Всё только начинается
С того момента минуло несколько недель.
Весь замок уже принял британцев как своих. Ночные посиделки у костра в деревне, похождения в лес и к озеру, общие перекуры слизеринцев, нескольких пуффендуйцев с учениками Колдотворца, ночные гадания, редкие выходы из Скалы, в магазины и клубы для немагов.
Даже Малфой привык к этому, нашёл себе друзей из Чернолесья и перестал привлекать к себе внимания, изредка вставляя реплики. Хоть это никак и не изменило отношение Родиона и Станиславы к нему, но они стали гораздо мягче.
Все было бы замечательно, если бы не слухи появившиеся на вторую неделю.
Говорили, что маги из деревни пропадают один за другим, а духов становится только больше. Также заметили новые трещины в Скале. Неспокойное поведение животных и разной нечести. Черти у которых ученики обычно скупали алкоголь и сигареты, выглядили бескойней всех остальных, говорили, что Скале придёт конец и пора бы искать других покупателей.
Преподаватели со старостами обыскивали Скалу полностью, но так ничего и не нашли, а вот люди действительно пропадали, но не трупов, не даже их одежды не находили. Поэтому было решено отправить малышню на каникулы, до конца разбирательств.
Британцев и страших тоже хотели отправить домой, но те были против, решив остаться в школе. В основном - это было из-за меньшего контроля в Скале. Хоть обеспокоеные родители и присылали письма пачками, никакого эффекта они не в озымели, подростки успокаивали их спихивая всё на бессмысленные слухи, а некоторые напрямую посылали их куда подальше.
Британцы же ссылались на то что в Хогвартсе сейчас и без того не спокойно из-за присутствия в Британии Темного Лорда.
Со временем всё устаканилось, люди перестали пропадать, хоть до этого пропавшие и не были найдены. А в самом замке слухи и разговоры нечисти о неприятностях стали более редким явлением. Но младших решили оставить дома, хотя бы на несколько недель. Но ученики четвёртого курса в школу.
И вот в один из воскрестных дней, четвёрка старост направлялась в кабинет Кощея, который также являлся представителем совета преподавателей. И любил дёргать их по всяким мелочам.
Британцев они спихнули на Митьку и Лёлю. Митька последнее время возгорел необычной любовь к ним, а в особенности к Когтеврану. А вот Лёлька, которая безумно любила нянчится с детьми, приняла учеников как родных. И нянчилась с ними, не смотря на то что была их ровесницей.
— Как думаете, что в этот раз? — Вздохнул Родион, лениво потягиваясь.
— Опять как обычно начнёт причитывать, почему позволяем торговать чертям. — недовольно ответила Станислава, затушив сигарету.
— Или почему позволяем курить в туалете и прогуливать. Или почему кое-кто этим вместе с другими занимается. — лукаво улыбнулся Ильдар касаясь на Родиона и Стасю.
— А что мы? — в унисон воскликнули курильщики.
А рядом идущая Алия хмыкнула.
Кабинет Кощея был тёмным, даже несмотря на горящие в кованых светильниках свечи, словно сами стены впитывали свет, оставляя только намёки на очертания. Потолок терялся в тени, а пол был выложен старыми чёрными плитами, от которых пахло камнем, пылью и... чем-то древним, неуловимо-зловещим.
На длинной стене висели засушенные травы и пучки корней, а между ними - черепа: лисьи, козлиные, человеческие. В дальнем углу копошился чёрный ворон, один глаз стеклянный, второй светился янтарём. На массивном письменном столе валялись пергаменты, баночки с порошками, коробка с сушёными мухоморами и свёрнутая в кольцо змея, спящая под колпаком.
И сам Кощей.
Он сидел в глубоком кресле, закутавшись в свой неизменный выцветший кафтан с вышивкой из рунических нитей, будто ткань держала на себе не рисунок, а печати. Его длинные пальцы перебирали страницы древнего фолианта, будто он читал не глазами, а костями рук.
— Старшие, — произнёс он, не поднимая взгляда. Голос у него был очень грубый, разу было видно он чем-то недоволен. — Как всегда, не опоздали. Но раз уж пришли — проходите.
Они прошли к столу, в своём привычном темпе и выстроились перед столом. Каждый - с разной степенью наглости или покорности. Родион - руки в карманах, Алия - сдержанно, Станислава - пыталась несмотреть на Кощея, как Родион показывая насколько ей плевать на его присутствие, а Ильдар держался спокойно, лишь иногда с улыбкой поглядывая на друзей.
