Глава 9. Трепет и желание
Изабелла сидела на деревянной скамейке под пышной зеленой кроной старого клена и крепко сжимала пальцами стопку из двухсот пятидесяти страниц. Когда-то эти белые листы были ее надеждой. Она чувствовала предвкушение, глядя на них. А теперь они вызывали только отвращение.
Птицы беззаботно щебетали и радовались теплу. Девушка смотрела вдаль на облачное небо. Белые гиганты плыли по своим делам. Казалось, им было все равно, о чем думала рыжеволосая в эту минуту. А ей хотелось, чтобы боль, которая сдавливала грудь и разрывала сердце, прекратилась.
Слова редактора крутились в голове, будто заезженная пластинка. «Трепет и желание, трепет и желание» — она повторяла шепотом, как мантру.
Изабелла случайно встретилась с Джеймсом у центрального лифта утром. Мужчина попросил заглянуть к нему в офис. Когда она вошла, приятель сидел за столом, пил кофе без молока и держал знакомые листы бумаги в руках.
— Присаживайся, — редактор кивнул в сторону кресла.
Сердце девушки бешено стучало, словно сорвалось с цепи, а ладони потели. Она старалась скрыть волнение и широко улыбалась. Но когда встретилась с серьезным взглядом приятеля, улыбка показалась неуместной, а тревога возросла ещё больше.
— У меня две новости, хорошая и плохая, с какой начать? — спросил редактор.
— Начни с хорошей, — Изабелла напряглась, как струна, боясь пошевелиться. Она начала теребить кольцо на безымянном пальце, сама того не замечая, как будто руки ей не принадлежали.
— Ты очень хорошо пишешь. У тебя богатый словарный запас и грамотная речь. Ты умело используешь литературные приемы. Твои описания шикарны, детали складываются в целостную картинку. У тебя точно есть потенциал, — Джеймс медленно перелистывал страницы.
— Спасибо. — Изабелла искренне улыбнулась, расслабилась в кресле и прислонилась на спинку, — а какая плохая?
— Твою историю никогда не напечатают, — Джеймс поднял голову на девушку, закрыл рукопись и положил на стол.
Напряженная тишина повисла в воздухе, как оторвавшийся электрический провод. Все надежды девушки рассыпались вмиг, словно карточный домик. Тело сжалось и задрожало, будто кленовый лист на холодном ветру.
«Почему?» — прочитал Джеймс в ее взгляде.
— Это не твоя история. Она не про тебя, — ответил редактор на ее немой вопрос, — она сухая и не цепляет. Ее не хочется читать, скучно. Нет жизни и страсти. Читателю нужны эмоции, интрига, яркие образы, ощущения. Понимаешь? Читатель должен взять твою книгу, открыть первую страницу и все! Пропал, как паук в паутине! Он должен не спать ночами, пока не дойдет до самой последней строчки! Понимаешь? Он должен рыдать, страдать, радоваться, любить вместе с героями! А твоя книга клонит в сон. Я, кстати, уснул на восьмой главе.
Изабелла хорошо понимала, о чем говорил Джеймс. Она сама любила читать, потому что испытывала с героями те эмоции, которых не хватало в ее повседневной жизни.
— Вот я прочитал восемь глав и понял, что на большее меня не хватит. Не втянулся. В твоей книге нет чувств, сюжет и поступки героев предсказуемы. Я прочитал пару глав и знал, чем все закончится. Пишешь ты очень хорошо, грамотно, но главы напичканы клише. В этой книге нет тебя, твоей харизмы. Такое чувство, что ты спряталась где-то за буквами и боишься показаться. Я тебя не чувствую, не слышу твоего голоса. Понимаешь?
— Да, я понимаю, — Изабелла опустила голову и левой кистью схватилась за правый локоть, словно ограждалась от мира щитом.
Слова редактора прозвучали как звонкая пощечина, которая раздавалась эхом по комнате, сотрясала стены, оставляла ярко бордовый след. Она больно жгла кожу. Рыжеволосой захотелось стать маленькой и невидимой. Редактор озвучил то, что постоянно нашептывал внутренний голос, и который Изабелла упорно пыталась заглушить. Джеймс уловил то, что она всеми силами старалась скрыть от людей вокруг.
Тоска, безысходная, разъедающая изнутри грусть. Она преследовала Изабеллу повсюду. И в вагоне метро по дороге на работу, и за обеденным столом с родителями, и в постели с Шоном, когда он, уставший, выключал торшер и поворачивался к ней спиной. Безвыходная печаль просыпалась раньше девушки и засыпала позже. Пустота, одиночество, холод и серость были ее верными спутниками.
Неужели эта зараза просачивалась наружу через буквы на белой бумаге?!
Девушка видела мир в черно - белом цвете. В ее жизни не хватало ярких красок, захватывающей музыки, сочных вкусов и головокружительных ароматов. В ее вселенной не доставало ярких ощущений, которыми она могла заразить читателей, сильных эмоций, которыми могла поделиться с ними.
Тоска, опять это унынье и душевная опустошенность. Редактор нажал на самую больную мозоль Изабеллы.
— Тебе нравится твоя история? Что ты чувствуешь, когда читаешь свою книгу?
«Ничего!» — прозвучали мысли в голове девушки, которые она боялась признать.
