Глава 10. Феромоны
Изабелла обернулась в мягкое махровое полотенце, словно в кокон, вышла из запотевшей ванной, взяла с тумбочки розовый пакет с черной надписью "Victoria's Secret" и выложила нижнее белье на кровать.
Рыжеволосая вспомнила с каким восторгом смотрела на витрины, когда вошла в фирменный магазин. Ей хотелось перемерить все комплекты, но на это ушел бы целый день. Изабелла остановилась на бордовом варианте, ведь консультант уверяла, что сейчас этот цвет в тренде.
Бюстгальтер пушап слегка приподнял грудь и сделал ее визуально больше. Стринги выделили аппетитные ягодицы, но впивались в кожу, создавая дискомфорт.
"Что поделаешь, красота требует жертв" — так любила говорить мама и собирала в детстве ее волосы в тугой хвост, от которого, казалось, глаза натягивались на лоб.
Девушка аккуратно надела черные чулки с кружевной резинкой, которые отлично подчеркнули ее стройные ноги.
Рыжеволосая сняла с вешалки красное облегающее платье с разрезом до середины бедра и глубоким декольте. Она собрала волосы наверх, чтобы открыть изящную шею и плечи, накрасила губы красной помадой и добавила капельку блеска.
Изабелла достала с полки флакон духов с феромонами, который подарила Саманта на Рождество пару лет назад. Подруга привезла eau de parfum из Эмиратов и сказала, что ими соблазняют шейхов местные красавицы. Рыжеволосая не знала, что в состав парфюма входили молекулы вещества, которое образовывалось в пищеварительном тракте кашалотов. По-другому его называли амброй. Животное, скорее всего убили, чтобы достать материал, или собрали отходы у берегов океана.
Ингредиенты духов мало волновали Изабеллу. Неважно, даже если бы там была сперма бобра. Лишь бы Шон возбудился и трахнул ее, наконец, прямо на обеденном столе, скидывая в порыве страсти предметы, чтобы она могла удобно разместиться на поверхности.
Девушка сбрызнула парфюм на пульсирующие точки на шее, запястьях и ложбине. Еще заодно на волосы. Она так хотела устроить ночь страсти и любви, что, возможно, переборщила с афродизиаком.
Судя по наряду, Изабелла была настроена серьезно. Она одобрительно посмотрела на отражение. Еще никогда рыжеволосая не выглядела так эффектно. Ну какой мужчина сможет устоять перед такой красотой! С предвкушением девушка представила восхищенные глаза Шона, когда она встретит его у порога.
Изабелла пошла на кухню, достала белые подстановочные тарелки, вилки и ножи для сервировки стола, поставила прозрачные бокалы, длинные свечи на подставке. Она открыла духовку, чтобы проверить блюдо из рыбы, пряный запах которого наполнял всю квартиру. Через пятнадцать минут горячее можно было доставать.
Знакомая мелодия телефона заиграла в гостиной. Изабелла взяла айфон в руки и нажала на зеленую трубку на экране.
— Привет, Изи, — раздался знакомый голос.
— Привет, дорогой, ты где? — по тону Изабеллы было слышно, что она загадочно улыбалась.
— Я еще в Орландо.
— Как так? Задержали рейс? — уголки губ опустились.
— Нет... Прости, я забыл тебя предупредить. Я не приеду сегодня. Здесь много работы. Мне нужно остаться, — сказал Шон, как само собой разумеющееся.
— Как это не приедешь? Я тебя жду, приготовила ужин, — внутри все сжалось в колючий комок, будто она проглотила ежа.
— Да? Извини, никак не получается, — ответил Шон.
— Сегодня пятница. Ты бы мог приехать на выходные. Работа ведь никуда не денется, — негодование девушки возрастало, словно цены на рынке.
— Прости, здесь много дел. Придется и в выходные поработать. Я не могу все бросить.
— Шон, Я очень расстроена, — Изабелла села на диван и опустила голову.
— Ну что я могу поделать, работа есть работа. Моя должность требует личного присутствия. На мне большая ответственность. Я не могу доверить никому этот важный проект, ты же знаешь, — ответил жених, в его голосе прозвучали нотки гордости.
— Да, я понимаю, — Изабелла закатила глаза, словно заиграла давно надоевшая мелодия.
— Как твоя встреча с редактором? — Шон решил сменить тему.
— Нормально...— пробурчала девушка себе под нос.
— Что значит нормально? Что он сказал? — Шон хотел знать все подробности.
— Он сказал, что моя книга ему не понравилась.
— Почему? — удивленно спросил жених.
— Я не хочу об этом говорить по телефону, — настроение девушки окончательно испортилось, словно молоко, оставленное на теплом подоконнике.
