И вновь друзья
- Ура, родные места! - с неподдельным восторгом выкрикнул Алекс, как только автомобиль, управляемый уверенной рукой Оливера Кентербери, свернул на протяжённый Northern-road, всё так же обрамлённый стройными кипарисами, чей лиственный свод, словно приветственный портал, вёл их прямо к их родному дому. - Почти приехали! - добавил он, бросив тёплый, лучащийся радостью взгляд на Джона, который, кивнув в ответ, позволил себе лёгкую улыбку.
Но по-настоящему лицо старшего из братьев озарилось неподдельным счастьем лишь тогда, когда машина, плавно замедляя ход, проехала мимо знакомой калитки, за которой начинался уютный мир семьи Сансдоттер. Взгляд Джона невольно задержался на изящных воротах, а сердце, словно вырвавшись из привычного ритма, заколотилось так сильно, что, казалось, его стук мог услышать не только Алекс, но и сама Бетти, сидящая где-то на своём участке.
Алекс, заметив выражение на лице брата, не удержался и снова посмотрел на него с хитрой улыбкой, в которой читалась искренняя поддержка.
- Интересно, она заметила, что мы приехали? - прошептал младший брат, с трудом скрывая лукавую нотку в голосе.
- Я думаю, заметила, - негромко, но с уверенностью ответил Джон, а его взгляд ещё больше устремился в сторону калитки, за которой, в его воображении, уже возникал образ Элизабет.
И в этот момент материнский голос, раздавшийся с переднего сидения, вернул их обоих в реальность:
- Хорошо отдохнули, правда? - спросила она, оглядываясь на своих сыновей с ласковой улыбкой.
- Конечно! - дружно, почти хором, ответили братья, словно по команде, и их голоса прозвучали так искренне и живо, что сомнений в этом не возникло. - Нам очень понравилось!
Отца Оливера, тем временем, охватило чувство гордости за свою семью и за путешествие, которое, несмотря на все трудности, стало для них источником множества ярких воспоминаний. Машина по-прежнему уверенно направлялась к дому, и каждый из сидящих в ней, казалось, вновь ощутил тепло и уют родного Хеленсвилла, который встречал их, как старых друзей.
Наконец, колёса автомобиля замерли, остановившись посреди въездного двора, и отец, с обычным для него спокойствием, вышел из машины, чтобы открыть скрипучую калитку, ведущую к их родному дому. В этот момент в воздухе витало едва уловимое торжество, словно сама природа чувствовала возвращение Кентербери на свои родные земли. Один за другим члены семьи начали покидать уютный салон машины, ступая на твёрдую землю.
Алекс, выскочивший первым из автомобиля, сразу же заметил нечто необычное в самом конце тихой, залитой вечерним светом Гарфилд-стрит. Его зоркий взгляд выхватил красивую, изящную фигуру, стоявшую вдали.
- Ого! - воскликнул он с неподдельным изумлением. - Да! Бетти нас заметила!
Эти слова, прозвучавшие как гром среди ясного неба, заставили Джона резко приглядеться, словно ему понадобилось удостовериться, что брат не ошибся. Его глаза тут же встретились с той самой фигурой, той, что так часто появлялась в его мыслях во время путешествия. Да, это действительно была она - Бетти Сансдоттер, стоящая в своём привычном элегантном наряде, с лёгкой улыбкой, играющей на её губах. Её рука едва заметно прикрывала лицо, словно от лучей заходящего солнца, но в глазах светилась неподдельная радость, в которой невозможно было усомниться.
Алекс, не раздумывая ни мгновения, стремглав бросился к ней, будто бы всё расстояние, разделявшее их, исчезло в мгновение ока. Его шаги были быстры и решительны, а голос был громким и радостным. В то же время Джон, охваченный вихрем чувств, оставался сидеть в машине, словно парализованный этим невероятным моментом. Дверь его была приоткрыта, и прохладный ветерок пробегал по его лицу, однако он почти не замечал ничего вокруг.
