Моя Элеутерия

Я выбежала из таверны, но крепкая рука остановила мой порыв, схватив за запястье.

— Эда, мы даже не знаем куда идти! Это верная смерть — бежать в лес после заката, — крикнул Амадей.

— Я знаю, знаю, знаю! Но я должна сделать хоть что-то! Я не могу просто ждать, когда утро наступит... Джулия, скажи ты, — я перевела умоляющий взгляд на подругу и зашептала, — пожалуйста, пойми меня...

Джулия мялась, её мысли метались от одной к другой. Я понимала, что Амадей дело говорит, но бабушка — единственный родной человек, который жив... пока ещё. Я не могу позволить случайному стечению обстоятельств расправиться с ней!

— Отпустите меня одну, я одна пойду. Буду идти за людьми!

— Эда! Угомонись! Никто разделяться не будет уж точно. — Голос Амадея, опередив Джулию, прозвучал так громко и твёрдо, что заставил меня заткнуться в ту же секунду. Мы были крайне малознакомы, но, как минимум, статус и разница в возрасте заставляли уважать и непроизвольно слушаться его.

— Эда, мы пойдем, обещаю, но чуть позже. Вдруг ведьмы ещё там. Амадей прав, если сорвёмся сейчас, назад может никто не вернуться. Слышишь? — тряся меня за плечи, сказала подруга.

— Да, ладно, хорошо, я поняла... 

— О, Всевышний, за что мне это? Вы и правда те ещё дьяволицы, синьорины. Куда вас оставлять одних?

Джулия, притянув Амадея за шиворот рубашки, прошипела ему в губы:

— Я на это и рассчитывала, mia cara!

Их глаза горели, словно две искорки. Даже в самый неподходящий момент, их тяга была сильнее. Это чувство вызывало радость и воспоминания о Лиаме и... Сильвио. Как они? Где они? Всё ли хорошо? Какой будет наша следующая встреча с каждым из них? И состоится ли она вообще?

Звук доспехов доносился откуда-то со стороны. Повернув головы, мы увидели гвардейцев, что колонами шли в сторону леса. Замыкали строй люди, которые должны были остаться у ворот, на выходе из столицы.

Амадей остановил, мимо пробегающего, паренька, глаза которого передавали весь страх, округлившись.

— Эй, что здесь происходит?

— С-с-с-с-ына... к-к-короля...

— Что? Говори внятнее!

— В-в-ведьмы... п-п-похитили их... с-с-сына...

— Короля?

— Д-д-да, отп-п-пустите... я-я-я б-б-больше ничего н-не з-з-з-знаю... правда!

Отпустив парня, Амадей заговорил:

— Что это получается? Ведьмы разрушают деревни, забирают людей, поджигают лес и забирают королевского ребёнка? Из-под носа стражи и кучи людей? Что за бред?

— Вы вообще слышали хоть что-нибудь о их сыне, кроме того, что он есть? — спросила Джулия.

Мы с Амадеем переглянулись и вместе пожали плечами.

— У нас в провинции не было принято обсуждать королевскую семью. Я даже имени никогда не слышала, — заговорила я.

— У нас говорили, что Король и Королева не хотят представлять своего сына народу до двадцати лет, пока он не будет готов взять бразды правления — дополнил парень, — впрочем, никогда не интересовался этим вопросом. Какая разница, кто правит, если мы знаем, что святая инквизиция, Церковь и Папа имеют власти над людьми и законами больше самого Рикардо. Уверен, никому нет дела до королевской семьи, у всех забота одна — выжить, не попавшись в лапы инквизиции.

— Тогда выходит, они могли разнести ложные слухи, ведь никто понятия не имеет, как выглядит их сын и как его зовут? Люди в панике после нападения ведьм даже не подумают усомниться в правде. Но зачем им это? 

— У всех свои причины, Джулия, которые нам не понять.