— И так. Это будет довольно сложный разговор. — после этих довольно спокойных слов, от самого Кощея, старосты всё же направили всё свое внимание на него. — Вы знаете насколько у нас сложная ситуация. Но.. — он глубоко вздохнул, рассматривая дубовый стол. — Несколько дней назад, нам пришло письмо, с заявкой о возвращении в Колдовстворец. — все напряглись, было только несколько человек, кто мог вернуться и никто из них не был в списке любимчиков.
— А Яга, согласилась? — встревожено спросила Алия.
— В это и дело. Весь преподовательский совет, был против. Но Яга.. — Кощей выдержал паузу — дала согласие. В кабинете наступила гробовая тишина. Казалось, даже шум с улицы затих.
— Кто? — спросила Станислава, ближе подходя к столу. В этот момент за дверь послышались шорохи и чьи-то шорохи.
— Сами можете увидеть. — Шорохи за окном немного притихли, а старосты обернулись смотря на дверь.
Она скрипнула, и в неё вошли двое.
Первым шагнул парень. Тень от фигуры легла на чёрный пол, как расплывшееся пятно чернил. Высокий, худощавый, движения плавные, кошачьи. На нём уже была форма Чернолесья. Лицо - спокойное, абсолютно ни капли напряжения, ни раскаяния. Только лёгкая, едва заметная улыбка, будто он заранее знал, что все будут против, но ему было плевать.
Следом за ним вошла девушка. Уверенная осанка, длинная тень, лицо — как мрамор. Ни эмоции, ни признания. Она шагала рядом с ним, не позади и не впереди, как будто они были единым целым.
Станислава очнулась первой, быстрым шагом приблизилась к парню. Она уже знала, что Кощей сделал всё, чтобы никто не смог воспользоваться магией. Но девушка была уверена, сейчас он не помешает ей.
Ещё шаг, мгновение она уже замахивается, а рука блестит. Только через секунду все поняли - это был кастет. Но было уже поздно, этой секунды хватило, а по кабинету разнёсся хруст.
Кулак с кастетом врезался в лицо парня, расплющив переносицу. Он пытался ответить, но движение были слишком быстрыми и беспорядочными.
Второй удар в солнечное сплетение, он согнулся, от резкой боли, всё еще прикрывая нос. Третий ногой в пах, парень с криком рухнул на колени.
Минута тишины, Станислава вроде успокоилась. Глаза бегали по парню. — Олег, сука.. — она уже собирась продолжить.
— Стась, нет! — наконец очнулась Алия. За ней в себя пришли парни.
Ильдар схватил её за руку, не давая нанести ещё один удар.
— Хватит! Он без сознания уже!
Родион с матом рванул к ним, подхватывая парня за плечо, чтобы оттащить. Парень уже опираясь на плечо Родиона, посмотрел на девушку, с разбитой губой и окровавленым носом, но всё ещё с той же мерзкой полуулыбкой.
Олег сплюнул кровь. — Привет, Стася. Скучала? — Его такой звонкий и знакомый смех разлился по комнате. Девушка - сестра Олега, всё это время наблядавшая за избиением родственника, лишь тяжело вздохнула.
Станислава дрожала, волосы упали на лицо, руки сжаты в кулаки, а глаза были мутными.
Ильдар не отпускал её руку. Кастет всё ещё блестел у неё в пальцах, будто готов был снова взметнуться, но он осторожно сжал её запястье.
— Стась.. — прошептал он. — Ты уже сделала всё, что надо. Он получил своё. Посмотри на меня.
Она не смотрела.
Грудь ходила ходуном, волосы скрывали лицо, плечи дрожали. Но он не отступал, не ослабил хватку, не отшатнулся, даже когда от неё веяло как от самого опасного хищника.
— Стася, — повторил Ильдар, тише, немного мягче. — Нам надо проверить, британцев, пойдём? — после этих слов, глаза вернули прежний оттенок и она повернулась, смотря на парня.
Станислава медленно выдохнула. Воздух был вязким и очень тяжёлым, она наконец пришла в себя. Спокойно кивнула, её тело мгновенно ослабло, состояние эффекта прошло. Ильдар заметил и приобнял девушку и повёл её. Она подчинилась. Неохотно, тяжело, но послушно, как зверь, которому дали команду отойти от убитой добычи.
— Вот и хорошо, — сказал он шепотом. — Пошли.
Они вышли. Дверь скрипнула и захлопнулась, оставив остальных в гробовой тишине.
Родион, криво глядя на Олега, всё ещё держал того за плечо. Но вскоре опустил и тот рухнул на пол.
— Ну ты, конечно, дебил.