Его сердце билось так быстро, что казалось, он слышал его стук. Его взгляд оставался прикован к девушке, которая теперь отчётливо махала ему рукой, её жест был полон приветствия и, возможно, даже ожидания. Но Джон, поглощённый своим внутренним восторгом, будто не решался сделать первый шаг, как будто весь его мир остановился в этом мгновении, наполненном трепетом и радостью.
— Иди к ним, — негромко, но с намёком произнесла мать, бросив на Джона хитрый взгляд, в котором читалось одновременно понимание и легкая насмешка. Её лицо озарила мягкая ухмылка, которая, казалось, говорила: "Я всё вижу, сынок, не притворяйся."
Джон, с трудом скрывая смущение, нехотя поднялся с сиденья, будто каждая его мысль сопротивлялась этому движению. Его шаги были медленными, почти неуверенными, но в то же время наполненными внутренним трепетом. Казалось, он старался не выдавать своей радости, словно боялся, что его чувства могут быть слишком явными.
Когда он приблизился, Алекс и Бетти уже о чём-то оживлённо разговаривали. Лёгкий вечерний ветер играл с её волосами, делая её образ ещё более очаровательным. Джон почувствовал, как его сердце вновь забилось быстрее, но он сосредоточился на том, чтобы выглядеть спокойно и сдержанно.
— Вот вы и вернулись, — с радостной интонацией произнесла Элизабет, глядя на Джона так, будто она ждала именно его. Её глаза сверкали доброжелательностью, а в голосе звучало что-то вроде мягкого упрёка, словно она ожидала большего энтузиазма. — Предлагаю теперь сходить за Кэтрин, а затем надо бы прогуляться всем вместе. Двадцать три дня прошло...
— Отличная идея! — тут же откликнулся Алекс, который всегда был готов к подобным мероприятиям.
Джон кивнул, стараясь скрыть растерянность, которая в это мгновение разливалась в его душе. Впрочем, даже его лёгкая заминка не смогла нарушить общего настроения. Компания тут же направилась к соседней улице, обсуждая, куда им лучше сходить погулять, и уже строила планы на весь вечер.
Шумные шаги юных друзей раздавались в тишине Гарфилд-стрит, пока тёплый свет заката отражался в окнах домов. И хотя Джон был молчалив, его сердце, казалось, пело, ведь он вновь оказался рядом с той, кого он действительно любил.
Когда трое друзей приблизились к дому Кэтрин, солнце уже почти зашло за горизонт, окутывая улицу мягким золотистым сиянием, которое, казалось, превращало каждую мелочь вокруг в нечто волшебное. Лёгкий ветер доносил до них еле уловимый аромат летних цветов, а где-то вдали с соседних участков слышались детские голоса и приглушённый смех, добавляя всему происходящему оттенок тёплой и уютной домашней идиллии.
Ребята остановились у крыльца, откуда был отчётливо слышен звук воды, указывающий на то, что Кэтрин в этот момент принимала душ. Джон, Бетти и Алекс переглянулись с лёгким нетерпением, которое вскоре сменилось радостью, когда на пороге появилась бабушка Кэтрин.
— Сейчас она к вам придёт, — добродушно сказала пожилая женщина, улыбнувшись, ведь она сама была рада видеть молодёжь вновь вместе.
— Наконец-то! — одновременно воскликнули друзья, их лица озарились неподдельным энтузиазмом, ведь ожидание только разогрело их желание поскорее продолжить прогулку.
Спустя несколько минут на пороге появилась сама Кэтрин Голденфиш. Её лицо светилось весельем, мокрые волосы блестели на закате, а во взгляде читалось искреннее счастье от встречи с друзьями. Казалось, что она принесла с собой заряд энергии и лёгкости, который сразу же передался остальным.
— Куда пойдём? — задорно спросила Бетти, внимательно оглядывая всех, словно предвкушая новые приключения.
— Давайте сначала до нашей улицы, а там уже как пойдёт, — предложил Алекс, махнув рукой в сторону Гарфилд-стрит, на что Бетти энергично кивнула.
