11.
Каждое касание к ее холодной коже отзываются во мне мурашками и особым трепетом внутри. Разговоры ни Реймонда, ни Далилы мне не слышны. Будто я один. Сам погряз в собственные мысли и устремляю свой взгляд на ней. Астрис спит, глубоко провалившись в сон, благодаря хорошо-действующему снотворному. Ее рука покрывается сыпью и ужасными покраснениями, которые доверяются обработать только мне. Я не впервые ощущаю такое необъяснимое чувство, когда касаюсь ее рук и прохожусь по ним ватой с едким раствором.
Кобра оказалась самой ядовитой из всех, что обитает в округе больницы.
— Как змея попала в здание?! — орет Далила, потеряв какое-либо самообладание. Вероятно, она будет винить меня без особой причины, поэтому я успеваю смириться с тем, что потеряю работу уже сегодня. — В этом виноваты не только работники, но и санитары! Моя сестра могла умереть!
Реймонд молча наблюдает за мной, а пунцовая Андреа пытается найти оправдание к этому случаю. Я продолжаю натирать спиртом одно и то же место на руке и изо всех сил стараюсь унять заметную дрожь в пальцах. Мне страшно снова причинить боль Астрис, которую она никак не заслуживает.
— Лора могла случайно запустить ее, когда играла со мной. Она ведь девочка шустрая... А змей и насекомых любит особенно. — подает голос Андреа. Я смотрю на нее с особой жалостью в глазах. С извинениями. С тем, что серьезно навредил Астрис.
— То есть вот так вы смотрите за больными? Это совершенно безобразно! — разводит руками старшая сестра.
— Змея убита, кожа мисс Стефенсон заживет. Вы ведь знаете, какое у нее сейчас состояние... Беру всю ответственность на себя. — Реймонд пытается унять ситуацию, однако я, как только оставляю вату в сторону и встаю, чтобы тихонько удалиться, слышу звонкий голос Далилы, который до жути пронзает меня:
— Стоять! Это ведь ты крутишься вокруг моей сестры?
Я замираю.
— Я с тобой разговариваю! — рявкает Далила, и я поворачиваюсь к ней, награждая самым гневным взглядом, который просверлил бы в ней огромную дыру.
— Я не кручусь вокруг мисс Стефенсон. Это всего лишь моя работа. — отвечаю я.
— Это ты довел ее до такого состояния, верно? — щурится она, маленькими шагами подходя ко мне.
— Нет. Он в этом не виноват. — встревает Андреа. — Он всего лишь помогал Астрис и не думал вредить ей.
Если бы Андреа знала, как сильно я благодарен ей и не мог сказать этого прямо сейчас. Она покрывает меня перед Реймондом уже не в первый раз.
— Я не желаю даже видеть его возле Астрис. — Ее голос, как самый острый нож вонзились в уши. Я сглатываю и смотрю на Реймонда, который очень незаметно отрицательно качает головой в мою сторону. Он соглашается с Далилой. —Смертоносная гремучая змея проникла в это учреждение, и моя сестра – под вашей опекой – пыталась покончить с собой.
Я чувствую холодность кожи и сжимаю пальцы в кулак.
«Как Клеопатра. Она сунула руку в корзину со змеями, потому что была так чертовски одинока...»
— Учитывая свидетельства очевидцев, — медленно говорит Андреа, — я не уверена, что это точная оценка поведения мисс Стефенсон.
— Нет, она просто обожает животных, — саркастично подхватывает Далила. — Астрис просто пыталась погладить смертоносную змею. И вы забыли – я тоже очевидец. Я видела, что она сделала.
— Мисс Стефенсон...
— У Астрис все было хорошо, пока не появился он. — Она дёргает подбородком в мою сторону.
— Том спас ей жизнь, убив змею.
— В первую очередь Том поставил под угрозу ее жизнь, — огрызается Далила. — Астрис была совершенно счастлива. Но он решил изменить план лечения без согласия ее врача или консультации, и вот результат.
Она права, но что-то по-прежнему не дает мне покоя. Несколько дней назад Астрис была счастлива, лепила свою вазу. И лишь недавно началось ухудшение.
— Мисс Стефенсон, могу вас заверить...
— Вы ни в чем не можете меня заверить, — перебивает Далила. — Доктор Стивенс исчез. Неквалифицированные сотрудники решают, что лучше для Астрис. И внутри комнаты отдыха была ядовитая змея.
