Все ещё не так плохо
Бетти стояла перед Джоном, по-прежнему держа в руке ракушку, на которой его неловкое послание оставило загадочный отпечаток. Её лицо, обычно столь оживлённое и приветливое, теперь выражало смесь лёгкого недоумения и скрытой улыбки, будто она решила сложную загадку, ключ к которой находился перед ней.
- Джон, - произнесла она с лёгкой укоризной, - я всё понимаю. Я разгадала твой ребус.
Её слова прозвучали столь уверенно, что Джон, казалось, на мгновение забыл, как дышать. Однако, быстро собравшись, он попытался ответить с нарочитой небрежностью, скрывая за ней растущее смущение.
- Какой ребус? - спросил он, делая вид, будто совсем не понимает, о чём идёт речь. - Не было никаких ребусов.
Бетти взглянула на него, приподняв бровь, будто сомневалась, не шутит ли он над ней.
- Как это не было? - переспросила она с насмешливой интонацией.
- Вот так, - ответил Джон, сдерживая румянец, который так и норовил выдать его истинные чувства.
Но Бетти не собиралась оставлять его в покое. Её тон стал чуть более серьёзным, но всё ещё сохранял оттенок лёгкой шутливости.
- А что ты хотел здесь написать? Зачем всё это?
Джон почувствовал, что теряет почву под ногами. Под пристальным взглядом Бетти его привычная уверенность будто растворялась.
- А ничего, - проговорил он, пожимая плечами. - Просто решил подшутить над вами. Здесь же много чего вмещается, как у вас только один вариант получился?
Алекс, стоявший неподалёку, тихонько усмехнулся, чувствуя, как напряжение растёт.
- А какие тут есть другие варианты? - спросила Бетти, прищурившись, словно намереваясь проверить Джона на правдивость.
- Да множество! - вскричал Джон, пытаясь вернуть себе утраченный контроль над ситуацией. - Например, здесь подходит «ты милая и красивая», «ты мрачная и плохая»...
Бетти вскинула брови, видимо, удивлённая столь неожиданным поворотом, но Алекс вмешался прежде, чем она успела что-либо сказать.
- Ну, перестань, Джон, - проговорил он с лёгкой насмешкой. - Как будто ты не знаешь, что хотел написать.
Джон бросил на него молчаливый взгляд, полный укоризны, но Бетти, казалось, решила, что разговор зашёл слишком далеко.
- Короче, ладно, не будем углубляться в эту ситуацию, - произнесла она с лёгким вздохом, махнув рукой, будто отгоняя мысли о ракушке. - Пойдём лучше к станции. Скоро Кэтрин приедет.
Эти слова словно разрядили атмосферу. Джон, почувствовав облегчение, согласился, хотя и понимал, что вопрос с ракушкой остался нерешённым. Алекс лишь улыбнулся, понимая то же самое.
Солнце, величаво погружавшееся за горизонт, окрасило небо багряными и золотыми оттенками, предвещая скорый приход ночи. Тени удлинились, воздух наполнился лёгкой вечерней прохладой, а городок, отдыхая от дневной суеты, постепенно обретал чарующую тишину, разрезаемую лишь редкими звуками шагов. Вся эта умиротворяющая картина служила фоном для троих друзей, направлявшихся к вокзалу, чтобы встретить Кэтрин.
Алекс и Бетти, словно позабыв недавние события, шли впереди, занятые живой беседой. Их лица светились непринуждённостью, а голоса звучали так весело, что Джон, следовавший чуть позади, невольно удивлялся их способности так легко преодолевать любые неловкости. Внезапно Алекс, обернувшись к Бетти, предложил:
- А давай сочиним песенку для Кэтрин! Она будет в восторге, если мы встретим её с таким приветствием.
Бетти рассмеялась, одобряя задумку.
- Отличная идея! Но начнёшь ты. Я посмотрю, насколько у тебя богатое воображение.
Алекс, не теряя времени, мгновенно взялся за дело и начал импровизированно петь. Его голос, глубокий и с едва уловимой хрипотцой, разнёсся над тихой улицей. Бетти одобрительно кивнула, и, не уступая другу в энтузиазме, продолжила, словно подхватывая мелодию.
Джон, до этого момента молчавший, не выдержал и, ускорив шаг, догнал их.