— Отлично, пошли, — сказала она с воодушевлением, подхватив их настроение.
Ребята весело зашагали по направлению к Гарфилд-стрит. Их шаги уверенно и твердо звучали на пустынной дороге, ведущей к конечной цели их маршрута. Солнца уже практически не было, и воздух постепенно начал наполняться плотным туманом. Джон шёл немного позади, погружённый в свои мысли, но счастливая атмосфера рядом, улыбки друзей и осознание прекрасного вечера наполняли его сердце тёплым, долгожданным чувством полного удовлетворения.
Наконец сумерки совсем окутали Хеленсвилл своим густым бархатным плащом, но в душах друзей светило своё, невидимой другим солнце. Оно освещало их лица, согревало смехом и создавало ту особенную атмосферу, когда время словно замирает, уступая место радости встречи и живой, искренней беседе. Гарфилд-стрит, а за ней и соседние улицы, были пройдены вдоль и поперёк, словно друзья не могли насытиться своими любимыми местами, каждым домом и каждым знакомым поворотом.
Когда они добрались до конца одной из улиц, Джон, немного отстав от остальных, вдруг решил внести частичку юмора в их вечернюю прогулку. С хитрым прищуром он бросил в воздух фразу, которая касалась Кэтрин и её давнего знакомого, Дэниэла. Шутка, столь меткая и неожиданная, вызвала у Бетти не просто улыбку, а искренний, звонкий хохот, разлетевшийся по тишине ночного городка, как музыкальный аккорд.
Кэтрин, заметив, что насмешка была адресована ей, вспыхнула, словно солнце, и, не задумываясь, рванула в сторону Джона, намереваясь отомстить за свою честь.
— Ах ты! Держись, я тебя поймаю! — воскликнула она, и её голос прозвучал так решительно, что Джон, моментально сообразив, чем это может закончиться, без лишних раздумий пустился бежать.
Началась погоня, оживившая спокойные улочки Хеленсвилла. Бетти, отставшая от друзей, стояла в стороне, согнувшись от смеха, глядя, как Джон, будто герой средневекового эпоса, спасается бегством от слегка разъярённой Кэтрин.
Джон, то и дело оглядываясь, петлял, перепрыгивал через препятствия и старался выбрать самые тёмные закоулки, чтобы запутать свою преследовательницу. Кэтрин же, полная решимости, неслась за ним, не обращая внимания на темноту и усталость, пока оба, запыхавшиеся, не добрались до самой дальней улицы — Итали-стрит.
— Сдаюсь! Сдаюсь! — с трудом выдохнул Джон, остановившись у небольшой скамейки под уличным фонарём, свет которого был слабым, но казался спасительным.
Кэтрин, догнав его, тяжело дышала, но на её лице уже не было ни капли мести. Теперь её глаза светились лукавством, и она, покачав головой, сказала:
— Ну, Джон, смотри, в следующий раз я буду быстрее!
Оба вдруг рассмеялись, как будто никакой погони и не было, а улица вокруг них стала, возможно, ещё уютнее при свете фонаря.
Тихий и спокойный воздух Итали-стрит, казалось, застыл на мгновение, когда Джон, заметив внезапное исчезновение Кэтрин, почувствовал внезапный прилив любопытства. Он развернулся и поспешил назад, оглядываясь по сторонам, пока в тусклом свете фонарей перед ним неожиданно не возник образ Элизабет. Её фигура, словно сотканная из ночной дымки, мягко вписывалась в тишину улицы, и Джон на мгновение застыл, поражённый её внезапным появлением.
— А где Кэтрин? — спросила Бетти с лёгкой тревогой в голосе, а её взгляд внимательно блуждал в темноте в поисках подруги.
— Только что была здесь, но вдруг исчезла, — ответил Джон, ещё пытаясь осмыслить её столь внезапное исчезновение.
Элизабет, приподняв брови, задумчиво произнесла:
— Мне кажется, она уже вернулась на нашу улицу. Пошли обратно, поищем её там.
