Имитация любви

Миджин и Тэхён выспались на одной кровати, пускай всю ночь были повёрнуты друг к другу спинами, а когда мужчина проснулся, он обнаружил свою спутницу сидящей на кресле-качалке и читающей книгу, которую та взяла с полки над кроватью. Лицо Миджин не выражало толком ничего: ни радости, ни грусти, ни сонливости, ни бодрости. Она будто бы была роботом, которого только тронь — он «включится», улыбнётся и скажет, как же он любит людей. Только даже на «доброе утро» она кивнула, на «ты ела?» качнула головой, а потом и на «у тебя всё хорошо?» утвердительно кивнула головой.

Ещё были свежи воспоминания о вчерашнем; интересно, если бы Тэхён не вошёл в ванную, Миджин действительно там же повесилась или попыталась удавиться, потянув за шнурки на своей шее?

— Ты не хочешь себе навредить? — он не смел её коснуться, смотрел с большим сожалением и любовью, а потом отвёл взгляд от её безжизненного.

— Не хочу. Вчера мне просто стало больно. И я хотела, чтобы эта боль вышла из меня.

— И ты думаешь, что только самоубийством боль может выйти из тебя? — Миджин кивнула. — Пожалуйста, не делай так. Ради памяти Тэмина. Он бы хотел, чтобы ты продолжала жить.

— Но зачем мне эта имитация жизни? — девушка пересела на кровать и вздохнула. — Я понимаю, мне сейчас надо сосредоточиться на экзаменах, на материалах, но я не могу. Мне раз за разом больно вспоминать, что я стремилась всё закончить побыстрее только ради свадьбы с Тэмином. Но у меня теперь нет цели. У меня нет мечты жить с ним в одном большом доме, завести с ним двух кошек, несколько детей... я потеряла смысл жизни, когда Тэмин умер.

Завтракали они в молчании, даже Чимин не смог разговорить парочку, но как только спустились Юна и Чеён, Миджин немного ожила, пообщалась с ними, обменялась наконец-то контактами и пообещала, что приедет повидаться с ними снова. Как карта ляжет. Тэхён достаточно сердечно распрощался со своими друзьями, сказал, что тридцать первого декабря у него у самого будет день рождения, так что пусть хоть всей компанией приезжают, заодно и новый год встретят в Сеуле, в явно непривычном для всех городе. Все раскланялись, распрощались, и совсем скоро молчавшие Тэхён и Миджин, с которых будто бы спало всё веселье, поехали обратно.

— Мне тоже плохо без брата, — сказал Ким, и девушка повернула к нему голову. — После похорон я долго, как и родители, не мог прийти в себя. Я цеплялся за всё, лишь бы думать, что Тэмин рядом. Я был в его комнате, нашёл его личный дневник, и там везде было написано о тебе, какая ты хорошая и красивая. Врачи говорили, что надо приходить и беседовать с такими пациентами, как ты, и я честно приходил. Старался как минимум пару раз в неделю это делать, разговаривал с тобой, рассказывал о чём угодно, чтобы ты очнулась. После смерти Тэмина... у меня осталась только ты.

— А у меня, получается, после смерти оппы остался только ты, — проговорила Миджин и откинулась в кресле. — Так странно это осознавать, на самом деле. Ты отдельная от него личность, самостоятельная, но вы всегда были будто бы неделимы. И знаешь... мне кажется, это только мои наблюдения, конечно же, но... когда мы ещё учились все вместе на бакалавриате, когда я приходила к вам домой, мне казалось, что ты смотрел на меня по-другому. Не как будущий деверь. Будто бы ты тоже, как и Тэмин, меня любил.

— И до сих пор люблю.

Он хранил этот секрет ревностно, вдалеке от всех, но, видимо, для Миджин было всё настолько очевидно, что она лишь вежливо улыбалась и принимала его любовь такой, какая она есть. Держала на расстоянии, но где-то внутри знала и понимала, что Тэхёну больно видеть их с Тэмином целующимися, слышать, как они уединялись в комнате брата, как они смеялись и вели себя на лекциях, а потом и на общих поездках. Они оба знали, чего хотели от жизни, построили будущее, которым хотелось жить... и всё разрушилось в мгновение, потопло, как корабль, и вот уже один в могиле, а другая травмирована на всю жизнь и хочет закончить своё земное пребывание.

— Почему любишь? — шепнула Джин, не надеясь на ответ. — Почему ты такую, как я, продолжаешь любить?

— Потому что ты нам с Тэмином понравилась одновременно, — проговорил парень. — Только я не хотел активных действий, а он решил сразу взять быка за рога. Вот так и получилось, что я сидел и страдал, а вы уже собрались жениться и детей рожать.