Она смеряет нас холодным взглядом, затем раздраженно вздыхает и снова смотрит на часы.
— Мне пора идти. У меня есть собственная жизнь, которая требует внимания. Я вернусь в понедельник на встречу с доктором Ченом и директором. — Она пристально смотрит на Андреа. — Найдите их. А пока я не желаю, чтобы этот парень, — Она тыкает в меня пальцем, — ошивался рядом с моей сестрой. Я хочу, чтобы он ушел. Сейчас же.
— Мисс Стефенсон, — говорит Андреа. — У нас нет полной картины происходящего. Доктору Чену нужно выслушать всю историю и самому осмотреть Астрис, прежде чем мы начнем произвольно увольнять сотрудников.
— Произвольно?
— Однако, учитывая серьезность ситуации и тот факт, что мистер Каулитц действовал без разрешения... — Она в очередной бросает суровый взгляд на меня. — Я считаю, что уместно отстранить мистера Каулитца от обязанностей на несколько дней.
— Конечно, нет, — фыркает Далила. — Это место и так едва функционирует. Я вернусь в понедельник, на встречу. Если кто-либо из докторов не явится, я заберу свою сестру – и ее деньги – и найду другое учреждение, где заботятся о своих пациентах.
Далила уходит, сверкая своими звонкими каблуками. Мы тоже выходим из комнаты Астрис, проверив, все ли с ней в порядке. Благо, она спит мирным сном.
— Мы будем держать ее под круглосуточным наблюдением, — постановляет Андреа. — Если завтра утром ее состояние не улучшится, то увеличим срок до сорока восьми часов. Надеюсь, никаких дальнейших мер принимать не придется. — Она поворачивается ко мне. — Твое трехдневное наказание начинается сейчас, Том. Будь готов явиться на встречу с доктором Ченом Стивенсом и Пулом в понедельник. Я подозреваю, что они захотят тебя увидеть.
Я киваю.
***
Моей выдержки хватает ровно на пятнадцать минут. Злость на себя кипит и сваривается в крови, а разум теряет самообладание. Я нервно поглядываю на часы и жду, когда у Андреа начнется перерыв. Мне действительно нужно было поговорить с ней. И поблагодарить.
Спустя пол часа я обнаруживаю ее возле комнаты одного из резидентов.
— Том? — вопросительно спрашивает она.
— Андри, я... Хотел сказать - спасибо. Ты буквально спасла меня. — шепчу я. Однако в порыве бурных эмоций, одышки после пробега по этажу, я мало что говорил внятно.
— Все хорошо. — мягко улыбается она. — У нас и не такое случалось, поверь. Некоторых и на несколько месяцев отстраняли.
Я одобрительно киваю, и мы медленно начинаем идти по коридору. Все спят, на ночную смену ожидаются люди, этажи опустели под тусклым светом пары ночников. Я восстанавливаю дыхание. Все кажется нереальным. Все, что происходит со мной сейчас.
— Мик уже совсем ходит отчаяный. — Андреа громко вздыхает. Под моим явно непонимающим и ошарашенным взглядом, она продолжает: — У его жены выявили манию преследования, и поэтому они ходили к доктору Чарльзу. Чтобы понять, какие у нее беды с головой, что она так пострадала... Я стараюсь поддержать его, как могу, но все безрезультатно.
— Эту болезнь можно вылечить? — спрашиваю я, ощущая, как сердце начинает чаще стучать. Столько проблем наваливается... Астрис, Мик, Далила – все они сейчас крутятся в голове.
— Да. Но... Для этого нужно очень стараться. Вероятно, какая-то черепно-мозговая травма в прошлом разразилась, и теперь Эмма ищет любого врага, который может посматривать на нее через любую щель даже в кромешной комнате.
Андреа ставит несколько баночек с лекарствами на стол и отводит в комнату одного из резидентов. Я стою, как вкопанный, чувствуя жар по спине. Мик уже пол месяца со мной, как с братом. Он сумел рассказать мне о себе через самые маленькие и незначительные разговоры, когда старался поддержать. Он был похож на Сандру, но та ушла в месячный отпуск, а он - чтобы вылечить свою жену от ужасной болезни.
— Как Астрис?.. — Я стараюсь спросить это максимально безразличным, хладнокровным голосом. И Андреа явно не оценивает мои старания.
— Нормально. Она до сих пор спит. Ее состояние будет стабилизировано завтра. Доктор Чарльз должен провести с ней беседу. Но не думаю, что она что-то расскажет ему. Астрис ужасно плоха.
