Моя Элеутерия

Я всегда представляла свою жизнь совсем иначе — спокойной и размеренной. Думала, что встречу парня, мы поженимся, у нас будут дети, и мы поселимся в доме у озера. Я видела себя заботящейся о ком-то, деля с ним каждый день до самой старости. На худой конец меня могли просто сжечь или я могла бы стать жертвой вечно играющих стрег.

Я никогда не задумывалась, что реальность может быть такой, как сейчас, и что главная роль выпадет на мою судьбу.

Недавно я жила с родителями, училась, беззаботно просыпалась в нашем доме, а что сейчас? Иду в пылающий лес, из которого уже бежала однажды.

— «Как там говорил Сильвио: «Не нужно строить из себя героя»? Но если не я сейчас, то кто?», — подумала я.

Мысли разрывали голову. Что, если я опоздаю? Что, если бабушки здесь не будет? Что, если я не смогу справиться одна? Что, если... что, если... что, если...? Миллион вопросов и сомнений, которых с каждой минутой становилось всё больше. Словно бурный поток, они сносили картинку перед глазами, замыливая её.

Отрезвил смех. Издевательский смех и эхо воплей, что доносились отовсюду. Каждое дерево вокруг излучало боль, дым захватывал легкие, а уши пришлось прикрывать ладонями, чтобы не сойти с ума от душераздирающих криков и плача. Только сейчас я осознала, что конечная точка этой тропы — центр ада, и вернуться ни с чем я уже не смогу.

Мой шаг становился всё быстрее, пока не перерос в бег. Желание помочь людям, усмирить их крики, утолить боль было первым, ведь их страдания становились всё более невыносимыми.

Оказавшись на поляне, я увидела: ничего...

— Нет, нет, этого не может быть. Как же это?

Тишина. Оглушающая тишина и ни души.

— Нет, нет. Я же не могла сойти с ума! Я не могла!

Все эти крики, вопли, плачи и страдания... всё это было только у меня в голове?

Повернувшись, я увидела неприметный маленький храм, что от старости сливался с лесом. Ветви деревьев и мох, что поросли поверх, словно защищали его от злых глаз, скрывая в собственной тени. Он манил меня и я не могла объяснить чем.

Если бы не крест, который поблёскивал на лунном свете, вряд ли я смогла бы заметить его, учитывая состояние шока, окатившего меня.

— Аха-ха-хах-ха...

Звуки смеха приближались. Я испугалась, что это могут быть ведьмы, поэтому, поддаваясь страху и собственному инстинкту, забежала вовнутрь небольшой церкви.

— Господи, да что со мной?

Храм был словно забыт временем, но не утратил своей тихой и строгой красоты, которую я не смогла не заметить, протерев глаза.

Слабый лунный свет проникал сквозь небольшие окна с простыми стеклянными витражами, которые играли холодными синими и зелеными бликами. Эти узкие, высокие, с арочными завершениями окна, едва рассеивали тьму, наполняя пространство мерцающим светом, будто бы сам лес старался заглянуть внутрь.

Подходя к деревянным стенам храма, я увидела, что они были украшены грубой резьбой, на которой виднелись сцены из жизни святых — фигуры были просты, но изящны, с почти наивной выразительностью, как будто их вырезал местный мастер, ведомый вдохновением, а не техническим совершенством. Здесь святые не царствуют в мраморе, а словно стоят на пороге этого леса, в простоте и искренности деревенской веры.

В центре зала — алтарь, вырезанный из темного дерева, отполированный годами до мягкого блеска. Над ним возвышалось деревянное распятие, украшенное потускневшими от времени золотыми узорами, а немного дальше ещё одна дверь, которая должна вести в другую часть храма или на улицу. 

Здесь нет роскоши мрамора или цветных фресок, но эта простота дышит умиротворением, верой. Тишина в этом месте была густой, живой. Ветер, проникающий сквозь щели в брёвнах, шуршал, напоминая шёпот молитвы.

Погрязнув на несколько минут в собственных размышлениях, я не заметила, как оказалась в самом центре амвона за кафедрой. Было странно и одновременно приятно понимать, что это место смогло сохранить даже литургические сосуды, такие как: чаша для вина и патена для хлеба.

Это место сохранило искренность, которую я чувствовала на протяжении всего времени. Пугал лишь один вопрос:

— «Почему эта церковь настолько хорошо сохранилась? Почему никто не тронул её? Не разбил окна? Не украл реликвии? В вере ли дело? Или может быть... в страхе?»

Этот храм, он вынуждал забыться, вызывал ощущения покоя и отрешенности, отпускал мысли и заботы.

Несколько минут спустя, я всё-таки смогла более трезво и осмысленно осмотреться вокруг, когда заметила на кафедре деревянный маленький ящик. Он выглядел почти неуместно — слишком простой, скромный, словно был спрятан здесь намеренно.

Я осторожно прикоснулась к шкатулке, почувствовав под пальцами холодную гладь дерева, и попыталась её открыть, но крышка не поддавалась. Она была заперта на маленький, едва заметный замок, старый и ржавый, но все еще надежный. Нужен был ключ.

— Что же там такое?

Пыль времени покрывала всё вокруг толстым слоем, поэтому в глаза сразу бросилось чистое пятно — очертание ключа, который не так давно лежал здесь.

Я провела пальцем по дереву, повторяя контур, но безропотную тишину нарушил тихий шорох. Звук, словно легкое дыхание, раздался где-то недалеко от меня, что заставило попятиться. Он был едва уловим, но в безмолвии храма показался оглушительным. Я замерла, сердце забилось быстрее. Шорох был таким, будто кто-то или что-то осторожно двигалось в тени, наблюдая за мной из темных углов.