— Верно подмечено, Эда. Не буду удивлён, если это промыслы охотников. Нужно же им как-то угомонить люд, спасая от "выходок Дьявола". Нам теперь остается делать только то, что мы должны, не преграждая никому путь... Особенно им, — кивнул парень в сторону леса.

— Что мы можем сейчас сделать? 

— Эда, мне очень жаль, но сейчас мы можем только ждать более безопасного момента, — прикоснувшись к моему плечу, сказал Амадей.

— Не могу поверить, что соглашаюсь сидеть и бездействовать, — зашептала я.

Голову пронзила ужасная боль, а вместе с ней окутал жар, исходящий от следов на шее. Ожоги доставляли лишь фантомную боль, и я это знала, но справиться с ней было намного сложнее, чем с обычной физической. От неё не было лекарства и мази. Всё происходило лишь у меня в голове и как бы я не старалась, всё ещё была бессильна перед этим.

— Ах!

Закрыв глаза, мои ноги подкосились, но я успела схватиться рукой за стену и не упасть. Беспомощное чувство дезориентации поглощало меня.

— Эда? — встревоженно, обратилась Джулия.

Пытаясь подавить боль и хоть как-то справиться с ней, я не обращала внимания ни на что больше, поэтому ответ не прозвучал. Это ужасное состояние, которое тебе не подвластно. Бесчисленные попытки справиться, которые не дают желаемого результата. Злость, перед собственной уязвимостью и слабостью это так... тривиально. 

Лучи солнца уже меркли в темноте, но всё ещё пытались пробраться сквозь мои веки.

— Пусть отдохнёт, Джулия. Я отнесу её в комнату. На нас всех очень много свалилось.

Я не могла раскрыть глаз, но, кроме боли, почувствовала, как мужские руки коснулись моего тела. Амадей вцепился мёртвой хваткой и прижал к своей груди. Иногда его отношение ко мне было слишком резким, безразличным, но в такой трудный момент я правда почувствовала, исходящую от него, дружескую поддержу и тревогу.

— Всё будет хорошо, Эда. Обещаю, мы с Джулией тебя не бросим.

— М-м-м...

Не в силах ответить, я издала лишь звуки, всё ещё пытаясь угомонить свою голову. Спустя пару минут, или мне так казалось, стало прохладно. Теплые руки, окутывающие заботой, отпустили моё тело. Амадей укрыл меня, а затем я услышала отдаляющиеся шаги. Понадобилось немного времени, чтобы прохладные простынь и одеяло нагрелись и подстроились под температуру моего тела.

— "Больше не могу сопротивляться".

Попытки справиться с болью были обречены на провал. От нехватки сил я просто расслабилась, позволив телу провалиться сквозь кровать, а ощущениям раствориться во мне и утащить в сон.

Дышать с каждым шагом становилось всё труднее. Лес не переставал гореть. Огонь пожирал всё вокруг... как тогда, оставляя следы, что долго будут служить болезненным воспоминанием для этого прекрасного места.

— Эда, Эда, где ты?! Эда!

— Бабушка? Бабушка. Я ЗДЕСЬ! Кхе-кхе-кхе...

Дым окружал, душил, раздражая горло, не давал видеть ничего дальше нескольких метров, он позволял только слышать и бежать на звук.

Смех доносился с разных сторон, пробирая до мурашек.  Это явно были ведьмы. Горячие искры летели без остановки, заставляя деревья вспыхивать с невероятной скоростью и силой. Понять откуда доносились крики было почти невозможно, что ещё хуже — мучительно.

— Эда, я здесь. Помоги, цветочек! НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕ ТРОГАЙТЕ! А-А-А-А!!!

— Нет, нет, нет, этого не может быть. БАБУШКА!

Я сорвалась с места, бежала, куда глаза глядят, хотя и это было трудно сделать. Меня остановило что-то липкое, тягучее, вязкое.  С разных сторон доносились крики людей. Каждый молил о помощи, звал Бога, звал своего спасителя, но напрасно. Он покинул это место. Я погрузла в чувстве агонии. Тучи сгущались надо мной. Болото и земля вокруг изменили цвет. Это не магия, не воображение... это:

— Кровь...