— Хорошо, — согласился Джон, хоть и неохотно, ведь его мысли уже были заняты другим.
Они шагали вдоль пустынной дороги, и, несмотря на темноту, Джон чувствовал, как близость Элизабет наполняет его сердце тихой радостью и волнением. Разговоры стихли, и лишь звук их шагов нарушал ночную тишину. Удивительное ощущение возникло в душе Джона — вот она, идеальная возможность, когда можно смело и сразу признаться во всём сокровенном.
Собравшись с мыслями, он уже знал, что скажет, какие слова изольёт из своей души, ведь они уже давно стремились вырваться наружу. Однако его планы резко прервались, когда из густых кустов, словно ночной вихрь, выскочила Кэтрин с радостным возгласом:
— Ага! Попался!
Её голос, полный торжества, разорвал тишину, как громкий колокол, и заставил Джона сделать шаг в сторону.
— Я ничего не знала, — торопливо оправдывалась Элизабет, смеясь над неожиданностью происходящего.
Кэтрин, не теряя времени, решила попытаться столкнуть Джона в канаву, выкопанную вдоль дороги, но, несмотря на её энергичные усилия, он, проявив редкостную ловкость, сумел вырваться из её хватки.
— Не так быстро! — воскликнул он, бросившись бежать, словно ветер, по пустынный дороге.
Кэтрин, полная решимости догнать его, вновь устроила погоню, которая своим весёлым хаосом оживила ночную улицу. Бетти, отставшая позади, смеялась, глядя на их безумную гонку, а её смех был похож на мелодичный звон колокольчиков.
Так, громко переговариваясь, смеясь и время от времени весело перебивая друг друга, Кэтрин, Бетти и Джон добрались обратно до дома Кентербери на Гарфилд-стрит. Их смех, веселье и беспечность, казалось, наполняли улицу жизнью, а ночное небо, украшенное яркими звёздами, было неким свидетелем этого чудесного, полного радости момента.
— Ребята, уже поздно, мне пора идти, — мягким, но настойчивым тоном произнесла Кэтрин, бросив взгляд на окружающую тьму, которая, словно бархатный занавес, окутала улицу. С чуть заметной улыбкой она добавила:
— На улице темно, и я одна до дома не дойду. Проводите, пожалуйста.
Её голос звучал искренне, почти трогательно, а в её взгляде читалась та лёгкая настороженность, которую даже смелая душа порой испытывает перед ночной тишиной. Взгляд Кэтрин переместился то на Бетти, то на Джона, то на Алекса, и она надеялась, что кто-то из них откликнется, не оставляя её чувствовать себя неловко.
Бетти, обернувшись к Джону, усмехнулась и, чуть наклонив голову, произнесла с легкой иронией:
— Ну что, Джон, разве мы можем оставить её в такой темноте?
Джон, который до этого момента пребывал в лёгком задумчивом молчании, резко встрепенулся.
— Конечно, нет, — сказал он, словно слегка задетый самим предположением, что он мог бы поступить иначе. — Кэтрин, ты можешь полностью на нас положиться.
Алекс в свою очередь, сославшись на усталость после долгого пути, неожиданно отказался сопровождать Кэтрин до её дома, бросив на Джона загадочный взгляд, словно желая предоставить старшему брату возможность остаться наедине с Элизабет. Джон не стал возражать, и, когда калитка дома Голденфиш закрылась за их подругой, он и Бетти, оставшись вдвоём, неспешно направились обратно по тихой улице к своим домам.
Лёгкий ветерок, скользя между деревьями, словно подслушивал их непринуждённый разговор. Бетти первой нарушила молчание, обернувшись к Джону и улыбаясь с той уверенной улыбкой, которая всегда приводила его в трепет.
— Признаться честно, без вас было скучно, — произнесла она с теплом и искренностью в голосе.
— Нам тоже, — ответил Джон, стараясь скрыть своё волнение, хотя его сердце трепетало от радости, что она находится так близко и говорит с ним так откровенно.
