Только умерев, я обрету покой

Зима в Мистик Фоллс уже давно прошла, сменившись тёплой весной. Средняя школа медленно подходила к концу, радуя меня тем, что больше я здесь не появлюсь. Полтора месяца и долгожданная свобода, теперь времени на разработку плана по переезду из города не будет ничего мешать.

Об выпускных экзаменах нам сообщили ещё в начале мая, и хоть месяц уже почти закончился, писать мы их не спешили, единственное, что делая, это допоздна засиживаясь на дополнительных. В первый учебный день я наивно полагала, что дальше будет легче, привыкну и вообще перестану запариваться. На деле оказалось куда сложнее слушать заново тот материал, что с годами учёбы в техникуме по определённой специальности успел выветриться из мозга, оставляя только то, что он посчитал нужным. Теперь уже я начинала радоваться, что Маргарет в отстающем классе, не буду казаться такой уж тупой на фоне остальных.

Мой тупизм, к счастью, распространился только на физику, с другими предметами проблем уже не возникало, что, естественно, привело к лишнему вниманию со стороны учителей. Привыкшие, что младшая Гилберт постоянно получает оценки не выше «F», получить для нее «D» было сродни празднику, никак не ожидали, что я знаю наизусть все штаты, включая их столицы. Или что в английской и зарубежной литературе я ориентируюсь не хуже, чем в датах всемирной истории. Пришлось наплести чушь про скуку в больнице, где я читала книги, чтобы хоть как-то развлечь себя. Благо эти придурки поверили.

Сегодня, как, впрочем, и по каждым четвергам, мы сидели составом почти с полшколы в актовом зале, где обычно проходили важные мероприятия. Собрали нас для прохождения очередного «важного для вашего будущего» теста, от балла которого зависело, возьмут ли нас в старшую школу или нет. Сам тест был запланирован на июнь, последний учебный месяц в штатах, и до его начала нужно успеть подготовиться.

Хоть убейте, ну не понимаю я такого ажиотажа, подумаешь, не сдам с первого раза, пересдача для кого придумана? Вон Джереми даже ни разу не пришёл на дополнительные, и никто пока что не возмущался. Возможно, дело было в его отце, как-никак семья основателей города, вот тебе и поблажки. Я бы, может, тоже не приходила, если бы не Мередит, что каждый раз тащила меня в зал силком. А я, как дура, ей потакала, желая не вызывать подозрения.

— Эй, Пэгги, ты тут с нами? — Мередит пощелкала перед моим лицом пальцами, привлекая к себе внимание.

Хотелось засунуть эти пальцы ей в жопу, чтобы никогда не приближала их к моему лицу. Хоть Сулез и нравилась мне куда больше, чем ее брат, это не значит, что я готова была терпеть ее постоянно. У всего есть предел.

— Тут, тут, задумалась просто.

— О чём? — оживилась девушка, откладывая карандаш из рук.

— Думаю на работу пойти.

Я и вправду в последнее время стала чаще задумываться об этом. Сидеть вечно в своей комнате скучно, а проводить время с «парнем» и «подругой» ещё скучнее, да и не особо хочется. С тем же Джереми я охотнее поболтаю по душам, чем с кем-то из семейки Сулез.

Работа была отличным вариантом, чтобы скоротать время до совершеннолетия, и деньги вдобавок появятся, будет на что уехать отсюда, не пешком же мне до Европы добираться. Решила я, кстати, поехать в Болгарию, на родину матери, была я там всего однажды, когда с Кириллом тур по Европе устроили. Но этого раза хватило, чтобы влюбиться в страну по уши.

— Куда? — рассмеялась «подруга». — Ты же шутишь, да?

— Нет, с чего бы?

— Ну... — она посмотрела на меня со странным прищуром в глазах, словно в первый раз увидела. — Не ты ли всегда говорила, что робота для идиотов, да и разве ты не хотела, ну знаешь... — понизив голос, Сулез наклонилась поближе к моему лицу. — Умереть молодой.

И как, интересно, планы о самовыпиле мешают устроиться на работу? Есть какой-то негласный кодекс, о котором я не знаю? Мне что, в магазине верёвку с мылом продадут только после того, как трудовую книжку покажу?

— Как видишь, передумала. — Ответ получился резче, чем я планировала, от чего я успела дать себе мысленно затрещину, видя, как лицо напротив в очередной раз вытянулось.

— Ты и прям какая-то странная. — пробормотала она, утыкаясь обратно в листок.

На мое счастье, прозвенел спасательный звонок, и все ринулись убегать вон из зала. Я была не исключением. Передав наполовину пустой листок с заданиями, я быстрым шагом направилась к выходу, боясь, что Мередит меня нагонит.

— Постой! — крикнула она мне вслед. — Ты Крисса навещать сегодня пойдёшь?

Ах да, бедняжка Крисс. Оказывается, в тот день, когда он загадочно исчез из школы, парень решил сходить на старое кладбище, хрен знает зачем, и по пути назад неудачно провалился в старый колодец. Нашли его только к вечеру, мокрого и со сломанной ногой. Теперь была его очередь лежать в больнице.

В отличие от него я каждый, мать его, день заходила проверить больного опять же ради конспирации и нежелания спалиться, даже апельсины носила. Как позже выяснилось, у лже-Кирилла была на них аллергия. Как, впрочем, и у оригинального Кирилла, о чем я, разумеется, успела забыть. Парень почему-то всё время молчал, даже когда я, узнав об аллергии, продолжила носить цитрусы.

Flashback

«Ну и на кой черт, скажите, я сюда пришла?» — тут же пронеслось в голове, стоило миловидной медсестричке указать номер палаты, в которой лежал мой ненаглядный. — «Когда в больнице лежала я, он меня ни разу не навестил».

И все же я сейчас мнусь у входа в палату, а не отсыпаюсь после тяжелого дня дома. Не буду врать, в желании навестить больного скрывалась корыстная цель — уж очень сильно мне было интересно узнать, что этот идиот забыл на старом кладбище. Возможно, его неудачный поход был связан с моим прошлым, которое мне необходимо знать.

Ещё не менее интересным было увидеть переломанную ногу Крисса, представляя на его месте Кирилла.

— Ты пришла. — прохрипел парень, завидев меня в дверях.

