Глава 40
«Двойные стандарты»
Утро воскресенья началось лениво.
Сквозь окно кафе пробивался бледный свет – тот самый , когда город ещё не проснулся, а люди уже пытаются выглядеть бодро. Я сидела у окна и ковыряла вилкой кусочек чизкейка. Он был слишком сладким – или я просто устала.
Ада опаздывала, как обычно.
Я глянула на часы, потом снова на улицу –поток прохожих, отражения, витрины. Всё слишком спокойное. Слишком тихое.
Когда зазвенел колокольчик двери, я даже не подняла взгляд.
— Опоздала,- сказала я. — На целых семнадцать минут. Новый рекорд.
— Прости...Там пробки, парковки, и ещё этот идиот в пиджаке который...
— Ага, конечно,- оборвала её монолог.
— Тебя всегда можно купить временем или десертом,– ответила Ада, садясь напротив и скидывая шарф. —Что сегодня? Печёшься о человечестве или злишься на меня?
Я уткнулась в тарелку.
— На тебя,–просто сказала я. — Зачем ты сказала Роберту , где я работаю?
Ада вздохнула и сцепила пальцы на столе.
—Ева... ну это не было чем-то...страшным. Он просто спрашивал, я подумала, ты не против. Он ведь не чужой.
—Он не друг и не хороший знакомый,-я подалась вперед, голос стал тише. — Он опасен.
Сестра хмыкнула.
—Опасен? Да брось. Он милый, воспитанный, умный. Ты просто... подозреваешь всех, кто улыбается.
— А ты,– я устало опустила взгляд. — Слишком быстро доверяешь.
Помолчала, потом добавила:
— И ещё раз , Ада. Ещё один раз, ты решишь заняться сватовством– и я препарирую твой телефон прямо при тебе.
Она усмехнулась, но глаза чуть дрогнули.
— Прости. Правда больше не буду.
Я кивнула и потянулась за чашкой — и в этот момент телефон завибрировал на столе. Гарет.
— Ева! –без вступлений сказал он. — У нас шестая жертва.
Воздух стал плотнее.
—Где?
—Не храм, как мы думали . Но мы били близки . Кладбище. Похоже, ты немного промазала с точкой .
Я уже встала, хватая пальто.
—Еду.
—Нет,- перебил он резко. — Фаулер отстранил тебя от дела. С сегодняшнего дня официально.
—Что?! - я почти прошипела в трубку. — На каком основании?!
— На основании того, что ты «нестабильна».- в его голосе сквозила горечь. —Его слова, не мои.
Пальцы сами сжались вокруг телефона .
—Гарет,– тихо,но чётко. — Скинь хотя бы фото. Я должна видеть.
Он помолчал пару секунд, потом тяжело выдохнул.
— Считай, что ты этого не просила.
Связь оборвалась.
На экране мигнуло уведомление — входящее изображение.
Я открыла.
На фото белый снег , перекошенные кресты – и на камне следы от свечного воска, расплывшиеся, как кровавый отпечаток. Девушка в тонком полупрозрачном белом платье , лежала на каменной плите , её руки были закинуты на верх и слегка свисали с постамента . Сверху на небольшом пьедестале , застыла словно страж — горгулья.
Я долго смотрела на снимок, чувствуя, как холод поднимается вверх по позвоночнику.
За спиной послышался приглушенный голос Ады:
—Дай посмотреть.
Я не успела спрятать экран, и она уже перевалилась через стол , глянув на фото. Несколько секунд– тишина.
Потом:
—Это же... « Ночной кошмар»
—Что?
Ада чуть нахмурилась, всматриваясь в экран телефона.
—Иоганн Генрих Фюссли. Картина восемнадцатого века. Женщина в белом , лежащая в той же позе . А сверху– демон, сидящий у нее на груди. Считается, что он олицетворяет навязчивые мысли.
Она подняла на меня глаза .
— В оригинале демон смотрит прямо на зрителя. Пронзает взглядом, будто говорит – это и твой кошмар тоже.
Я не ответила.
Все внутри будто звенело.
Ада между тем говорила тихо, будто для себя:
— Знаешь это ведь не просто живопись. Фюссли писал, когда у него умерла возлюбленная. Говорят он сам был немного не в себе.
Она посмотрела в окно и добавила едва слышно:
— Может, твой убийца тоже пытается нарисовать свое горе? Только чужими телами.
Я молча убрала телефон , чувствуя как внутри что-то нехорошее шевельнулось.
Ее слова не звучали как оправдание.
Скорее как предупреждение.