глава 6
Брак заключённый на небесах
Лицо невесты, таким образом, было выставлено напоказ миру.
Мелкие капли дождя косо падали на щеки Цингэ, ее длинные ресницы опускались, когда она сидела молча.
Эта ситуация полностью выходила за рамки ее торопливого обучения. Она не была уверена, как настоящая Сяхоу Цзяньсюэ поведет себя в этот момент, поэтому ее единственным вариантом было сидеть тихо, склонив голову в тишине.
К счастью, в этот момент вперед вышел Мо Цзинси, его спокойный голос противоречил его бурным эмоциям: «Ваше Высочество Нин Ван, что это значит?»
Однако Нин Ван, чьи тонкие пальцы все еще лежали на рукояти меча на поясе, даже не взглянул на Мо Цзинси, не говоря уже о том, чтобы заметить его присутствие.
Для Мо Цзинси было унизительно быть полностью проигнорированным; он поджал губы, глядя на Нин Вана.
Наконец Нин Ван обратил свой взгляд прямо на фигуру, сидевшую в остатках экипажа.
Цингэ отчетливо ощущала пронзительный, испытующий взгляд. Было очевидно, что Нин Ван не питал никакого уважения к мисс Сяхоу, и у него не было ни малейшего желания проявлять доброту к своей будущей Ванфэй.
Он был Его Высочеством Нин Ваном, всегда им был, и в этом мире не было ничего, что стоило бы его беспокойства.
Сквозь туманный дождь величественный принц поднял руку и произнес: «Иди сюда». Его тон был непререкаемым приказом, словно тот, который был дан питомцу, которого он вырастил.
Ло Момо опустила голову, а Мо Цзинси нахмурился еще сильнее, но никто из них не осмелился произнести ни слова.
Итак, Цингэ встала и вышла из повозки.
Дорога, по которой ей предстояло пройти, была залита кровью и дождем, усеяна отрубленными конечностями и усеяна остатками некогда великолепной кареты. Тем не менее, Цинге держала голову высоко, глядя прямо перед собой с манерой поведения дочери клана Сяхоу, направляясь к Нин Ван.
Облаченная в платье цвета зеленой травы, сшитое из тончайшей парчи юньцзинь, с элегантно уложенными наверх волосами, одинокая фигура шла сквозь туманный дождь с неземным и пленительным видом, словно высеченная из чистейшего белого нефрита.
Пока Мо Цзинси смотрел на тонкую спину Цингэ, его рука невольно сжалась в рукаве.
К этому времени Цинге уже подошла к Нин Вану.
Бесчисленное количество раз она молча стояла позади него.
Бесчисленное количество раз она размахивала своим клинком, чтобы защитить его.
Она — оружие, тень, безымянный Номер 37, скрытый во тьме, и та, кого он небрежно назвал Цинге.
Она никогда не думала, что настанет день, когда ей придется предстать перед ним, столкнуться с его высокомерной холодностью, столкнуться с его безжалостным намерением убийства.
Даже в этот момент Нин Ван казалась возвышенным и равнодушным, таким же благородным и холодным, какого она его помнила.
Она слегка подняла лицо, глядя в те глаза, в которые она когда-то не могла смотреть прямо, затем сказала: «Могу ли я спросить Ваше Высочество, после того как сломала свою карету и приказала этой супруге выходить, есть ли у вас какие-либо приказы?»
Нин Ван опустил взгляд, внимательно разглядывая женщину перед собой. Ее цвет лица был светлее снега, ее черные глаза были глубокими и мерцающими, как весна. Действительно, его будущая жена была редкой красавицей своего времени. Когда их взгляды встретились, ее осанка была скромной, но в ее глазах был непреклонный дух.
Осмотрев красавицу, он вдруг ухмыльнулся, обнаруживая нотку легкомыслия и игривости: «Дочь клана Сяхоу действительно хорошо воспитана».
Улыбка Цинге мгновенно стала шире. Как и ожидалось от Нин Вана; кто еще был способен оскорбить весь клан Сяхоу всего одним предложением?