Выглядел он, как бы помягче сказать, неплохо. Да, фраза «могло быть и хуже» сюда как некстати подходила. Весь в царапинах и порезах, некоторые из которых точно оставят шрамы на молодой коже. Костяшки и кончики пальцев стерты в кровь после неудачных попыток выбраться из ловушки самостоятельно, кое-где на предплечьях и ногах кожа была содрана до мяса. Эпицентром всего месива была голова — плотно перевязанная бинтом, к моменту, как я пришла, уже явно нуждающаяся в замене.

Упав в колодец, Крисс хорошенько приложился головой, получив состояние под стать мне. Первые дни к нему кроме родственников никого не впускали, даже шерифа Форбс, которая уж слишком настойчиво пыталась поговорить с парнем. Возможно, она решила, что его загадочное исчезновение связано с вампирами, вновь заполонившими город. Мередит мне все уши прожужжала, называя женщину «шлюхой в погонах» и «лицемерной тварью», когда ее в очередной раз вызвали на допрос. Словно это Сулез шлялась ночью в лесу, а не ее брат.

Похвально, конечно, но ей бы поменьше мучить подростков ненужными расспросами и больше смотреть за своей дочерью, которая в скором времени приведёт в дом того самого вампира. И за собой тоже, раз вампир-насильник ее дочери станет Лиз лучшим другом.

Со стороны выглядело как полный пиздец. Деймон пользовался ее несовершеннолетним ребенком, пару раз чуть не убил, а шериф Форбс с ним потом как ни в чем не бывало начала крутить дружбу, не забывая покрывать убийства.

В этом городе что, все больные? Дженна, по всей видимости, была единственная, кто хоть немного оставался в себе.

— Я тебе тут апельсинов принесла, медсестра сказала, витамин C полезен для выздоровления.

Ага, а ещё это самый дешёвый фрукт в супермаркете, который мне удалось найти. Не раскошеливаться же мне на виноград с черешней.

Крисс как-то странно посмотрел на содержимое пакета, но возражать не стал, закинув его в ящик.

— На кой черт ты на кладбище полез? — я перешла сразу к делу, пропуская глупые вопросы о самочувствии.

Плевать мне на него было и на то, как срастается нога. Живой — и на этом мне подробностей хватит.

— Надо было, вот и полез, — огрызнулся Крисс.

Ахуеть. Емко и лаконично. А ещё более односложно он может говорить, чтобы я окончательно отупела?

— Мозги мне не еби и ответь нормально, — выпалил я моментально, даже не задумавшись, что для Маргарет несвойственно так общаться. — Шериф Форбс уже который день сестру твою мурыжит в участке, как думаешь, кто следующий? Лучше скажи, на кой хер ты туда полез, чтобы я случайно не сболтнула лишнего.

Самый обыкновенный блеф. Никто меня допрашивать не собирался, Грейсон сразу, как вернулся из Уитмора, сказал Лиз не лезть ко мне с расспросами. И та, на удивление, не стала настаивать, просто ушла, приняв его ложь о том, что я всю неделю провела с родителями вне города. Хотя свидетелей, видевших меня в день исчезновения Крисса, было предостаточно, взять хотя бы Кэролайн, с которой мы столкнулись дома. Или соседей, наблюдавших, как Джереми волочит меня домой под руки.

Сулез закатил глаза, явно не желая делиться со мной правдой. И вправду, зачем я сюда пришла? Только время зря потратила.

— В пизду, — поднявшись со стула, я разгладила заломившиеся края юбки, намереваясь уйти. — Раз ты молчишь, я, пожалуй, пойду. Всего хорошего.

— Ладно, стой! — лже-Кирилл подал голос до того, как я успела отойти далеко от койки. — Только обещай, что никому.

— Говори уже и не трать мое время.

Заломив себе руки, он всё же начал говорить, хотя и было видно, как трудно давались слова.

— Гримуар я искал, ясно? Ну, тот, что принадлежал ведьме Беннет.

Книга заклинаний Эмили Беннет, закопанная вместе с одним из древних Гилбертов на старом кладбище. Откуда он вообще про нее узнал?

— Ты месяц в больнице пролежала, за который мы вполне могли найти гримуар раньше. Вот я и решил, что пора. — Отводил взгляд, стоило мне пересечься с его глазами, сильно сжимал кулаки, а ещё скорчил такую гримасу, словно заместо апельсинов я ему лимоны принесла. Врет, сука. — Я так и не нашёл ее могилы, подумал, может, она похоронена дальше, но ночью хер что разглядишь.

Вот идиот. Видимо, там, откуда он узнал про гримуар, не было сказано, что у Эмили Беннет нет могилы, ее сожгли вместе с другими ведьмами в старом доме. А книжка покоится под грудой земли на территории (моей) семьи. Этот идиот что, реально надеялся раскопать могилу, думая, что всё так просто?

Кто ему вообще про него рассказал? В дневнике Маргарет про эту книжку ни слова.

Просто отлично. Я так сильно не хотела вмешиваться в сюжет сериала, что каким-то образом стала менять его ещё до начала основных событий. Мало того что в появились левые люди, которых в основном сюжете не наблюдалась, так они ещё лезли куда не надо, ломая канон окончательно. Хорошо, что Кристиан был критином и не смог провести «раскопки» надеюсь, со сломанной ногой он пролежит вплоть до приезда Деймона, а там сохранность гримуара уже перестанет быть моей ответственностью.

Now

— Нет, — емко отрезала, выходя в школьный коридор.

Странно, наверное, сейчас было жаловаться на ее навязчивость, раз первой стала проявлять инициативу в общении. Для Мередит, очевидно, не было ничего сверхъестественного в том, чтобы проводить со мной время, за годы дружбы с Маргарет она привыкла находиться рядом. А вот мне было сложно. Мередит хоть и была противоположностью своего брата, да и раздражала меньше, но все равно адекватностью не отличалась. Поехавшая под стать своей подружке. Увлекалась вампирами точно так же, как и я, возможно, даже углубившись в тему глубже, чем мы с Криссом.

