Терпение принца
Слуги и стражники несли новости по дворцу быстрее ветра.
К вечеру к покоям Ти подошла её служанка Зара — тихая, но настойчивая. Она, поклонившись, прошептала:
— Царица ... чужеземный принц ждёт вас в саду. Он... он сказал, что хочет увидеть вас прямо сейчас.
Ти даже не подняла глаз от шёлковой ткани, которую перебирала в руках.
— Передай ему, что я устала, — произнесла она ровно, будто речь шла о чем-то незначительном.
Зара переминалась с ноги на ногу.
— Но он... он стоит там уже час.
— Тем более. Пусть постоит ещё, — холодно ответила Ти, вставая и проходя к окну.
Она видела вдали фигуру в тёмном плаще. Даже отсюда он казался высоким, уверенным. Но её губы сжались в упрямую линию.
«Опять какой-то властный чужак решил, что раз он принц, я должна броситься к нему в ноги? Я — дочь своего отца. Восточная царица. Я не вещь, чтобы меня приходили смотреть, как диковинку. Пусть поймёт это», — думала она, отводя взгляд.
Через полчаса служанка вернулась.
— Госпожа... он всё ещё ждёт.
— Скажи, что я не приму его сегодня.
Но когда Зара ушла, Ти невольно подошла к окну снова. Солнце уже садилось, и тени удлинялись. Он всё ещё был там. Не уходил.
«Что за упрямство... или это гордость? Он думает, что меня можно взять настойчивостью? Посмотрим», — с лёгкой, почти незаметной усмешкой подумала она, отворачиваясь.
Чонгук стоял в саду, спиной к фонтану, взгляд устремлён на двери, откуда она должна была выйти.
Морской ветер, который он ещё ощущал в памяти, казался лёгким по сравнению с холодом её молчания.
«Я прошёл море. Пески пустыни жгли мне кожу. Ночи в чужих землях были полны опасности... и всё ради того, чтобы увидеть её. И что же? Она даже не хочет взглянуть на меня», — он сжал кулаки, чувствуя, как злость переплетается с странной, почти болезненной тоской.
Евнух подошёл тихо:
— Повелитель, царица отказалась. Она говорит, что устала.
Чонгук усмехнулся — без веселья, почти горько.
«Устала... Нет, она просто испытывает меня. Думает, что гордость принца сломается, если дверь закрыть дважды. Но я не привык уходить ни с чем. Если я хочу что-то... я получаю это. А её — я хочу больше, чем власть, чем золото, чем трон».
Он остался на месте, глядя на тёмные окна её покоев.
«Ты можешь прятаться, можешь прятать своё лицо, но я всё равно увижу тебя. И когда увижу — ты больше не отвернёшься».
Служанка склонилась у входа в покои Ти, переминаясь с ноги на ногу, словно боялась произносить то, что должна.
— Госпожа... Его Высочество снова просит вас встретиться, — тихо сказала она, избегая взгляда. — Он ждёт уже второй день.
Ти даже не подняла головы от книги, тонкие пальцы перевернули страницу.
— Скажи ему, что я не хочу встречи — произнесла она спокойно, но в голосе звучала ледяная твёрдость.
— Но... госпожа... — робко попыталась возразить служанка. — Это принц. Он приехал через моря и пустыни...
Ти щёлкнула закладкой и медленно подняла глаза, полные спокойного вызова:
— Я не просила его ехать через моря и пустыни.
Служанка замялась, не зная, как передать эти слова тому, кто ждёт внизу.
⸻
Чонгук, стоя у подножия мраморной лестницы, сжимал в руках перчатки, стараясь не выдать раздражение. Третий отказ. Он видел, как служанка спустилась, как её взгляд метнулся в сторону и тут же скрылся, не решаясь встретиться с ним.
— Она... снова отказалась, Ваше Высочество, — пробормотала та, едва слышно.
В груди что-то болезненно сжалось, но в глазах вспыхнул тот самый огонь, что всегда загорался, когда он хотел что-то получить любой ценой.
Отказывайся, сколько хочешь, восточная царица... Но я всё равно добьюсь твоего взгляда.
Он развернулся и пошёл прочь, но внутри уже строил план, как заставить её увидеться с ним .
