Отведи меня в церковь

Каждое воскресенье мрачнее предыдущего,
Каждую неделю свежий яд.

Как же невыносимо сложно было просыпаться от будильника в такую рань. Холодный ветер обдувал меня, и всё тело дрожало. Я немного приподнялся и огляделся вокруг. Поразительно, но лежал я в своей комнате на широкой кровати. Откуда же головная боль и усталость, будто я провёл ночь в баре или борделе? Дрожащими пальцами я схватил телефон, который не переставал разрываться от будильника. Оказалось, что был уже девятый час, и я проспал. Также я заметил несколько пропущенных звонков от Ханджи и, удивительно, от Ирвина.

Приподнявшись на слабых руках, я попытался встать, но вместо это, просто упал с кровати на холодный деревянный пол. Голова заболела сильнее, и я предпринял новую попытку. На этот раз я упёрся ногами в пол и медленно двинулся в сторону ванны. Я не понимал, откуда шла эта боль, она была ноющей и постоянной. Еле добравшись до ванной, я открыл дверь и подошёл к раковине. На меня из зеркала смотрела сама смерть. Тёмные круги под глазами и растрёпанные чёрные волосы делали меня похожим на алкоголика или бомжа. Я стал раздеваться, снимая рабочую одежду и выбрасывая её в корзину для белья. Включил воду и стал ждать пока ванна наполнится. Озноб усилился, я начал стучать зубами от жуткого холода. Поэтому, не дождавшись, пока вода наполнит керамическую посудину, залез внутрь, опускаясь на дно.

Приятное тепло разливалось по телу, холод уходил, а глаза слипались от усталости, будто я и не спал вовсе. Я подумал, что это простуда с примесью похмелья, но потом до меня дошло, что в моих руках вчера не было любимой бутылочки виски, а следовательно, похмелья быть не могло. Если это не похмелье, начал размышлять я, то очевидно, это простуда. ОРЗ, ОРВИ, что там ещё бывает, думал я, ощупывая голову, будто эти прикосновения помогут определить симптомы, а ещё лучше вылечить меня. Внезапно, на краю своего похмельного (простывшего) сознания, моё внимание привлекла боль в руке, которую я и не заметил вначале. Будто миллионы мелких иголок впивались в места, где было начертано Её имя. Такого раньше не было, но боль была лёгкая, и я постарался забыть об этом. Но в памяти воскрес образ юноши из детского дома. Его необычная красота поражала. Он выглядел таким беззащитным и жалким. Эта хрупкость и худоба даже выглядели как-то сексуально…

Леви, ты сранный педофил.

Я вновь постарался забыть его, но будто Сама Судьба не давала его облику уйти из моих мыслей. Интересно, кто же он? От этих мыслей я спустился под воду и задержал дыхание. Я часто так делал, надеясь уйти от шума города, мыслей и постоянных смертей на работе. Кстати о ней, надеюсь, Ирвин простит мне прогул. Словно в подтверждение моих мыслей зазвонил телефон. В течение минуты я лежал, мечтая, чтобы этот Смит оставил меня в покое. Но телефон не умолкал, поэтому я поднялся из-под воды, покинул тёплую ванну, замотался яркими махровыми полотенцами и побрёл в сторону надоедливого звонка. О, Боги, нужно уже сменить эту глупую мелодию. В спальне я взял телефон и ответил на звонок. Я угадал, меня потерял Ирвин.

- Леви, какого чёрта тебя нет на работе? - злобно было сказано на той стороне линии.

- Смит, - сухо поздоровался я, оглядывая себя в зеркало. - Я думаю у меня похмелье.

- Что? - такой ответ выбил его из колеи. - А если серьёзно, Аккерман?

- Я не знаю, мне стало плохо, - лениво проворчал я в трубку. Смит не ответил, а только выключил телефон.

Я вернулся к обозреванию себя в зеркале. Вряд ли можно сказать, что яркие полотенца сочетались с чёрными смольными волосами и настолько огромными кругами под глазами, что даже рьяные алкоголики мне бы позавидовали. Я вздохнул и молча направился обратно в ванную. Там я снова попытался уйти в себя, но звонок Ирвина мгновенно прогнал моё спокойствие. Пролежав в уже остывшей воде ещё несколько минут, я стал сушить волосы феном и затем натягивать свою домашнюю одежду. Ну вот, человек в зеркале стал немного приятнее.

После утренней "бодрящей" ванны я поплёлся на кухню, молясь, чтобы дешёвый кофе помог мне взбодриться. Конечно, он был ужасен на вкус, но мне ли не привыкать. Покупать дорогой кофе было глупо и бессмысленно, всё равно он меня не вдохновит. Скудно позавтракав сардинами, я пошёл в спальню, надеясь проваляться там ещё несколько часов. Все мои планы разрушила Ханджи, заставив меня подняться и ответить на звонок с этой ужасной мелодией.

- Леви! - по привычке пропела она. - Где ты был? Я скучала!

- Привет, - спокойно ответил я. - Да чего-то простыл.

- Жаль. - Она прицокнула языком. - Ну, выздоравливай, а я пойду, мне тут десяток тел завезли.

