Имитация любви

 — Извините, мы вынуждены вас попросить прийти чуть позже, хорошо? Госпожа Кан только очнулась, ей необходим покой, а нам нужно её осмотреть. Пожалуйста, извините, ей надо прийти в себя, заниматься физиотерапией, а потом вы сможете поговорить с ней. Хорошо? Дайте, пожалуйста, свой номер телефона, чтобы мы могли вас уведомить обо всём, хорошо?

Доктор заламывал руки, будучи сильно встревоженным и вечно повторяющим «Хорошо?», а Тэхён смотрел на Миджин, лежащую на койке, через стекло двери. Он видел, как все доктора проверяли параметры, смотрели на реакцию её зрачка, а потом что-то записывали в тетради и блокноты. Девушка пролежала в коме не особо долго, но, казалось, разучилась говорить, но ей и не задавали развёрнутых вопросов, зачастую пользуясь лишь теми, на которые ответ «Да» или «Нет». Захотелось покурить, и Тэхён сжал в кармане куртки пачку сигарет, наконец-таки переводя взгляд на врача, что до сих пор ждал его ответа.

— Да, конечно, сейчас я оставлю номер телефона. Пожалуйста, скажите ей, что приходил Ким Тэхён, брат её жениха. Больше ничего не говорите, хорошо? — на протянутом листке блокнота он указал свой номер телефона. — Вот. Спасибо. Пожалуйста, позаботьтесь о ней.

— Договорились.

Тэхён не помнил, как ехал до родителей — в голове всё смешалось, сигаретный дым устремлялся в открытое машинное окно, а на подъезде к дому просто навалился на руль без сил. Она очнулась. Миджин очнулась. Это дар, посланный с неба, не иначе. Врачи давали очень низкий процент выхода из комы, но эта девушка смогла, она особенная, и пускай на неё в скором времени свалятся потрясения, он будет рядом с ней, шаг за шагом преодолевать все невзгоды и протягивать руку, как только она это попросит. Он видел её глаза, живые, полные шока, боли, и ему отчаянно хотелось рассказать обо всём родителям, что уже стояли на подъездной дорожке и посторонились, когда Тэхён въезжал в гараж.

— Мама, папа, — парень выскочил из машины, как только заглушил мотор, и побежал к родителям, обнимая их и опуская голову на плечо хрупкой матери, чьи руки дрожали — она боялась худших вестей. — Мама... папа... Миджин... она... очнулась...

Тэхён не смог сдержаться — стресс, радость, всё это смешалось, и вот он уже рыдал в объятиях родителей, счастливый, что хотя бы один человек из числа тех, кто попал в аварию, жив. Да, не особо здоров, но Миджин дышала, моргала и потом сможет хоть что-то сказать. Он сможет обнять её, поцеловать, сказать, что Тэмин мёртв, но он, Тэхён, есть у неё. Пускай кричит, орёт на него, от боли, на неё свалившейся, но он всё равно удержит в собственных объятиях, поцелует в макушку и скажет, что совсем скоро всё наладится.

Не наладится.

Он скажет, что будущее есть, что есть свет, есть люди, готовые быть рядом, её поддержать, у неё будет абсолютно всё, чтобы прийти в себя, забыть о Тэмине и начать новую жизнь. Только вот у неё будущего нет без этого самого Тэмина, а последние друзья не навещали её ни разу за всё время нахождения в больнице — Тэхён ведь уточнял, не приходил ли кто, звал остальных, но никто не воспринимал Миджин как личность. Она — лишь приставка к его брату-близнецу, зажигалочке, который собирался жениться раньше всех. Она — не самостоятельная личность. Она — просто побочный эффект общения Кима Тэмина с девушками.

Она его бывшая невеста.

— С ней точно всё хорошо? — мать провела рукой по лицу Тэхёна, стирая его слёзы, а потом улыбнулась — поняла, что сын плакал от облегчения, а не от того, какая у него самого тяжёлая судьба. Смерть затрагивает всех и косвенно, и прямо, и семья Ким уже достаточно настрадалась — ещё одной смерти рядом с собой они не перенесут. — Ох, сын... всё будет хорошо, я тебе обещаю.

Мама помнила, как Тэмин привёл в дом Миджин, как сын смотрел на неё, как Тэхён потом ушёл на пару часов из дома, явно скрывая собственную сердечную боль, — мать замечает всё, она и видела, что Хён не мог смотреть на девушку брата. Он страдал, он ненавидел себя за эту любовь, и у него был сейчас шанс начать всё сначала. Но что будет с Миджин в таком случае? Сможет ли она полюбить Тэхёна? Родители всегда желают своим детям счастья, но почему-то такого относительного счастья не хотелось для оставшегося сына. В чём смысл искусственной любви, выращенной в теплице? Нет смысла. Нет смысла тогда жить без настоящей любви, от которой колотится часто сердце и замирает дыхание. От имитации одна только боль в районе предсердия, спазмы грудины и злость в первую очередь на себя — ты не способен полюбить, тебя не способны полюбить.