Бетти чуть замедлила шаг, и её взгляд, устремлённый в звёздное небо, вдруг стал задумчивым.
— Эх, — вздохнула она, — вы только приехали, а завтра уже Кэтрин уезжает в город.
Джон удивлённо поднял брови, не сразу находя, что сказать.
— Как это? — наконец спросил он, а в его голосе прозвучало лёгкое разочарование.
— А, ну это, конечно, ненадолго, — поспешила успокоить его Бетти, — вероятно, она вернётся уже следующим вечером. У её городской подруги день рождения, и она просто не могла отказать в приглашении.
— А-а-а, — протянул Джон, с облегчением улыбнувшись, — ну, это не проблема, скоро мы всё равно её увидим.
Они шли бок о бок, и в наступившей паузе Джон собрался с духом, чтобы наконец сказать то, что давно хотел. Однако какая-то невидимая и немыслимая сила словно удерживала его, не давая ему сказать всё, что на душе.
— А что насчёт тебя? — спросил он осторожно, стараясь говорить непринуждённо. — Ты ведь не собираешься нас покидать?
Бетти засмеялась, и её звонкий заливной смех наполнил ночной воздух лёгкостью.
— Нет, — сказала она, качая головой, — пока что я предпочитаю Хеленсвилл всем городским развлечениям. Здесь тихо, спокойно... и, знаете, с вами всегда так легко и приятно.
Эти слова вновь заставили сердце Джона учащённо забиться, но он, собрав всё своё самообладание, ответил:
— Рад это слышать. Мне бы не хотелось снова уезжать и оставлять вас.
Бетти взглянула на него с теплотой, и её глаза словно искрились от света далёких звёзд.
— Тогда обещайте, что теперь вы не пропустите ни одной встречи и прогулки, — сказала она с улыбкой, чуть наклонив голову.
— Обещаю, — твёрдо произнёс Джон, и его голос прозвучал чуть громче, чем он ожидал, но в нём прозвучала вся искренность его намерений.
Так, болтая о том и о другом, они дошли до дома Кентербери. Ночь окружала их, но для Джона это была самая светлая и счастливая прогулка за долгое время.
— Ну что, пока? — промолвила Бетти мягко, но в то же время с лёгкой грустью в голосе, как будто она не совсем хотела, чтобы этот момент закончился.
— Да, пока, — ответил Джон, кивая ей с лёгкой улыбкой, стараясь сохранить на лице спокойствие, хотя внутри него разливалось приятное тепло от мысли, что они провели этот вечер вместе. Он сделал несколько шагов в сторону дома, чувствуя, как взгляд Элизабет всё ещё провожает его, пока он окончательно не скрылся за дверью.
Поднявшись по лестнице на верхний этаж, он с удивлением обнаружил Алекса, который, как оказалось, ещё не спал и с ленивым любопытством возился с каким-то детективом.
— Вы вдвоём возвращались? — спросил он, поднимая голову и лукаво прищурившись.
— Да, вдвоём, — коротко ответил Джон, показывая выражением лица свое удовлетворение.
— Ууууууууууу, — протянул Алекс, делая театральный жест руками, словно в шутку выражая одобрение. — Ладно, давай, спокойной ночи.
— И тебе того же, — кивнул Джон, направляясь к своей комнате.
Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и позволил себе наконец расслабиться. Какой же чудесный вечер выдался! Всё прошло именно так, как он мечтал. Каждая встреча, каждая улыбка, каждый миг, проведённый рядом с Бетти, казался ему идеальным. Он почувствовал, как сердце его наполнилось приятной усталостью и благодарностью за этот день.
Он продолжал по привычке смотреть на потолок, который освещался тусклым светом луны, проникающим сквозь тонкие занавески. Мысли его были заняты грядущими днями и тем, как скоро он вновь увидит Бетти. И с этой светлой надеждой Джон погрузился в сон, наполненный тихим счастьем и грёзами о будущем.