Глава III. Дом среди мха и звона капели
Когда лес, казалось, сгустился до предела, Острое-Ушко внезапно свернула с тропы, и Щеночкина, чуть сбившись с шага, поспешила за ней.
— Куда мы?.. — начала рыцарка, но замолкла, когда впереди, между стволами многовековых деревьев, показались очертания строения.
Из чащи леса девушки вышли на небольшую поляну, залитую солнцем — солнечные зайчики там и тут резвились в траве, отражаясь искрами в росинках и зелёной листве.
Эльфийка остановилась перед своим укромным жилищем — простым, но уютным домиком, который казался частью самого леса. Стены словно были искусно сплетены из ветвей и коры, ставшие домом мху и лианам, крыша покрыта толстым слоем листьев и хвои. Небольшое окно отражало мерцающий свет зайчат, приглашая войти в тёплую гавань.
Даже воздух тут был иной — влажный, тёплый, пахнущий хвоей и пряной сушёной травой.
— Мой дом, — просто сказала Острое-Ушко — Не была тут с конца зимы.
Они вошли внутрь. Щеночкина на мгновение задержалась на пороге, вдохнув носом запахи трав и цветов, которые наполняли дом. Здесь всё дышало покоем и заботой — пучки сухоцветов и лекарственных растений, деревянные полочки с простыми вещами, и небольшой очаг в углу, уже давно не видавший тепла.
— Ты действительно живёшь здесь одна? — с удивлением спросила Щеночкина, ступая внутрь.
Эльфийка положительно кивнула, снимая с плеч плащ и аккуратно вешая его на крючок у входа. — Этот лес — моя единственная семья и убежище.
Щеночкина молча бегала глазами по убранству помещения. Ей вдруг стало трудно говорить — как будто этот дом рассказал ей об этой рыжей спутнице больше, чем та могла бы сделать это словами. Здесь было всё: и детство, и одиночество, и воспоминания о голосах, давно ушедших. Какие-то зарисовки, висящие на стенах, маленькие побрякушки и красивые камни. Была даже половинка челюсти какого-то животного с большим, красивым клыком: похоже на волка или собаку. Очень бережно очищенная и покоящаяся на подушечке в углу полки. Не потому что была спрятана от чужих глаз из-за сраха осуждения или непонимания — скорее эльфийка уважала покой того, кому эта челюсть раньше принадлежала.
Портрет остроухой тёмноволосой женщины, держащей на руках маленькую эльфийку в пышном розовом платье с растерянным выражением на детском лице. Словно осторожный, загнанный в угол зверёк. Взгляд карих глаз исподлобья, поджатые тонкие губы. Эта же эльфийка, но уже на другом рисунке сидела на улице в окружении больших диких псов, явно счастливая в их компании.
— Ты скучаешь по ним? — спросила Щеночкина, тихо.
— Раньше — каждый день, — ответила остроухая, тихо подойдя к Щеночкиной сзади и выглянув из-за её плеча пробежала глазами по стене. — Но сейчас… Я, полагаю, не одна.
И тогда, не думая, Щеночкина осторожно взяла её за руку. Ладонь эльфийки оказалась прохладной.
— Ты должна быть голодна после долгой дороги. — улыбнулась Острое-Ушко, потянув девушку за руку за собой, в сторону кухни.
────୨ৎ────
Между ними постепенно, но весьма стремительно растягивалась тёплая пауза, наполненная мягким треском огня и шорохом листьев за окном. Щеночкина впервые почувствовала, что может расслабиться — не скрывать усталость, не держать оборону.
— Здесь так тихо, — произнесла она, глядя в огонь. — В городе или на поле боя никогда не было такой тишины… Она не пугает, а обнимает.
— Лес учит слушать и понимать без слов, — тихо ответила Острое-Ушко. — Иногда именно в тишине раскрываются самые глубокие мысли и всплывают наружу забытые чувства.
Щеночкина подняла взгляд и встретилась глазами с эльфийкой. В этих каре-зелёных омутах она увидела не просто дружелюбие и тепло, а что-то большее — понимание и нежность, к которой так давно стремилась.
— Спасибо, что пригласила меня, — сказала она с лёгкой улыбкой, — здесь я почувствовала себя по-настоящему дома.
Острое-Ушко не сразу ответила. Её сердце заколотилось немного быстрее, чаще, и она словила себя на том, что хочется протянуть руку и прикоснуться к Щеночкиной, провести тонкими пальцами по бледной щеке, очертить скулу. Но страх и неуверенность держали её в узде. Не слишком ли рано? Не слишком ли неуместно это покажется Щеночкиной?
— Ты всегда будешь здесь в безопасности, — лишь сорвался шёпот с губ, когда наконец Острое-Ушко чуть наклонила голову на бок.
Ночь медленно опускалась на лес, и они сидели за деревяным столом у камина, слушая, как вокруг, за стенами их уютного убежища разносится нежный шелест ветра и далёкие звуки ночных птиц.