Глава 20.
- Теперь это точно конец, - сказал Субин, жестами словно захлопывая книгу. Девочка надула губы, а её личико очаровательно сморщилось. - Так они оба бросили тебя, чтобы быть счастливыми вместе? Дядя медбрат, это так не честно по отношению к тебе! - она недовольно заскулила, пиная простыни. Субин лишь рассмеялся, останавливая её. Смех перешёл в маленькую сочувственную улыбку, которая не коснулась его глаз. - Всё в порядке. Я знал своё место, - он замолчал, неуверенный должен ли он продолжить. Но всё равно продолжил. - Я знал, во что ввязываюсь. Это было правдой. Ёнджун был наиболее близким к определению лучший друг из всех людей, кого он знал. Естественно, к собственной безнадёжности, он начал замечать то, чего не замечал даже сам Ёнджун. То какими яркими были его улыбки, когда они были настоящими. То, как он смеялся над шутками и сжимал его руки. Какими тёплыми были его объятия, когда они бессонными ночами лежали в кровати, и Субин жертвовал своими утренними сменами, чтобы Ёнджун мог отдохнуть. Для Ёнджуна Субин был просто хорошим другом в трудную для него минуту. Но для Субина, который в жизни не знал, каково это быть близко к кому-то, не то, что быть влюбленным в кого-то - это было чем-то большим. Чем-то большим, что с самого начала, он знал, не будет встречено взаимностью. И всё же чувства цвели в нём. Чувства, такие же безнадёжные, как его наблюдения за Ёнджуном, не желающим открывать глаза по утрам, тоскуя по тому, кто ушёл уже давно. По тому, кто не он. Субин иногда проклинал то, что мир устроен таким таинственным и жестоким образом. Как безжалостна была судьба, позволившая им всем встретиться, только для того, чтобы они оказались съеденными пешками в шахматах жизни. - Дядя медбрат, тебе нравился старший мальчик? - заговорила девочка. О, как такой невинный голос мог нанести такой урон, когда её слова пронзили его в самое сердце. Улыбка на его лице стала опечаленной. - Да, он мне нравился, - нравится. Но это уже не важно. - А он знал об этом? Субин покачал головой. - Нет, не знал. Мы были просто друзьями, - лицо Субина помрачнело. - По крайней мере, для него. И меня это вполне устраивало. Девочка снова надула губы, сжав кулачки от злобы. По крайней мере, она ничего не сказала. - Жизнь слишком плохая, мне больше нравятся мои сказки. Субин засмеялся на это. - Если бы я только мог сказать то же самое, - он нежно погладил девочку по голове, на что она удовлетворённо вздохнула. Он не обращал поначалу внимания, но что-то в девочке начало становиться всё более и более знакомым с каждой проходящей секундой. Он был так уверен, что никогда раньше не встречал ребенка, похожего на нее, за последние десять или около того лет работы в этой больнице. Но почему? Встав, он решительно хлопнул в ладоши. - История окончена, давай отведём тебя в твою палату. Уже почти время ужина, - при упоминании времени, он повернулся, чтобы бросить взгляд на часы, висящие на стене. 5:53 вечера. У них было семь минут на всё, чтобы он потом успел прийти в кафетерий к ужину. Как ни странно, Субин почувствовал, как будто что-то промелькнуло у него перед глазами в ту долю секунды, когда он моргнул.
Когда он открыл глаза, всё казалось было на своих местах. Но почему ему казалось, что что-то изменилось? Должно быть он заработался. Я должен выпить кофе потом. Нахмурив брови от внезапного замешательства, Субин потряс головой и постарался не придавать этому большого значения. Он не заметил загадочной перемены в некогда невинном лице девочки; теперь она смотрела на него так, словно видела его насквозь, когда он снова повернулся к ней. Волосы встали дыбом у него на затылке. - Привет, Субин хён, - заговорила девочка, всё таким же высоким голосом, но что-то в нём теперь было пронизано совершенно другими нотками. У него заняло немного времени, чтобы осознать, что здесь было самым странным. Она назвала его хёном. Субин попытался открыть рот, чтобы задать вопрос. Но ни одного слова не соскользнуло с его языка. - Я никогда не говорил с тобой. Не здоровался, не благодарил, - продолжила девочка, с нечитаемой улыбкой и таким же нечитаемым взглядом. Субин прирос к своему месту около кровати, продолжая всё также в шоке смотреть на неё. - Прошло уже много времени, как ты поживал? Я так многим тебе обязан, но мы даже так и не стали друзьями, - девочка вздохнула, касаясь нескольких бумажных сердец, лежащих рядом с ней. - Мне кажется странным снова быть тут. Ах, они. Наконец-то, я могу увидеть их. Ёнджун хён не соврал, когда сказал, что сложил одну тысячу триста тринадцать. В этот момент Субин осознал, кто сейчас был вместо девочки. Так ты правда отправил её ко мне. Как знак. - Пожалуйста, не сходи с ума, всё закончится через минуту. Ну, не совсем, так как я остановил время. Именно