Смысл любви, если она не приносит счастья?

— Она вернётся к себе домой, заживёт прежней жизнью, а там родители ей скажут, что случилось с Тэмином. Она сильная девочка. Она всё сможет пережить, — продолжала говорить госпожа, когда они все своей маленькой семьёй шли домой. — И мы тоже всё переживём. Захочет ли она с нами продолжать видеться, говорить... я не знаю. Но я знаю одно — твоё сердце успокоится. Потому что Миджин жива.

Миджин жива, а Тэмин мёртв. Любовь жива, а брат нет. Тэхён знал, что будет делать сегодня и завтра целый день — он будет отчаянно молиться, чтобы Миджин выздоровела без осложнений, и знал, что его любовь, его обожание спасёт всё на свете. Эта девушка заслуживает жизни. Она заслуживает всего золота этого мира, и если кто-то скажет слово против, то будет обвинён во лжи.

— Всё хорошо, сын, иди отдохни, — проговорил отец, утягивая супругу на кухню, а Тэхёна оставляя одного на лестнице. Он хотел побыть с кем-то сейчас, но все ушли, чтобы он самостоятельно пережил всё то, что таилось глубоко внутри. У него не было практически друзей, если не считать кратковременных порывов с кем-то поговорить за бутылочкой пива.

Но всё же был вариант, с кем можно поговорить, потому что этот человек сам попросил звонить в любое время, потому что Тэхён «классный парень из Сеула, с которым хотелось бы на выходных потусить».

— О, вау, Тэхён, привет! Не ожидал, что ты так быстро позвонишь. Соскучился по Пусану?

Конечно же, это был Чимин. Больше некому позвонить. Никто больше не знает, что у Тэхёна есть некая любимая, находящаяся в коме.

— Ну, немного соскучился, — начинать разговор было сложно, тем более что они с Чимином не были достаточно близки, но Тэхёну отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить. Раз родители оставили сейчас одного, значит, надо справиться одному или же при помощи нового знакомого. — В общем, я в Сеуле. Пошёл к своей девушке, и... и она очнулась, когда я был рядом с ней. Вот это я хотел рассказать. Мне больше некому...

— Пацаны, бейба Тэхёна, который из Сеула, очнулась! Это повод выпить! — послышался какой-то громкий шум, звон пивных стеклянных бутылок, и Тэхён пожалел, что сейчас находился не рядом с этими людьми, а далеко, за сотни километров. — Ох, Тэхён, я так рад, ты просто не представляешь! Думал про твою Миджин всё время. Да мы вообще с пацанами говорили про тебя. Всего один день без тебя, а уже скучно. Собирай как-нибудь свою Миджин и давай к нам. Всё будет классно. Познакомимся, выпьем, затусим. Но я действительно поздравляю. На свадьбу позовёте?

— Будешь моим шафером.

Порой так и завязывается дружба. И пускай свадьбы может не быть, потому что Тэхён сейчас откровенно лгал, но он хотел общения. Дружеского общения. Если по детству единственным другом был Тэмин, то теперь в силу обстоятельств сложно всё держать в себе. Очень сложно. Он не привык так.

Говорили недолго, но плодотворно — обсудили какие-то планы, Тэхён согласился быть в октябре в Пусане, так как у Чимина день рождения, а потом наступили тревожные дни ожидания. Ким не мог даже себе позволить сорваться и поехать в больницу, чувствовал, что там Миджин так и не объяснили, что случилось, и однажды, примерно две недели спустя, мать зарядила телефон Тэмина, до этого отключенный, и разблокировала его, увидев, сотни сообщений от его бывшей невесты. Она спрашивала несколько раз, как сам Тэмин, в какой он больнице, что она идёт на поправку, просила себя забрать в определённую дату и в определённое время, и, на удивление, это было сегодняшнее число.

— Она попросила себя забрать, — проговорила мама, показывая телефон Тэхёну, у которого резко закружилась голова. Конечно же, ей никто ничего не сказал — ни родители, ни врачи, никто. Она до сих пор в неведении, до сих пор в любви к Тэмину, и парень почувствовал, что будет очень нехорошо, если он прямо в машине огорошит её новостью о том, что её возлюбленный, жених, его брат мёртв. — Что написать?