- Если уж петь, то песня должна быть про Дэниэла! - заявил он, вкладывая в будущие рифмы весь свой литературный талант. - Слушайте мой куплет!
Он выпрямился, словно готовясь выступать на сцене, и с преувеличенной торжественностью запел о любви Кэтрин и Дэниэла.
Бетти остановилась, искренне рассмеявшись.
- Джон, ну ты настоящий поэт! Как всегда, смешно до глубины души.
Алекс поддержал её смех, и с заметной теплотой в голосе сказал:
- Надо признать, этот куплет нужно обязательно добавить в песню!
Они продолжали идти, напевая сочинённую песню, которая звучала всё громче и увереннее. Казалось, сама тишина вечерних улиц Хеленсвилла становилась их невидимым слушателем. Эта простая, но наполненная душевной теплотой и шутками композиция стала символом их дружной и лёгкой прогулки.
Вскоре впереди замаячило здание вокзала, и друзья ускорили шаг, предвкушая радость встречи. Их голоса сливались в мелодию, которая, быть может, звучала не слишком идеально, но выражала искреннюю привязанность и радость от долгожданного прибытия их подруги.
Как только поезд плавно замедлил ход и остановился у платформы, из него, легко ступая на освещённый фонарями перрон, вышла Кэтрин. В её движениях чувствовалась лёгкая усталость от дороги, но лицо светилось искренним удовольствием от предстоящей встречи с друзьями. Однако она и представить не могла, что её ждал столь необычный приём.
Не успела она сделать и нескольких шагов, как воздух разорвали звуки дружного пения. Алекс, Бетти и Джон стояли, выстроившись в небольшую полукруглую цепочку, и с неподдельным энтузиазмом исполняли свой шуточный гимн, который прозвучал особенно громко и весело в тишине вечернего вокзала. Их голоса сливались в мелодию, где каждый куплет будто соревновался за звание самого оригинального.
Кэтрин сначала смутилась, затем, не сдержавшись, начала тихо посмеиваться, прикрывая рот ладонью.
- Ах, вы! Что это за концерт на весь вокзал? - воскликнула она, едва удерживаясь от хохота.
Но тут, услышав слова последнего куплета, в котором упоминалось её имя и намёк на романтику с Дэниэлом Лисмором, её улыбка сменилась лёгким возмущением. Подняв голову, она смущённо поправила прическу и бросилась вдогонку за смеющимися друзьями, как молния, сверкающая на небе.
- Ах вы! - повторяла она. - Стойте же, я вас догоню! - кричала она, притворно сердясь, но её глаза блестели весельем.
Алекс и Бетти, осознавая грядущую погоню, тут же бросились врассыпную, а Джон, посмеиваясь, остался на месте, рассчитывая, что ему удастся избежать её "гнева" с помощью своей невозмутимой серьёзности.
Когда Кэтрин, слегка запыхавшись, наконец догнала всех и остановилась, она уже не могла скрыть искреннего смеха.
- А все-таки... Кто же сочинил этот третий куплет? - спросила она, переводя дыхание и пристально глядя на каждого.
Алекс, потупив взор и с нарочитой скромностью, указал на Джона:
- Прости, братик.
Джон, не выдержав этого взгляда, склонил голову в слегка виноватом, но всё же довольном жесте:
- Да, признаю. Мои строки.
Кэтрин сложила руки на груди, её взгляд наполнился игривым вызовом:
- Значит, это ты меня сводишь с этим Лисмором! Ну погоди, Джон!
И, не дав ему опомниться, вновь бросилась за ним вдогонку, а Джон, уже смеясь во весь голос, с лёгкой паникой метнулся в сторону ближайшей аллеи.
- Кэтрин, ты неправильно всё поняла! - кричал он через плечо, но его слова утонули в общем смехе компании.
Они бежали долго, наслаждаясь погоней, которую сами и организовали. Однако вскоре Джон почувствовал, что силы его на исходе, а вся энергия дня растворилась в этом неожиданном порыве. Его шаги становились всё медленнее, дыхание тяжелее, а Кэтрин, напротив, сохраняла бодрость и решимость, будто одержимость догнать старшего из братьев Кентербери придавала ей неведомую энергию.