Я посмотрела на свои руки, которые полностью были измазаны в крови от локтя, впитываясь в платье. Во рту появился металлический привкус, от которого тошнота моментально стала подбираться к горлу.

Крики невинных стихали, а ноги всё больше увязали, теперь уже в багровой жидкости. Я никогда не могла представить, что увижу столько крови...

— Всё из-за тебя...

— Ты вновь бежишь...

— Вновь выбираешь себя...

Я подняла глаза. Передо мной стояли мои родители и бабушка. Тьма поглощала, создавая стену в форме круга, что отделяла нас от всего мира и хаоса, сужаясь. Звуки людей и огня стали тише, перешли на задний фон, который стал слишком невнятным и безразличным, чтобы уделять ему хоть малейшее внимание.

— Это ты виновата!

— Ты должна была оказаться там!

— Ты должна была занять наше место!

Мои глаза видели, что говорят трое, но уши отказывались верить. Тьма разносила лишь один голос, заставляя его исходить отовсюду. Родители были словно марионетки: безэмоциональные, бездушные куклы с тупыми, закрытыми пеленой глазами, а бабушка — их кукловод, которому они подчинились, склонив головы.

— У тебя ещё есть время. 

— Спаси хотя бы одного из нас, Эда.

Я впала в транс, не ощущая собственных слез и боли. Я не чувствовала больше ничего, кроме вины. Она всё говорила и говорила, не останавливаясь, всё больше загоняя меня в тупик собственных чувств. Ещё немного и я не выдержу. Тяжелый душевный груз, который я несу всё это время, раздавит меня, словно камень лягушку. 

Оглушительный вой снёс стену, которая выстраивалась вокруг меня, отделяя от происходящего, поглощая с каждой секундой всё больше. Я повернула голову и увидела волка, от которого исходила слишком большая энергия.  Всё это время, я чувствовала, как силы покидают меня. Я была словно поврежденная ваза, из которой сочилась вода.
Стоило ему заглянуть в глаза, как моё тело наполнилось чем-то необъяснимым. Оно начало наполнять моё тело, возвращать утраченное. Волк отвернул голову, заставив повторить его движение.

Родители исчезли, как и бабушка, как и всё, что происходило до. Я осталась наедине с преследующим меня чёрным силуэтом. Заставив себя оторвать глаза от этого "нечто", я поняла, что стою внутри круга, который был очерчен огнём. Везде валялись бездыханные тела, а энергия, что исходила из них, наполняла ту черную дымку, стоящую передо мной, насыщая её, придавая форму.

Нас разделяли всего метров десять, но это не мешало чувствовать злые намерения, витавшие в воздухе. Не знаю зачем, но я начала всматриваться, в попытке разглядеть лицо. Внезапный страх окатил меня, словно чан с кипятком, заставив попятиться назад. Дыхание стало быстрым, сбитым, тяжелым. Тело готовилось к чему-то... а затем, преодолев расстояние за пару секунд, тень кинулась на меня, выставив черное подобие рук с когтями, намереваясь задушить.

Вскочив с подушки, я суматошно схватилась за шею, лицо, кровать и начала немного успокаиваться, вытирая холодный пот со лба.

— "Да сколько можно сводить меня с ума?!"

Я схватилась за лицо, растирая его и, приводя себя в чувство, со злости швырнула подушку в стену.

— Мяу.

Испугавшись, я поджала ноги, обняв коленки. Всматриваясь в темноту, я увидела:

— Луна?

Кошка, явно услышав своё имя, подбежала к кровати и прыгнула ко мне.

— Мр-р-р.

— Луна, это правда ты? Что ты здесь делаешь? 

Кошка спрыгнула и подбежала к окну, а затем вернувшись принесла листочек.

— Мр-р-р.

— Обожженный лист? Неужели ты из той части леса прибежала? Если ты здесь, что тогда с бабушкой? Мне нужно, мне нужно...