поэтому ты не можешь сейчас двигаться, - девочка, Бомгю, успокоила его. Субин всё ещё был потрясен до глубины души, но всё его тело было заколдовано, и у него не оставалось особого выбора, не так ли? - Я просто хотел поблагодарить тебя за заботу о нём... и обо мне, когда я не был способен сделать это. За то, что показал ему жизнь, которую он потерял. Это было моим желанием на последний день рождения; чтобы он жил полной жизнью и был счастлив. Даже если я не буду рядом, - девочка вздохнула, откладывая бумажное сердце на место. - Когда я лежал здесь, я слышал всё, что он говорил. Он пытался скрыть это от меня, но я знал, как трудно ему было каждый день. Я клялся себе, что как только у меня появится возможность заговорить с ним, я скажу ему продолжать жить. Она замолчала на секунду, смотря на свои колени. - Он хотел, чтобы я пришёл к тебе, и нормально поблагодарил. Он видел, в каком отчаянии ты был, когда он ушёл... мы оба видели. Он сказал, что не хочет, чтобы ты жил в скорби, как жил он, понимаешь? И что, если бы был способ, помочь тебе должным образом закрыть эту главу в твоей жизни, он бы сделал что угодно. Но я попросил его позволить мне сделать это, потому что я хотел, наконец, поговорить с тобой, - она ещё раз улыбнулась и, потянувшись, взяла Субина за руку. Её маленькие пальчики едва сомкнулись на мизинце Субина, но всё же она держала его крепко. - Ты такой хороший человек, хён. В мире так много всего, чего ты заслуживаешь увидеть. Так много всего, чего ты заслуживаешь испытать. Ты потратил свою юность на нас, не теряй на нас и свою зрелость, - девочка выдохнула и посмотрела на стену. Видеть, как крошечный ребенок ведет себя так по-взрослому, было поистине потрясающим зрелищем. - Я никогда не знал, какого это иметь шанс на жизнь, так что будет ли это эгоистично попросить жить тебя? Хоть мы и не были близки, ты хорошо позаботился обо мне. Пауза, и затем: - Я бы хотел, чтобы ты сделал то же самое сейчас, но для себя. Субин молчал. Он заметил, как минутная стрелка часов начала двигаться снова, пусть и мучительно медленно. Их время подходило к концу. - Хён, ты заслуживаешь того, кто будет смотреть на тебя также, как ты смотрел на него, пока он был слишком занят тем, что смотрел на меня. Сердце Субина разбилось в то же мгновение. Он знал. - Прошло три года с тех пор, как он ушёл, и шесть с тех пор, как ушёл я. Пришло время как следует попрощаться с нами и отпустить, чтобы ты, наконец, смог начать жить своей жизнью.
Минутная стрелка набирала скорость, почти возвращаясь к своей нормальной. За окном остатки света начали исчезать. - Говорят, когда любишь кого-то, иногда лучшее, что ты можешь сделать для этого человека, - это отпустить. Субин сглотнул, его дыхание перехватило, а ресницы затрепетали. - Ты можешь отпустить нас. Спасибо тебе за всё. Когда к Субину, наконец, вернулся контроль над его телом и когда детская наивность вновь появилась на лице девочки, он осознал кое-что, что не осознавал до этого. Может быть, потому что девочка казалась знакомой ему, особенно из-за этих больших глаз лани, ясных как день, потому что несколько лет назад он проводил каждый день, видя их. Разве что он никогда не видел их открытыми. Девочка оживленно спрыгнула с кровати и повисла на его руке, когда они выходили из палаты. - Я забыл спросить, - заговорил Субин, останавливаясь как вкопанный. - Как тебя зовут, малышка? Девочка моргнула на него. - Чхве... - загадочно произнесла она. Субин поднял бровь. - А имя? Лёгкий смешок. - Ханыль. Небо. Конечно. Несколькими секундами позднее, когда они уже вышли из палаты и шли по коридору, телефон Субина завибрировал у него в кармане. Он быстро поднял трубку. - Да, Джин хён? - Субин, у нас новый пациент, но педиатрическое отделение переполнено. У вас случайно нет свободных палат? Это немного срочно, - Субин перестал идти и повернулся к двери, из которой они только что вышли, с телефоном, прижатым к его уху. Ты можешь отпустить нас. - Есть одна, на самом деле, - ответил он, не отводя взгляда от номера палаты над дверью. - Отлично, какой номер у палаты? Доля секунды тишины, прежде чем он ответил с новообретённой решимостью. - 553. - Но... - прозвучал неуверенный голос на другом конце провода. Субин лишь сухо усмехнулся. - Всё в порядке, хён. Прошло уже несколько лет. Время пришло, - сделав глубокий вдох, он продолжил. - Скажи санитарам убрать там. Он почти мог представить себе нахмуренные брови своего коллеги, когда тот ответил спустя несколько секунд. - Ладно, как скажешь. Конец звонка. Когда Субин и девочка заворачивали за угол коридора, две прозрачные фигуры стояли, незамеченные всем остальным миром, с переплётенными руками и улыбками на лицах, пока они наблюдали, как спина их любимого медбрата исчезает на горизонте.