14
- Да погоди ты бежать! – осаждает его отец. – Не сходится что-то... стали бы они там стоять открыто, если бы напасть хотели? Да и один отряд орков, это, конечно, сила, но чтобы город взять побольше надо...
- Ты бы их видел, Ноэль! – стонет сосед. – Огромные, жуткие, свирепые...
- У страха глаза велики, - отвечает на это отец.
Мы с мамой сидим на скамье, прижавшись к друг другу. Она тихо молится Святой богине: просит защитить наш город и семью от врагов.
По крыльцу кто-то взбегает. Слышу тяжёлые, торопливые шаги.
- Один в город вошёл! – сообщает пришедший мужчина, чьего голоса я не узнаю. – Главарь их. Без оружия.
- Ну вот, - вижу, как расслабляются папины плечи, - значит, с разговором пришли. Может, обойдётся ещё.
Отец оборачивается к нам с мамой.
- Тут сидите. За порог и носа, чтоб не высовывали, - велит он, а затем закрывает дверь и уходит куда-то с мужчинами.
Впрочем, возвращается очень быстро. И не один. С ним почему-то городничий наш, да ещё и главный жрец.
Смотрят на меня все втроём, будто я преступница какая.
- Лалиса, - зовёт отец. – Знаешь, зачем к нам в город орки пожаловали?
Пожимаю плечами. Ну, мало ли зачем... откуда мне знать?
- Воевода жену свою ищет, представляешь? Истинную...
Вскидываю на них растерянный взгляд. У Чонгука жена есть? Ах он негодяй бесчестный!
- Что же он у нас её искать решил? – спрашиваю я.
Городничий переглядывается с жрецом.
- Сбежала, говорит, жена его. Прямо после свадебного обряда. Думает, у нас прячется. Отдать требует... Знаешь что-нибудь об этом, Лалиса?
Мама охает и руки к губам прижимает. А у меня холодок по спине бежит.
Страшно признаваться. А не признаваться ещё страшнее. Отряд орков может таких бед в городе натворить, что и представлять не хочется.
Нельзя, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал.
- Не было никакого обряда, - под пристальным взглядом отца говорю я.
Краснею ещё сильнее и голову опускаю. Как бы со стыда не сгореть.
- Не жена я ему, так что не знаю, кого ищет...
Тишина после моих слов повисает. Злая такая. Давящая.
- А как понять? – спрашивает городничий. – Истинная она ему или нет?
- Метка должна быть, - отвечает жрец. – Если обряд проведён, то чёткая и заметная, а если нет – то едва проступившая.
- А где? – допытывается городничий. – На запястьях и ладонях у этой вроде нет ничего...
- Да кто ж их, этих орков, знает? – ворчит жрец. – Людям вообще истинные не положены. Нас духи от этого бремени много столетий назад освободили.
- Нет у меня никакой метки! - оправдываюсь я. – И обряда не было...
- Может, не её он ищет? Другого кого? – с надеждой спрашивает отец.
- Хорошо, Лалиса, - обманчиво мягко произносит жрец, - обряда не было. А что тогда было? Расскажи.
У меня язык будто отсох. Смотрю на них с ужасом.
На глаза слёзы наворачиваются.
- Ты сама в лес ушла? – спрашивает жрец.
Киваю.
- Хотела девятисил найти... в Гиблой долине он ещё остался... зашла далеко и...
- На орков нарвалась, - подсказывает городничий.
Ещё раз медленно киваю.
- Думала, смерть моя пришла. Убьют сейчас. А они не тронули... сказали, поздно уже. Утром проводить обещали...
Городничий усмехается.
- Не проводили, стало быть.
Щёки вспыхивают от стыда.
- Я сбежала утром, - шепчу, не поднимая глаз.
- Так, а до утра что? – допытывается городничий.
- Да ясно что, - ухмыляется жрец, - в жены он её взял. Кто их знает, какие у них обряды? Может, она и не поняла ничего.
- Горе-то какое... – шепчет мама.
- Наоборот! – городничий приосанивается. – Молодец, Лалиса, что сбежала!
Смотрю растерянно. Неужто защищать меня будут? Не ожидала... С орками предпочитают не ссориться.
- Выкуп за тебя потребуем, - довольно произносит городничий. – Жена целого воеводы на солидный куш потянет.
Он довольно потирает ладони.
- Не отдавайте кровиночку мою! – вскрикивает мама.
На колени перед ними падает.
- Мам, не надо, - я приседаю рядом с ней и тяну наверх, чтобы встала. – Что им твои слёзы?
Продадут и глазом не моргнут. Кого интересует судьба дочери аптекаря, когда на другой чаше весов ссора с целым племенем орков?
- Ты, Лалиса, свою судьбу уже выбрала, - равнодушно говорит жрец. – Ночью в лесу.
Снова слёзы на глаза набегают.