— Мне очень жаль, Изи. Может, попробуешь себя в чем - то другом?
— Я не хочу заниматься другим, мне нравится писать! — девушка встала с дивана и начала ходить по комнате, —просто он сказал, что это не моя история. Она скучная и сухая, что мне надо написать о чем-то другом.
— Не слушай его, он ничего не понимает. На мой взгляд, твоя история интересная. Мне понравилась, — пытался утешить Шон. Его немного задели слова редактора, ведь идею книги подкинул девушке он.
— Он прав. Она безэмоциональная и предсказуемая, наверное, потому что и моя жизнь такая же.
— Не совсем понял, о чем ты.
— Тебя всегда нет рядом, а когда ты дома, то все время в компьютере. Ты мне совсем не уделяешь внимания! — девушка говорила громко и размахивала руками, словно отгоняла надоедливую муху.
— Ты же знаешь, я работаю! — Шон был удивлен напористому тону невесты. Ему захотелось закончить этот разговор.
— Ты всегда работаешь! Вот, например, сегодня, я ждала тебя, устроила ужин...
— Ой, Изи, извини, мне пора идти, меня зовут. Я перезвоню позже. Целую. Пока, — жених нажал на красную трубку на дисплее.
— У тебя даже нет времени поговорить со мной...— возмутилась девушка и услышала в ответ лишь гудки.
Шон всегда бежал, когда рыжеволосая упоминала в разговоре чувства. Трус!
Изабелла отключила телефон и бросила на кожаный диван. Она закипала от злости, как электрический чайник. Девушка посмотрела на накрытый стол, ей захотелось разбить тарелки и бокалы вдребезги. Хорошо, что ее опередила мысль, что никто, кроме нее бардак прибирать не будет. Рыжеволосая передумала. Она достала бутылку вина из холодильника, нашла штопор в ящике, выбросила пробку в мусорное ведро и вышла на балкон.
На улице было темно, в лицо дул тёплый ветер. Она села на стул за ротанговый столик, отпила вино прямо из горла и посмотрела на одинокую, как и она, луну на небе. Город не спал, жизнь кипела. Ну конечно, сегодня ведь пятница, конец рабочей недели. Все ждали этот день и возможность отдохнуть целых пять дней. До ее слуха доносились музыка, крики людей и звук машин, но она погрузилась в размышления.
Неужели она всегда будет одна? Почему никому нет до неё дела? Почему редактору не понравилась книга? Почему Шон остался работать даже в выходные?
Мысли вертелись в голове, словно останки банана в блендере. От грустных раздумий ей вдруг захотелось плакать. Или, может, вино на нее так действовало?
Слезы побежали по щекам, оставляя мокрые дорожки. Изабелла больше не хотела сдерживаться. Она могла себе позволить дать волю эмоциям, ведь ее никто не слышал. Плечи затряслись. Девушка закрыла лицо руками и начала рыдать навзрыд. Все бесполезно! Все, во что она вкладывала душу, не приносило результатов. Рухнули ее надежды и ожидания, как подпиленное дерево в саду бабушки.
— Белла, что случилось? Почему ты плачешь? — вдруг услышала она знакомый итальянский голос и вздрогнула, словно ее поймали за непристойным занятием. Она тут же перестала всхлипывать.
В темноте на соседнем балконе Изабелла заметила фигуру соседа. У него было озабоченное выражение глаз, уголки губ немного опущены, а брови слегка приподняты.
Она отвернулась и принялась поспешно вытирать слезы. Как назло, поблизости не было салфеток. И почему именно он стал свидетелем ее минуты слабости?
— Нет, я не плачу, тебе показалось, — ответила рыжеволосая, вытирая слёзы и стараясь взять себя в руки.
— Я же не слепой и не глухой. Что случилось? — беспокойство слышалось в его голосе.
— Ничего, просто пылинка в глаз попала.
— А! Теперь все понятно. Видимо, это была гигантская пылинка.
Рафаэль поднёс сигарету к губам, сделал затяжку и выпустил клуб дыма в небо. Он облокотился на перила. Мужчина смотрел вдаль и о чем-то думал. Изабелла стала за ним наблюдать. Ей безумно захотелось закурить. Раньше казалось, что сигарета может решить все проблемы.
— Не угостишь сигареткой? — спросила рыжеволосая.
Он без слов подошел к краю балкона и протянул ей пачку. Изабелла поднялась с места и поняла, что не может прямо стоять. Неужели она опьянела? Взгляд упал на почти пустую бутылку. Рыжеволосая не заметила, как выпила практически всю жидкость.