- Погоди! - вскрикнул Джон, оборачиваясь к ней с протянутой рукой, словно пытаясь остановить её встречный бег. - Не трогай меня! Я всё для тебя сделаю, только дай мне хоть минуту передышки!
Кэтрин, слегка сбавив шаг, вдруг замедлила ход, а её взгляд, полный интереса и лёгкой доли хитрости, остановился на его лице.
- Так-так-так, - проговорила она медленно, словно растягивая каждое слово, чтобы усилить интригу. - Ты сказал "всё"? Хорошо, посмотрим. Мне кажется в последнее время, что вы втроём что-то от меня скрываете. Я хочу знать, что это за секрет.
Джон, тяжело дыша, поднял руку в знак капитуляции:
- Тогда давай остановимся, и я расскажу всё, что смогу.
Кэтрин кивнула с победным видом, и ребята замерли, обдуваемые лёгким прохладным вечерним ветром. Небо над ними уже приобрело густой синий оттенок, а первые звёзды застенчиво выглядывали из своей небесной обители.
Джон начал говорить медленно, тщательно подбирая слова и подробно останавливаясь на каждом из них:
- В общем... Сегодня... Ну, ты, короче говоря... Много всего пропустила.
- Ну и что? - нетерпеливо перебила его Кэтрин, скрестив руки на груди. - Я постоянно что-то пропускаю, это не новость. Говори чётко, что за тайна?
- Бетти... она в последнее время какая-то странная... - неуверенно пробормотал он, избегая взгляда Кэтрин.
- Так... - протянула она, сужая глаза. - Что с ней?
- Ну, понимаешь... Она недавно кое-что узнала...
- И это как-то связано с вашей тайной? - Кэтрин прищурилась ещё сильнее, будто желая насквозь прочитать его мысли.
Джон замялся, словно стоял на краю пропасти, не зная, прыгать ли вниз. Но прежде чем он успел продолжить, к ним подошли Алекс и Бетти, которых привлекли голоса.
- Что ты сегодня такого узнала? - обратилась Кэтрин прямо к Бетти, сверля её взглядом. - Что я опять пропустила?
Бетти лишь слегка вздохнула, а её лицо сохраняло спокойствие, однако глаза, казалось, выдали её лёгкое смущение. Алекс, напротив, резко встрепенулся, будто вспышка молнии заставила его действовать:
- Кто тебя за язык дёргал? - воскликнул он, обращаясь к Джону.
- А я не сам... - пробормотал тот, оправдываясь, словно пойманный вор. - Это она всё...
Кэтрин уже не могла скрывать своего раздражения:
- Так что в итоге? Говорите же!
Алекс поспешил сгладить ситуацию:
- Ничего такого особенного, - проговорил он с нарочитой лёгкостью.
- Тогда почему Джон сказал мне, что это важно? - продолжала настаивать Кэтрин, не собираясь отступать.
Джон, чувствуя, что его загнали в угол, решил попытаться спасти ситуацию своей выдумкой:
- Я... я специально так сказал, - наконец выдавил он, словно нашёл выход из лабиринта. - Чтобы ты прекратила меня догонять и дала мне передохнуть.
Кэтрин несколько мгновений внимательно смотрела на них всех, её взгляд переходил от одного лица к другому. Затем она, тяжело вздохнув, сделала шаг назад:
- Эх, вы... - проговорила она с укоризной, но в её голосе уже не было обиды, только лёгкое разочарование и капля усталого веселья.
Компания вновь двинулась к дому, растворяясь в вечерних сумерках, а их шаги, разговоры и смех долго ещё звучали эхом на пустынных улицах.
Так они, неспешно беседуя, достигли дома Кэтрин, где в прохладной тишине вечернего воздуха прозвучало общее прощание, после которого Голденфиш пошла домой. Остальные, уже собираясь разойтись по своим жилищам, на мгновение остановились, когда Бетти, словно не желая расставаться с очарованием этого вечера, предложила:
- Может, ещё немного прогуляемся?
Её голос, лёгкий и звонкий, прозвучал как приглашение окунуться в таинственный мир ночи, освещённый лишь серебристыми лучами луны.
- Почему бы и нет? - отозвался Джон, в глазах которого мелькнуло одобрение.
