А начиналось так красиво...
Причалив в одной из уютных бухт на южной стороне Сиднея, семья Кентербери с живым нетерпением вернулась в свой автомобиль, проплывший с ними на специальной паромной стоянке все долгие мили морского пути. Отец, ловко проверив все механизмы и удостоверившись в готовности машины к предстоящим испытания, постепенно начал выезжать, и так наконец началась их великая австралийская одиссея.
Дорога вилась, как серебряная лента, пролегая то вдоль бурных морских берегов, то через бескрайние поля, где, казалось, само солнце простирало свои золотые лучи до горизонта. Каждый новый город, словно драгоценный камень в ожерелье путешествия, раскрывал перед семьей свои удивительные красоты и неповторимый характер.
В Сиднее, откуда началось их сухопутное приключение, величие гаваней и театров переплеталось с историей древних утёсов и неприступных берегов. Мельбурн встретил семью Кентербери своей изысканной архитектурой, утопающей в зелени парков, и оживлённой музыкой улиц, где казалось, каждый уголок говорит на своём языке.
Аделаида же пленила своим спокойным величием: виноградные холмы обрамляли город, как природная галерея, а улицы, затенённые кипарисами, наполняли воздух свежим ароматом. Джелонг, хотя и более скромный по размерам, очаровал семью видом гавани, где рыбачьи лодки лениво покачивались на волнах.
Каждый день пути приносил новые картины, от которых захватывало дух: внезапные стада кенгуру, скачущие по пустынным равнинам; остроконечные эвкалипты, раскачивающиеся под ритм тёплого ветра; редкие горные хребты, скрытые голубоватой дымкой. Семья, полная энтузиазма и жажды приключений, не уставала удивляться тому, как каждый уголок этой необъятной земли открывал перед ними свои тайны, даря им самые разные эмоции, которые останутся в памяти на долгие годы.
На четвёртый день своего захватывающего автопутешествия семья Кентербери, наконец, достигла долгожданной цели — города Перта, расположившегося на западных берегах Австралии. Солнце и здесь проливало свои золотые лучи, встречая их мягким теплом и отражаясь в гладкой поверхности Индийского океана, который покоился неподвижно, словно древний гигант, уставший от волнений.
Перт, на первый взгляд, не выделялся чем-то особенно броским, его облик напоминал другие крупные города континента с их широкими проспектами, зелёными парками и современными зданиями. Однако для Джона этот город имел совершенно особое значение. Ещё в детстве, изучая старые карты и выцветшие гравюры, он восхищался историей этого места, которое когда-то было маленьким аванпостом британских колонистов, а теперь выросло в процветающий мегаполис.
Спускаясь к набережной, Джон ощущал восторг, который невозможно было выразить словами. Могучий Индийский океан раскинулся перед ним во всей своей красе, а его бескрайние просторы манили взгляд к самому горизонту, где водная гладь сливалась с небесной голубизной. Мягкий шелест волн, разбивающихся о песчаные берега, наполнял воздух мелодией вечности, а тёплый морской бриз приносил запах соли и лёгкий аромат водорослей.
— Вот мы и добрались до тебя, — тихо произнёс Джон, обращаясь к Индийскому океану с той же благоговейной теплотой, с какой человек говорит с кем-то очень родным. Ранее он видел лишь тихоокеанские набережные с их, зачастую, непокорным характером, но сейчас перед ним предстал совершенно другой мир — спокойной силы и бесконечного величия.
Одна из набережных, которая простиралась вдоль берега Перта, выглядела как живая картина: аккуратные аллеи, обрамлённые пальмами, радовали глаз своей симметрией, а сверкающий песок пляжей контрастировал с глубоким синим цветом воды. Люди, гуляющие здесь, казались частью пейзажа, не нарушающего его гармонии. Джон, стоя у самой кромки воды, вглядывался вдаль, чувствуя, как волны лёгкого счастья окатывают его сердце.
Во время неспешной прогулки вдоль этой набережной мать с легкой улыбкой повернулась к детям, собираясь поведать им кое-что особенно радостное. В её голосе звучала торжественная интонация, когда она произнесла:
— Ребята, завтра нас ждёт нечто особенное. Мы отправимся в морскую прогулку по Индийскому океану, и это будет не просто прогулка, а ночное мини-путешествие на новом и красивом катере!
Эти слова, словно струи освежающего морского бриза, мгновенно оживили лица братьев. Джон, весь поглощённый этим известием, широко раскрыл глаза, а затем радостно воскликнул:
— Это так здорово! А когда?