Порой их разговоры пугали меня куда больше, чем записи старой Гилберт в дневнике — обсуждения жутких книг, вот их любимое занятие. Найти гримуар Эмили, к слову, было ее идеей, девчонка вбила себе в голову, что с ее помощью станет настоящей ведьмой. И откуда она только взяла эту чушь? Из форумов, очевидно же, эти двое сидели на них в свободное время, особенно Крисс, которому пока что делать особо нечего, кроме как с фриками переписываться.

Каждый раз, приходя в палату парня, мне приходилось натягивать на себя маску — так хорошо выточенную за три месяца — Маргарет, от которой порядком тошнило. Таблетки должны помогать от ее присутствия в голове, но я своей игрой «не испорть сюжет» только и делала, что позволяла ей закрепиться в моем мозгу. Парадировать ее стало в разы проще, всего-то нужно почти постоянно молчать, закатывать глаза и поливать грязью всех друзей Елены, включая и ее саму, в компании теперь уже моих друзей.

Из «семьи» уже почти никто не смотрел на меня косо, перестав делать то, что не свойственно Маргарет, я перестала быть объектом пристального внимания. Джереми так и вовсе перестал меня замечать, игнорируя даже на семейных посиделках. Все Гилберты стали относиться ко мне по-обычному. Кроме разве что Грейсона, он-то как раз был единственным, кто продолжал за мной наблюдать. Охотник, что сказал, у него в крови заложено кого-нибудь выслеживать.

Отчего у двойняшек Сулез такая ярая ненависть ко всей «команде добра», я понимала плохо. Как-то Крисс обратился с фразой: «И чего только Стоунтон нашел в этой блондинистой шалаве, у неё ведь даже сисек нет», адресованной пареньку-медбрату, возрастом ненамного старше нас. По взгляду своей подружки я поняла, что она в него влюблена, и, похоже, довольно давно, и, судя по комментариям ее брата в его сторону, несложно было догадаться, что Стоунтон выбрал Кэролайн, а не Мередит.

Лично для меня это был идиотский повод для ненависти, да и очевидно, что было что-то ещё, просто парень стал разменной монетой или последним гвоздём в крышку гроба. Я почти была уверена, что эти трое начали общаться исключительно на взаимной ненависти к «команде добра». А, ну и конечно, любви к вампирам, как я могла про это забыть.

Вампиры.

Интересно, как там поживает Энзо. С моего визита прошло уже две недели, а я всё никак не могу перестать о нём думать. Да даже если бы и хотела, то не получилось бы, Сулезы вечно твердили о каком-то загадочном мужчине вампире, как они его сами считали. Оказывается, он был тем, кто рассказал Мередит об гримуаре, а также именно из-за него Елена и Маргарет в ту ночь поссорились.

Теперь-то мне сразу стали ясны осуждающие взгляды сестрёнки, она, поди, думает, что я с взрослым мужиком роман кручу. Эх, знала бы она, что этот мужик — очередной псих с форума. Не удивлюсь, что «Vampizer» был именно он, тип не прекращал заваливать меня смс с просьбами ответить, отчего-то я шибко уж сильно была ему нужна. Со слов всё той же Мередит, им он перестал отвечать после того, как Крисс загремел в больничку с переломом. Видимо, понял, что от детей нет никакой пользы.

Непонятно зачем я пару раз наведывалась на старое кладбище, проверяя, цела ли могила Джонатана Гилберта. Отчего-то мне казалось, что «Vampizer» после неудачи Крисса сам наведается в Мистик Фоллс, дабы раздобыть гримуар.

Наверное, мои визиты были связаны со страхом, что кто-то раньше времени найдёт эту старую книгу. Эта, казалось, незначительная деталь могла в корне изменить дальнейший сюжет. И кто знает, как он будет разворачиваться, не найди Деймон в могиле то, что искал. Если честно, я даже не хотела узнавать, Сальваторе из первого сезона был антагонистом и вполне мог свернуть кому-нибудь за это шею.

Мне, например.

Или Елена посчитает ее лгуньей, не став разбираться, был ли там вообще гримуар. Поддастся эмоциям, убьет свою будущую жену и только успокоившись, узнает, что был неправ. Типичный Деймон. А там уже неважно, открыть границу без Шейлы он не сможет, а та без уговоров Бонни помогать не станет. Вот тебе и закончится сериал на середине первого сезона, так и не введя в сюжет Кэтрин.

Это, если что, был самый лучший сценарий, где все — ну почти — остались живы. В худшем о смерти двойника узнает Клаус и в гневе поубивает всех, кто хоть как-то знал Елену. Лучше, конечно, первый вариант, там у меня хотя бы был шанс выжить.

***

В своём мире я была жаворонком, любила вставать с утра пораньше, чем постоянно бесила Кирилла, он в отличие от меня любил подольше поспать, а не подрываться в пять утра на пробежку. Ему в отличие от меня не нужно было постоянно сбегать из дома, дабы привести мысли в порядок.

Утро я любила, в основном, конечно, из-за тишины, когда все ещё спят, твой покой не нарушат. Работа и дела по дому тоже лучше всего делаются утром, особенно когда понимаешь, что весь оставшийся день будет свободным. Делай что хочешь, гуляй сколько вздумается, и, что самое главное, в одиночестве, без Кирилла, он ведь до поздна впахивал на фирме почившего отца.

С перемещением в этот мир я стала совой. Постоянные головные боли, мысли о будущем и жуткий интерьер спальни не давали нормально уснуть. Я всё больше стала пить кофе, из-за чего режим сбился окончательно. Это, наверное, даже к лучшему, ведь здесь с утра ты точно не будешь один. К тому моменту, как я уже просыпалась, все давно не спали.

Ночь — единственное время, когда я могла отдохнуть. Правда, не всегда. Бывали моменты, когда кто-то не спал вместе со мной, зачастую это был Грейсон, чуть меньше — Елена, думающая, что про ее тайные встречи с Мэттом никто не узнает.

Их отношения для меня были чем-то вроде сериала. Иронично даже. Окна на кухне выходили прямо на двор, куда также выходили окна из спальни Елены. Как по часам Мэтт приезжал в одно и то же время, помогал Елене выбраться из окна, и потом я целый час выслушивала просто наитупейшие в своей жизни диалоги.