Тэхён дрожащими пальцами взял у матери телефон и набрал в ответ «Прости, что игнорировал. Еду». На глазах мамы были слёзы, а сам Хён просто, сжимая телефон, пошёл в гараж, готовый вставить ключи в замок зажигания. Отец, до этого всё слышавший и читавший сообщения девушки, стоял у машины, будто бы потерянный, а потом всё понял по сыну: нет, ему нельзя было ехать, но он отчаянно этого хотел, хотел поговорить с Миджин, заключить её в объятия и постоять рядом.

— Сын, — отец остановил Тэхёна, — пожалуйста... не давай ей ложных надежд. Миджин и так настрадалась.

— Не дам, не бойся.

Даст, бойся.

Тэхён выехал из гаража, сжимая телефон Тэмина. Ему предстояло сейчас врать в лицо замечательной девушки, обнимать её и говорить, что брат просто занят, потому что Миджин умела отличать близнецов друг от друга, тем более что цвета волос различались. Лжецы они все, вся его семья. А её семья — слабаки, раз не может донести до дочери новость, что жених мёртв.

У больницы не было столпотворения, наверно, потому, что стоял уже вечер, и на ступенях находилась лишь одна тонкая фигурка — Миджин со слегка впавшими щеками, с сумкой вещей, что привозили родители, с заплетёнными в высокий хвост каштановыми волосами. Сердце Тэхёна тревожно забилось, когда он припарковался рядом и вышел из машины, видя, что девушка направилась прямо к нему, заметила родные черты, но... это был не тот человек, которого она ожидала увидеть перед собой.

— Тэхён? А где Тэмин? — конечно, она по привычке обняла его, а Хён прижал её к себе за талию так, будто бы боялся потерять. Он дорожил ею. Она одна осталась ниточкой к спокойному состоянию, которому не суждено появиться в жизни Тэхёна. — Он вроде как писал, что приедет за мной, а приехал ты...

— Тэмин... занят немного. А я, ну, в гараже был, вот Тэмин и попросил съездить за тобой. Ничего, вы ещё увидитесь! Я обещаю! — и Тэхён потянул Миджин к машине. — П...пойдём, я довезу тебя до родителей.

— Хорошо.

В Миджин было одно полезное качество — даже если человек заикался, она не задавала лишних вопросов.

— С Тэмином всё хорошо после аварии? Родители мне ничего не говорили, да и он игнорировал меня всё время, — проговорила девушка и тронула кольцо на безымянном пальце. — Я очень волнуюсь. У нас должна была быть неделю назад свадьба... кто-нибудь отменил запись в связи с тем, что я в больнице?

— Да, конечно, не беспокойся, ещё сыграете свадьбу, — как на пулемётной очереди сказал Тэхён. — Лучше скажи, как ты себя чувствуешь? Всё хорошо?

— Да, конечно, — сказала Миджин. — И... спасибо тебе. Наверно, Тэмин не приехал, потому что боится теперь садиться за руль. Это так?

— Это так.

Как много лжи, как много всего скрывается под толстой коркой у Тэхёна, который потерял брата, а теперь боялся отчаянно потерять Миджин, которую любил до дрожи. Как же ему выбраться из всей этой паутины, как же сделать так, чтобы он был счастлив? Нет средства от лжи лучше, чем правда. Но пока раскрывать все карты рано — девушка не готова, сломается, а если вводить правду аккуратно, то можно дождаться хорошей реакции Джин. Да, поплачет, да, поубивается ночами в подушку, но потом примет новую реальность, оставит купленное свадебное платье до лучших времён и найдёт кого получше. Например, Тэхёна.

— Мы доехали, — сказал Тэ, отключая навигатор и помогая девушке отстегнуть ремень безопасности. У неё до сих пор была перевязана половина тела, наклоняться сложно — сломала ключицу, но ходила нормально, несмотря на то, что были многочисленные вывихи, которые вправили. — Тебя проводить до крыльца?

— Да, если можешь.

Парень взял сумку девушки и протянул ей руку, помогая вылезти. И вот они уже оказались у двери дома, Миджин доставала ключи, а как открыла, то на пороге оказались родители, не ожидавшие увидеть Тэхёна. Он неловко поклонился им, и они склонили головы в ответ.

— Спасибо, Тэхён, — улыбнулась Миджин. — Пожалуйста, передай Тэмину, что я люблю его, хорошо? Может, он просто боится меня видеть после комы...

— Он тебя тоже любит, Миджин, — но родители, побледневшие и будто бы желавшие отгородить девушку от неприятностей, захлопнули дверь дома.

Тэхён остался у порога один, брошенный, лживый и улыбающийся сквозь слёзы. Видимо, даже родители хотели отгородить Миджин от того, что её жених умер. Только лжецы её окружали, а самым страшным и гнусным лжецом был он сам, Ким Тэхён, скрывающий смерть собственного брата.