Но Алекс, таинственный улыбаясь, как всегда покачал головой, словно отвлекаясь от притягательной магии их планов:
- Нет, я устал. Домой хочу.
- Ну что ж, иди, - ответил Джон с легкой улыбкой, не настаивая.
Когда Алекс удалился, оставшиеся двое, охваченные странным волнением, неспешно двинулись в сторону Мейн-стрит, места, где лишь вчера раздавался их оживлённый разговор. Но сегодня улица предстала перед ними совершенно иной. Тусклый свет фонарей мягко окутывал брусчатку, создавая игру света и тени, а звёзды, сверкающие на глубоком бархатном небосводе, вкупе с полной луной наполняли воздух романтикой и тайной.
Джон, шагавший чуть впереди, вдруг замедлил шаг, будто чтобы дать Бетти возможность оказаться рядом, а сам, словно очарованный этим ночным великолепием, обратил взгляд к звёздам.
- Знаешь, - проговорил он наконец, голос его звучал негромко, но проникновенно, - бывают такие ночи, когда чувствуешь, что мир слишком велик, чтобы быть понятным, но слишком прекрасен, чтобы его бояться.
Бетти лишь тихо улыбнулась в ответ, её взгляд также обратился к небесам.
- Эх... Насколько же я всё-таки глупый, - произнёс Джон, останавливаясь посреди улицы и невольно устремляя взгляд в сторону мерцающих звёзд.
- Отчего же? - мягко спросила Бетти с лёгкой тенью удивления, словно ей трудно было поверить в справедливость этих слов.
- Сегодня я это доказал во всей полноте, - ответил он, едва слышно, словно говорил больше для себя, чем для неё.
- Когда же? - её тон стал серьёзнее, в нём звучало настоящее любопытство.
- Когда решил устроить этот злополучный ребус, - с горечью признался Джон.
Бетти на мгновение задумалась, её взгляд, казалось, устремился внутрь себя, пытаясь отыскать некую истину, сокрытую за простыми словами.
- И в чём же тут глупость? - наконец произнесла она, словно желая дать Джону возможность самому раскрыть свои мысли.
- Он был слишком лёгким, - ответил тот, с досадой качнув головой.
- Ты хочешь сказать... - на мгновение остановилась она, вращая внутри себя охватившее её осознание. - Что мы разгадали его правильно?
Джон не замедлил с ответом:
- Да.
Едва прозвучал его короткий ответ, как над ними повисла неловкая тишина. Лишь спустя несколько долгих мгновений Бетти, словно бы про себя, пробормотала:
- О Господи... Что всё это значит?
- Я сам в растерянности, - признался Джон чуть слышно, как будто эти слова вырывались из глубин его души.
- Когда всё началось? - голос Бетти стал мягче, и в нём звучало искреннее желание понять всё досконально.
- Перед моим днём рождения. Ты что, не заметила?
Бетти задумалась, её лицо выражало глубокую сосредоточенность.
- Ну... Теперь, когда ты это сказал, то да, пожалуй, было заметно. Ты тогда вдруг начал больше разговаривать со мной, искать предлоги, чтобы подойти. Когда ты стал оправдываться насчёт ребуса сегодня днем, я даже подумала: "Ну оправдывайся сколько хочешь, это ничего не изменит".
- Значит, ты уже тогда догадалась?
- Это было скорее предположение. Но знаешь, одно из тех предположений, которые с каждым днём кажутся всё более очевидными.
Джон едва заметно кивнул, будто соглашаясь с её словами, а потом вдруг улыбнулся, словно вспоминая что-то.
- Помнишь, как у тебя стерлись тени, и я сказал, что ты все равно нормально выглядишь?
Бетти улыбнулась, но в её улыбке было что-то грустное.
- Конечно. Это было... странно. Обычно мне никто не говорит комплиментов, скорее наоборот - чаще слышу колкости. А тут ты... Это было непривычно.
- Многое в этой жизни может удивить, - произнёс он, чуть улыбнувшись, но взгляд его всё ещё оставался серьёзным.
- Знаешь, - тихо начала она, словно колеблясь, стоит ли продолжать, - недавно я как раз об этом думала: а вдруг ты правда испытываешь ко мне чувства? Тогда я спросила себя: а что, если он мне тоже нравится? И... я до сих пор не знаю ответа.