В первый же день мне стало понятно, почему в сериале Елена его бросила, это ведь просто невыносимо — выслушивать весь бред, что лился из его рта. Донован решил всё за них обоих. Куда поедут учиться после выпуска, где будут работать и жить, мать твою, он приносил Елене списки имён их будущих детей. Детей, Карл! А им всего-то было по пятнадцать. Этот качок спланировал всю дальнейшую жизнь буквально по минутам.

Да что с тобой не так, парень? Мой Киря в двадцать пять не был таким ответственным, он не знал, что на обед есть будет, что уж говорить, куда дальше пойдёт после сдачи диплома. К огромному счастью, Кирилл был не таким. Иначе пришлось бы бросить его куда раньше. Такого набора я терпеть, в отличие от Елены, не стал бы. Да и она, судя по всему, долго не протянула, встречались они не чуть больше года.

Что самое смешное, так это то, что Елена выйдет замуж за безответственного болвана, который хоть и контролирует ее жизнь, но хотя бы не строит планы на ближайшие десять лет. А Мэтт так и останется один по конец «Наследия».

Сегодня, к слову, эта парочка встречаться не собиралась, я со спокойной душой могла попить только что сваренный кофе, манящий аромат которого уже витал в воздухе. Думала я так только в начале, пока спустя некоторое время после первого глотка в коридоре не раздались шаги.

Вот опять мне не дадут спокойно посидеть в тишине. В лес, что ли, уходить, там-то точно никто из семейки не достанет. На этот раз мою идиллию с чашкой кофе нарушали Грейсон с Мирандой, активно о чем-то спорившие. Говорили они тихо, почти что шёпотом, упорно старались никого не разбудить своими криками.

— Ты не понимаешь, — раздраженная женщина пыталась что-то донести до мужа, который, по всей видимости, слушать ее не хотел. — Хотя нет, как раз таки ты всё понимаешь, просто видеть отказываешься.

— Господи, Миранда, опять ты об этом, — Грейсон устало вздохнул. — Я ведь говорил, что такое поведение для нее нормальное, особенно после сотрясения. Ты видишь то, чего нет.

Сотрясение? Это они про кого? Меня?

— Да все это видят, Грейсон, все! Кроме вас с Дженной. — Миранда, забывшись, на повысила голос, чуть ли не выкрикивая имя сестры.

— Ты и ее в это впутала?

— Нет, но я ведь всё вижу. Раньше Маргарет не проявляла особой инициативы в общении с тётей. А сейчас что? — задала вопрос мужу. — Да Мэгги от нее не отлепить, всюду за Дженной бегает. Всё-всё видят, Грейсон, даже дети, все, кроме вас.

Последнюю фразу она произнесла театрально, обречённо, оваций только не хватало.

— И что ты хочешь? Отвезти ее в больницу на обследования? — прозвучал вполне логичный вопрос от Грейсона. — Они не скажут ничего такого, чего не сказал бы я, и ты прекрасно это знаешь. Да, Мэгги изменилась, это нормально, если ты не забыла, то её сбила машина, а она этого почти не помнит, — помню я как раз таки всё, даже больше вашего, только какой смысл говорить об этом? — Её мозг создал защитную оболочку, блокируя доступ к негативным воспоминаниям.

Как в «Острове проклятых» с Ди Каприо? Не думает ли она на полном серьёзе, что я сошла с ума? Где я только оплошала, всё ведь было нормально, или это только мне так казалось?

— И поэтому она стала такой? — Я не видела всего, что происходило в гостиной, но по вдруг наступившей тишине могу предположить, что Грейсон угрожающе зыркнул на Миранду. Он не хотел, чтобы жена продолжала говорить. — Нормальной?

Да уж, впервые слово «нормальный» используют в контексте оскорбления. Посмотрите, в семье родился нормис, какой кошмар, в детдом ее сдать.

— Господи, Грейсон, она другая совершенно, иногда смотрю на нее и думаю: «Моя ли это дочь?». Я правда старалась, глаза на многое закрывала, до сих пор продолжаю делать вид, что ничего не происходит. Но знаешь что? Я устала... Я устала видеть в ней ту, кем она больше не является, — послышался тяжелый вздох, а потом тихое, еле различимое рыдание. — Мэгги ведь моя дочь, и я вижу всё, что с ней творится. Мне страшно, понимаешь? Страшно от того, что я всё вижу, но ничего не могу с этим поделать, мы ведь не были с ней близки.

Просто великолепно. Я надеюсь, мне сейчас не нужно выйти из-за угла и утешить бедную женщину?

То, что мне плевать на ее слезы, это ещё не значит, что мне ее не жаль. В том-то и проблема, что жаль. Миранда не была плохим человеком или плохой матерью, она старалась как могла, но растить троих детей в мире, где монстры под кроватью вполне реальны, проблематично. Тайны сводят людей с ума, и Грейсоны — самое ярое тому доказательство.

Они привыкли молчать о проблемах, о правде, о своих занятиях в Уитморе, обо всем, что только можно. Делая вид, что ничего не происходит в семье, они только оттягивали неизбежное, и вот оно наступило. Я, правда, думала, что первым сорвётся Джереми, но, как видно, ошиблась.

— Мы плохие родители, Грейсон.

— Не стоит так говорить.

— Почему нет? Это ведь правда. Мы облажались с их воспитанием, наши дети с друг другом даже не разговаривают, убегают каждый кто куда, как только выпадает шанс. Как давно ты видел их вместе? Я вот давно, лет шесть назад, если не больше.

За стенкой послышалась возня, тихие шаги и шелест одежды. Обнялись.

— Миранда, она назвала меня папой, понимаешь? Впервые за три последних года. Может, это и жестоко, но мы должны благодарить того водителя за то, что вернул нам дочь, — почти шёпотом проговорил Грейсон. — Если ты плохая мать, то кто тогда я? Раз радуюсь, что наша дочь чуть не умерла?

Дальше я слушать не стала, тихо ушла в свою комнату, применяя на деле все навыки стелса. За эти пару месяцев я все больше убеждаюсь в том, какой же дурой была Маргарет, как можно иметь такую чудную семью и совершенно её не ценить. Да проведи она хоть день в тех условиях, что жила я, сразу бы заныла, просясь назад. Ее родители, в отличие от моих, добрые и заботливые люди, любящие свою семью, они не алкаши или зеки. Чего ей для счастья ещё надо?

