозит Афина, на такси. Я предлагал помощь, но Эм отказалась, сославшись на то, что её мама не может привыкнуть к тому, что меня внезапно стало так много в их жизни. Хотя Афина этого и не озвучивала, но Эмилия трактовала это именно так, и я её отчасти понимаю. Встречаемся в холле госпиталя, я обнимаю Эм и украдкой целую в макушку. Никаких жарких прелюдий на публике.

– Феликс, я так надеюсь на то, что с меня снимут эту штуку. Пообещай что снимут, а? – она смотрит на меня так, будто я могу на это повлиять, улыбаюсь, но давать ложную надежду не хочу:

– Я тоже надеюсь, милая. Просто отправляйся на рентген, а я зайду к маме, выпью кофе и буду ждать тебя там.

Она делает пальцы крестиком:

– Сделай и ты!

Мне так нравится, что она может быть разной со мной. Смеюсь и повторяю её жест.

– Все будет хорошо, – показываю Эмилии скрещённые пальцы.

Мне нужно пройти в самый конец стирильного коридора, чтобы попасть в кабинет моей матери.

– Выглядишь хорошо, – говорит мама, когда я открываю дверь.

Мятные стены с примесью серого уже не так нервируют глаз. Белый стол, за которым заседает моя родительница завален бумагами, медкартами и она разглядывает несколько МРТ снимков.

– А ты, как всегда, прекрасна, мам. Есть кофе?

– Кофе есть, сделаю. Ты здесь с ней?

– С кем? Назови ее имя - это не заклинание, ты не призовёшь сюда никого.

– С Эмилией, – выполняет она мою просьбу с тенью раздраженности на усталом лице: – Ты здесь ради неё?

Я не хочу думать, что Эми была права, и мама действительно, меня ревнует, но все же такую мысль допускаю. Единственное, что я могу посоветовать ей в данной ситуации это смириться с тем, что дети имеют свойство вырастать.

– Не только. Я ведь сейчас с тобой.

Пьём кофе, разговариваем, о моих племянниках. Френк делает успехи в бейсболе. Я улыбаюсь, вспоминая, что в детстве и юности тоже мечтал стать профессиональным спортсменом. Но напряжение между мной и мамой настолько реальное, что, кажется, его можно потрогать, протянув ладонь в воздух. Ухватиться за него, как за тонкую простыню и сорвать. И я сорву. Задам вопрос прямо, без всяких увиливаний, пусть отвечает, что не так на этот раз.

– В чём дело, мам?

– Афина говорит, что ты приезжаешь почти каждый вечер и куда-то забираешь её дочь, особенно последние две недели.

– Ей 27 лет, я не краду чьего-то ребёнка через окно из дома. Если Афина мне не доверяет, то имеет на это полное право и могла бы это обсудить со мной лично.

Делаю глоток кофе и ставлю чашку на столик у дивана, на котором стопкой лежит какая-то медицинская макулатура.

– Дело не в этом, милый. Просто у них был свой уклад жизни. Тебе не кажется, что все развивается слишком быстро?

– Даже если и так, как я могу повлиять на это, мама? Что я могу сделать? Отложить любовь? Жизни свойственно меняться, рано или поздно она все равно бы немного отдалилась от мамы, не со мной, так с другим. Ты же знаешь, что я чувствую. Зачем снова это обсуждать? Пока она со мной, пусть даже эта ночь станет последней нашей совместной - я буду рядом.

Я признаюсь себе в том, что люблю, признаюсь в этом даже своей матери. И даже не опасаюсь этого чувства. Я упиваюсь им, отдавая всего себя без остатка. Когда-нибудь я признаюсь в этом и Эм, какой бы не был исход. Не хочу ее обманывать. Не могу просить ее полюбить меня, но надеюсь, что она чувствует, что я к ней испытываю хоть на толику и мои откровения, когда я наконец-то на них решусь, не станут для нее таким уж большим открытием. Распахивается дверь и в кабинет входят Афина с Эмилией. Фиксатора нет. Мать придерживает дочь, я подрываюсь со своего места, чтобы помочь. Эм крепко обнимает меня, повиснув на шее.

– Я так рада, ты даже не представляешь, как я рада!

Детка, это какой-то интимный момент. На нас сейчас смотрят две пары глаз, но они обе улыбаются - хороший знак. Две похожие друг на друга женщины усаживаются на диван. Раздаётся голос моей мамы:

– Поздравляю, милая. Ты же знаешь, что тебе надо беречь себя? Несколько дней щадящего режима, ноге нужно давать нагрузку постепенно.

– Да, конечно, само собой, марафон я сегодня не побегу, – она так улыбается! Как же ей идёт улыбка. Я расплываюсь вместе с ней.

– Позавтракаем где-нибудь?  – спрашиваю младшую Ривьеру.

– Конечно, знал бы ты, как я хочу пончик и шоколадный молочный коктейль.

– Хороший выбор, поедем в Питер Пенн и купим тебе много пончиков, – я встаю со стула, взгляд старшей Ривьеры обращен на меня:

– Приходи сегодня к нам на ужин, будем есть рульку, выпьем пива.

Я в растерянности, но отказываться будет неэтично. Да и поздно уже давать заднюю. Офицальный ужин должен состояться рано или поздно. Пусть мы сами для себя статус наших отношений еще не обозначили, родители его уже приняли и им важен этот шаг. А отрицать связь - бессмысленно.

– Спасибо Афина, обязательно буду.

– Оливия, и вы с Фредом приходите, если свободны, хорошо проведём время. Мы так давно не отдыхали вместе, а с детьми так вообще никогда.