Разве он не учел цели императора, устроившего этот брак? Он всегда был тем, кто ставил на первое место важные вопросы, так почему же простой брачный союз заставил его действовать таким образом?
Это любопытство побудило Цингэ оценить его более подробно. Улыбнувшись, она сказала ему: «Ваше Высочество изящно, как нефрит, потрясающе красиво; похоже, что сыновья императорского клана действительно исключительно воспитаны».
Нин Ван был удивлен ее смелым ответом. Он насмешливо разглядывал ее мгновение, а затем сухо усмехнулся: «Превосходно, похоже, мы восхищаемся друг другом с первого взгляда. Какой союз, созданный небесами, вы не согласны?»
При этих словах он поднял руку, перевернул ладонь и с силой сжал руку Цингэ своими сильными костяшками пальцев, не оставляя места для отказа.
В тот момент, когда она почувствовала силу и теплоту хватки Нин Вана, Цинге на мгновение напряглась, не ожидая от него такого внезапного движения. Ее руки были покрыты мозолями от многолетних тренировок, и хотя она тщательно ухаживала за ними в последние дни, они все еще были непохожи на руки драгоценной будуарной юной леди.
К счастью, Нин Ван не заметил ничего необычного и просто списал ее скованность на испуг.
Он снова тихонько усмехнулся. Его голос был нежным, а темные глаза спокойными, но в его словах звучал тон непреклонного приказа: «До вчерашнего дня ты была избалованной молодой леди клана Сяхоу, но с сегодняшнего дня ты — моя, Нин Вана супруга. Поэтому ты должна начать выглядеть как Ванфэй».
Мо Цзинси выглядел недовольным, а Ло Момо собиралась заговорить, но, обменявшись быстрым взглядом, они оба тактично сдержали свои слова. Нин Ван дисциплинировал свою будущую Ванфэй, унижая клан Сяхоу в процессе, но в этой ситуации, окруженные убийцами Сиюань, они были не в том положении, чтобы противостоять его грубости.
Первоначально свадебный эскорт должен был возглавлять старший сын клана Сяхоу, Сяхоу Чжилань, но вскоре после того, как процессия тронулась в путь, молодой человек простудился и ему пришлось остановиться на почтовой станции.
Согласно процедуре, либо Сяхоу Чжилань, либо Мо Цзинси должны были быстро вернуться, чтобы сообщить клану и найти замену сопровождающему, но по какой-то причине клан Сяхоу еще никого не отправил, так что теперь невесту сопровождал только Мо Цзинси.
Мо Цзинси был самым уважаемым управляющим клана Сяхоу, могущественная позиция, которая внушала ему огромное уважение и благоговение.
Однако перед императорским кланом или другими членами Четырех Великих Кланов он был просто управляющим, человеком с другой фамилией, который не имел права говорить от имени клана Сяхоу.
Пренебрежение Нин Вана только что ясно показало его позицию по отношению к Мо Цзинси.
Полностью игнорируя людей клана Сяхоу, Нин Ван наклонился к Цинге и спросил: «Ты умеешь ездить верхом?»
Цинге подняла глаза в ответ. Мужчина мягко улыбался, когда говорил это, но эта улыбка несла в себе сдерживающую силу, которой нельзя было противиться.
Нин Ван, всегда невероятно уверенный в себе, естественно, не позволял жене говорить «нет».
Поэтому Цинге посмотрела ему прямо в глаза и ответила с легким смешком: «Боюсь, я не смогу».
Нин Ван, казалось, раскусил ее маленькую хитрость, но он не обиделся и просто посмеялся. Его сильные пальцы все еще сжимали ее руку, он сказал ей: «Все в порядке. Ты можешь ехать с этим королём».
Сказав это, он придержал Цингэ за талию, почти обняв ее, а затем быстро поднял ее в воздух и понес сквозь проливной дождь.
Пока их одежды развевались, Цингэ молча сдерживала свои тренированные рефлексы. К счастью, в мгновение ока Нин Ван уже усадила ее на лошадь. Широкое клеенчатое пальто окутывало ее стройное тело, спина прижималась к твердой и упругой груди.
Присутствие ее хозяина окутало все существо Цинге, заставив ее дыхание несколько затрудниться.