«Забота» — слово, которое в моей семье было недоступно, оно считалось чем-то незаконным. «Проявил к кому-то заботу — значит, показал слабость, а слабаков, как правило, наказывает жизнь». Папаша любил повторять это каждый раз, как напьётся, решив, что самое время повоспитывать дочь. Беспокойством за мою жизнь он тоже не был обременен, плевал откровенно на всё, что меня касалось. От чего слышать, как Гилберты переживают за дочь, не зная, как ей помочь, становилось ещё больнее.

Мне не было знакомо понятие «родительская любовь».

***

Сегодня вполне мог быть обычный день, если бы не одно жирное «но» — семейный ужин. Нет, ну вот серьёзно, кто придумал эту дурацкую традицию, других дел, что ли, не было? Они же вроде потомственные охотники, неужели не нашлось более весёлого занятия для семейного времяпровождения. В домик у озера, на крайний случай, бы съездили, там хотя бы позагорать и в тишине отдохнуть можно.

Как я уже поняла, Гилберты любили устраивать посиделки в кругу семьи независимо от того, хочет этого кто-то или нет. Грейсон, как неоспоримый приказ, озвучивал свои планы на вечер, заставляя всех отказываться от запланированных дел. Вот и в этот раз, не удосужившись поинтересоваться у своих детей о наличии планов на вечер, столкнулся с тем, что все трое, оказывается, были заняты.

Ну как заняты. Уважительная причина на отсутствие была только у Елены, она ещё за неделю начала отпрашиваться у отца, умоляя отпустить ее на целую ночь в сопровождение Мэтта, куда же без него, на очередную вечеринку. Мы же с Джереми просто-напросто закрылись каждый в своей комнате, спускаясь только за водой. Поначалу отпускать ее не хотели, отчего Елене пришлось тащить в дом Мэтта, уповая на его навыки обольщения. Сработало ли это? Почти. Их отпустили только на вечер, не более, и если они нарушат слово и задержатся подольше, то Мэтту в нашем доме будут рады не больше Крисса.

Было весело наблюдать, как Мэтти, такой обаятельный и причесанный, обхаживал весь день Грейсона в надежде на его благосклонность. Что ещё более занимательное, так это то, что ни Миранда, ни Грейсон не подавали виду о вчерашнем разговоре, словно его вовсе не было. Они вели себя как прежде, опять надевая маску нормальности.

Даже если у меня и было желание высказать им всё, что думаю, всё равно приходилось молчать. Права не имела. Мне они никто, как и я им. Не мне вмешиваться в их семейные разборки.

Из своей комнаты я решила выглянуть только к вечеру, когда шум голосов на первом этаже почти стих. Елена давно ушла, а Гилберты непонятно куда запропастились, так что в доме остались только я, Дженна и Джереми.

— Привет, — поздоровалась я с Дженной, спустившись на кухню.

Женщина, увлечённо нарезая овощи в салат, поначалу даже не заметила моего присутствия. Вздрогнула от неожиданности, стоило мне подать голос, вокруг было тихо и абсолютно одиноко, отчего моё появление стало для неё неожиданностью.

Я оглядела помещение. Пусто. Кроме меня и Дженны на кухне никого не наблюдалось. Странно, обычно Миранда любила проводить время с сестрой, когда та приезжала, так куда она делась на этот раз? Грейсон тоже куда-то запропастился. Эти двое словно нарочно сплавили нас с Джером на бедную Дженну, чтобы провести время вместе. Если всё было именно так, то мне искренне жаль Саммерс. Хотя больше вероятно, что они поехали встречать Джона, который вот-вот должен был приехать.

— Чего так пугаешь? Я чуть палец себе не отрезала. — улыбнулась она, откладывая нож в сторону.

— Прости, не думала, что ты тут одна, — Дженна слегка кивнула, принимая мои извинения. — Может, тебе помочь? А то ты такими темпами только к часу ночи управишься.

Задумались. Она оглядела кухню на предмет того, что можно было мне поручить. Салатами занималась сама Дженна, основное блюдо — фирменный «Чили»традиционное горячее блюдо мексиканской кухни давно томился на плите, а «энчиладу» доставать рано. Можно было ещё посидеть в комнате, на кухне всё равно делать пока нечего.

Оглядев блюда, которые сегодня мне предстоит съесть, я заметила ингредиент, от которого начинало тошнить. Опять эта гребаная фасоль. За эти пару месяцев я съела ее больше, чем за всю свою жизнь. Они пихали ее почти в каждое блюдо, что готовили. Неужели Миранда больше ничего готовить не умеет? Да, Гилберты буквально были помешаны на этой фасоли, дай им волю, они бы каждый день ей питались.

Тем временем Дженна убавила на плите газ, помешивая хрючево половником, она стала добавлять какие-то красные специи. Острые, поди. На мое предложение помыть посуду тётя лишь покачала головой, сказав, что спихнет эту обязанность на Джона, когда тот приедет. На него она планировала повесить уборку стола после ужина и наверняка еще заставит вымыть пол. 

— Можешь пока нарезать ингредиенты в сальсумексиканский соус из свежих овощей, помидоров, с пряностями и перцем чили. — Наконец выдав мне дело, Дженна указала на холодильник, мол, сама найдёшь, что нужно. Знала бы я ещё, что такое «сальса». Надеюсь, хоть в ней не будет фасоли.

В который раз за три месяца я заскучала за своим айфоном, будь он сейчас со мной, быстро бы посмотрела нужные ингредиенты в интернете. А так приходилось выбирать наугад из того, что было. Перец, томаты, авокадо, лук и куча приправ с пометкой «жгуче остро». Я, конечно, сомневаюсь, что это правильный рецепт, но Дженна, напротив которой я специально встала, ничего мне не сказала, пока я нарезала всё это кубиком. Пару раз только сделала замечания из-за того, что я нож держу неправильно, беспокоясь, что рано или поздно я воткну его себе в руку. В остальном у нее претензий не возникало.

— Как ты думаешь, мама разрешит мне пойти на работу? — с нарезкой лука покончено, и он безжалостно был сброшен в миску.

— Роботу? — удивилась Дженна. — Зачем тебе?

Затем, что эти стены буквально хоронят меня заживо. Я просто не могу находиться в этом доме, мне нужно было чуточку свободы.