— Романтик, — усмехнулся тот, вытирая нос рукавом.
Алия подошла ближе, останавливаясь почти вплотную.
— Ты хоть понимаешь, что сделал? Зачем ты вернулся, Олег? Чтобы что?
Олег приподнял голову. Его глаза были мутными, разбитыми, но цепкими.
— Думаешь я захотел? После того, что вы все тут устроили.
— Мы ничего не устраивали, — холодно отрезала Алия. — Это ты всё развалил, своими руками.
Олег усмехнулся, и на секунду лицо его перекосило от боли. — Конечно. Кто же ещё виноват, кроме меня? Разве не удобно - скинуть всё на одного?
Он медленно поднялся, опираясь на стену. Тело дрожало, но голос крепчал. И в нём больше не было ухмылки — только злость, спрятанная под уставшей усмешкой.
— А ты думаешь, мне хотелось возвращаться? Думаешь, я скучал по этим стенам? По чертям, по Кощею, по вашим взглядам, как будто я прокажённый?
— Родители отправили их на перевоспитание, — наконец вмешался Кощей.
— Точнее вернули обратно. — Наконец заговорила девушка.
— Анна, — Олег посмотрел на сестру, намекая заткнуться. Но это не особо помогло.
— Перевоспитать нас хотели, во Франции. Видите ли священные Ли, а ведут себя.. — онапосмотрела на брата, опять вздыхая. — Сами видите.
— На кой тогда вернулись? — Алия не отводила взгляд от Олега, пытаясь найти в нем что-то давно потерянное.
— У брата проблемы с законом. Он пустил непростительное, на одного из немагов. Ну и его подозревают в связи с Волан-де-Мортом.
Родион всё время стоящий у стены закрыл глаза руками, и почти истерически расмеялся. — Просто прекрасно, Пожиратель смерти. Да ещё сейчас. Яга издевается?
Кощей тяжело вздохнул, откидываясь в кресле.
— Я бы с радостью считал это шуткой, — наконец проронил он, — но увы, у нас сейчас мало поводов для смеха. Особенно, когда подозрения подкреплены не только бюрократическими бумажками из Министерства, но и вполне конкретными событиями.
— Какими? — резко спросила Алия. — Он действительно использовал непростительное?
— Использовал, — не стал отрицать Олег. Голос его был уставший, но твёрдый. — Они хотели сжечь Анну. Местные, в отдалённой деревне, совсем не в восторге от волшебников, особенно если те говорят по-русски. А Франция, как ты знаешь, место очень... цивилизованное. Я просто выбрал: она или они.
Анна бросила взгляд на брата. Тот не ответил — лишь чуть склонил голову, будто знал, что все слова тут бессмысленны.
Алия прошлась по комнате, медленно, будто примеряясь к тишине. Потом обернулась. — А что на счёт подозрений?
Олег молчал пару секунд. Потом вдруг устало усмехнулся.
— Подозрения, говоришь?.. — Он расстегнул манжету рукава, медленно закатал его. — Ладно. Смотрите.
На бледной коже предплечья, под тонкой сетью шрамов, чётко выделялась метка.
Чёрная, словно выжженная под кожей, извивающаяся змея, выползающая из черепа. Та самая - метка Пожирателя Смерти.
В комнате снова повисла гробовая тишина. Алия выдохнула сквозь зубы, медленно, почти шепотом.
— Ты... сошёл с ума.
— Нет, — тихо, но чётко произнёс Олег. — Я выжил. И сделал всё, чтобы Анна выжила тоже.
Он опустил рукав, как будто ничего страшного не произошло, и посмотрел прямо в глаза Алие. — Или ты бы предпочла, чтобы нас обоих похоронили в какой-нибудь глуши, среди дикарей с вилами?
Родион резко отодвинулся от стены, губы скривились в презрительной ухмылке.
— То есть ты решил вступить в клуб убийц и фанатиков, потому что тебе хватило сил? — он вновь усмехнулся. — Куда же делся тот кто убивал?
— Никого больше не было. — Олег говорил спокойно, почти без эмоций, не замечая замечание Родиона. — Волан-де-Морт — единственный, кто предложил помощь. Ни русские, ни французы, ни твои дорогие авроры, Алия, не дали мне даже возможности обратиться.
Анна всё ещё молчала, прислонившись к стене. Только сжала кулак. Она посмотрела на Кощея. — Вы знали?
Кощей, всё ещё сидящий в тени, не ответил сразу. Потом медленно кивнул.
