Расставание
Наступил тот знаменательный день, который в одно мгновение наполнил сердце Джона противоречивыми ощущениями - радостью предвкушения долгожданного путешествия и неизбежной грустью расставания с тем, что стало для него бесценным. Всё в доме семьи Кентербери с самого утра было охвачено атмосферой лихорадочных приготовлений. Отец, сосредоточенно нахмурив брови, работал над двигателем автомобиля, исправляя последние неполадки и заботясь о том, чтобы долгий путь оказался безопасным и комфортным. Мать, погружённая в бесконечные беседы с паромнымм и гостиничными менеджерами, уточняла все мельчайшие детали предстоящего заселения. А сами Алекс и Джон, с весёлым суетливым настроением, носились между комнатами, заполняя свои чемоданы, укладывая вещи, которые, по их мнению, могли понадобиться в новом приключении.
И всё же, как ни старался Джон погрузиться в эту общую лихорадку, он чувствовал, что каждый его шаг и каждое действие оставляют в его душе привкус неполноты. Он складывал рубашки, но мысли его витали где-то далеко, рядом с верандой дома Сансдоттер, где, как ему казалось, сидела сейчас Бетти, возможно, поглаживая своего неизменного спутника - австралийского терьера. Каждый раз, укладывая очередную вещь, он слышал в своём сознании её голос, полный беззаботной радости и лёгкого, доброго лукавства.
Так, стоя у окна своей комнаты, он задумчиво глядел вдаль, словно пытаясь увидеть её дом, скрытый за деревьями и другими соседними участками. Мысль о том, что целых три недели ему предстоит провести вдали от неё, вызывала в его душе щемящую боль. «Как я смогу пережить это время без её голоса, без её взгляда, без её лёгкой улыбки?» - спрашивал он себя, сжимая край подоконника.
Наконец, решение пришло к нему, как внезапный порыв ветра. «Я должен попрощаться с ней,» - сказал он себе твёрдо. - «Хоть раз увидеть её, услышать её голос, чтобы воспоминание об этом моменте согревало меня в пути. Без этого я не смогу отправиться спокойно».
Однако уже в считанные мгновения вся семья Кентербери собралась около готового к отъезду автомобиля. Чемоданы были аккуратно уложены в багажник, последние хлопоты и суета завершились, и дом, казалось, погрузился в непривычную тишину, словно прощаясь с теми, кто на столь долгое время покидал его уютные стены. Джон, стоя у окна столовой, застыл, наблюдая за происходящим с той странной, невыразимой болью, что сжимает грудь, когда душа разрывается между такими ценностями, как любовь и мечта. Он почувствовал, как что-то горячее подкатывает к его глазам, но сжался изо всех сил, не позволяя слезам прорваться наружу, ведь ему казалось, что это станет признанием слабости, которую он так не хотел показывать.
Наконец, настал его черёд выходить из дома. С тяжёстью на сердце, словно ступая в пропасть, он вышел из дома, закрыв за собой дверь. Его шаги были медленными, словно каждое движение давалось с невероятным трудом. Сев в машину, он услышал, как защёлкнулась калитка, за которой остался его родной дом, и почувствовал, как мотор начал ровно урчать, предвещая начало долгого пути. Всё казалось неизбежным: машина мягко покатилась вперёд, и отец уверенно повёл её вдоль улицы, когда внезапно впереди на дороге показался странный силуэт.
Отец инстинктивно притормозил, и все в машине внимательно пригляделись, чтобы посмотреть, кто же этот человек, что идёт перед ними. На фоне солнечного света, пробивавшегося сквозь ветви деревьев, фигура казалась почти незнакомой. Это был человек невысокого роста, с густыми и короткими тёмными волосами и простой тёмной футболкой. Лишь когда этот человек оказался ближе, все в машине одновременно узнали - это была Элизабет Сансдоттер.
Джон невольно выдохнул, и этот звук был полон такого удивления и облегчения, что он прозвучал громче, чем Джон мог бы предполагать. Бетти была в шаге от машины, а её силуэт, казалось бы, до сих пор не обращал внимание на то, что рядом передвигается транспортное средство.
Джон не мог поверить своим глазам. Ещё мгновение назад он был уверен, что потерял возможность увидеть её перед отъездом, и вот судьба сама дарила ему этот последний шанс. Стараясь не выдать слишком сильного волнения, как только все опознали Бетти и автомобиль остановился, он поспешно распахнул дверь и, выйдя наружу, подошёл к ней, чувствуя, как сердце в груди колотится, словно у птицы, что неожиданно оказалась на свободе.
- Бетти! - вдруг вырвался из груди Джона громкий возглас, полный трепета и невольного восторга.
Элизабет обернулась с лёгкостью, которая была так свойственна её нежному силуэту. В её взгляде смешались изумление и радость, когда она встретилась глазами с Джоном, выбежавшим из автомобиля.
- Джон! - воскликнула она, увидев сзади автомобиль Кентербери и приподняв брови. - Вы уже уезжаете?
- Да, - ответил он, и в этом слове прозвучала целая гамма чувств, от лёгкой горечи до предвкушения. - К сожалению или к счастью, мы уезжаем.
- Я почему-то так и знала, - сказала она, своим видом слегка упрекая себя за нерасторопность. - Но подойти попрощаться всё-таки забыла.
Ветер шевелил её волосы, и в этом моменте было что-то почти по-настоящему сказочное. Джон, чувствуя, как его сердце колотится, собрался с духом и сказал:
- Я буду по тебе очень скучать.
Эти слова, вырвавшиеся из его уст с неожиданной искренностью, как будто повисли в воздухе, заполнив его тишиной. Он тут же заметил, как Бетти слегка смутилась, её щеки порозовели, а взгляд потупился, но всё же остался внимательным. Спохватившись, Джон торопливо добавил, стараясь смягчить впечатление:
- Точнее... по вам с Кэтрин, конечно же.
Бетти улыбнулась, и её улыбка была такой мягкой, такой очаровательной, что в ней, казалось, уже который раз отражалось летнее солнце, пробивающееся через кроны деревьев.
Эти простые, но трогательные прощальные слова, сказанные им напоследок, отозвались в его же душе необыкновенным покоем. Всё, что он больше всего хотел сказать, было сказано. Всё, что он боялся упустить, не было упущено. Теперь он мог отправляться в долгожданное путешествие, зная, что сделал всё возможное, чтобы сохранить эту хрупкую, но такую важную нить между ними.
Вернувшись в машину, он закрыл за собой дверь, и мотор снова заурчал, готовый увезти семью Кентербери в далёкий путь. Но в последний момент, когда автомобиль уезжал всё дальше, Джон снова обернулся и увидел, как Бетти по-прежнему стоит на дороге, глядя им вслед. Он понимал, что этот образ, полный тихой печали и светлой надежды, останется в его сердце навсегда.
Машина поехала дальше, завернув сначала на Northern-road, а затем на другое, более крупное шоссе, откуда они по знакомому маршруту двинулись в Окленд. Там их уже ждал необъятный по своим размерам паром, с помощью которого они собирались переправиться в Сидней, крупнейший город Австралии, расположенный на юго-востоке страны.