Как будто мне кто-то выбор давал... Как будто во всём только я одна виновата.
Опускаю голову.
Виновата, получается. Сама же из дома в лес ушла. И потом... ночью... Чонгук меня не силой взял. Я согласна была.
- Мешок серебра, не меньше, надо требовать, - вслух рассуждает городничий.
- Чего это ты моей дочерью торгуешь? - вступается отец. – Я за неё отвечаю. Мне решать её судьбу.
- Десятая часть твоя, - небрежно бросает городничий.
- Не в деньгах дело! – мрачно заявляет отец. – Думаешь, я её этому варвару на растерзание отдам? Она же человек, не орчиха! Как она с ним?
- Ну жива же пока, - надменно отвечает городничий. – Может, и ещё поживёт. Нам какое дело?
- Не позволю! – папа встаёт между мной и пришедшими мужчинами.
Растираю по щекам выкатившиеся слёзы. Я так благодарна отцу за то, что заступается. Строгий он. Но вот злой судьбы мне, похоже, не желает.
В отличие от городничего и жреца. Им я никто. Стало быть, и не жалко.
Городничий за дверь выглядывает и головой кому-то кивает.
Тут же в наш дом трое стражников заваливаются. И Фред среди них. На меня не смотрит даже. Как сквозь пустое место глядит.
- Этого к нам под замок пока, - городничий кивает на моего отца. – А девчонка пусть тут сидит. Не найдёт воевода её сам. Пусть выкуп платит.
Двое стражников хватают сопротивляющегося отца и уводят его из нашего дома.
А Фред тут остаётся.
- Головой за неё отвечаешь, - говорит городничий. – Если сбежит, своими руками тебя прибью.
Вскоре мы остаёмся в доме втроём. Я, рыдающая мама и Фред.
Он садится на одну из лавок, поодаль от нас. Взгляд колючий. Недобрый.
- Что, Лалиса? – спрашивает он с насмешкой. – Жалеешь теперь, небось, что от меня нос воротила?
Отвожу глаза.
- Не жалею, Фред, - произношу тихо, но твёрдо.
- Ну тогда так тебе и надо! - самодовольно заявляет мой жених. – Я бы тебя только иногда бил, я меру знаю. А орк этот тебя быстро замучает. Сдохнешь под ним или после... Я видел, как орки руками камни крошат. Прикинь, что с твоей башкой бестолковой будет, если ты его хоть раз разозлишь!
Специально меня пугает, гад. Мучает напоследок, раз ему не досталась.
Его даже слёзы мамы, сидящей рядом с нами, не останавливают.
Сволочь...
Внезапно до меня доносится громкий голос Чонгука.
- Лалиса! – кричит воевода с улицы.
Его голос звучит страшно. Злым раскатистым рыком разносится по округе. А я слышу в нём совсем другое. Боль слышу... и надежду отчаянную!
С места срываюсь. Хочу подбежать к двери или окну. Отозваться. Найтись.
Потому что сердце как за верёвку к воеводе тянет. Вот он появился, и все мои страхи на второй план отошли. За мной ведь приехал. Значит, нужна! Нужна своему могучему орку...
Фред перехватывает меня. В один прыжок подскакивает, за талию обхватывает и рот зажимает.
Дёргаюсь изо всех сил, а освободиться не выходит.
Ставни не заперты у нас. Не подумала наша стража об этом. И я через окно вижу там, вдалеке Чонгука!
Он идёт! По улице нашей мимо домов проходит и меня снова и снова зовёт.
- Да стой ты смирно, сумасшедшая! – тихо шипит Фред. – Куда раньше времени ломанулась? Слышала же – сначала мешок серебра с твоего муженька стребуют, потом уж тебя отдадут.
С болью в сердце смотрю, как Чонгук дальше мимо проходит. И не взглянул на наш дом.
Городничий с отрядом стражи его догоняют.
- У нас за невест платить положено, - говорит городничий. – Серебром. Вы ведь не станете обижать семью девушки и заплатите им положенный откуп?
- Будет вам серебро, - раздаётся грозный, раскатистый голос моего воеводы. – Не проблема.
- Мешок серебра, - добавляет городничий.
- Ты мне сначала жену найди, а потом хоть два мешка требуй, - рычит Чонгук.
- Замечательно... - довольно восклицает городничий. – Пойдёмте сядем в удобном месте, обсудим все условия...
Он жестом приглашает моего орка пройти дальше. Не хочет сразу меня показывать. Сперва выкуп надеется получить.
Фред больно стискивает мою талию, и рот ещё плотнее зажимает.
- Ох и монстр он у тебя... - на ухо мне шепчет. – Может, тебе нормального мужика до этого урода попробовать? А то так и помрёшь под ним... Знаешь, какая мне идея в голову пришла? Пока они там сговариваются, мы тут с тобой тоже по-быстрому... сговоримся... А Лалиса? Порадовать тебя напоследок?