Главы 5.
В другой судьбоносный мартовский вечер Ёнджун был уже готов сдаться и перестать тащить Бомгю за руку.
— Хён, я не хочу идти туда! Мама нас наругает, если узнает! — ныл Бомгю с дрожащей нижней губой. Он пытался затормозить пятками по траве, но от этого не было никакого толку. Ёнджун всегда был сильнее него.
— Тогда мы просто должны убедиться, что она не узнает, так? — ответил Ёнджун с нахальной улыбкой на лице.
Бомгю только лишь раздражённо застонал в ответ, но сопротивляться перестал. Когда они, наконец, остановились, все их взгляды занимало гигантское колесо обозрения на другой стороне парка, ставшего им вторым домом. Бомгю уже в каком-то роде ожидал того, что полуулыбка на лице Ёнджуна станет ещё шире, когда он втолкнёт его в кабину. Но Ёнджун лишь обернулся на него, сжимая его руку еще крепче.
— Бомгю боится?
И вот опять, его любимое обращение, и Бомгю был застигнут врасплох беспокойством в его голосе. Закусив нижнюю губу, он попытался поднять взгляд на самый верх колеса обозрения и представить их там. Нет нужды говорить, что разряд тока прошёлся по его позвоночнику.
Но Ёнджун был здесь, и как только он почувствовал, что страх Бомгю усилился, он сжал его руку ещё крепче.
— Не бойся, хён здесь.
Именно так. Его хён здесь, и ему нечего бояться.
Приняв окончательное решение, Бомгю протяжно выдохнул, набираясь храбрости, в которой он нуждался сильнее, чем мальчик рядом с ним.
— Бомгю не боится, — хитрая улыбка снова появилась на лице Ёнджуна. Бомгю хотел сказать себе, что он ненавидит её, но он не был уверен, насколько сильно он бы поверил в эти слова.
— Хорошо, — и на этом они зашли на колесо обозрения.
Следующее, что Бомгю помнил, так это то, что он буквально приклеился к боку Ёнджуна. Всё его проявленное несколько секунд назад мужество испарилось, когда он вцепился в левую руку Ёнджуна. Ему было плевать, что он похож на коалу сейчас и что Ёнджун потом будет дразнить его до красных ушей из-за этого.
Задыхаясь сквозь смех, Ёнджун, наконец, смог сформулировать своё предложение.
— Ты такой милый! Разве ты не говорил, что не боишься? А, Чхве Бомгю?
— Замолчи! Ты обманул меня! Ты просто ужасен, хён! — Бомгю мог лишь впустую угрожать и сомнительно обзываться, зажмурив глаза так сильно, что его голова начала болеть. Пол под его ногами дрожал.
Его бы сейчас уже вырвало, если бы не успокаивающее тепло руки, за которую он держался.
Но откуда-то сверху он слышал свой любимый воркующий голос.
— Бомгю, всё в порядке, ты можешь открыть глаза. Я обещаю, — заговорил Ёнджун, неожиданно нежным голосом, абсолютно без сарказма.
А потом кабина качнулась в сторону и движение прекратилось.
— Уже всё? — Бомгю попытался приоткрыть глаза, заметно расслабившись.
— Нет, мы на самом верху, — сказал Ёнджун, и Бомгю почти закричал.
— Тогда почему ты сказал, что я могу открыть глаза? Лжец! Ты самый худший человек на Земле, Чхве Ёнджун! — он снова зажмурил глаза, ударяя Ёнджуна в грудь своими крошечными кулаками. Но смех Ёнджуна это всё равно не прекратило.
— Сейчас можно увидеть закат, Бомгю. Он прекрасен. Посмотри, отсюда мы даже можем увидеть клён, — прошептал он, кладя другую руку на макушку Бомгю.
Воцарилась тишина, когда Бомгю не ответил. Он думал, что уговоры закончились, но через мгновение рядом с его ухом раздался голос.
— Ты можешь посмотреть. Всё будет в порядке, пока я рядом с тобой, глупыш.
Бомгю сомневался, но Ёнджун знал его слишком хорошо, чтобы понимать, что он уже начал поддаваться, поэтому он попытался ещё раз.
— Гю, я обещаю.
Ещё мгновение глухой тишины, но потом раздался приглушённый голос Бомгю уткнувшегося в плечо Ёнджуна.
— Лучше бы так оно и было.
И потом, медленно, он отстранился. Ёнджун гордо улыбнулся, поворачивая Бомгю в сторону заката.
— Я рядом, — прошептал он. — А теперь открой глаза.
Рвано выдохнув, Бомгю сделал, как было сказано.
Сначала Бомгю увидел лишь яркое оранжевое свечение, которое полностью охватило его зрение, что почти испугало его. Но немного проморгавшись, он привык к свету.
От раскинувшегося вида у него почти перехватило дыхание.
Золотой час, в который нежный отлив заката окрашивает всё, до чего может дотянуться, в потрясающий оранжевый цвет. На небе было идеальное сочетание красного, розового и жёлтого; цвета яркие и необычные, как на холсте какого-нибудь всемирно известного художника.
Бомгю громко вздохнул. Он услышал тихий смешок от мальчика рядом с собой, но ему было всё равно.
Бомгю едва мог разглядеть время на ближайшей часовой башне. Прищурившись он рассмотрел; 5:53 пополудни.
Он никогда не видел солнце так близко, оно было почти багровым - протяни руку и ты сможешь коснуться его.
— С-солнце всегда было таким красным? — выпалил он, и как только эти слова вылетели из его рта он почувствовал, как его лицо вспыхнуло от смущения.
— Клёво, не правда ли? — Ёнджун улыбнулся и указал пальцем. — Смотри туда. Наш клён.
Ёнджун с удовольствием наблюдал, как глаза Бомгю загорелись.
— Вау! Он выглядит таким маленьким отсюда. Подожди, подожди. Хён, я даже твой дом отсюда вижу! Смотри!
Но Ёнджун не смотрел. Он был слишком занят тем, что любовался мальчиком рядом с собой. И если бы только Бомгю не повернулся, то не поймал бы его молчаливый взгляд, любовь в этих глазах, смотревших на него так, словно он зажигал звёзды, он не узнал бы жизнь, что не ждёт его впереди.
И никто из них не был достаточно взрослым, чтобы понять, что этот момент влечёт за собой, или во что он выльется. Улыбки, полные нежности на их лицах, бабочки в животах и чувство, что они настолько высоко, что могут коснуться неба.
С этого момента Бомгю больше не боялся высоты.
— С днём рождения, Бомгю.