— Каждому нужно взрослеть, да и деньги лишними не будут.

А ещё деньги помогут мне уехать из города, когда придёт час. Но этого я ей, разумеется, говорить не буду, не хочу расстраивать раньше времени.

— Знаешь, за последние месяцы ты и впрямь выросла, — она по-доброму улыбнулась, поднимая на меня взгляд. Сердце мгновенно забилось чаще никто в моей жизни ни разу на меня не смотрел с такой любовью, как она. — Не пойми меня неправильно, но раньше ты была инфантильной девочкой, и я боялась, что ей ты и останешься.

До безумия приятно было слышать ее слова, адресованные мне. Дженна говорила всё это искренне, без толики обмана. В отличие от Гилбертов, ее не огорчало моё изменение, а, наоборот, радовало.

Последний овощ — авокадо — был порезан и отправлен в все ту же миску, завершив собой мою миссию. Больше ничего Дженна мне не поручила, настояв, чтобы просто посидела с ней рядом и развеяла скуку. Ну ладно, раз от меня больше ничего не требовалось, почему бы не побыть слушателем, тем более болтовня Дженны успокаивала.

Когда последние приготовления к ужину были завершены, раздался звонок на домашний телефон. Это был Джон, спрашивал, приедет ли Грейсон забрать его или ему добираться до бога самому. Дженна буркнула: «Чеши на своих двоих» и бросила трубку. Странно это всё, я думала, Гилберты как раз Джона встречать отправились.

— А родители где?

— Да вот только что уехали, Елене плохо стало, попросила забрать.

Вот черт, хоть бы они Мэтта с собой не захватили, мне Джона с Джереми будет сегодня достаточно. Вечно Елена создавала проблемы, то у нее лодыжка повернулась на тренировке, то кисть заболела, и ее в срочном порядке везли в больницу делать рентген. В последний раз она умудрилась напороться ногой на гвоздь прямо посреди футбольного поля.

Где она только его нашла, целый день футбольная команда бегала по полю, и ничего, а как вышла Елена, так сразу гвоздь появился. Феноменальная способность искать проблемы там, где их нет.

Хрючево под красивым названием «чили» закипело, и Дженна поручила мне убрать кастрюлю с плиты. Перемешивая лопаткой булькающую жидкость, я уже предвкушала, как неизбежно буду это есть. На помойке и то вкусней ужин можно найти. И почему нельзя собраться в ресторане или устроить барбекю на заднем дворе?

Мы же в Америке, стране фаст фуда и грили, а не традиционных мексиканских блюд. Откуда такая любовь к латиноамериканской кухне? По сериалу я точно знала, что Гилберты — американцы, так готовые традиционную кухню своей страны, а не соседей.

Стоп.

Попросила забрать. Май. Уехали. Елена.

Что-то очень важное ускользает у меня из-под носа, чего я упорно не замечала. Мысли кубарем посыпались в мою голову, перебирая все ключевые моменты сериала. Я забыла что-то очень важное.

«Вспоминай, вспоминай» — удары по голове тоже не помогали, пусто, ничего не помню, и всё тут. С чего я вообще взяла, что это важно? Может, просто накручиваю себя, и всё. Нет, определённо нет, то, что я забыла, важно, причём настолько, что не вспомнить это было бы кощунством.

Ну почему сейчас, я ведь помнила практически всё из первых четырёх сезонов. Так что могло случиться, что я напрочь забыла? Это из-за таблеток? Вполне возможно. Или я уже вконец стала забывать прошлую жизнь и скоро даже Деймона на пороге не узнаю.

Нет. Должно быть что-то, что я оставила себе в качестве пометок. Еще в первый день я записала на листочке ключевые моменты из сериала, опасаясь, что мне сотрут память, как всему больничному персоналу. Давай, Рита, тебе всего двадцать четыре, не мог ведь у тебя начаться ранний склероз.

1. Не дать чете Гилбертов разбиться на мосту.
2. Спасти Дженну.
3. Стелена — forever, Делена — suck.
4. Наладить отношения с семьёй. (По возможности)
5. Свалить нахрен из города, как можно дальше, как только Клаус заявится в Мистик Фоллс.

Пять пунктов, которые я записала в дневнике Маргарет, когда ещё только первый раз переступила порог дома. Тогда я и впрямь надеялась что-то изменить, думала, так лучше, пока благополучно не забыла про этот список, закинув блокнот в дальний ящик. Не до него как-то было.

Вечером двадцать пятого мая две тысячи девятого года на мосту Виккери Грейсон и Миранда Гилберты потеряют управление и слетят в воду.

«1. Не дать чете Гилбертов разбиться на мосту.»

Иронично, что это именно первый пункт. Как я могла про него забыть? Это же буквально завязка сериала, а также арка, на которой строится отношение Елены и Джереми. Без их смерти просто бы не стартовал первый сезон.

А может, это моё спасение? Золотой билет в лучшую жизнь. Не дам Гилбертам слететь с моста, и Сальваторе в городе не появятся. Изменю сюжет в самом его зародыше и буду надеяться, что к лучшему.

Что, если это и была моя миссия, из-за которой я попала сюда? Спасти Гилбертов от смерти. И сделай это, меня вернут домой. Это ведь логично, так? Никого просто так в любимые сериалы не отправляют, иначе бы весь город кишел попаданцами. Значит, у меня была цель, то, ради чего я здесь. Жизнь за жизнь. Меня спасли после аварии, и теперь я должна спасти.

Дальше я не думала, просто рванула к входной двери, бросая на пол лопатку. Я так отчаянно хотела изменить сюжет, что позабыла свое первое и единственное правило «не лезть в канон». Столько раз себе твердила, что так лучше, мне в первую очередь, ведь пока я знаю, что будет, я жива.

Неизвестно, что будет завтра. Как повернётся ход истории, предотврати я аварию. Встретится ли Елена в итоге со Стефаном или, как и планировали странники, отучившись на медика, встретит Тома. Приедет ли Деймон искать Кэтрин или без брата в городе решит долго не оставаться.

Нет, наверное, что-то в итоге случится. Бонни ведь ведьма, и ее магия не зависит от смерти Гилбертов. Кэтрин, как и планировала, обменяет жизнь Елены на свою, только в этот раз рядом с сестрой не будет защитников в лице Сальваторе. Если я сейчас предотвращу аварию, Елена сто процентов погибнет.

