12.
Астрис
Семью минутами ранее...
Кровать позади меня проседает, матрац скрипит. В полусне я осознаю, что кто-то лежит рядом со мной. Чье-то тело свернулось позади, широкая грудь за моей спиной. Щетина касается затылка.
Это мужчина.
Его тяжелое дыхание – кислое от сигаретного дыма – обдало мою щеку. Он заводит мою руку назад и сжимает. Мои пальцы обвились вокруг чего-то теплого и твердого.
Мужчина держит меня. Направляет мою руку. Теплая кожа скользит под пальцами. Вверх и вниз. Снова и снова. Он стонет, и сердце разбивается в моей груди.
Я впервые открываю глаза...
Темно. Луч лунного света падает на кровать.
Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть назад. Глубоко посаженные глаза на бледном лице, которое кажется серебристым в лунном свете. Черные волосы. Мужчина, серебристый и черный.
Мое сердце стучит, и кровь приливает к ушам. Трудно дышать. Произошел несчастный случай, и теперь я в этой комнате. С этим человеком. Касаюсь его. Он заставляет меня его трогать.
«Это неправильно».
Как я здесь очутилась. Сколько времени потеряла?
— К-кто ты? Сколько времени прошло?
— Боже, да ты прямо заевшая пластинка, — смеется он. — Ты не помнишь, но в том и суть. Нам пришлось пропустить прошлую ночь, так что сегодня мне нужно больше.
Я пытаюсь высвободить руку, но он не отпускает. Сильнее сжимает мне пальцы. Вверх-вниз.
— Нет, — твердо говорю я. — Стой.
Я отстраняюсь, но я под одеялом, а он сверху. Придавливает меня. Я не могу двигать ничем, кроме рук. Изгибаюсь и бью его. Ладонь вспыхивает болью. Мужчина хмыкает, свободной рукой хватает меня за волосы и дергает. Мне больно – а еще страшно.
— Не смей так больше, — приказывает он.
— Ты делаешь мне больно, — задыхаюсь я.
— Тс-с, — шепчет он мне на ухо. Его хватка на моих волосах смягчается. Он поглаживает их, как другой рукой заставляет меня поглаживать его. — Не борись со мной. Ты моя девушка, помнишь? Ты сама этого хочешь.
— Нет, — шепчу я. — Это неправильно…
— Ты обещала. Прошлой ночью. Руками, конечно, весело, но сегодня ты обещала сделать больше.
Я качаю головой. Горячие слезы собираются в моих глазах.
— Я не… я не знаю тебя.
— Конечно, знаешь. Я говорил тебе. Я твой парень. Дилан. На тебя напали кучка террористов, но вернулась. И теперь мы сделаем все то, что делают парни с девушками.
Я закрываю глаза. Я ищу в своей памяти Дилана, но не нахожу ничего, кроме пустоты. Он садится и заставляет меня сесть рядом с ним. Теперь он гладит себя, плоть торчит из белых штанов униформы.
Я одна. Здесь со мной человек, но я так одинока.
Он смеется над моим выражением лица.
— Что, не нравится? Не беспокойся. Через несколько минут ты все равно не вспомнишь. — Снова берет меня за волосы, чтобы опустить мне голову. — И ты обещала…
Дверь распахивается с такой силой, что отскакивает от стены. Зеркало над комодом падает и разбивается. Я кричу, когда человек в мешковатой кофте и тяжелых ботинках пересекает комнату за два длинных шага. Тени и свет танцуют на его искаженном яростью лице.
Дилан вскакивает на ноги.
— Господи…
Парень обеими руками хватает Дилана за воротник рубашки, взмахивает им и швыряет в комод. Летят осколки дерева. Дилан больше не дергается, лишь вяло пытается подняться на ноги.
— Ублюдок, — шипит человек в черном, а слова пресекаются ударами кулаков.
Дилан выставляет руки перед собой.
— Том, подожди…
Парень не ждет. Он хватает Дилана за плечи и вытаскивает в коридор. Я снова слышу грохот, а затем удары. Я отползаю дальше по кровати, сворачиваюсь калачиком у стены. Подтягиваю колени к груди и обнимаю ноги, когда раздаются крики и звучит сигнал тревоги.
— Что ты с ней сделал? — слышу я крик Тома. — Скажи мне!
— Ничего такого! Господи, я не трахал ее, да и все равно она бы не помнила…
Голос прерывается еще одним ударом кулака.
Сирена замолкает. Я слышу плач девушки.
— Прошу прощения, — говорит она сквозь слезы. — Я понятия не имела. Я, наверное, задремала.
Я слышу помехи рации и голос другого человека.
— Это Тэд. У нас чрезвычайная ситуация. Я держу его, но звони 911.
Все больше тихих голосов, а затем в комнату возвращается человек в черном – Том. Его силуэт заполняет дверной проем, руки все еще сжаты в кулаки. Постепенно они расслабляются, и его дыхание замедляется.
— Ты в порядке? – тихо спрашивает он. Его низкий и грубый голос пробивается через заикание.
Я киваю, да. Потом качаю головой – нет. Боже, тишина в моем разуме такая бескрайняя и глубокая. Как пустыня. Я не знаю, в порядке ли я. Не знаю, должна ли я бояться Тома.
«Он спас тебя».
Он спас меня, но я его не знаю. Может, он такой же плохой. Может, он пришел за своей очередью.
Но где-то в глубине души я знаю, что это неправда.
Я не хочу, чтобы он уходил.
Из меня вырываются рыдания, и я зарываюсь лицом в колени.
— Астрис… — Голос Тома ломается.
Он знает мое имя.
Он знает меня.
Я смотрю сквозь пряди волос и пелену слез. Том делает шаг ближе, но не более.
Я тяну к нему свои дрожащие руки. Я не знаю почему. Я нуждаюсь в нем. Мне нужен кто-то, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Том садится на кровать. Берет меня к себе на руки. Я лезу в его объятия. Он пахнет чистотой. Теплом. Твердый и мягкий. Твердая кожа и мягкая рубашка. Жесткие мускулы груди под моей щекой и мягкая рука, которая гладит мои волосы. Так легко почувствовать разницу между ним и Диланом; каждое намерение читается в его прикосновениях. Этот человек никогда не сделает мне больно.
Том крепко обнимает меня, пока я дрожу в его руках. И тогда он начинает петь. Его низкий и грубый голос завораживающе грохочет у меня под ухом. Мне становится настолько легче, что я вкладываю руку в его ладонь. Сильную. С царапинами на костяшках пальцев. Красную и опухшую. Потому что он боролся за меня. Спас меня.
Другие фигуры заполняют дверь, другие люди о чем-то разговаривают, но Том продолжает мне петь. Его голос побеждает тишину в моем сознании. Мои глаза закрыты. Я так устала. Теперь можно спокойно спать, потому что Том идет со мной.
Он последует за мной во тьму.