Я пыталась выпутаться из-под одеяла, но Луна прыгнула мне на колени и начала забирать листок, недовольно рыча на меня.

— Да что ты делаешь?

И без того хрупкий листочек разорвался на две части, а кошка возмущалась ещё больше, пока я не кинула свою половинку на кровать.

— Мяу.

Поставив передние лапы мне на грудь, кошка коснулась своим влажным носом моего и начала мурлыкать.

— Луна, нам некогда. Я должна помочь бабушке. Вдруг с ней что-нибудь случилось.

Как только я встала, кошка зашипела и выгнулась дугой, преграждая мне путь.

— Ну тише, разбудишь Джулию. Что ж ты неугомонная такая? 

Подняв животинку на руки, я размышляла, как мне поступить. Не знаю, как она нашла меня, но это явно многое значит. Ещё и этот сон. Я точно нужна бабушке. Иначе я никогда себе не прощу, если потеряю её навсегда.

Собравшись с мыслями, я схватила ножи Сильвио, сумку с травами и блокнотом, и юркнула через дверь, тихонько закрывая её, но Луна всё никак не хотела меня оставлять и бежала рядом, возмущаясь по-своему:

— Мяу, мяу, мяу...

— Ну не кричи же ты, Бога ради!

Кое-как выбравшись на улицу, я побежала в сторону выезда из столицы, который вёл прямиком в лес. Этой же дорогой мы с Сильвио добирались в Этернум из бабушкиного дома.

Какое-то время я останавливалась и умоляла кошку вернуться обратно, не идти за мной, прогоняла её, но в ответ получала лишь шипение. Пригнувшись к ней, я в последний раз попросила бежать назад. Черный комочек начал тереться о мою руку, а затем кошка схватила зубами мой платок из кармана и убежала в сторону трактира. Она скрылась в привычной ей темноте, а мне стало спокойнее.

"В то же время в трактире от лица Джулии".

— Джулия! Эда! Открывайте!

Мощные удары и крики разнеслись по всему этажу, разбудив нас с Амадеем.

— Ну же! Джулия! — крикнул нетерпеливо незнакомец.

— Кого черти принесли ночью? — недовольно проворчал Амадей.

Раздражающий стук снова разнёсся по комнате. Казалось, ещё немного и парень за дверью выбьет её.

— Бога ради, Джулия, давай откроем уже.

— Сейчас, сейчас.

Поднявшись с кровати, я нехотя подошла к двери. Разъяренный парень завалился в комнату.

— Лиам? Что ты здесь делаешь? И чего ты разорался? Хочешь весь трактир на уши поднять?

— Где она, Джулия? 

— Что? Кто? Эда? У себя в комнате, Боже, — потирая лицо руками, прошипела я.

— Где она? — рыча спросил Лиам.

— Эй-эй-эй, парень, угомонись, осядь. В комнате сладко спит наша Эда. Чего ты разгорячился?

Лиам вернулся из комнаты Эды ещё более злым. Мне показалось, что игривость и азарт, которые я видела в нём раньше, испарились, когда теперь разговор шел о моей подруге.

— Вы меня за идиота держите? Я спрашиваю, где она? — ударив кулаком в стену, крикнул Лам.

— Что?

Забежав в комнату, я увидела только пустую кровать и разбросанные вещи.

— Амадей, её нет.

— Как нет?

— Лиам, что происходит? — схватив его за руку, спросила я.

— Господи!

Зажмурившись, парень запрокинул голову, ударившись о стену, а затем добавил ещё парой ударов кулаком туда же.

— Зачем вы только сунулись к Рафаэлю?!

— Да ты можешь объяснить нормально, ослиная ты голова? Что произошло? Что ты знаешь?

— Что произошло, Джулия? Ты спрашиваешь меня, что произошло??!