Девушка подошла к краю балкона. Рафаэлю в нос ударили пряные ноты ее парфюма. От резкости аромата глаза начали слезиться.
"Зачем она так надушилась?" — подумал итальянец.
Но не смотря на жгучий запах, она выглядела потрясающе. Красная помада, обтягивающее изгибы платье, открытая шея. Он почувствовал, как в паху нарастает напряжение. Возможно это было действие феромонов. Хотя вряд ли, его член всегда так на нее реагировал.
Она взяла сигарету, пробурчала — " Спасибо" — и снова пошла к столику. Рыжеволосая старалась идти прямо, чтобы сосед не заметил, что она слегка захмелела.
Девушка взяла сигарету в зубы и осознала, что у неё нет зажигалки.
— А у тебя не найдется огонька? — пробормотала Изабелла.
— Конечно. Я хотел предложить, но ты так быстро вернулась на свой стул...
Рафаэль подошел к краю. Рыжеволосая снова поднялась с места. Он зажег спичку. Она наклонилась, чтобы прикурить, но пламя погасло от ее дыхания.
Рафаэль достал еще одну спичку и медленно поднес к лицу девушки. Изабелла старалась сосредоточиться и стоять прямо. Но тело не слушалось и раскачивалось из стороны в сторону. Огонь снова потух.
У Рафаэля осталась последняя спичка.
— Дай, я помогу, — в его голосе слышались забота и нежность, он говорил медленно и спокойно.
Итальянец приблизил пальцы к лицу Изабеллы и вынул сигарету. Кончик был измазан красной помадой. Он прижал сигарету губами именно в том месте, где был алый след. Все это время Рафаэль не сводил с нее томных полуоткрытых шоколадных глаз.
Эти глаза! Девушка могла смотреть в них вечно. Они горели огнем и хранили тайну. Его взгляд проникал под кожу и заставлял тело дрожать. Под его пристальным взором она чувствовала себя обнаженной не только телом, но и душой.
Итальянец зажег спичку и наклонился над огоньком. Несколько прядей упали на глаза. Сердце Изабеллы заколотилось еще быстрее. Сигарета начала дымиться. Он сделал глубокую затяжку, достал сигарету изо рта и выпустил дым в сторону, пристально глядя на девушку.
Рыжеволосая стояла с приоткрытым ртом и наблюдала за каждым его движением, как завороженная. Жест ей показался безумно эротичным. Почему, все что делал этот мужчина, вызывало в ней трепет.
Рафаэль медленно поднёс сигарету кончиками пальцев к ее лицу. Она крепко сжала ее своими губами. Рафаэль ярко представил, что еще она может так туго обхватывать своим сочным ротиком. Эта красная помада сводила с ума.
Она сделала затяжку и выдохнула клубок дыма прямо ему в лицо.
Сосед не сводил с нее глаз. Глубокое декольте подчеркивало аппетитную грудь. Когда она наклонилась, взору открылся красивый вид на ее прекрасную ложбину. Итальянцу безумно хотелось прижать ее к себе, провести пальцами по ногам в черных чулках, кружевная резинка которых виднелась через разрез. Ему нравилось чувствовать гладкую ткань своими пальцами.
Ему захотелось растрепать ее волосы и исследовать губы. Он безумно желал снять с нее платье, наклонить к перилам и отшлепать, чтобы на ягодицах остался красный след, а потом разместиться между ног и целовать ее мокрую киску.
Она подперла локоть правой руки, в которой держала сигарету, левой рукой и пристально на него смотрела. В этой позе ее ложбина стала еще более выразительной.
— Вот почему вы, мужчины, такие эгоисты? — она сделала затяжку, не спуская с него глаз.
— В смысле? Я эгоист? Почему ты так решила? Я поделился с тобой сигаретой, — улыбнулся Рафаэль, довольный виду на ее бюста.
О чем лопочет эта горячая куколка? Хотя она могла говорить все, что угодно, лишь бы только ее грудь продолжала так аппетитно торчать из платья.
— Нет, я не говорю конкретно о тебе. Я говорю о мужчинах в целом.
— Почему ты решила, что мы эгоисты, — усмехнулся Рафаэль и продолжал пялиться на ее ложбину.
— Вот возьми, к примеру, моего жениха. Я целый вечер готовлю, купила платье, новое белье, чулки, — ей захотелось излить душу. А может, это было просто вино.
При слове "белье" Рафаэлю стало любопытно, что находится под этим платьем. Он ярко представил, как сорвет с нее бюстгальтер и мокрые трусики . Итальянец слегка прикусил нижнюю губу. Изабелла заметила его хищный взгляд. Умом она понимала, что ей должно не нравится такое похотливое отношение мужчины к женщине. Но девушку сводил с ума этот взгляд и заставлял чувствовать небывалое возбуждение.