— Оу... — Все, что получается выдавить у меня. — Надеюсь, ей будет лучше.
— Далила чуть всю больницу не подожгла. — смеётся Андреа. — Еле-еле справились. Астрис ещё поправится.
— Я очень сильно хочу, чтобы так и было. — шепчу я так тихо, чтобы ни одна мертвая душа не услышала это.
— Том, ты так сильно любишь ее? — От ее слов ток пробегается по телу.
— Что? Я? Не-ет. — смеюсь я. — С чего ты взяла? Я просто работаю с ней.
— Астрис никогда не поправится. На это можно только надеятся, и я вижу эту надежду у тебя в глазах. Вижу, какими глазами ты смотришь на нее.
***
В ту ночь мне снова не спалось. В короткий, но очень важный сон приходил он. Тот странник, который предупреждал меня о какой-то опасности, когда я только-только пришел в больницу, и сейчас. На этот раз его тело впервые удается развидеть. Это было очень быстрое сновидение, но осадок после сна оставил только волнительный. Словно что-то случится. Вот-вот.
День прошел, как в тумане. Несмотря на то, что за окном солнце ярко освещает комнаты, пение птиц будит по утрам, а сладковатый запах поздних цветов мягко льется в квартиру, я нахожу в этом одно раздражение и зашториваю все окна, валяясь в постели целый день. Сон, Астрис, змея, Далила... Все крутится в голове, пытаясь привратиться в сюжетную цепочку типичного психологического триллера, однако по итогу все смешивается в необратимый комок каши.
После нескольких часов лежания на кровати в форме звёздочки, я встаю с кровати и смотрю в телефон, проверяя сообщения. Мое внимание привлекает одно единственное СМС Андреа, написанное несколькими минутами назад:
«Астрис проснулась. Снова лепит из куска глины фигурки. Схоже на змей. Однако темнее и мрачнее, чем обычно».
Темнее, чем обычно. Что это значит?
Это означает, что она все еще восстанавливается после инцидента со змеей.
Неправильный ответ.
Я несколько секунд таращусь в телефон и осмысливаю, что можно ответить.
«Как она может вспомнить змей? Пришли мне фотографию рисунка Астрис».
Андреа в ту же секунду печатает:
«Я на парковке».
«Пожалуйста. Мне нужно его увидеть» — прошу я.
Еще одна пауза, а затем долгожданное: «Подожди».
Мне сдавливает грудь, пока я жду. Через пару минут приходит фотография. Круг, в форме черной глины, покрытый несколькими серебряными чешуйками. А в центре – глаза змеи, в которых затаились маленькие слова. Если Астрис говорит через свои цепочки, то это была ее история.
Змея звук ах последний поздно ненависть помогал ад движение плоть вспышка сила поток знает нет нет нет
Эта подборка слов заставляет мое горло пересохнуть. Помогите. Ад. Нет.
Я возвращаюсь к цепочке слов. Она тянется вдоль завитков змеи. Мне приходится держать телефон неподвижно и наклонять голову, читая то вверх ногами, то боком.
Касание слишком раздавить скрип слабый проснуться почему крик стоп стоп стоп
Мое сердце стучит так громко, что в ушах загрохотала кровь.
«Клеопатра была одна, сказала Астрис. Она сунула руку в корзину со змеями, чтобы положить конец боли».
— Какой боли, Астрис? — шепчу я.
Я кладу телефон на стол и начинаю ходить вокруг изображения, так как цепь продолжает скручиваться все сильнее и сильнее. Слова бросаются на меня, пронзают мое сердце.
Рука человек сила пыхтение хватать нащупать стон одинокий один один один
— Нет, — тихо молю я, и кровь отходит от моего лица. — Черт возьми, нет.
Я нажимаю вызов на телефоне, вспоминая все молитвы и проговаривая их в голове. Несколько гудков, и Андреа поднимает трубку
— Том, я иду домой, — тут же говорит она. — Хватит. Все дело в вазе. Ты… мы не должны были в это лезть. И мне не следовало присылать тебе фотографии…
— Ты сказала, что сегодня утром ей лучше, — громко говорю я. — Но прошлой ночью за ней присматривали, верно? Медсестра сидела в ее комнате?
«Он ходил в ее комнату».
