Хрупкая

Что это шумит? Ветер или нечто иное? Просто организм обманывает сам себя, переключая внимания на нечто такое сейчас незначительное?

Лежа на спине в одной позе, Николь проснулась от шума в голове, а еще потому, что рука затекла, а пальцы неприятно покалывало. Хотя вроде как конечность находилась в покое, не прижатая чем-то, но кто его знает, откуда взялись эти неприятные ощущения.

Тело ломило, шевелиться лишний раз не хотелось, но девушка все же открыла глаза, чтобы бездумно уставиться в девственно-белый потолок, лениво переползая взглядом на стены и понимая, что находится не в комнате, которую делила с Дафной, но и не в своей родной земной комнате. Тогда где? Лишь на миг мелькнувшая мысль, что возможно она просто очнулась в больнице, а все события лишь привиделись ей - заставила чаще биться сердце, выгоняя шум из головы звуками глухих ударов. Быстро-быстро. Но поднять себя с постели тот час не получилось. Слабость накрыла неподъемным одеялом, не позволяя ощущать себя здоровой, желающей свернуть горы.

«Я дома? Просто упала с обрыва, не смогла никуда переместиться. Меня нашли и отправили в больницу. Наверняка сообщили родным! Сейчас врачи узнают, что я пришла в себя и позовут маму!» - приподнявшись на локтях, Ника поморщилась, ища взглядом дверь и какой-нибудь пикающий аппарат из родного мира, подключенный к ее телу, дабы считывать процессы, происходящие в организме. Или хотя бы капельницу! Но ничего подобного не обнаружила. Комната была пуста, дверь закрыта, а кроме койки, на которой она пришла в себя - в помещении находились еще подобные однотипные кровати.

«Нет!» - прикусив губу, сдерживая всхлип, девушка резко дернулась, впечатываясь спиной в стену, когда поняла, что не одна в комнате. Сначала унюхала запах сигаретного дыма и только затем увидела одинокий силуэт у окна.

В лазарете не горели ни лампы, ни свечи, но курящего мужчину освещала луна, а потому Ника сразу узнала этого человека. Этого хранителя, эту душу. Она находилась вовсе не дома в больнице. Она все еще была в заложниках у этого мира, хоть и раньше так отчаянно сюда рвалась.

Хотелось расплакаться от разочарования и бессилия, но Ника лишь глубоко вздохнула, смаргивая предательски повисшие на ресницах слезы, откидываясь на тонкую подушку, не желая хоть что-то говорить Данте. И вообще, зачем он сюда пришел? Разве не должен окружить заботой сестру? Что там, кстати, с ней? У Ники получилось?

Чуть нахмурившись, девушка уставилась в потолок, понимая вдруг, что не помнит, чем в итоге все закончилось. В голову лезло то событие из прошлого Александры, которое она случайно подсмотрела. Интересно, это правда или игра воспаленного сознания?

- Лука создал для тебя перекус. Ты должна все съесть, чтобы были силы продолжать здесь существовать, - раздавшийся голос заставил испуганно вздрогнуть. Вновь приподнявшись на локтях, Ника пронаблюдала, как щелчком пальцев отправляют в окно тлеющий бычок, чтобы затем развернуться к ней. Рассматривая бесстрастно и на этот раз без прошлой антипатии в мрачном взгляде.

- Откуда в Стазисе берутся сигареты? - почему-то спросила Ника, медленно усаживаясь, чтобы с уставшим вздохом разглядеть на прикроватной тумбе два поджаренных сэндвича и уже кажется остывшее какао в глубокой широкой чашке.

- Оттуда же, откуда и еда, - тихо хмыкнув, Данте подошел ближе, глядя на изможденного вида девочку сверху вниз. Она посмотрела на него, одними губами произнося знакомое имя: «Лука», но вслух так ничего комментировать не стала, как и не притронулась к еде.

Когда все закончилось, он и думать забыл о девчонке, развязывая Алекс, чтобы после поднять сестру на руки и унести в ее комнату. Мелинда позволила, Александра пришла в себя, показывая взволнованному Волку, заглянувшему к болезной, что снова может применять свою магию, Данте выдохнул, уже собираясь провести этот вечер в кругу своей маленькой семьи. Вот только не тут-то было. Нагрянувший Каин осмотрел сестру, кажется, оставшись довольным, а самого Данте отправил зачем-то к Луке. Отказы не принимались, конечно он мог свернуть, решив прогуляться по своим делам, но почему-то этого не сделал. Любопытство или неясная тревога были тому виной.