Почувствовав ее напряжение, Нин Ван наклонился ближе и прошептал ей на ухо: «Ты действительно так напугана, а?»
Услышав это, Цингэ с силой подавила свой инстинкт и схватила его сильную руку. Затем она заговорила тихим и мягким голосом: «С защитой Вашего Высочества, этой супруге нечего бояться».
Нин Ван, казалось, был очень доволен ее ответом. Он обхватил ее тонкую талию одной рукой и крепко обнял ее. «Превосходно. Мне не нравятся эти так называемые нежные будуарные дамы. Все чопорно и правильно, совсем не весело».
Его голос сохранил свой мягкий тон, когда он говорил. Затем, слегка повернув голову посреди падающего дождя, хладнокровный приказ вырвался из тех же самых губ: «Убить».
В то же время, как он отдал команду, его лошадь поскакала вперед. Мокрая дорога огласилась громовым топотом копыт. Ветер агрессивно хлестал плащ, производя свистящий звук, в то время как мелкие капли дождя легко рассыпались по волосам Цинге.
Позади нее раздался звон мечей и внезапные крики.
Эти убийцы Сиюань были обречены никогда не вернуться.
День постепенно темнел. Из-за дождя на дороге было не так много людей, лишь изредка мимо медленно шел фермер с повозкой, запряженной волами. Лошадь Нин Вана легко рысила по мокрой дороге, за ней следовали тридцать шесть элитных стражников.
Стук лошадиных копыт встревожил фермера, который быстро отодвинулся в сторону, чтобы пропустить сановников. Среди тряски скачущей лошади Цингэ время от времени чувствовала, как что-то ударяется об нее, вероятно, какой-то предмет, который нес на бедре Нин Ван. Каждый толчок, казалось, резко возвращал ее к реальности.
Ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что это было: жетон Нин Вана. Позолоченный изысканным узором дракона, этот жетон обладал полномочиями мобилизовать 300-тысячную армию Юньина и командовать преданностью всех тайных стражей из павильона Цяньин.
Это был знак, которому Цингэ когда-то преклонила колени и поклялась в верности. Теперь он прижимался к ее пояснице, отделенный лишь тонким слоем парчи.
Для Цингэ это ощущение было одновременно мучительным и незнакомым. Среди этих странных эмоций она погрузилась в глубокие раздумья. Она поняла, что, казалось бы, импульсивные действия Нин Вана проистекали не из высокомерия, а из расчетливых мотивов.
Он был изначально подозрительным человеком, не доверявшим даже клану Сяхоу, с которым он вскоре должен был вступить в брак. Таким образом, столкнувшись с убийцами из Сиюаня, его ответом было решительное уничтожение повозки и лошадей, которые везли невесту Сяхоу.
Он хотел союза, который принес этот брак, и законной дочери клана Сяхоу, но он не хотел, чтобы с ней были слуги и стражники.
Подобные действия были совершенно неуважительны — это была брачная процессия, а не продажа дочери.
Но именно таким человеком была Нин Ван, и Цинге это не удивило. На самом деле, она была скорее рада быть вдали от Ло Момо и Мо Цзинси, ее предполагаемых надзирателей. В конце концов, кому понравится находиться под постоянным наблюдением?
'Но…'
Если их полностью выгонят, кто предоставит ей вторую и третью часть оплаты? Ей было все равно на других людей из Сяхоу, но Мо Цзинси, тот, кто обещал ей серебро, должен быть возвращен.
Или даже Ло Момо могла бы работать. Было ясно, что момо не была обычной служанкой и могла бы передавать сообщения и получать за нее плату.
Пока Цинге размышляла над своими мыслями, они прибыли на почтовую станцию. По прибытии их встретил отряд вооруженных охранников, которые стояли по бокам от Нин Вана, когда он вместе с Цинге вошел на станцию.
Хотя технически это была почтовая станция, это место больше походило на роскошный особняк. Войдя внутрь, они увидели вид на элегантные павильоны, пруды и коридоры, усаженные цветами. Фонари висели вдоль дорожки, и каждый из тусклых огней светился в туманной последождливой ночи.