Истерический смешок слетел с уст парня, с каждым мгновением напоминая всё больше безумный оскал, а глаза вспыхнули огнём, когда он продолжил:

— А то, что теперь за ней охотятся инквизиторы! Вот, что произошло, мать вашу!  И если она попадется им в руки первой, Джулия, достать её не сможете ни вы, ни даже я!... Чёрт! 

Инквизиторы начали охоту... Каждый раз это звучит, словно приговор. Хотя так и есть. Чувства вины и агонии превозмогали. Я не могла описать шок абсолютно никак. Всё, что оставалось — смотреть под ноги и рыться в догадках, что я могу сделать?... Что мы можем сделать?

— Лиам? — обратился Амадей. — У тебя довольно редкое имя для наших краев. В честь кого назвали?

— Не время для ерунды! — дернула я парня. — Тебе настолько всё равно?

— В честь того, кем я быть не желаю, Амадей... правильно ведь запомнил?

— Да, всё верно. А знает ли Эда, кем ты не желаешь становиться?

— Амадей, прекрати! Лиам, что вы как дети?! У нас проблема намного серьезнее, если вы забыли!

— Я просто хочу, чтобы Лиам развеял мои догадки, — ухмыльнувшись, сказал парень.

Напряжение в комнате росло, но оба оставались непоколебимы, каждый при своей гордости, хотя у Лиама нервы были на пределе, по большей части из-за Эды, но давление Амадея дожимало своё.

— Сейчас не время разбираться с твоими догадками, Амадей, — сокращая между ними дистанцию, твёрдо и на удивление спокойно ответил Лиам, — Ты знаешь ровно столько, сколько нужно, а с остальным я, пожалуй, сам разберусь. Джулия права, нет времени. Эда мне намного важнее этих пустых детских разговоров с тобой. — На этом моменте, голос парня стал хриплым и устрашающим, что заставило напрячься даже Амадея.

— Аха-ха-ха, чего ты напрягся. Не хочешь говорить, ладно, придет время, когда сбежать от разговора не получится, Ли-ам.

Не теряя драгоценное время, я быстро оделась во время их перепалки.

— Вы закончили? Может наконец придумаете, что будем делать? — кидая ножи парням, рявкнула я.

В открытую дверь забежала кошка.

— Черная, не к добру, — прошептал Лиам.

— Эй, малыш, уходи! А нет стой, подожди. Что это у тебя?

В зубах кошка держала платок. Он был грязным, но... я узнала его.

— Это платок Эды? Это явно её платок! Она мне рассказывала, что его дала мама. Вот смотрите, здесь должна быть...

— Азалия? — спросил Амадей.

— Да, это её платок, — подтвердила я.

— Малыш, ты видел хозяина этой вещицы? Знаешь, где она?

— Джулия, это глупо, нужно просто идти в лес, а там разберемся, — твердил Амадей.

— Подожди, кошки животные странные, просто так не появятся, — зашептал Лиам.

— Пф, ещё один суеверный. И вы правда верите в это? Дьяволица моя, ну хоть ты скажи, вразуми его.

Лиам присел около кошки, погладив её:

— Малыш, ты знаешь Эду?

Кошка, услышав имя, начала кружиться и бежать обратно к двери.

— Мр-р-р.

— Это глупо звучит, но давайте просто пойдем. Сама судьба нам кошку преподнесла. 

— Джулия и ты туда же? 

— Mia cara, вдруг что, всегда можем развернуться. Мы должны её найти любой ценой!

— Амадей, ты можешь остаться, если тебя что-то смущает. Я присмотрю за Джулией.

— Пф... Тоже мне герой.

Лиам шёл молча. Его терзали собственные мысли, от которых он иногда яро пытался избавиться, мотая головой. В его взгляде были заметны: сожаление, грусть, утрата. Я не знала, какие чувства между ним и моей подругой, но я видела, что этот парень готов молча и в одиночку перерыть весь лес и столицу, чтобы найти Эду. Возможно, он сожалел, как и я, что не появился раньше, не смог остановить её, не смог поговорить. Но сейчас мы гордо шли вперед, понимая, что стоит на кону.