Глава 17: Дым и Тишина
Ночь в Сеуле была тёплой, с ленивым ветром, что не спешил трогать листья деревьев. На крыше одного из зданий, где догорала сигарета, стояли двое. Банчан и Хёнджин.
— Хочешь? — Хёнджин протянул пачку сигарет, не глядя.
— Давай, — коротко ответил Банчан, беря одну.
Щелчок зажигалки. Вдох. Тишина.
Хёнджин выдохнул дым в сторону, глядя вниз на ночной город, в котором окна горели теплом чужих жизней.
— Ты злишься на меня? — спросил он спокойно.
— Я злился. Уже нет, — ответил Банчан, откинувшись на бетонную стену. — Ты ведь заботишься о нём, да?
Хёнджин усмехнулся, коротко, будто над собой.
— Больше, чем о себе.
Банчан кивнул.
— Знаешь, я думал, что смогу защитить его от всего. От боли. От прошлого. От тебя.
— И как, получилось?
— Нет. — Банчан усмехнулся. — Но я увидел, как он смеётся рядом с тобой. Как он улыбается. С настоящей искренностью. Не из вежливости. Не чтобы меня не расстроить. А просто… потому что рядом ты.
Они оба замолчали. Только сигареты тлели.
— Он хочет остаться со мной? — тихо, почти не веря, спросил Хёнджин.
— Он уже остался.
Хёнджин отвернулся, стиснул челюсть.
— Я не обещаю, что всё будет гладко. Я… я же сам весь перекошенный. Отец, мафия, этот мир — я не знаю, как любить по-нормальному.
— Не надо по-нормальному, — Банчан загасил окурок. — Главное — не отпускай его, когда станет трудно.
— Я не отпущу. Ни за что.
Банчан похлопал его по плечу и пошёл к выходу с крыши, не оборачиваясь.
— Я всё ещё буду следить, — бросил он напоследок. — Я всё ещё его брат.
Хёнджин остался один, вдыхая остатки дыма и звёздного воздуха.
А внизу, в квартире, Феликс хохотал. Сынмин и Чонин спорили о том, чей выбор фильма был хуже, а он, свернувшись рядом с котом, ел мороженое с маршмеллоу. Ему было хорошо. Не идеально. Но по-настоящему хорошо.
Он чувствовал себя живым.
Цитата в конце главы:
«Счастье — это не отсутствие боли. Это когда тебе есть ради кого быть сильным, даже если ты слаб.»