Иллюзионист вручил ему поднос с едой, наказав, самому Данте проследить, чтобы девочка все съела. С какой стати к нему пристали с этой просьбой? Лука тут же напомнил, что теперь Данте и эта малявка, обладающая магией пожирателей - боевая пара. Но даже это не было способно заставить его поухаживать за девицей, что валялась в лазарете без сознания.

- Лишу возможности курить, - мрачно пообещал маг.

Угроза, так угроза! И вот он здесь.

- Как Александра? - тихий девичий голос отвлек от эгоистичных мыслей. Засунув руки в карманы, Данте подбородком указал на скромный ужин на тумбочке, без слов намекая на трапезу, но девочка не торопилась есть, чем неосознанно удерживала его в лазарете, неотвратимо раздражая.

- Магия к ней вернулась. Завтра вместе со всеми вами будет присутствовать на очередном обучении, а пока отдыхает, - дал он полноценный ответ, надеясь удовлетворить чужое любопытство. По сути, так и произошло, Николь замолчала, опустив глаза, но не глядя на поднос.

- Я рада, - произнесла она тихо после некоторой паузы, заставляя стража вновь обратить на себя внимание и нетерпеливо посоветовать: - Ешь.

Видя, что девушка ничего не делая, просто сидит на койке с понуренной головой, Данте недовольно скривился, а затем протянул руку, беря один сэндвич, чтобы усесться рядом с чародейкой, откусывая достаточно много и с большим аппетитом жуя.

- Чему ты рада? - проглотив, поинтересовался он, тихо хмыкнув, - Алекс не проникнется к тебе каким-нибудь человеческим теплом, она даже благодарности не питает. А ее страж тебя ненавидит. Неприятности у тебя продолжатся, только будут не такими явными. Всегда лучше пережить конфликт, когда с тобой взаимодействуют открыто, чем если бьют исподтишка в спину.

- А можно вообще избежать конфликтов? - спросила Ника, ощущая аппетитный запах рядом и чувствуя, как во рту скапливается слюна. До сего момента девушка думала, что не голодна. Чувства притупились, стало все равно. Просто организм устал и ему требовался отдых. Например, поспать дня два. Но как оказалось, не только отдых ей сейчас был нужен, а потому прикусив нижнюю губу, девушка нерешительно протянула руку, беря второй сэндвич, сжимая его пальцами, поднося к губам и после некоторой заминки кусая.

- Здесь веками варятся в своем соку хранители, - усмехнулся Данте, - Если не они погибают, то их боевая пара. Это все отражается на нас, но Мелинда уверена, что мы как истинные воины - должны превозмогать все, справляясь с тяготами судьбы самостоятельно, - он замолчал, вновь кусая мягкий пропитавшийся соусом хлеб, чтобы затем задумчиво высказаться, глядя в темнеющее окно и не понимая, чего вдруг разоткровенничался с этой совсем еще зеленой девочкой, - Мелкие неприятности, крупные проблемы, личное горе - все это мы должны переваривать самостоятельно, не жалуясь и оставаясь трудоспособными. Однако мы не ангелы из сказок, что выше всех этих земных проблем. Мы души когда-то живых людей, которым подарили вторые шансы. Сомнительные вторые шансы, как по мне, - повернув голову, Данте заметил, что сидящая рядом Ника смотрит на него во все глаза, замерев с сэндвичем у самого рта. Проклятье! Что еще ему сделать, чтобы она все съела, освободив его от своей компании?!

Ника была поражена откровением этого мужчины, который неоднозначно вел себя с ней. Девушка уже начала думать, что она сильно почему-то ему не нравится, как и его сестре, как и Деметру, Кире... Но зачем тогда он принес ей еду, настаивал, чтобы она подкрепилась, сейчас рассказывал то, что она уже знала - в Стазисе все не так хорошо, как это хотело показать руководство.

Открыв рот, она тут же сомкнула губы, одергивая себя от очередной глупости, которую опасалась сказать, поддавшись чувству странного единства во мнении, витающему сейчас в пространстве лазарета. Но невысказанное начало давить, а потому перед тем, как откусить сэндвич, девушка едва слышно произнесла:

- Если тебе не с кем будет поговорить, но захочется высказаться - ты можешь обратиться ко мне.