- Подожди! - На той стороне линии повисло ожидающее молчание. - Ты не хочешь прийти ко мне после работы? Одному скучно.

- Хорошо. - Ханджи сбросила вызов.

Мне действительно было скучно. Всё-таки я без Партнёра, так что осадок одиночества повсюду был со мной. Решив, что перед приходом Зое следовало бы прибраться, а эта работа надолго, я достал наушники, вставил их в разъём телефона и включил песню "Take me to church". Только после этого я приступил к уборке квартиры.

Ближе к вечеру, когда пустые бутылки не валялись на полу, и комнаты стали уютнее, я приступил к готовке ужина. Ханджи была простой девушкой, ей не нужны рестораны и украшения. Спроси её о работе, так она начнёт болтать, и её не остановить. Поэтому для неё я решил поджарить стейк и сварить рис. Просто, но доступно и сытно. Также для неё пришлось пожертвовать бутылочкой вина, хотя для Зое понадобилось бы ещё пять таких "бутылочек".

Ровно в девять раздался звонок в дверь, и я пошёл открывать. Ханджи сегодня принарядилась, на ней были классические светлые брюки и голубая рубашка с открытым декольте. Я поздоровался с ней и пригласил пройти. Та немного путалась в ногах, постоянно улыбалась и долго не могла снять куртку и сапоги. Я уже подумал, что она приложилась к горлышку спиртного, но нет, от неё не несло алкоголем.

- Чего это ты такая? Эйфория что ли нахлынула? - поинтересовался я, заметив, что и на кухне с неё не сходит эта улыбка.

- Да, так. Мы, наконец, узнали, что произошло с Ширу! - Я попытался вспомнить, кто это. - Ну тот, со стеклом в желудке! Оказывается, что его бывшая жена заставляла того выплачивать огромные деньги после их развода, на что Ширу не соглашался. Ну, а жёнушка его всё это пропивала, обеднела, а деньги нужны. Ширу же владел своей компанией и зарабатывал не мало. Во общем, наняла она людей, а те поехали к нему, заставили выдать деньги, запугивали. Тот не соглашался. Ну, а их главарь любил своих жертв помучить, разбил стоящую рядом стеклянную вазу, взял несколько осколков и запихал их Ширу в глотку. А потом схватили деньги и убежали. Предали наёмницу, убили жертву, которую нужно было лишь обокрасть. Теперь его жена в суде, а он ждёт похорон.

От этого рассказа у меня пошли мурашки по коже. Понятное дело, что патологоанатомы работали вместе с полицейскими, но я не представлял, что их так посвящают в дела. Ханджи же принялась за свой стейк, жалуясь, что не может научиться готовить как я. Но я почувствовал, что радовалась она ни сколько работе, а чему-то другому.

Выпив по бокальчику вина, у нас развязался язык, а в таких ситуациях тянет на откровения. Ханджи несла полную чушь, и я слушал её в пол-уха, замечая, что боль в руке усилилась.

- … А потом я открываю дверь, смотрю а там девушка сидит, такая светленькая, приятная. Я спрашиваю, что тебе надо? А она молчит, смотрит на меня и тихим голосом говорит: “Я Петра Рал, а вы Ханджи Зое, мисс?” Я тут сразу и оторопела. Имя то знакомое, ну и запястье вдруг заболело, гляжу, а там её имя. Ну я сразу и не поняла, а та улыбается и плачет. А всё-таки дошло до меня! Я её схватила и сразу в объятия. Вот она - мой Партнёр! Вот!

По щекам девушки бежали слёзы, на лице застыла счастливая улыбка. Я попытался улыбнуться, но выходило ужасно. Возможно, до неё дошло, что она сделала мне больно своими словами. Я поднялся со стула, намереваясь её проводить. Та поднялась тоже и крепко меня обняла.

- Прости, Леви, прости…

О чём я думал? Хотел побыть с ней этот вечер, но ведь у неё должен быть Партнёр. Это у меня его нет, ведь Она уже была со мной и умерла.

Ханджи пошла к выходу, поняла, что я сейчас скорее всего буду пить и лежать. Я услышал хлопок закрываемой двери. На душе стало тошно, я медленно пошёл в спальню, выключая по пути свет. Стало темно и тихо. Опустившись на кровать, я достал телефон и включил любимую песню. Её имя снова закололо. Руки сами потянулись к ноутбуку, не понимая, что делаю, я ввёл в поиске “Приют на улице Р**”. Мне открылись картинки того самого здания, где я видел парня. Оказалось, приют был беден, денег не хватало, и туда отправляли только детей, чьи семьи были настолько плохи, что могли уморить голодом не только себя, но и детей. Беззаконие там царило хуже, чем в стране, подумал я и лениво отодвинул ноутбук, прислушиваясь к словам песни:

"Мы родились больными", — слышишь ты от них,

Моя церковь не предлагает отпущения грехов,

Она велит: "Молись в опочивальне".

Единственный рай для меня —

Оставаться наедине с тобой,

Я родился больным, но мне это нравится,

Вели же мне исцелиться.

Хорошая песня, особенно для меня. Под неё я начал засыпать, решив всё же пойти завтра на работу. Как же просто хочется умереть…