— Ты куда? — крикнула вслед обеспокоенная Дженна.

Но я ее уже не слышала, дверь за спиной захлопнулась раньше, чем Дженна успела крикнуть что-то ещё. Да и какая уже разница, что тётя хотела сказать, повлиять на мое решение она уже не смогла бы. Моё решение было неизменным.

Вечер. Ливень хлещет как ненормальный. Пустынные улицы без единой живой души. И я полураздетая бегу по скользкому асфальту, молясь лишь бы успеть. Ноги, скорее всего, завтра будут болеть из-за незапланированного несколько мыльного забега. Мышцы где-то так, что я даже с кровати встать не смогу. За эту ночь я пробежала больше метров, чем за всю свою жизнь.

Осталось совсем немного, каких-то пару метров, и я у цели, мост уже начинает виднеться на горизонте. Вдали сплошная дорога тянется в глубь приближающегося леса, без намека на проезжающие мимо машины, в такую погоду никто даже на улицу прогуляться не выйдет, не то что поехать куда-то. Грейсон и Миранда тоже сидели дома, пока не раздался звонок от Елены.

Стоило ненадолго расслабиться, как сразу случалось что-то плохое. Всего-то месяц, как я решила жить дольше, планы строила, и тут бац! Вспоминающая даёт пинок под зад. «Риточка, а ты ничего случайно не забыла? Может быть, жизнь чью-то спасти?» Нет, блядь, не забыла, просто, как обычно, мне оказалось плевать.

Вдали показался свет фар, их машина, Грейсон на такой меня в школу возил. До моста метров девять, они доберутся до него раньше меня.

Всё случилось мгновенно.

Сначала я даже не успела понять, что всё, машина потеряла управление, издалека было похоже, что Грейсон просто нажал на тормоза. Железный корпус накренился, и его повело в сторону. Колеса скользили по залитой дороге, неизбежно, словно целенаправленно, приближаясь к обрыву. Нас разделяли четыре метра, каких-то жалких четыре метра между мной и началом моста, казалось, это всего ничего, ещё немного, и я успею.

Поздно. Звук торможения и скрежет мокрой резины въелся мне в мозг, пробуждая воспоминания о последнем дне, когда в своем мире я ещё была жива. Тогда тоже лил дождь, тоже была дорога и не справившийся с управлением водитель.

Сценарий моего худшего дня вновь повторился, только на этот раз я осталась наблюдать со стороны на разворачивающуюся трагедию. С чётким осознанием, что ничем, ни сейчас, ни когда-либо ещё, не смогла бы помочь. Всё, что я могла, так это стоять и смотреть, как люди, с которыми я прожила почти полгода, неминуемо повторяют свою судьбу.

Машина слетела в воду.

Как и мои надежды вернуться.

Раньше мне не приходилось видеть, как тонут машины, думала, что, как в фильмах, уход под воду займёт достаточно времени, чтобы успеть помочь. На деле всё куда хуже. Счёт шёл на секунды. Вот машина столкнулась с водой в момент, когда я почти подбежала, когда спускалась, она была наполовину в воде, а когда оказалась возле берега — сгинула под водой окончательно.

Не прошло и двух минут, как всё закончилось.

Неужели это конец? Конец всем моим надеждам и стараниям? Не ври хоть себе, Рита, какие, к черту, старания, ты и пальцем не ударила, чтобы их спасти. Я ведь и вправду ничего не сделала, забила здоровенный болт, открестившись правилом «не лезть в сюжет». Что посеешь, то и пожнешь.Здесь Рита вспоминает слова Деймона Лили перед ее смертью.

Истерический смех вырвался из моей груди, который остановить было уже невозможно. Отчего-то все проблемы разом перестали быть весомыми. Разум опустел, выкидывая к чертям то, что ранее меня волновало. Плевать было уже на всё. На отношения с сиблингами, на Энзо в подвале, на жизнь Дженны, на, мать его, свою жизнь в конце концов. Теперь у меня ее нет, я безвылазно застряла в проклятом Мистик Фоллсе.

Так я и стояла, смеясь над своей никчемной жизнью под звуки бурлящей воды. Скоро прибежит Стефан и вытащит Елену из заточения, осталось лишь подождать. Мне здесь делать больше нечего, стоило, наверное, уйти домой, наврать Дженне, что бегали к Крису, и лечь спать в ожидании плохих новостей.

Стоило, если бы не одно «но». Закатное солнце почти скрылось за горизонтом, вода понемногу переставала бурлить, а Сальваторе всё не было. Он не появился ни через десять секунд, ни через минуту. Его, мать твою, попросту не было.

Ну нет. Только не говорите, что это из-за меня и всему виной моё появление. Ну же. Стефан, где ты? Нет. Нет. Нет. Этого просто не могло произойти. Сука, за что мне это.

В последний раз я оглядела округу, маниакально стараясь углядеть знакомую фигуру парня. А когда поняла, что бессмысленно, без раздумий сиганула в воду, желая исправить то, что испортила. К моменту, когда холодная вода окутала тело, а в нос попали пару капель, я окончательно пришла в себя. Затея бежать к мосту сразу стала идиотской и глупой, будь у меня время подумать, ни за что бы не сделала этого снова. В первую очередь нужно было осознавать последствия, а не хвататься за мнимую надежду вернуть то, что было.

Вода была просто леденящей, вдобавок ещё и мутной, из-за чего глаза постоянно норовились закрыться. Казалось, плыл я целую вечность, пока первые очертания машины не показались в глубине. Из сериала я помню, что, когда Стефан нырнул, Грейсон был в сознании и пытался выбить стекла, сейчас же из-за моих промедлений он был уже без сознания. Взгляд тут же метнулся к задней двери, там, где Елена. Бессознательная сестра плавала в затекшей в салон воде, на первый взгляд казавшись мёртвой.

Первый удар. Затем второй. Третий. Четвёртый. На седьмом и силы, и кислород стали меня покидать. Горло обожгло сначала от нехватки кислорода в лёгких, а потом, сразу же следом, от автоматической попытки вдохнуть носом немного воздуха. Я тут же залилась кашлем, глотая ртом ещё больше воды, что только усугубило положение.

