Через моря и пустыни - ради одной
(это атмосфера фанфика )
Ветер с моря был холодным, колким, он хлестал лицо, но Чонгук не отворачивался. На палубе его корабля пахло солью и смолой, а впереди — бесконечная линия горизонта. Он смотрел туда, где за морем начинались земли Восточной царицы.
«Я должен её увидеть. Хоть раз. Хоть на миг» — повторял он, сжимая в руках свёрток с её портретом, словно тот был оберегом.
Путешествие было долгим. Дни сливались в недели, а недели в месяцы. После морской глади начались бескрайние пески пустыни. Зной палил сверху, ноги лошадей тонули в горячем песке, а в бурях песок резал глаза и губы. Но он не сворачивал.
— Ваше высочество, — тихо сказал один из стражей, — может, вернёмся?
Чонгук ответил лишь холодным взглядом. Вернуться — значит признать, что он не смог. А он был готов сгореть в этих песках, лишь бы дойти до дворца,
он стоял на дюне, глядя на город, где жила она. Купола из золота сияли в лучах заката.
Весть о прибытии чужеземного принца, пересёкшего половину света, быстро разнеслась по дворцу. Слуги шептались, стражи обсуждали, кто он и зачем приехал.
В покоях отца Ти было тихо. Он сидел, слушая, как его советник докладывает:
— Ваше величество, чужой принц уже в городе. Говорят, он пересёк пустыню ради вашей дочери.
Отец Ти прищурился.
— Значит, всё-таки пришёл, — произнёс он тихо, и в его голосе прозвучало что-то между интересом и опасением.
Он не спешил сообщать дочери. Знал её характер — капризный, гордый. Она не любит незваных гостей.
А Чонгук уже стоял перед воротами, и в груди у него пылало только одно желание: увидеть её.
Зал был наполнен ароматом сандала и золотым блеском утреннего солнца, пробивавшегося сквозь высокие окна. Чонгук вошёл в тронный зал уверенной поступью, за ним следовали его люди, несшие дары.
Отец Ти поднялся с трона и вышел навстречу — жест, редкий для правителя.
— Добро пожаловать в наши земли, принц Чонгук. Говорят, вы преодолели полмира, — голос его был спокоен, но в глазах читалось любопытство.
— И не зря, — ответил Чонгук, слегка поклонившись. — Дорога была долгой, но цель того стоила.
Правитель усмехнулся.
— Цель? — он сел обратно, жестом пригласив Чонгука расположиться ближе. — Я догадываюсь, какая именно.
Слуги разнесли фрукты и сладости, разговор потёк вежливо и мягко, пока отец Ти не коснулся главной темы:
— Моя дочь... — он сделал паузу, словно подбирая слова. — Она единственная у меня. С самого детства все к ней относились как к драгоценности. Может быть, слишком. От этого — её характер. Она горда, капризна, своенравна. И, признаюсь, привыкла, что всё должно быть так, как она хочет.
Чонгук едва заметно усмехнулся, но в его взгляде промелькнула искра.
— Гордая женщина — это не недостаток, а украшение.
— Украшение... — отец Ти чуть прищурился. — Возможно. Но знайте, она редко благоволит к чужакам. И не всякий мужчина может выдержать её нрав.
Чонгук склонил голову чуть вперёд.
— Я не всякий мужчина.
Отец Ти усмехнулся, но всё же предупредил:
— Я не стану запрещать вам просить о встрече. Но вы должны быть готовы к тому, что она может отказать... даже вам.
Чонгук встретил его взгляд, и в голосе прозвучала твёрдость:
— Если я хочу что-то, я не отступаю.