— Завтра вечером, в половину девятого, — ответила мать, чуть склонив голову, чтобы добавить интриги, — к тому времени здесь совсем стемнеет, и город предстанет во всей своей красе.
— Вечерний Перт, да ещё и с воды! — выдохнул Алекс, не скрывая восторга. — Боже мой, это будет просто великолепно!
Джон, находясь в приподнятом настроении, не мог удержаться, чтобы не выразить свои чувства. Его голос дрожал от искренней радости:
— Как же я рад, что поехал!
Слова прозвучали как гимн всем тем мечтам, ради которых он отправился в это путешествие. Картины будущего вечера уже оживали в его воображении: город, мерцающий огнями, чёрное бархатное небо, отражающееся в гладкой поверхности океана, сам катер, несущий их по бескрайним водам, ветер, играющий с волнами, и звезды, которые светят так волшебно, что невозможно не представить себя в сказочном мире, где все мечты сбываются.
И действительно, до этого дня старший из братьев Кентербери, казалось, не знал ни единой тени беспокойства. Его сердце, наполненное подростковой радостью и предвкушением новых открытий, билось ровно и спокойно, отмеряя минуты безоблачного счастья. Каждое мгновение путешествия, будь то шум ветра на палубе парома или вид необъятных просторов Австралии, наполняло его душу светом и покоем.
Поэтому, в самом деле, если бы мне, как человеку, которому уготовано рассказать о событиях столь эмоциональных и неоднозначных, было дано право свыше переиначить все произошедшее в этом рассказе, я, пожалуй, остановился бы на этом месте и дальше не продолжал, сохранив для читателя образ Джона, окружённого заботливой семьёй и воодушевленного грядущей прогулкой по Индийскому океану. Читатель бы спокойно дочитал до этого места и справедливо рассудил, что, наконец, все тяготы, печали и сомнения остались далеко позади, как призрачные очертания тех новозеландских берегов, от которых отплывал паром с Джоном на борту в самом начале их семейного путешествия.
Но, увы, жизнь, в своём извечном стремлении к непредсказуемости, редко оставляет идиллические картины нетронутыми. Там, где человеку кажется, что он достиг высшей точки своего счастья, зачастую уже зреет новое испытание, пока скрытое за горизонтом, но неотвратимо приближающееся. Так было и здесь. И хотя Джон пока не знал об этом, сама судьба, неумолимая и многогранная, уже готовила ему встречу с чем-то, что вскоре омрачит этот светлый период его жизни.
Вот и Джон, впечатленный долгой дорогой и свежими впечатлениями, спокойно укладывался в постель их гостиничного номера в городе Перт. Ещё совсем недавно он стоял на набережной, впитывая прохладные ароматы солёного ветра, глядя, как последние отблески закатного солнца исчезают в волнах Индийского океана. Теперь же он ощущал блаженную усталость — ту, которая приходит после наполненного радостью и восторгом дня. Его мысли кружились вокруг завтрашней морской прогулки — вечернего Перта, мерцающего тысячами огней, отражающихся в тёмной, как чернила, воде.
Сердце его стучало ровно и уверенно, отдаваясь в груди ритмом почти осязаемой радости. Впервые за долгое время Джон ощущал, что его жизнь приобрела гармонию, о которой он мог только мечтать. Его душа была переполнена светлым предвкушением и тихой благодарностью за этот миг счастья. В этом состоянии он позволил себе едва заметную улыбку, думая, что теперь ничто не сможет нарушить его покоя.
Но именно в такие минуты, когда человек начинает верить в свою неуязвимость, судьба часто наносит неожиданный удар, заставляющий сердце вздрогнуть. Лёжа в своём номере и уже почти погружаясь в сладостную дремоту, Джон вдруг услышал едва различимый звук — это был его телефон, лежавший на прикроватной тумбе, который тихо завибрировал, как будто стараясь намеренно потревожить его спокойствие.
Он лениво потянулся за ним, ожидая увидеть очередное сообщение от брата, так же отдыхающего в соседнем номере или, возможно, какие-то сообщения от родителей в их семейном чате по поводу завтрашнего подъёма или прогулки на катере. Но то, что открылось его взору, было совсем иным. На экране высветилось короткое сообщение, содержащее всего три простых, но в тоже время столь непреодолимых слова:
«Мы уже скучаем».