Глава 34
« Белый шум»
Белый свет резанул по глазам.
Сначала– просто ослепительная боль, потом звуки. Размытые, будто кто-то крутил громкость старого радио.
Щёлк. Писк. Голоса.
— Давление не стабильно!
— Капельницу не трогайте,держите уровень!
— Доктор, синусовый ритм восстановлен.
Я попыталась вдохнуть— горло сжало спазмом, губы пересохли. Воздух казался густым как сироп.
Попробовала пошевелиться, но тянущее жжение в левой руке не дало— игла капельницы, лейкопластырь, мониторы.
Пахло спиртом, железом и чем то сладко- горьким, как расплавленные лекарства.
— Ева, не двигайся, – знакомый голос прорезал шум.
Мир плыл , и только голос отца звучал отчётливо, будто пробивался сквозь вату.
И между этим белым— его лицо. Сильное, осунувшееся, в морщинах усталости.
— Тихо... уже всё хорошо. Ты в больнице.
—В...- язык еле слушался.
— Больнице,- повторил отец. — Ты очнулась. Всё позади.
Позади?
Где-то за ширмой слышались быстрые шаги, писк монитора, голоса медсестёр.
Аппарат коротко « пикнул» у меня за спиной.
Кто-то поправил подушку, другой проверил датчики на пальцах.
Суета вокруг шла своим чередом— отмеренный, холодный ритм медицины.
Я повернула голову — медленно, как будто всё тело состояло из свинца. В углу, под лампой, сидел Гарет. Рубашка мятая, волосы взъерошены, глаза красные от бессонницы.
Он заметил, что я смотрю, и поднялся.
— Ну наконец-то,- сказал он тихо, с выдохом, словно с груди спала тонна груза.
Я попыталась что-то спросить , но вместо слов— сиплый шёпот:
— Что...
— Ты мне звонила,- Гарет подошёл ближе.
— Только одно слово успела сказать - « сердце».
Он усмехнулся, но глаза оставались тревожными.
— Я сразу понял, что что-то не так. Мы выехали с бригадой.
— Дальше?– мой голос был хриплым, почти свистящим.
— Когда мы приехали, ты лежала возле машины. У тебя была сильная тахикардия. Потом , уже в машине скорой случилась первая фибрилляция желудочков.
Он сглотнул.
— Сердце останавливалось дважды. Пока мы везли тебя сюда.
Я замерла. Белый шум в голове стал громче.
Кап...кап...кап...– считала капельница.
— Отравление,- добавил Гарет.— след укола был на пальцах очень тонкий, почти под ногтём. Кто бы это не сделал, он знал куда бить.
Отец сжал мою ладонь. Его пальцы дрожали.
— Главное что ты жива. Я не смог бы потерять ещё и вас,- он наклонился и поцеловал холодные костяшки моих пальцев.
Гарет говорил что-то ещё — про лабораторию, токсин, но всё тонуло в звуке монитора.
Писк...
Писк...
Писк...
Как отсчет времени, которое кто-то хотел у меня украсть.
— Где... Ада?– голос едва выдавил из себя шёпот, но отец услышал.
Он поднял голову.
— Что?
— Позвоните ей... пожалуйста,– слова давались с усилием, будто каждый звук, рвал грудь изнутри.— Я... должна её услышать.
Гарет уже достал телефон.
— Ладно, сейчас.
Он набрал номер, включил громкую связь и положил телефон на тумбу.
Долгие гудки. Один. Второй.
И вдруг — Щелчок.
— Алло?– голос Ады был тихим, хриплым, но живим.
Я зажмурилась, облегчение обрушилось почти болью.
— Ада,- всхлипнула я.
— Ева? Господи ты в порядке? Я видела новости...звонила, но телефон был недоступен.
— Всё будет хорошо,- соврала я.
Она нервно рассмеялась.
— Когда с тобой всё было хорошо? Я так рада что ты жива.
Я улыбнулась, хоть губы дрожали.
— Теперь и я знаю, что ты тоже.
Отец посмотрел на нас обоих— на телефон, на меня – и тихо сказал, будто самому себе:
— Правду говорят, близнецы чувствуют друг друга. Даже боль, даже страх. Это не миф. Просто связь, которую не объяснить медициной.
Гарет поднял глаза от медицинских записей.
—Видимо, сегодня наука получила очередной повод задуматься.
Я тихо всхлипнула.
— Папа прав.
— Главное, что всё обошлось,- сказала Ада.— Отдыхай, ладно? Я прилечу через пару дней.
Связь оборвалась.
В палате снова остался только белый свет, шёпот приборов и еле слышное биение моего сердца— доказательство того, что жизнь всё таки упрямая штука.
— Гарет?– тихо позвала я.— Сколько я здесь?
— Два дня.
— А розу? Розу нашли?
Он отвёл взгляд.
— Не было нечего, только кровавый след на дверце автомобиля. Всё.
Сердце сжалось.
— Значит... кто-то вернулся и забрал её.
— Мы нашли микро следы токсина на твоих пальцах и губах.
Я подняла глаза, чувствуя, как по спине пробирает холод.
— Какого?
Гарет глубоко вздохнул, как будто собирался сказать нечто неприятное:
— Экстракт аконита. Очень редкий алкалоид . Работает быстро— тахикардия ,фибрилляция, потом остановка сердца. Но не смертелен, если доза микроскопическая. Похоже , кто-то хотел напугать. Или предупредить.
— Преду...– ком застрял в горле.
Отец сжал мою руку.
— Тише... главное что ты жива. Остальное потом.
Но я уже не слышала . Перед глазами вспыхнула чёрная лента на ручке, её холодный шёлк, тонкий укол.
И где-то внутри холодно щёлкнуло— кто-то только что сделал первый ход в партии.