Глава 19.
- И так всё закончилось? - спросила девочка, подавляя лёгкий зевок. Наступал вечер, и небо за окном начинало медленно темнеть. - Не совсем, но да. На некоторое время, но он был счастлив, - Субин сдержал лёгкую улыбку. Мы были счастливы, не договорил он. Но она словно знала, потому что спросила сразу же, как он договорил: - С тобой, дядя медбрат? Намёк на румянец проступил на его лице, когда его застали врасплох; трёхлетка. - Можно сказать и так. Девочка приподнялась со своего места, явно взволнованная. - Тогда где он сейчас? Улыбка соскользнула с лица Субина. - Он сейчас со своим долго и счастливо. Это заставило девочку нахмуриться, будто она не ожидала, что история примет такой оборот. - Он с мальчиком ангелом? Вздохнув, Субин потрепал девочку по волосам. - Он сейчас не просто с ангелами. Он один из них. Девочка недовольно закричала. - Но как? Но как? Субин отчетливо помнит, как задавал себе тот же самый вопрос, когда это только произошло. Он помнит, как бежал в парк, когда услышал в новостях, что в город пришли сезонные пожары. Он молился и молился, чтобы Ёнджун не был там, когда его длинные ноги несли его к месту его опасений. Субин никогда в жизни так быстро не бегал. Он надеялся, что он ошибается, и что Ёнджун сейчас в душе или что-то ещё, когда он три раза подряд не ответил на звонок. Он едва мог отдышаться, когда наконец остановился, держась за столб уличного фонаря, чтобы не упасть. Единственное, что он видел - краснота. Красный заполонил весь его взгляд. Красный отражался в его напуганных глазах. Краснота, быстро и яростно поглощающая всё, до чего коснётся, растекалась, как лужа ядовитой крови. Она окрашивала всё - деревья, траву, колесо обозрения, которое он видел издалека, башню с часами, поднимая клубы чёрного дыма в небо. Пешеходы разбегались крича, пытаясь уйти как можно дальше от горящего парка. Субин был единственным, кто совершал обратное. Вид перед ним был ужасающим, но не таким ужасным, как когда все его внутренности скрутило. Сумерки едва наступали и солнечный свет исчезал от них. Но весь парк горел ярким, словно солнце; пожар не щадил ничего на своём пути. Отчаянно пытаясь заглянуть через ворота, которые теперь тоже были охвачены пламенем, он молился и молился. Пожалуйста, пусть он не будет под тем клёном. У Субина чуть не остановилось сердце, когда он спешно подбежал к месту, откуда он смутно мог увидеть гигантский клён. Возможно, он должен больше уделять времени спорту в будущем. Тем не менее все его мысли были стёрты в тот момент, когда он заметил знакомого розоволосого парня, стоящего именно там, где Субин меньше всего хотел бы его видеть. Ёнджун стоял там, с телефоном в руках смотря на то, как последний звонок Субина перенаправляется на его голосовую почту. Как много времени прошло? Ёнджун никогда не умел следить за временем. Он помнил только, как пришёл в парк, после последнего урока танцев в академии, с гитарой за спиной, направляясь в своё любимое место. Он планировал лишь провести немного времени в одиночестве, сыграть себе песню и, может быть, посмотреть на закат прежде, чем отправиться ужинать с Субином. Это должен был быть обычный день. Тринадцатое марта. Ёнджун знал, что он не должен так волноваться из-за обычной даты, но что-то ныло внутри него. И это что-то привело его сюда, под клён, где они всегда отмечали день рождения Бомгю. Это должно было стать небольшим возвращением в прошлое. Небольшая прогулка по дорожке воспоминаний. Кто знал, что то воспоминание исчезло, и теперь вместо него был лишь след яркого пламени? Небольшая прогулка Ёнджуна оказалась чем-то гораздо более сложным, чем он того ожидал. Пожар начался с другой стороны парка. Он понятия не имел как, и в принципе не обращал на это внимания; Ёнджун был занят изучением аккордов к новой песне Тори Келли, но удушающий запах дыма достиг его, и он сразу же встревожился. Это была гонка между ним и пламенем. Оно