Вот и мой конец пожаловал.

Я чувствовала, как пальцы начинали неметь, как они в попытке открыть дверцу машины попросту соскальзывали от бессилия. Держалась за нее, как за спасательный круг, ведь тело уже стремилось к поверхности. Разум потихоньку начинал темнеть, а в голову лезли всякие непрошеные мысли.

Мне пять. Мать не появлялась дома четыре дня, а отец всё это время бухал со своими дружками в квартире. На дворе глухая ночь, за окном тишина, и только из соседней комнаты доносился лязг стаканов и пьяный смех. Скрип двери вырвал меня из объятий сна, тяжёлые редкие шаги отзывались скрипом на старых половицах. Я не видела, кто зашел ко мне в комнату, могла только слышать шуршание сбоку и сильный запах перегара. Это был один из друзей отца.

Матрац под тяжестью мужского тела прогнулся, противно скрипя под ухом, от чего я поморщилась. В тот момент, в силу возраста, я до конца не понимала, что происходит, тогда всё не казалось настолько ужасным. Обычный пьяный мужик, чего удивительного? Я их почти каждый день видела в нашем доме, и почти все из них зачем-то норовились со мной поговорить.

В ту ночь всё, что я хотела, — это спать, поэтому лежала тихо, не шевелясь, думая, что так ко мне потеряют интерес. Глупая. Этот мужчина вовсе не хотел поговорить с тобой о жизни, ему нужно было другое. То, что ты лежала неподвижно, было ему только на руку.

Лёгкий холодок пробежался по оголённому бедру, а следом полные пальцы опустились на совсем юную кожу. Противно не было, ведь я ещё не знала, что это неправильно. Холодно и неприятно. Мужчина всё продолжал водить руками по моему телу, осмеливаясь в конечном итоге на большее, когда понял, что нас не побеспокоят.

Руки поднялись выше, залезая под пижамную футболку, огладили живот и проскользнули вверх к груди. Тогда-то к горлу поступила тошнота. Хотелось закричать, позвать папу на помощь, даже не зная, что делал мужчина, я понимала, что мне не нравится. Я хотела, чтобы это прекратилось.

Мама. Она ворвалась в комнату неожиданно и с силой скинула мужика с кровати. Громко кричала, размахиваясь руками, пока я забилась в угол, смотря заплаканными глазами на происходящее. В комнату на крики ворвался отец и неожиданно для меня подхватил пьяное тело под руки и вышвырнул с четвёртого этажа. Затем резкая пощечина обожгла мою щеку, мать была зла, по глазам видела. «Ты бы так и лежала молча, если бы я не вошла?»

Мне семь. С новостью, что мне скоро в школу, пришла новость, что матери у меня больше нет. Светлана Каримова сбежала с молодым любовником, оставив малолетнюю дочь на отца-пьяницу. Сколько же было издевок в школе на этой почве, которые лишь закалили меня, а не сделали слабой.

Мне десять. От цирроза печени умер отец. Так сказал мне дядя-полицейский накануне дня рождения. Хороший подарок, однако.

Мне шестнадцать. Поступление в колледж и знакомство с Кириллом. А ведь поначалу он был даже милым, может, будь мы другими людьми, способными меняться ради любимого человека, отношения сложились иначе.

Мне двадцать четыре. Мост, толпа народу и Кирилл на одном колене. М-да, вот тебе и финальный аккорд в нашей совместной жизни. Радовало только то, что на этот раз не я всё испортила, а он. А дальше дождь, дорога, смерть.

Водоворот воспоминаний затягивал всё глубже и глубже в свои пучины, пока горячие руки не обожгли моё промёрзшее тело, выталкивая на поверхность. Глубокий вдох, и лёгкие наполнились так желанным кислородом.

Перевернувшись на бок и выпоив остатки воды, я перевела взгляд на своего спасителя, все ещё придерживающего меня за спину. Мои карие глаза столкнулись с его зелёными. Стефан. Вот кто спас мне жизнь. Он был обеспокоен, смотрел так, словно я откинусь прямо у него на руках. Хотя, возможно, так оно и было.

— Ты... — начал было он, но не успел и слова сказать, как был прерван.

— Там моя сестра, она ещё жива, вытащи ее! — закричала я, хотя крик был больше похож на жуткие хрипы.

И он нырнул, без каких-либо еще уговоров, без промедлений, просто нырнул, выполняя мою просьбу. Полминуты, и Стефан выныривает с обмякшим телом Елены. Испуганный и мокрый вампир уложил ее на камни рядом со мной и принялся делать массаж сердца.

«Тридцать нажимов и два вдоха, повторять до приезда скорой» — запомнила ещё с курсов первой помощи, куда нас всей группой погнали на третьем курсе. Не думала я тогда, сидя за партой и залипая то в экран, то в окно, что мне пригодится этот навык.

Пока Стефан заводил сердце, я придерживала голову сестры, обеспечивая лучший проход кислорода. Но вот тридцать ударов позади, затем шестьдесят и девяносто, а Елена всё в отключке. Взгляд Сальваторе метнулся к ее лицу, потом ко мне с таким видом, словно кто-то умер.

Елена.

— Мне жаль... — тихо проговорил Стефан, отодвигаясь немного назад от тела.

Что значит «жаль»? Елена не могла умереть. Нет. Этого просто не могло случиться. Может, он шутит? Так ведь?

Но он не шутил, а Елена не дышала, лежала себе тихонько на гравии под стать спящей красавице. Ни единого признака жизни. Вот тебе и последствия, Рита, не успел начаться первый сезон, как ты убила главную героиню. Да Кэтрин мне за это медаль должна выдать, Стефан теперь полностью ее, а главное, без помехи в лице Гилберт.

Ну нет, так просто она не умрет, я что, одна должна разгребать проблемы? Нет уж, надо будет, из могилы Елену достану, пусть двигает сюжет, раз мне не удалось его поменять.

— Дай ей своей крови. — потребовала я незамедлительно.

Елена должна выжить.

— Что?

— Что, что. Крови. Не будь идиотом, она ведь умрёт сейчас, — он смотрел на меня пристально, не моргая, ждал подвоха, которого нет. — Я знаю, кто ты. Помоги ей, а потом я всё тебе объясню.