— Ты счастлив, что Тэмин умер?

— Как я могу быть счастлив, если умер мой брат-близнец? — слова резанули воздух, и Миджин вздрогнула. — Давай больше не будем поднимать эту тему, хорошо?

Они ехали дальше; Миджин замкнулась в себе, включила радио и уставилась в окно, смотря на проносящиеся пейзажи. Ей было холодно внутри, она даже немного дрожала, и Тэхён включил подогрев сидений, чтобы та перестала трястись, как птичка. Он хотел заботиться о Миджин, хотел показать, что мир не закончился на смерти Тэмина, что она вольна теперь делать всё, что хочет, но почему-то что-то внутри сопротивлялось, не давало её отпустить и забыть, потому постоянно списывались, созванивались, вон, даже поехали в Пусан вместе. Руки сжались на руле, Тэхён понимал, что поступал неправильно, в первую очередь, по отношению к девушке, и откашлялся, начиная:

— Тэмин хотел сделать тебя счастливой, да и я сам очень хочу, чтобы ты была счастлива, — Джин заинтересованно взглянула на него и вздрогнула — таким серьёзным парня она ещё ни разу не видела. — Скажи... ты хочешь, чтобы тебя осчастливил я? Хочешь, чтобы именно я был рядом?

У Тэхёна душа ломалась, выгибалась и кричала, пока Миджин молчала, смотрела на него и не знала, как же ему ответить, а главное, что ответить, потому что каждое слово — как мина, которую надо обезвредить. Каждое слово — бомба замедленного действия, и если она скажет нечто одно, то потом пожалеет, что выбрала не второй вариант. Но Ким Тэхён же хороший — добрый, заботливый, работящий, не бросит и будет сжимать в объятиях даже тогда, когда сам поймёт, что такие отношения им вовсе не нужны. Но Миджин хотела, очень хотела, чтобы он был рядом, потому что ей нужна замена сердца, замена человека, и желательно, чтобы нынешний любимый был похож на другого любимого.

А тут стопроцентное попадание — Ким Тэхён являлся братом-близнецом Кима Тэмина.

Но будет ли он любить её точно так же?

Миджин, не глядя на парня, протянула руку тыльной стороной вверх, растопырив пальцы, будто бы хотела вложить её в ладонь Тэхёна, и тот подставил свою распахнутую ладонь. Мягкая кожа соприкоснулась со слегка грубоватой, и пара почувствовала себя чуть легче, чуть счастливее, пускай внутри ещё было нечто гложущее, поедающее, отравляющее. Это скорбь, смешанная с кровью, текла внутри, переливалась и не знала, как выйти из организмов. Это было нелёгкое решение, и Тэхён понимал — полностью заменить брата он не мог, как и Миджин вроде бы осознавала, что они с Тэмином разные люди. Абсолютно. Совсем.

Но хватит ли смелости отсоединить в голове одного близнеца от другого?

— Если хочешь, можем остановиться и поесть, — проговорил Ким, увидев указатель на заправку. — Тем более мне надо заправить машину, а то не доедем до Сеула.

— Я хочу немного размять ноги.

Пока Миджин гуляла по зелёной зоне со скамейками, где можно посидеть, Тэхён заправлял бак до полного; бензина оставалось немного, хорошо, что вообще заметил данную оплошность, а то пришлось бы вызывать эвакуатор, а это далеко не дешёвое удовольствие. О чём думала девушка, парень не знал, ощущал лишь смутную тревогу, потому что до сих пор свежи воспоминания о том, как Миджин стояла посреди ванной комнаты с закрытыми глазами и будто бы пыталась затянуть на себе шнурок, чтобы он впился в горло и изрезал кожу. Об этом было жутко вспоминать, очень жутко, тем более как потом девушка плакала, думая, что он спит, а он не спал, смотрел в окно и понимал, что даже помочь ничем не поможет.

Может, было опрометчивым решением попытаться реанимировать её сердце? Возможно. Но что сделано — не воротишь.

Тэхён расплатился за бензин, купив пару упаковок снеков и баночки с молоком, и отогнал машину к парковке у зелёной зоны, выходя из салона и практически сразу протягивая Миджин вкусности. Она улыбнулась, сдержанно и мило, и сразу же открыла печенье, принимаясь его есть. Да, у них был завтрак, пускай неплотный, но всё же впереди ещё около трёхсот-четырёхсот километров, и будет очень плохо, если кого-то укачает. Тэхён ладно, привычный к поездкам, может не спать много часов, пускай потом понадобится остановить машину и хорошенько проспаться, а Миджин? Ездили ли они с Тэмином куда-то далеко? Тэхён не уверен.