распространялось так быстро, начиная с углов и подбираясь всё ближе к нему, к тому моменту, когда он встал. Вдалеке он в шоке наблюдал, как оно поглотило колесо обозрения - то, что когда-то освещалось разноцветными флуоресцентными лампами, теперь светилось оранжевым цветом Матери-природы. Он сделал всего пару шагов, когда огонь настиг часовую башню, поднимаясь по старинным стенам. Оглядываясь назад, он должен был подумать о том, чтобы не ходить парк, когда он так безлюден. Повернувшись, он осознал, что он снова был единственным человеком в этом месте. Обычно он бы обрадовался этому чувству уединения, но сейчас? Он не был так уверен. У него заняло всего секунду, чтобы осознать иронию. А потом вместо того, чтобы впадать в паранойю, он слегка усмехнулся. Сейчас он мог полностью видеть развернувшуюся перед ним сцену. Ему было интересно, была ли это карма. Для Ёнджуна не должно было стать сюрпризом, что его смерть постучится к нему в дверь, когда он меньше всего этого ожидает. Когда придёт время. Слабый голос эхом в отдалении раздавался в его голове. Странно, но плечи Ёнджуна почему-то расслабились. И, как по часам, то, что Ёнджун ожидал увидеть, уже ждало его. Когда он повернулся ещё раз, он заметил знакомую фигуру за воротами, фигуру, которую он видел почти каждый день за последние пять лет и которую мог узнать всегда. Он не мог ясно разглядеть выражение лица Субина, когда между ними плясали языки пламени, но он представлял, что он паниковал, как обычно. По какой-то причине у Ёнджуна внезапно возникло желание взглянуть на разрушающуюся башню с часами. Как раз перед тем, как стрелки превратились в тлеющие угли, он едва успел прочитать время. 5:53 пополудни. Синий час, момент времени между сумерками и закатом, мост, который не был ни днём, ни ночью, время, в которое происходят все сверхъестественные вещи. Ёнджун помнил, как читал об этом явлении в одну своих бессонных ночей. Он длится лишь минуту, и это было границей, в которую возможно всё. Если бы это не происходило с ним лично, Ёнджун бы никогда не поверил в такой глупый миф. И отвернувшись обратно, он посмотрел на когда-то зеленое поле, сейчас превратившееся в смертельное кольцо пламени. Ёнджун надеялся лишь половиной своего сердца, но моргнув он увидел то, что он искал. Кого он искал. Стоящий в центре поля, пока языки пламени касались их ног, и он смотрел на него с улыбкой на лице, будто огонь совершенно его не волновал. Ёнджун улыбнулся ему в ответ. Это была, наверное, самая широкая улыбка, что когда-либо касалась его лица. Как будто не боясь ничего на свете, он ступил прямо в огонь и приблизился к единственному человеку, которого он когда-либо желал. «Когда придёт время», - эхом шептал голос в его голове. Теперь он звучал яснее, и Ёнджун отчётливо понял, кому он принадлежит. По другую сторону ворот, Субин мог только с ужасом наблюдать, как Ёнджун входит в яркий огонь, позволяя ему поглотить себя целиком, пока он не исчезнет в нём полностью.
Это было самым сокрушительным, что он когда-либо видел, воздух выбился из его лёгких, а сердце рухнуло на землю. Видеть единственного человека, к которому Субин чувствовал хоть что-то близкое к нежности, отворачивающимся от него, после недолгого взгляда в глаза, словно это было прощание - это действительно было самым несправедливым и душераздирающим зрелищем. Но для Ёнджуна это было одной из самых лучших вещей, на которую он только мог надеяться. Ничто и никогда не казалось ему более справедливым. - Ты, наконец, пришёл чтобы забрать меня, ангел? Бомгю лишь радостно улыбнулся ему. - Если что, это всё устроил не я, ладно? Идя прямо навстречу смерти, приветствуя её в чёрном дыме и бесконечных следах яркого пламени, с любовью всей его жизни, стоящей рядом с ним, Ёнджун не мог просить большего. И всё же, то, что Ёнджуну казалось спасением, для Субина было падением в отчаяние. Ему было двадцать два. Какой поэтичный способ умереть.