Восхитительно, "семейный" ужин, бросаю взгляд на Эми, кажется, она растеряна не меньше моего.

– Прекрасная идея, будет весело, – да мама расцвела! Ей нужен этот вечер, эти посиделки с подругой. Может тогда она оттает? Мы не имеем права всё испортить.

– Тогда давайте в семь вечера? – заключает Афина.

– Хорошо, мы обязательно будем, – мама подтвердила свое согласие.

- Я тоже, – решаю, что и сам должен подтвердить свои слова ещё раз.

– Поедем? – наконец говорит Эмилия.

– Да, поедем, пончики заждались тебя.

Оставив Эмили в машине я иду за пончиками и шоколадным коктейлем. На улице небольшой дождь, прохладно, а у меня нет куртки с собой, я набрасываю на голову капюшон и спешу обратно в тачку.

– Ваши жирные куски теста, мисс, – протягиваю ей крафтовый пакет и стакан с молочным коктейлем.

– Спасибо, – Эми открывает пакет и вдыхает аромат выпечки: – Ты только понюхай.

Она такая беззаботная. Ясно видно, как Эмили рада снова оказаться на своих двух ногах, как травма мешала ее жизнерадостности.

– Милая, – я должен поговорить об этом, прямо сейчас.

– Мм? – она пережёвывает кусок теста и запивает его через трубочку.

– Что будем делать?

– О чем ты?

– Об ужине.

– Как что? Будем веселиться!

– В компании родителей?

– Что ты? Будет здорово! Выпьем, поедим вкусного мяса. Познакомлюсь официально с твоим папой.

– Я могу закурить?

– Ты так переживаешь об этом? Если это облегчит твой нервный тик, кури.

– Какой ещё тик? – спрашиваю: – По-твоему у меня невроз?

– Ты снова выстукиваешь пальцами какую-то хрень.

Она доедает свой пончик и отставляет в сторону пакет, выудив из бардачка пачку влажных салфеток, девушка вытирает руки и заглядывает в салонное зеркало. Закуриваю сигарету и чуть приоткрываю окно автомобиля.

– Я о ситуации в целом, не хочется выглядеть глупо.

– Мы будем вести себя как обычно. Нам нечего скрывать.

– Ты уверена? Мне кажется мы никому не объявляли о своей связи.

– Ты о том, что мы каждый день встречаемся чтобы повысить половую активность?

Я рассмеялся:

– Ну если ты это так называешь, то - да. Я предпочитаю просто секс.

– Ты думаешь это не очевидно? Не в шахматный же клуб ты меня возишь. Мы просто составим компанию нашим родителям, а когда их посиделки перейдут в стадию воспоминаний о том, как хорошо было быть молодыми, о том, когда ты научился кататься на велосипеде, а я впервые сама сходила в горшок, мы спрячемся в моей комнате, – она приближается к моему уху и тихо завершает свою речь уже в него: – И там будем играть в шахматы или в шашки, что ты больше любишь, – свои планы она подтверждает поцелуем в шею.

– Да будет так, – отвечаю и целую девушку в губы, так, будто нас кто-то может увидеть.

Я отвез Эмилию домой и вернулся в свою квартиру. Нужно подготовиться к ужину. Принимаю душ, надеваю черные джогеры и серую худи. Дождь уже прекратился, погода немного устаканилась и по прогнозу осадков сегодня больше не предвидится, но я решаю всё-таки накинуть кожаный бомбер. И оставляю его на видном месте, чтобы не забыть перед выездом. Позвоню папе, спрошу готов ли он к променаду с девчонками.

– Сынок, – я рад его слышать:

– Привет, пап. Мама уже сообщила, что Афина позвала нас сегодня на ужин?

– Да, как раз выбираю мясо для барбекью. Не знаешь, что любит Эмилия?

Оказывается, мне так много предстоит еще узнать о ней.

– К сожалению, не имею даже представления.

– Ты в порядке? – отец всегда беспокоится обо мне. Возможно, даже больше, чем нужно.

– В полном, спешу на встречу приключениям. А ты как, пап?

– Просто прекрасно. Встретимся вечером сынок, пока.

– Да, удачи. До вечера.

Отец сбрасывает трубку. Видимо, мама уже озвучила ему все свои подозрения и, наверное, снова осуждающе бубнила, пока отец слушал её и говорил, что ей нужно к психотерапевту. Он очень любит ее, но спуску не даёт, иначе Оливия Уокер может быть слишком заносчивой. Пожалуй просто посмотрю Ютьюб, чтобы скоротать время. Я настолько обленился, что даже не могу найти себе более полезное занятие. За несколько часов до встречи мне звонит Эм и начинает сразу с вопроса:

– Феликс, можешь купить кое-что?

– Конечно. Что тебе нужно?

– Я оставила сумочку в твоей машине, там есть рецепт от моего врача на противозачаточные пластыри. И марципан, пожалуйста.

– Интересный набор.

– Я люблю заниматься с тобой сексом и люблю конфеты. Но мой пластырь отклеился и отказывается нормально прилепляться обратно. Он нужен мне очень срочно.

– Как скажешь. Секс, значит секс, конфеты, значит, конфеты. Обеспечу.

– Ты лучший! – говорит девушка и сбрасывает звонок.

Она что на скачках? Куда так торопиться? Мне показлось, что Эмили немного напряжена или нервничает, возможно перед встречей с моими родителями. Она уже знает закидоны моей мамы, а папу, если и видела, то вряд ли его помнит. Могу ее понять. Мне не стоит опаздывать на ужин, чтобы все время быть рядом, так Эм будет спокойнее.