— Да, но…
— Вот почему ей стало лучше. — Гнев и ужас несутся сквозь меня, смывая запинки, затопляя каждую частичку моего существа. — Потому что он не мог до нее добраться. Но прошлые ночи, до этого…
— О чем ты говоришь?
В моей голове всплывает ленивая улыбка Дилана Кирби, а также его обещание, мол, он найдет способ скрасить ночные смены.
«Твою мать, что он с ней делал?»
Слова мелькают перед моими глазами.
Плоть. Сила. Хватать. Стоп.
Трижды Астрис прокричала на рисунке «стоп». И «нет». Она кричала «нет».
Я так крепко сжимаю телефон, что едва не раздавливаю. Зажмурюсь, борясь с болью в груди.
— Он не мог добраться до нее, Андреа. Но сегодня может! — ору я, понимая, что соседи сверху наверняка вызовут полицию, если я не заткнусь.
— Кто? — шепчет Андреа. — Никто не может попасть в жилые комнаты. Они заперты. Ключ только у дежурной медсестры.
— У Ру? — кричу я. — Да она спит всю ночь. Он взял ключ. Он пошел в ее комнату.
— Кто?
— Дилан Кирби! Он работает в ночную смену…
Я не могу выговорить ни слова. Боже, какой я дурак. Он практически рассказал мне свой план, а я не услышал. Но Астрис сказала мне… Сказала всем нам.
Вдох. Выдох.
— Возвращайся, — прошу я уже тише. — Пожалуйста, вернись в ее комнату.
— Том, я устала. Я отработала шесть пятнадцатичасовых смен подряд. Моя собака не видела меня…
— Дилан – вот почему ей хуже, — перебиваю я, стараясь успокоиться. — Пожалуйста, Андреа. Это он. Из-за него она так сделала. Вот почему Астрис…
«Положила руку в корзину со змеей. Потому что решила, что осталась одна. Мой враг позаботился о том, чтобы она была одна».
— Жилые комнаты заперты, — повторяет Андреа. Теперь ее голос звучит иначе. Отстраненно. Спокойно. Так она говорила с резидентами, которых что-то расстроило. — Я иду домой.
— Андреа.
— Никто не может попасть в жилые комнаты, — говорит она громче. — Это невозможно. Ру моя подруга. Я должна идти.
— Андреа, подожди!
— Я вешаю трубку, Том.
Щелчок в моем ухе мягкий, но с таким же успехом она могла хлопнуть дверью.
Реймонд. Надо позвонить ему и сказать…
Сказать что? Что у меня совершенно необоснованное обвинение против Дилана? Такое, которое так удобно снимает вину с меня самого? Я уже выгляжу как одержимый извращенец в шаге от безумства, положивший глаз на девушку с поврежденным мозгом.
Но блин, какое имеет значение, что они думают обо мне? Я знаю, что прав. Каждый раз, когда я думал о Дилане, словно ведро с ледяной водой обрушивается мне на голову. Снова и снова. Он касался Астрис. Делал с ней…
Я звоню Реймонду, но попадаю на голосовую почту.
— Реймонд, это Том. Где вы? Уберите Дилана из ночной смены. Скажите ему идти домой. Велите ему идти домой. — Я с трудом натягиваю ботинки. — Он причиняет боль Астрис. Перезвоните мне!
Я накидываю мешковатую кофту, хватаю ключи и выхожу. Нет, не выхожу. Вылетаю. Луна висит в черном небе огромным серебряным шаром. На такой скорости мне доводится ехать впервые. В больнице дежурил Тед Джонсон. Он вскидывает брови, когда я распахиваю дверь.
— У тебя же вроде трехдневное отстранение, Каулитц.
— Да. Но я забыл телефон в комнате отдыха. Можно я сбегаю его заберу? Несколько минут.
— Ладно. Но сегодня патруль за Эндрю. Я сообщу ему, если через пять минут ты не вернёшься. — хмурится он.
Хорошо, подумал я. Если мои подозрения верны, он удержит меня от убийства Дилана и поможет.
— Спасибо, Тед.
Я прохожу в другую комнату, где висят стенды с ключами. Ру сладко спит на стуле, удобно расположившись. А ключ от 315 комнаты отсутствует.
Я не ошибся.
Как только я скрываюсь за стенкой больницы, со всей дури бегу в сторону комнаты Астрис, – в конце этажа. Боль в мышцах не заглушает лавинную ярость, бурлящую во всем теле. Все становится отстранённым, а главной целью – покончить с Диланом Кирби.