— Белье...ммм...? — промурлыкал итальянец, — я вижу, ты готовилась,— Рафаэль пытался сосредоточиться на ее словах, но аппетитная грудь захватила все его внимание.
— А он мне позвонил и сказал, что не приедет, у него важные дела, работа.
— Ты знаешь, Белла, — Рафаэль сделал паузу, потом продолжил нежным тоном, — если бы я был твоим женихом, я бы отменил все дела и примчался к тебе, — мужчина затянул сигарету, выдохнул дым в воздух и пристально смотрел ей в глаза, словно хотел загипнотизировать, — я бы отменил все встречи, даже если бы это был президент страны. Если бы не летали самолеты, я бы пришел пешком. Если бы мои ноги не шли, я бы приполз на коленях. Как такую горячую куколку можно оставить одну в такой прекрасный вечер!?
Изабелла оцепенела. Его слова пронзили насквозь, словно стрелы Амура в самое сердце. Тело покрылось мурашками, ноги подкосились. Что с ней делает этот мужчина? На миг захотелось, чтобы его слова были реальностью. Каждая клеточка тела требовала сдаться в плен этому наглому соседу.
Девушке безумно захотелось в его сильные объятия, вдохнуть аромат его тестостерона, чтобы он прижал к себе и нежно поцеловал в губы. Ее кожа требовала горячих ласк и жадных прикосновений. Но она боялась признавать свои желания, гнала безумные и мучительные мысли прочь.
В ней боролись две стороны. Хорошая девочка Изи твердила, что так нельзя думать, ведь у нее есть жених, что они скоро поженятся и у них будет большая счастливая семья. Плохая девочка Белла смеялась над наивной глупышкой. Ведьме хотелось страсти и похоти, ей хотелось послать всех и жить здесь и сейчас так, как ей вздумается. Почему, когда Рафаэль был рядом, голос Беллы звучал громче и убедительнее? Эта безумная парочка спелась и хотела погубить Изабеллу.
— Но я не твой жених, — сказал сосед, снова облокотился о перила, сделал затяжку, выдохнул дым.
— Да, вы не мой жених, — произнесла она с сожалением в голосе. Изабелла пялилась на его обнаженный торс и татуировки, которые виднелись из-под расстёгнутой рубашки. Он был идеален, — значит ты думаешь, что он просто не захотел приехать? — решила продолжить разговор девушка, чтобы перестать глазеть на него.
— Если мужчина хочет, он сделает все, чтобы приехать. Если не приехал, значит на хотел, — сказал правду Рафаэль.
— Он занят на работе, — начала оправдывать Шона Изабелла.
— Ну да, конечно, ведь у него самая важная работа в мире, которая не может подождать. А ты можешь, — заметил Рафаэль.
— То есть ты хочешь сказать, что он меня не любит? — возмутилась девушка и пожалела, что вообще начала эту тему.
— Я просто сказал, что на его месте поступил бы иначе, — ухмыльнулся Рафа.
— Ты его не знаешь, он хороший!
— Хороший? Ты с ним, потому что он хороший? Я не верю, что тебе этого достаточно, Белла, — произнес мужчина, глядя Изабелле прямо в душу.
— Знаешь что, можешь думать все что хочешь, но мы счастливы вместе и любим друг друга, — пыталась убедить себя девушка.
— Да, конечно, как скажешь, — ухмыльнулся Рафаэль, — поэтому ты сидишь здесь на балконе в гордом одиночестве с бутылкой вина и плачешь.
— Ты... ты редкостный хам! — лицо девушки раскраснелось, ноздри стали раздуваться, грудная клетка интенсивно поднималась и опускалась. Изабелла потушила сигарету и выбросила ее с балкона. Она развернулась, пошла к столу, схватила бутылку и отпила остатки. Жалко, что вино закончилось. Ей, безусловно, нужна еще одна бутылка.
«Надо сходить в магазин» — подумала рыжеволосая и ушла с балкона.
Рафаэль усмехнулся. Ему безумно нравилось, когда куколка злилась. Белла так мило сжимала губки, из глаз сыпались искры, как из новогоднего фейерверка.
"Горячая штучка" — подумал он, — «я бы ее трахнул прямо здесь, на балконе, прямо на этом столе». Он улыбнулся еще шире, поправил зону паха, слишком тесно там было, и зашел внутрь.
«Надо принять душ и выпустить пар» - подумал итальянец. Он уже точно знал, о ком будет думать под струями горячей воды.