«Я уже давно ничего не чувствую», — захотелось ей кричать в лицо редактору, но она сидела неподвижно на стуле. Ей хотелось вместе с этим стулом провалиться сквозь землю, рыдать и биться об стену, чтобы хоть что-то чувствовать, кроме этой тоски. Но Изабелла сидела неподвижно и лишь пожала плечами.
Редактор посмотрел на девушку, на ее поникшее лицо, сжатые плечи, опущенную голову. Он понимал, что слова звучали жестко, но считал, что правда лучше обмана. Мужчина всегда говорил прямо и открыто.
— Изабелла, напиши что-то свое, что тебя волнует, цепляет и зажигает. То, о чем ты думаешь, ворочаясь в кровати и не можешь уснуть, от чего ты чувствуешь себя живой.
Рыжеволосая вспомнила, что последний раз не могла уснуть и ворочалась в кровати из-за стонов в квартире Рафаэля. Эта мысль ее немного развеселила, и девушка незаметно улыбнулась.
— Напиши историю, о которой хочется кричать с балкона, делиться с подругами, которая тебя зажигает. Понимаешь? Напиши о том, что для тебя важно.
Изабелла подняла взгляд, в котором промелькнула искорка надежды. Слова Джеймса взбодрили девушку, она услышала в них искренность. Он действительно хотел помочь.
А ведь он был прав. В глубине души ей не нравилась эта история. Она постоянно советовалась с Шоном, поправляла текст по его заметкам. Даже идею подкинул он. Девушка писала не то, о чем хотела, а то, что на ее взгляд, могло понравится жениху и читателям.
Изабелла боялась высказать собственные взгляды и чувства. А вдруг читатели ее не поймут и осудят? Каждую строчку ее преследовала мысль, а что подумают люди, когда прочитают ее книгу? Поэтому она вычеркивала слишком личные вещи. История получилась банальной и сухой.
Девушке очень тяжело давалась любовная линия в книге, она включала фантазию и вспоминала, как об этом писали другие.
— Не надо расстраиваться. Прими эту конструктивную критику и иди дальше. Я указал тебе на твои зоны роста. Делай выводы и работай над собой. Я знаю, ты справишься. В тебе есть талант, изюминка, но ты пока их не видишь. Напиши свою историю. Уверен, в твоей жизни есть то, что цепляет, вызывает трепет и желание. Просто, не бойся показать это миру.
— Хорошо, я поняла, — все, что смогла произнести девушка.
После встречи с Джеймсом Изабелла не могла сосредоточиться на работе. Ей сложно было принять слова редактора. От этого сопротивления разболелась голова, словно внутри разорвалась граната. Начальник отдела заметил ее болезненный вид и предложил воспользоваться часами переработки. Девушка согласилась.
Изабелла не хотела идти домой, а решила прогуляться по парку, чтобы наполнить легкие кислородом, проветрить голову и переварить слова приятеля по поводу романа.
"Напиши о том, что вызывает трепет и желание" — Изабелла прокручивала совет Джеймса в голове. Как она может писать, если ничего не пробуждает в ней восторга. Она просто плывет по течению. Да, у нее есть жених. Но любит ли она его, или просто терпит в угоду всем вокруг?
Редактор прав. Он чертовски прав! Ее книга скучная и предсказуемая, как и ее жизнь. В ней нет ярких ощущений и страсти, как и в ее отношениях. Она начала рвать рукопись, как хотела разорвать все, что было в ее мире. Она уничтожала лист за листом и кидала в рядом стоящую урну.
Изабелла разделалась с последней страницей, и ей стало легче. Как будто девушка освободила место в душе для чего-то нового. Словно она выбросила их гардероба старую одежду, которая ее не украшала. Вот только хватит ли ей смелости заполнить эту пустоту собой?
«Трепет и желание" — повторяла она про себя. Единственное, что вызвало у нее восторг в последнее время, это татуировки нового соседа и запах парфюма, которым после него наполнялись коридор и лифт, и который она жадно вдыхала. Ее тело дрожало от воспоминания о его низком голосе, взгляде, полном огня и его эрегированном члене.
"Изабелла, ты что! Ты не будешь об этом писать! Ты с ума сошла!", — пробубнила про себя девушка, улыбнулась и поплелась домой.
Что она скажет Шону? Ведь жених так в неё верил, поддерживал, был единственным слушателем. Он тоже надеялся, что редактору понравится история.
"Да, кстати, он сегодня должен вернуться", — вспомнила девушка
Ей вдруг захотелось доказать, что в ее жизни есть любовь и страсть. Изабелла купит сексуальное полупрозрачное нижнее белье, открытое облегающее платье, сделает прическу и чувственный макияж, приготовит вкусный ужин из морепродуктов, поставит в холодильник бутылку белого вина Pinot Grigio Alto Adige. Шон будет рассказывать о поездке, но когда выпьет, немного расслабиться. Она включит любимую песню и предложит потанцевать. Девушка соблазнит его, разожжет в нем огонь страсти, и он накинется на нее, как голодный зверь.
Часы на телефоне показывали 13:00, Шон должен быть дома в 20:00. У неё ещё много времени, чтобы подготовиться.
Сегодня она продемонстрирует всем, и себе, и Шону, и редактору, что в ее жизни есть трепет и желание. Только знала ли девушка, чем обернется эта затея?!