- Я сам долго не мог этого понять, - признался Джон почти шёпотом. - Но когда я отправился в Перт, все сомнения рассеялись.
Бетти взглянула на него с таким выражением, будто её одновременно тронули и ошеломили его слова.
- Мне трудно осознать, что я действительно тебе нравлюсь, - сказала она, тихо и искренне. - Но мне кажется, что тебе сейчас ещё труднее.
- Лучше не думай об этом, - сказал он быстро, словно хотел оградить её от тяжести своих переживаний. - Знаешь, я сегодня даже написал тебе письмо... Хотел передать его сегодня, но вы уже успели разгадать мой ребус. Могу как-нибудь принести его, если хочешь.
Бетти посмотрела на него с лёгкой улыбкой, в которой читалась странная смесь сомнения и нежности.
- Как знаешь, - ответила она мягко.
Тем временем, неспешно беседуя, они свернули на уютную и знакомую Гарфилд-стрит, освещённую тёплым светом редких фонарей, которые словно сливались с мерцанием звёздного неба. Улицу окутывала особенная тишина, прерываемая лишь шелестом листьев, что придавало всему окружающему какой-то загадочный и умиротворяющий оттенок.
- Ну что ж, пора прощаться, - вдруг сказала Бетти, и её голос прозвучал как мягкий звон в этом вечернем воздухе.
- Да, до завтра, - ответил Джон не без лёгкой грусти, ведь расставание с Бетти для него было самым нежеланным событием на данный момент.
Она улыбнулась, чуть помахала ему рукой и легко скользнула в сторону своего дома, скрывшись за кованой калиткой. Джон же, оставаясь на месте ещё на мгновение, посмотрел ей вслед, а потом, глубоко вздохнув, направился в сторону своего дома, расположенного неподалёку.
«Вот это прогулка, - думал он, шагая по знакомым улицам, - если бы каждый вечер был таким, как сегодня, жизнь бы показалась настоящей сказкой!» Лёгкая улыбка играла на его лице, а сердце, как упрямый маятник, отбивало ритм какого-то нового, непривычного счастья. Вечерний воздух казался ему свежее обычного, звёзды - ярче, а весь мир вокруг - каким-то более близким и тёплым.
Когда Джон вернулся домой, уютный свет лампы в его комнате уже озарял привычный беспорядок, а в кресле, как ни в чём не бывало, сидел Алекс, специально поджидая брата. Взгляд его был насмешливым, но в то же время в нём читалась нотка добродушного участия, столь характерная для младшего Кентербери.
– Мама интересовалась, где ты пропадаешь, – с лёгкой ухмылкой произнёс Алекс, – ну а я, естественно, ответил, что ты гулял с Бетти. На это она сказала: «Наконец-то у Джона всё хорошо».
Джон опустился на стул, рассеянно глядя на пол, и с лёгким вздохом, полным противоречивых эмоций, произнёс:
– Ничего ещё не хорошо, брат. Пока слишком рано делать выводы. Завтрашний день всё покажет.
Алекс, заметив серьёзность в тоне брата, не стал продолжать разговор, лишь поднялся, лениво потянулся и направился к двери.
– Ну ладно, спокойной ночи, – бросил он напоследок, оглянувшись через плечо.
– Спокойной, – отозвался Джон, оставшись один в комнате.
Когда Алекс ушёл, тишина мягко окунула всё вокруг в безмятежность. Джон подошёл к окну, чтобы последний раз за этот день взглянуть на ночное небо, где звёзды ярко искрились на бархатном фоне, словно напоминая о бесконечности вселенной и о том, как мал человек перед лицом её грандиозности.
Затем, чувствуя приятную усталость, он опустился на кровать. Его мысли были переполнены событиями минувшего вечера, которые, казалось, навсегда запечатлелись в глубинах его сердца. Как можно забыть такой день? Казалось, он принёс с собой и робкую надежду, и трепетное волнение, и те редкие моменты, когда кажется, что жизнь вдруг приобретает совсем иной вкус – яркий, насыщенный, полный прекрасных ожиданий.
Закрыв глаза, Джон улыбнулся, прощаясь с уходящим днём, и вскоре погрузился в мир снов. Он знал: этот вечер останется с ним навсегда и будет согревать его душу даже в самые хмурые дни.