— Вы знали и позволили Яге пустить его? — сорвался на крик Родион. — У нас полный замок британцев, а вы пустили прислужника того, кто издевался над их родителями? А ты? — он приблизился и схватил Олега за ворот, — ты чем думал, когда припёрся сюда за помощью? Думаешь после того, что ты сделал тебя примут обратно?
— Я не припёрся. Меня заставили. Думаешь я бы сам сунулся после всего. Кто из нас идиот?
Родион тяжело вздохнул и выпустил ткань из рук. — Валите, комнаты помните где. И не попадайтесь нам на глаза.
А в это время Станислава и Ильдар уже были у британцев.
Временная общая гостиная - на полу кто-то расстелил старый ковёр, вокруг — пледы, подушки, старые кресла, кто-то притащил с чердака граммофон и пытался включить пластинку, отчего из динамика доносился скрежет.
Луна сидела у окна и плела венок из сухих полевых цветов, которые каким-то образом сохранились в её рюкзаке — она утверждала, что это «чары устойчивости к урону времени». Митька сидел рядом, наблюдая за её руками с таким вниманием, будто она творила магию мирового уровня.
— Ты знаешь, у тебя пальцы как у музыканта, — вдруг выдал он. — Такие тонкие и ловкие.
Луна слегка наклонила голову.
— Я играла на арфе. У нас дома осталась от бабушки… — она замолчала, а потом так же спокойно продолжила. — Но потом арфу сожрал бисквитный тролль.
Митька расплылся в широкой улыбке.
— Это лучшее, что я слышал за всю жизнь.
— Ты и не такое услышишь, если будешь внимателен, — спокойно сказала Луна и вложила ему в руки один из цветков. — Подержи. Он чувствителен к лжи. Не ври, а то завянет.
— Ну емае.. — Митька вертел цветок в пальцах. — Мне теперь вообще молчать? Ты же видишь, без этого никак.
В другом углу комнаты Рон с Забини спорили о правилах колдовской «Монополии». А сидящие между ними Тео и Гарри, молились, чтобы к этим ссорам не присоединился Драко, который нервно стучал по деревенному стулу, на котором сидел. Гермиона пыталась читать книгу, но всё время поглядывала на Лёлю, которая восседала с Ханной и Чжоу, рассказывая им какие-то байки про чертей, озёра и перевёртышей. Британки слушали затаив дыхание.
— И так мои хорошие, — сказала она, радостно улыбаясь. — Сегодня я расскажу вам про Мару.
— Мару? — послышался чей-то голос, с другого конца комнаты.
— Да, злой дух. Который садится ночами на грудь, от чего вам и снятся кошмары. — она выждала короткую паузу. — Она душит вас. И если вы откроете глаза и увидете. Она вырвет ваши гланды и заставит съесть их.
Девочки от страха обнялись, а Гермиона тяжело вздохнула и закатила глаза. Лёля лишь скорчила лицо пострашней, чтобы эффект от страшилки был получше.
— Лёля, прекращай. — сказала мужской голос за спиной. Отчего та вскрикнула и подпрыгнула на месте.
— Ильдар! — громко завопила Лёля, перед тем как перекреститься. — Боже, не пугай так. А ты, Стася? Могла бы предупредить. — возмущённо заявила девушка, скрестив руки. — Совести у вас нет.
Митька увидив этот спектакаль, начал откровенно ржать, оторвавшись от цветов и Луны. Которая увидев, как он перекрывается на полу от смеха, лишь улыбнулась.
Несколько британцев, в том числе компания Рона и Блейза, тоже залилась громким смехом.
Станислава с Ильдаром лишь улыбнулись. Девушка обвела уютную комнату глазами, остановив их на книге, которую читала Гермиона.
Она подошла, с интересом рассматривая страницы пока другие, продолжали что-то бурно обсуждать.
— Патронус, — устремила она вопросительный взгляд на Грейнджер.
— Да. А ты знакома с ним?
— Ну да, это входит в программу третьего курса: «Магия заморского происхождения». — она посмотрела на своё кольцо, явно что-то решив. — Могу показать. Если хочешь.
Гермиона вскинула голову, от неожиданности на мгновение забыв, что за окнами уже темнело, а их собеседница — не преподаватель, не однокурсница, а уже почти настоящая ведьма из другой магической культуры.
— Правда покажешь? — переспросила она, отложив книгу. — Это будет... невероятно. Мы ведь думали, здесь никто не практикует защитную магию такого рода. Да и для третьего курса, очень сложно.
Станислава хмыкнула, не столько с иронией, сколько с привычной скептичностью ко всему, что приходило "из-за бугра". Но кивнула.