Ночь опустилась на дворец мягким шёлковым покрывалом. В саду тихо шелестели листья, а в покоях Ти горела всего одна свеча. Балкон был открыт — она любила свежий ночной воздух.
Чонгук стоял в тени кипариса, глядя вверх. Хватит ждать. Хватит просить. Он бесшумно вскарабкался по резным каменным уступам, привычно проверяя, чтобы никто из стражи не заметил.
Когда его руки легли на балконные перила, Ти как раз сидела за столиком, склонившись над письмом. Услышав лёгкий скрип, она вздрогнула и резко обернулась.
— Что... — она встала, но голос её дрогнул. — Как вы... сюда попали?
Ночь опустилась на дворец мягким шёлковым покрывалом. В саду тихо шелестели листья, а в покоях Ти горела всего одна свеча. Балкон был открыт — она любила свежий ночной воздух.
Чонгук стоял в тени кипариса, глядя вверх. Хватит ждать. Хватит просить. Он бесшумно вскарабкался по резным каменным уступам, привычно проверяя, чтобы никто из стражи не заметил.
Когда его руки легли на балконные перила, Ти как раз сидела за столиком, склонившись над письмом. Услышав лёгкий скрип, она вздрогнула и резко обернулась.
— Что... — она встала, но голос её дрогнул. — Как вы... сюда попали?
Чонгук ступил на балкон, его тень упала на пол, и он закрыл за собой створку двери.
— Если двери закрыты, я найду другой путь, — тихо произнёс он, подходя ближе. — Я устал разговаривать через слуг.
— Если бы я ждал, пока ты согласишься встретиться, мы бы никогда не поговорили, — его голос был низким, с хрипотцой от сдерживаемых эмоций.
— он подошёл ближе, и в лунном свете блеснули его тёмные глаза. — Я проехал моря, пустыни, оставил дела в столице, только чтобы увидеть тебя. А ты трижды отказала мне.
— Я... — она подняла подбородок, вновь становясь той упрямой и гордой девушкой, что умела доводить его до белого каления. — Я никому ничего не обещала.
Он шагнул вперёд, сокращая расстояние, и она отступила к столу, пока спиной не упёрлась в его край.
— Может, и не обещала... Но, глядя на тебя сейчас, я понимаю, что не отпущу, — его голос стал ниже, почти шёпотом.
— Вы... пугаете меня, — прошептала она, но глаза её выдали, что пугает её не столько он, сколько собственные чувства.
Он на мгновение замер, всматриваясь в её лицо, и тихо сказал:
— И ты пугаешь меня, царица. Потому что я боюсь, что однажды я потеряю рассудок из за тебя
Ти отвернулась, делая вид, что всё ещё непреклонна, но в груди у неё колотилось сердце, и она впервые не нашла, что ответить.
Она глубоко вдохнула, пытаясь отогнать предательский трепет внутри.
— Уходите, — тихо, но решительно произнесла она. — Пока я не позвала стражу.
Он задержался ещё миг, глядя на неё, словно пытаясь запомнить каждую черту лица. Потом медленно отошёл к перилам балкона.
— Ты выгоняешь меня... но однажды я вернусь, и тогда ты сама откроешь мне дверь, — сказал он, прежде чем исчезнуть в ночи.
Ти осталась стоять, сжимая пальцы в кулак, чувствуя, как сердце бьётся слишком быстро.
Ти долго стояла у балконных дверей, слушая, как стихли шаги внизу. Сердце всё ещё стучало так, будто она бежала.
"Глупец..." — подумала она, но губы предательски дрогнули в лёгкой улыбке. Перед глазами снова встал его взгляд — тёмный, глубокий, полный какой-то непонятной силы.
Она прошла к зеркалу и присела перед ним, словно пытаясь взглянуть на себя его глазами. Лёгкие пряди волос всё ещё выбивались после того, как он подошёл слишком близко.
"Он опасен. Он не привык получать отказ. И всё же..." — Ти коснулась губ, вспомнив, как он произнёс её титул. — "...Он симпатичный. Слишком.."
Она откинулась на спинку кресла, но сон так и не приходил. Луна ушла за облака, а её мысли всё кружили вокруг одного:
"Что, если в следующий раз я не смогу попросить его уйти?