Когда они прибыли во двор, Нин Ван повернул лицо к Цинге и сказал: «Сегодня мы отдохнем здесь. Завтра поместье Ван отправит людей на станцию, чтобы возобновить свадебную процессию».
Услышав это, Цингэ спросила: «Ваше Высочество имеете в виду… люди этой супруги не пойдут со мной?»
«Будьте уверены, теперь, когда мы находимся в пределах границ Юньина давайте посмотрим, кто осмелится позвать смерть». Слова Нин Вана, казалось бы, утешающие его невесту, несли в себе неоспоримый авторитет, не допускающий возражений.
Цингэ опустила взгляд, притворяясь кроткой: «Эта супруга, естественно, будет следовать распоряжениям Вашего Высочества, но как насчет служанок, слуг и охранников, которых я привела из дома? Могу ли я спросить Ваше Высочество, где они сейчас?»
«Люди этого Вана проводили их обратно домой».
Он использовал слово «проводилий» так вежливо, что можно было подумать, что он почтительно предложил им чаю, прежде чем отправить их восвояси.
Да, он никогда не был благоразумным, и Цингэ, тайный страж, привыкла беспрекословно следовать его приказам. Однако теперь, когда она стала Сяхоу Цзяньсюэ, ей пришлось прибегнуть к разуму, чтобы спорить со своим неразумным хозяином: «Ваше Высочество, это те люди, которые годами служили этой супруге. Эта супруга не привыкла без них, и, более того, они являются частью моего приданого».
Нин Ван был равнодушен: «Тебе придется привыкнуть к этому. Что касается приданого, оно не нужно; это бесполезные люди. Как только ты выйдешь замуж в мою семью, этот король подберет персонал, который будет тебе служить».
"Но-"
Нин Ван прервал ее, опасно улыбаясь: «Ваш клан Сяхоу тоже многовековая аристократическая семья, не так ли? Этот король давно наслышан о репутации вашей семьи. Как так вышло, что вы не понимаете принципа повиновения отцу до замужества и мужу после? Вы хотите сказать, что дочери клана Сяхоу даже не понимают этого, или Этот король должен привести момо из дворца, чтобы научить вас женской добродетели?»
Если бы Цингэ была настоящей Сяхоу Цзяньсюэ, она бы уже пришла в ярость от этого унижения. Члены аристократических кланов очень дорожили своей репутацией и никогда не выносили бы общения с кем-то вроде Нин Вана, который так откровенно пренебрегает приличиями и протоколом.
К счастью, она не Сяхоу Цзяньсюэ. Секретный страж Цингэ не заботилась об этих проблемах и не обращала внимания на то, что говорил Нин Ван. Даже если бы он проклял весь клан Сяхоу вплоть до их предков, она бы ничего не подумала. Однако теперь она действовала как дочь клана Сяхоу и должна была защищать достоинство своей родной семьи.
По крайней мере, ей следует привести один-два аргумента, чтобы продемонстрировать свою позицию...
Поэтому Цингэ заговорил с праведным негодованием: «Ваше Высочество, наш брак был лично дарован Его Величеством. Поскольку вы заключили брачный союз с кланом Сяхоу...»
Ее слова были внезапно прерваны резким, пронзительным порывом ветра снаружи.
Она мгновенно замолчала, не в силах произнести ни слова.
Звук шагов был слишком знакомым.
Это был Е Минь, нынешний глава павильона Цяньин. Он также был единственным человеком в мире, кроме нее самой, кто знал истинное лицо Номера 37.
«Если бы Е Минь увидел меня сейчас...»
Цинге внезапно потеряла всякое желание спорить с Нин Ван — «Это не моя забота!» Даже если клан Сяхоу был оклеветан до смерти, это была их проблема! Она просто хотела быстро развернуться и уйти в комнату! Спрятаться!
Но... она не могла быть слишком резкой, чтобы у Нин Ван не возникло подозрений.
Когда донесся слабый аромат дубовых листьев, сердце Цингэ едва не разорвалось от паники.
Она слишком хорошо знала этот запах.
«Е Мин здесь, он прямо за дверью!»