Она здесь ненадолго, Ника это понимала, прикидывая, что не знает как выбраться из не совсем дружелюбного мира, но когда-нибудь же она найдет решение этой проблемы. И пока не нашла, она может попробовать стать Данте другом, раз уж они теперь носят одинаковые метки.

Тихий смешок заставил вздрогнуть и мгновенно пожалеть о сказанном. И о чем она только думала, интересно? Это же Данте! Но мужчина не стал издеваться над ее словами, лишь нетерпеливо указал рукой на чашку.

- Выпей и я провожу тебя до комнаты.

Девочка была наивна и мила, но он слишком зачерствел, слишком окостенел, чтобы подобный акт доброй воли, незамутненной человеческой заботы хоть сколько-нибудь тронул его за душу. К тому же с Николь ни в коем случае нельзя было сближаться, даже если бы он проникся моментом и передумал на ее счет, а потому это был первый и последний раз, когда они вот так разговаривают. Завтра начнется новый день и у девочки будет тысяча причин вновь применить свой темный дар против него. Возможно он даже будет нарываться сильнее обычного. Это его наказание за все прошлые грехи. Да, так будет правильно.

Понимая, что момент откровенности закончился, Ника решила тему больше не поднимать, чувствуя себя неуютно рядом со стражем. Нужно было поскорее избавиться от его компании, а этого можно было добиться, только закончив свой поздний ужин, чтобы добраться до комнаты Дафны.

Выпив остывшее какао, ощущая, что чувство голода притупилось и все еще не до конца понимая, как это работает, ведь по сути она питалась чужой магией, как и прочие хранители (но те-то были мертвы и насыщались, а она была жива, но все все равно работало), девушка медленно поднялась со своего места, чтобы в следующий миг пошатнуться. Но осесть обратно на постель помешала крепкая хватка Данте, что придержал ее за плечо, давая постепенно прийти в себя.

- Завтра это пройдет, - произнес мужчина со знанием дела, после чего двинулся в сторону двери, ведя за собой изможденную девушку, не твердо держащуюся на ногах.

Ника была благодарна стражу, хоть и подъем на второй этаж выдался для нее тем еще испытанием. Данте больше ничего не говорил, она не спрашивала, сосредоточившись на том, чтобы дойти до комнаты, не растянувшись где-нибудь по дороге. Впрочем упасть ей бы не дали, но несмотря на весь ее болезный вид, мужчина не подхватил ее на руки, чтобы преодолеть расстояние в кратчайшие сроки, при этом не сильно напрягая подопечную. Нет, Ника ничего подобного не ждала, лишь отчего-то развеселилась, прикидывая, что это был бы идеальный момент в какой-нибудь романтической истории. Вот только они не герои книг, в жизни все иначе.

***

Дафна спала, отвернувшись к стене. Николь лежала на кровати, глядя в потолок. Доведя ее до комнаты, Данте ушел, не прощаясь и вроде как даже торопясь покинуть. Интересно, он правда откровенничал с ней в лазарете или это был лишь сон?

«Тебе не нужно об этом думать, этот страж не должен занимать твои мысли, ведь у тебя и без того много других проблем!» - подумалось девушке, пока и она сама зевая, отворачивалась к стене, удобнее устраиваясь для сна, чувствуя как тот постепенно подкрадывается, опьяняя сознание.

Думать о ритуале с Кирой, о недружелюбной Алекс, ядовитом Деметре, иллюзии выбора, о котором говорила Мелинда, о Томе, не зная, полностью ли брат мертв или можно его где-то поискать; о Данте, ненадолго переставшем быть грубым - не было никаких сил. Она так устала, нужно просто отдохнуть. Просто...

Холодно, почему так холодно?

Она стоит на земле босиком, трава с капельками росы тычется в ступни, вызывая неприятные мурашки. Зябко поежившись, Николь видит впереди те самые огромные каменные врата. Сейчас они распахнуты, давая возможность увидеть безликий мир пожирателей в черных тонах. Будто бы у художника закончились краски или он наоборот решил сделать картину мрачной и пугающей.