— Она у нас считается довольно экзотичной. Но на третьем курсе пару месяцев учим. Местные духи не любят таких штук. Но вот от нечисти или проклятий - вполне полезно.
Она сделала шаг вперёд, чуть отодвинув кресло, в котором сидела Гермиона, и заняла место в центре комнаты. Обстановка притихла - смех и радостные споры стихли. Луна прижала венок к груди, Митька замер с открытым ртом.
Станислава расстегнула пальто, скинула его на спинку кресла и вздохнула. Потянулась, будто разминаясь перед физической тренировкой. Пальцы чуть дрогнули, и кольцо на руке засветилось в этот раз мягким холодным светом, с синим отливом, как отблеск ледяной воды в пещере.
Она шагнула в пустое пространство между столами и креслами, выпрямилась, глаза заострились. На мгновение стала совершенно чужой. Ещё холоднее и отстранённее чем раньше.
— Expecto Patronum... — прошептала она.
Она взмахнула рукой, и из кольца вырвался луч света, серебристо-синий, тонкий, как клинок, но в нём чувствовалась тягучая, холодная магия. Пространство на миг задрожало, свет вырвался вперёд, закручиваясь в воронку — и вдруг из неё вышло существо.
Патронус Станиславы был волком. Не ярким и сияющим, как у британцев, а дымчатым, с голубыми искрами по спине и с глазами, полными чего-то неотвратимого. Он был большим — почти по грудь взрослому человеку — и двигался бесшумно, ступая по полу, как по снегу.
В комнате наступила полная тишина.
Волк обернулся, прошёл мимо кресел, не касаясь ни одного, и направился к... Ильдару. Тот даже не пошевелился, только чуть приподнял брови. Волк подошёл к нему вплотную, ткнулся мордой в ладонь, после медленно сел рядом, опустив морду ему на колени.
Гермиона смотрела, не веря глазам.
— Но... он пришёл не к тебе? — прошептала она, глядя на Станиславу.
— Патронусы же отражение души. И иногда душа сама знает, к кому идти, — спокойно ответила та. — У нас так бывает. Особенно, если защитить хочется не только себя.
Ильдар смотрел на волка и не улыбался, но в глазах его было что-то странно-тёплое. Он аккуратно провёл рукой по невесомой шерсти — та рассыпалась светом, но снова собралась.
Станислава опустила руку. Волк поднялся, ещё раз посмотрел на неё и растворился, будто перетекал в воздух, туманом или исчезающей памятью.
— Это… — Гермиона поднялась. — Это было изумительно красиво.. но так необычно, он сильно отличается от нашей магии.
— Потому что и мы не на вас похожи, — спокойно ответила Стася.
В комнате снова зашевелились. Тео перевёл взгляд на Ильдара, потом на Стасю. А Лёля прошептала.
— Волк. Ничего себе... очень похоже на его Патронус. — она перевела взгляд на Ильдара.
Станислава не успела ничего сказать. В другом конце комнаты, Митька случайно ткнул иголкой цветок и воскликнул.
— Он завял! Он завял! Это из-за того, что я сказал про штаны Забини, да?!
Общий взрыв смеха снова залил комнату. И на какое-то время весь мрак, всё напряжение и страх исчезли. Но не для всех.
Станислава смотрела, как смеются британцы — искренне, громко, до слёз. Кто-то завалился на подушки, кто-то хлопал Митьку по спине, а он, гордо вскинув подбородок, продолжал бубнить о коварстве цветов и лжи в их присутствии.
И всё было будто по-настоящему: как в старые, спокойные дни, когда ещё не было слухов, не было трещин в Скале, и в школу не возвращались старые призраки из прошлого.
Она мельком глянула на Ильдара. Он всё ещё сидел, чуть склонясь к месту, где только что исчез её Патронус, пальцы вяло касались колен. Не смотрел на неё, не на британцев. Казалось, он и сам был где-то в глубине, в тех ледяных тенях, откуда приходят волки.
Станислава прошла мимо него, легонько коснувшись плеча. Он посмотрел на неё коротко — взгляд был тяжёлый, но в нём не было осуждения. Только знание. Понимание. Может, даже что-то вроде… принятия.
— Спасибо, — тихо сказала она, почти шепотом. И сразу же отвернулась, будто боялась сказать что-то лишнее.
— Всё в порядке, Стася. — Он тоже сказал это едва слышно, но этого хватило.
Спустя несколько минут, они всё же переглянулись.
— Похоже, всё только начинается, — пробормотала девушка.
Он не ответил. Только снова посмотрел в сторону ребят. И очень тихо добавил.
— И мы к этому не готовы.