— Лучше? Я подумал, что лучше взять что-то с шоколадом, а ещё в салоне карамельки, если затошнит, — осторожно сказал Ким. — Готова двигаться к дому?

— Скорее готова, чем нет, — все обёртки оказались в мусорке, и Миджин потянулась, разминая плечи. — Единственное... я хочу немного поспать. Можно же расположиться сзади?

— Весь автомобиль в твоём распоряжении, — сказал Тэхён.

Если в Пусан они ехали со странным настроением, то оттуда уже было всё совершенно по-другому: не сказать, что Тэхён скакал и радовался, но вроде бы Миджин согласилась быть рядом с ним, а он... согласился заменить ей Тэмина. Возлюбленного, будущего мужа, будущего отца её детей. Возможно, что-то да выйдет, возможно, они оба как-то помогут друг другу, но затея не выгорит. Заменить одного человека другим сложно, тем более одного близнеца на другого, и пускай Миджин хотела вернуть Тэмина, но не таким же способом.

Миджин сладко сопела на заднем сиденье, когда Тэхён заехал в гараж и заглушил двигатель. Он не хотел будить девушку, потому вышел, открыл дверь и осторожно вытащил спящую, совсем легко прикасаясь губами к её лбу. Она была слишком трогательной, слишком милой, и пускай хотелось уткнуться в подушку и заглушить собственный крик, он сова прикоснулся губами к её лбу. Девушка не отреагировала, лишь немного заворочалась, и даже родители, что встретили на лестнице, лишь зажали рты ладонями и кивнули сыну, мол, всё хорошо, неси её наверх.

Тэхён долго думал, куда пойти с девушкой на руках: в свою комнату или же в комнату брата, наполовину разобранную, но где до сих пор была застелена постель — чисто на всякий случай. Он отнёс Миджин в комнату Тэмина и положил поверх одеяла, стянув сапожки и куртку, размотав шарф и никак не помешав тем самым сну. Ему хотелось коснуться девушки ещё один раз, но он не посмел, как и переодеть её во что-то более удобное — тут уже подошла мама, прикрывшая за собой дверь и показавшая, что поможет Джин. Тэхён был благодарен и через секунду скрылся в своей комнате, садясь на полу у стены и прислоняя к ней голову.

Он мог отвезти Миджин её родителям, но не сделал этого.

— Она уснула по пути? — мама заглянула в комнату к сыну и присела к нему на кровать. Тэ кивнул. — Что ж, я оставила небольшую записку ей на столе, мол, пускай не беспокоится, её переодела свекровь и она вольна уйти в любой момент, как проснётся и почувствует себя некомфортно.

— Ты до сих пор считаешь её за свою невестку? — спросил Тэхён, и женщина кивнула. Да, Миджин навсегда в их семье, несмотря даже на то, что Тэмин погиб. Это до сих пор ощущается шрамом прямо на одном из клапанов сердца, и если бы семью Ким попросили описать ту боль, что приносит им понимание его гибели, они бы единогласно сказали «как будто режут тупым ножом прямо по животу». Больно, неприятно и очень нудно. — А что скажешь на то, если она действительно останется твоей невесткой, мама?

— Я не понимаю тебя, Тэхён, — женщина ощутила всплеск эмоций внутри и слегка оттолкнулась от кровати, порываясь встать. — Пожалуйста, объясни...

— Я сказал, что попробую заменить ей Тэмина, — мать так и упала обратно на кровать. — Я понимаю, что это опрометчивое и очень смелое решение, — «а ещё очень глупое!» — но этого любящая мама не скажет, — но я хочу притупить её боль, сделать ей чуточку легче. Мне кажется, что ей из-за этого будет лучше, потому что она... она очень скучает по нему. А мне проще играть Тэмина — я и так на него похож внешне.

— Тэхён, это опасно, — выдохнула мама, — что будет с твоим собственным сердцем, если выяснится, что, видя в тебе Тэмина, она и любит именно его? Почему ты не подумал о себе, ведь ты жив, а подумал о... Тэмине?

— Потому что я люблю Миджин и очень хочу, чтобы она была счастлива.

Порой, когда мы ослеплены любовью, мы не пониманием границ и хотим помочь там, где помощь совершенно не нужна. Такая любовь делает больно на уровне подсознания, на уровне чего-то внутримышечного, и если бы Тэхён знал, к каким последствиям всё это приведёт, никогда бы и ни за что не предложил Миджин такую сделку. Пока девушка мерно спала за спиной, он чувствовал успокоение, но что будет, когда она очнётся?