— Кто здесь?

От испуга, я схватила тяжелый подсвечник, что стоял рядом. Мой голос дрожал от страха. Ведь я одна в заброшенном храме, в лесу, где водятся не только звери, а и стреги. Здесь не поможет уже никакой случайно появившийся герой. Я одна. Одна со своими страхами.

— Кхе-кхе...

— Кто ты? Повторять не стану! Мой меч разрубит тебя надвое, знай же.

— П-прошу, н-не нужно. Я не желаю з-зла. Я просто хочу д-домой...

— «Мальчишка?», — подумала я.

— Выйди на лунный свет, если действительно зла не желаешь. По чем мне знать, что ты не очередная марионетка стрег?

— Я-я не могу. Не могу встать.

— Ты испытываешь моё терпение...

— Нет, нет, прошу, это правда. Ведьмы, синьора, они были здесь. Я пытался помочь людям, но одна из них швырнула меня, словно игрушку.

Мне было страшно. Страшно довериться мальчику. Вдруг я подойду к нему и всё вновь окажется кошмаром? Если это просто очередная шутка Дьявола? Но я шла. Слушала и подходила ближе.

— Я упал на острую ветвь сухого дерева, что проткнула мою ногу насквозь. И теперь встать не могу.

— Это ты взял ключ?

— Да, синьора. Это я его украл.

— Как же ты это сделал, если ходить не можешь?

Подойдя достаточно близко, но все равно выдерживая безопасное расстояние, я смогла рассмотреть парня. Это был юноша лет четырнадцати. Кудрявые короткие волосы, тонкое тело, детские черты лица и потрёпанная одежда. Обратив внимания на правую ногу, я действительно увидела темное большое пятно на штанине. Следы тянулись не от алтаря, где лежал ящик, а от главного входа в храм. Вопрос оставался открытым.

— «Что-то не сходится».

— Пожалуйста, скажи правду. Это действительно очень важно. Зачем тебе ключ?

Задав вопрос, я достала из своей сумки ткань и мазь с травами, что осталась после того самого случая в поместье Сильвио, и начала останавливать кровь.

— Я подслушал как стреги говорили о храме в лесу и о книге, что спрятана в нем. Та, что швырнула меня, сказала, что им не хватает лишь одной детали, чтобы обрести ключ к свободе. Мой дедушка часто приводил меня в эту церковь, он говорил, что Бог защищает это... ай!!

— Терпи.

— Это место. Он хранил ключ и шкатулку, но никогда не открывал её. После его смерти, я приходил сюда сам. А затем услышал ведьм и решил, что это единственный храм в лесу, в котором что-то может быть спрятано.

— Как тебя зовут?

— Д-джорджи, синьора.

— Приятно познакомиться, я — Эда. Слушай, Джорджи. Зачем твоему дедушке нужна была эта шкатулка?

Парень недоверчиво взглянул на меня.

— Ты же не отстанешь, верно, Эда?

Я только улыбнулась и отрицательно покивала головой.

— Мой дедушка... в общем он сотрудничал со Святой инквизицией. Он должен был оберегать ценой жизни эту шкатулку. Почему она для них так важна, я правда не знаю.

— Дай мне этот ключ, Джорджи. Я должна проверить, что в том ящике.

— Зачем тебе это, Эда?

— Слишком долго объяснять. У меня нет времени, а единственный родной человек, который у меня остался, находится в опасности. Я не могу потерять всё, что имею...

Я видела, как мальчишка мялся, не решался доверить мне этот ключ.

— Я обещаю, что просто посмотрю и верну всё на место. Ты заберешь ключ, и я помогу тебе добраться домой. Договорились?

— Ладно, — вздохнув, ответил Джорджи.

— Я буду считать это благодарностью за свою помощь, — улыбнувшись, сказала я.

Я поднялась с пола и быстро зашагала к алтарю.

— Эй, Эда, а что ты забыла так далеко в лесу ночью? Ты тоже сбежала от стрег?

— Нет, я хотела найти свою бабушку и помочь людям, но похоже заблудилась и вышла на эту поляну.

— Т-ты т-тоже...

— Открылась!

Внутри ящика действительно лежала книга, а название её:

— Этернум-Серена, — прошептала я. — Джорджи, это книга Магии. Это она! Господи, она реальна. Вот Джулия обрадовалась бы...

— Эда, — голос парня вытащил меня из некой эйфории, — т-ты ведь тоже с-слышала... крики?

— Что?

— Я слышал их, это они меня сюда привели. Они умоляли спасти их, Эда! Я думал, с ума сойду.

Голос парня задрожал от наворачивающихся слез. Я подошла ближе с книгой в руках.

— Тише, Джорджи. Всё обошлось. Всё позади.

— Нет, Эда. Ничего не позади. Не обошлось...

— Что ты такое говоришь?

— Они идут. Тебе нужно уходить, — вцепившись в книгу, затараторил мальчишка.

— Что? О чем ты, Джорджи? Ведьмы? Ты их слышал?

— Охотники... — зашептал парень, — они идут за тобой, я знаю.

Свет фонаря пробежал по стенам храма, когда я поняла, что бежать поздно.

— Джорджи, спрячься, — отдавая книгу парню, сказала я, — они не должны тебя найти. Пообещай, что найдешь в себе силы добраться домой.

— Но, Эда...

— И ни за что не отдавай никому эту книгу! Ты понял?

Не дождавшись ответа, я развернулась и подползла ближе к одному из окон, когда дверь открылась и внутрь зашел главный инквизитор.

— Так-так... А вот и она. Не волнуйся, девочка, Рафаэл тоже получил по заслугам за лишние откровения. Тебе не придется в этой истории страдать одной...