Чувствуя себя сильно неуютно, она хочет уйти, но не успевает сделать и шага, потому как слышит тихое: «Ника...» - раздающееся чуть левее ее самой. Голос до боли знаком, зов заставляет резко повернуть голову, чтобы увидеть стоящего на краю Бездны Тома. Мальчик стоит на самом краю спиной к пропасти. Его силуэт нечеткий, будто бы Николь смотрит через дым или воду, но почему-то она точно уверена, что это ее брат. Поддавшись вперед, она делает пару шагов и останавливается, заслышав в другой стороне противный скрежет, хруст и мерзкое чавканье.

«Не смотри!» - просит внутренний голос, но как это обычно бывает во сне - мы не властны над своими действиями, волю подавляет кошмар, а потому нехотя девушка медленно поворачивается, замирая на месте испуганной ланью, во все глаза уставившись на отвратительную в своей противоестественности картину.

В метрах пяти от распахнутых врат одно темное существо - монстр во плоти, пожирает другое, уже погибшее. Мощные челюсти перегрызают кости и сухожилия, брызжет черная кровь, расползаясь по траве, высушивая растительность в мгновение ока, делая землю мертвой.

«Не смотри!» - призывает голос в голове и она послушно опускает глаза, чувствуя оцепенение от охватившего ужаса, тут же вздрагивая, заслышав очередной зов брата.

Срывается мощный порыв ветра, шевелящий сейчас верхушки деревьев, заставляя листу интимно шептаться, но не позволяя различить смысл перебивающих друг друга множества голосов. Она уже готова пойти к Тому, но делая шаг вперед, понимает, что внизу уже вовсе не земля. Трясина из тьмы засасывает ступни, мешая двигаться. Она натекла с разрываемого на куски тела, пытаясь выдернуть ногу, Ника снова смотрит в сторону отвратительной картины, тут же замирая, ощущая, как волоски на голове встают дыбом, как перехватывает дыхание, а сердце начинает стучать в самых висках. У жутких каменных врат в луже черной крови лежит тело мерзкого монстра, вот только его поедает, отдирая самые лакомые кусочки... Александра. Губы чародейки перепачканы в черном, зубы хищно кусают сочную плоть, светлые глаза пусты. Осмысленность в них появляется только тогда, когда пытаясь сделать шаг, Николь случайно шумит. Такой тихий плеск в абсолютной тишине выдает девушку с головой. Приоткрыв рот, Ника видит, как Алекс поворачивает к ней голову, переставая жевать, но не роняя кусок мертвой плоти, крепко сжимая его в перепачканных в черном пальцах.

«Беги! Беги!!!» - кричит кто-то у нее в голове, но тело как назло не слушается. Зато вот Александра молниеносно, нереально быстро оказывается рядом, остановившись в самый последний момент, лишь чудом избежав столкновения.

Дыхание перехватило, забыв обо всем на свете, Ника смотрела в лицо той, кому совсем недавно помогла с возвращением магии. Но вряд ли эта Александра была ей за это благодарна, вряд ли она вообще знала о подобном или даже узнала ее. Поддавшись чуть вперед, девица принюхалась. Испачканные губы растянулись в хищной улыбке.

- От тебя пахнет страхом, а еще, - сократив расстояние, чтобы провести носом по щеке замеревшей Ники, темная Алекс шепнула той в самое ухо, - Ты пахнешь, как они. Так вкусно, что хочется попробовать кусочек!

Жесткий хват за волосы принудил Николь откинуть голову, заодно заметив, как распахивается рот Александры, став хищной пастью с множеством острых мелких зубов. Инстинкт самосохранения заставил встрепенуться тело. Вскрикнув испуганно, Николь что есть силы оттолкнула от себя безумную, в следующий миг открывая глаза, пробуждаясь от кошмара.

Девушка запуталась в одеяле, словно в паутине. За ночьона пропотела, вся одежда была мокрой и неприятно холодила кожу. В горлечувствовался неприятный металлический привкус, будто бы шла кровь. Но онедомогании пришлось почти сразу забыть, ведь открыв глаза, Николь обнаружила,что рядом с ее кроватью кто-то стоит. Кто-то склонившийся над постелью,пристально наблюдающий за ее пробуждением. И как только взгляд после снапрояснился и Ника узнала того, кто это был, то не смогла сдержать возгласпотрясения, испуганно вжимаясь в свою влажную холодную подушку, старясь отдалитьсяи наблюдая, как на полных губах Александры играет неприятная хищная улыбка.