Глава 4. Знакомый щелчок.
«Иногда то, что мы ищем, находится именно там, где мы боимся искать больше всего».
Анонимно.
Воздух в этой части леса был другим. Словно пропитанным воспоминаниями, которые стали слишком старыми и плотными, чтобы испариться. Каждый шаг Лины по знакомой тропинке отдавался эхом в её висках. Сердце бешено колотилось, не в силах поверить, что её ноги вновь несут её сюда, на это проклятое-благословенное место.
И вот он, возникший из прошлого, как мираж. Старый дуб. Тот самый. Его кора, испещрённая глубокими трещинами, складывалась в тот самый узнаваемый узор, напоминающий череп. Ничто не изменилось. Ни один сучок, ни одна изгибающаяся ветвь. Даже запах был тот же - влажной земли, прелых листьев и чего-то металлического, что она всегда чувствовала кожей после каждой минуты с Айзеком.
Наше место, - пронеслось в голове, и от этой мысли перехватило дыхание. Она шла, как во сне, её сознание раздваивалось. Тут она была и семнадцатилетней девчонкой, с замирающим сердцем ждущей встречи, и взрослой, измученной, всё такой же девушкой, которая знала, чем эта история закончилась.
Пагсли, не ощущая никакого груза прошлого, весело подпрыгнул и подбежал к самому стволу, запрокинув голову.
- Вот он! - прошептал он с благоговением. - Дуб-Череп. Здорово!
Брюнетка медленно подошла, её взгляд скользнул по знакомым щелям и выступам.
- Ты уверен, что хочешь это услышать, Пагсли? - её голос прозвучал чуть хрипло. - Легенды... они иногда существуют не просто так.
- Конечно, уверен! - мальчик и не думал отступать. - Должно же быть хоть что-то правдивое в этих историях.
Он сделал шаг вперёд, пытаясь заглянуть в одно из отверстий дуба, находившееся чуть выше его роста. Встав на цыпочки, он потянулся, но его нога неудачно наткнулась на выступающий корень. Аддамс ахнул, его тело дёрнулось, и он с нелепым шумом рухнул на мягкий, покрытый мхом ковёр у подножия дуба.
Испуг был настолько сильным и внезапным, что его дар - неконтролируемое электричество вырвался на свободу сам по себе. С шипящим треском маленькие, яркие молнии вырвались из его ладоней и ударили в землю, осветив на мгновение ствол дерева жутковатым синим светом. От разряда запахло озоном.
- Пагсли! - резко крикнула Лина, инстинктивно рванувшись к нему, забыв о собственном потрясении. - Всё в порядке?
Мальчик отполз, широко раскрыв глаза, больше удивлённый, чем испуганный. Но прежде чем он успел что-то сказать, земля под ними дрогнула.
Тихая, низкая вибрация, исходившая из самой глубины. Она нарастала, превращаясь в глухой гул. Листья на деревьях зашелестели громче, хотя ветра почти не было. Воздух стал тяжёлым, словно перед грозой.
И тогда земля у самого дуба вздыбилась. Из-под корней, из чёрной, влажной почвы, показалась сначала костлявая, испачканная грязью рука. Она с силой впилась в землю, цепляясь за неё. За ней вторая. И вот из-под земли, с хрустом ломаемой почвы и корней, стало медленно подниматься нечто. Существо, от вида которого кровь стыла в жилах. Его плоть была серой, обвисшей, местами обнажая тёмные кости. Одежда висела лохмотьями, сливаясь с разложением. Лицо... лица почти не было, лишь впадины глаз и оскал жёлтых, сломанных зубов. От него веяло смертью, тленом и древней, неумолимой злобой.
Девушка оцепенела. Её разум отказывался принимать происходящее. Она застыла, не в силах пошевелиться, наблюдая, как живой труп выпрямляется в полный рост, его безглазый взгляд, казалось, был направлен прямо на них.
Инстинктивно она рванула взгляд на Пагсли, чтобы в случае чего оттащить его. И увидела не страх на его лице, а самую настоящую, дикую, восторженную ухмылку. Его глаза горели неподдельным восхищением, будто он смотрел не на порождение кошмара, а на самый потрясающий фокус в своей жизни. Это заставило Каллен тоже приподнять уголки губ. Хоть и происходящее было жутковатым, за жизнь она уже столько всего насмотрелась, что и явно не стояла рядом с воскресеньем зомби.
Ветер, наконец, догнал события, налетев внезапным порывом и завывая в ветвях старого дуба, словно приветствуя вышедшего из могилы.
- Круто! - прошептал мальчик, зачарованно глядя на существо.
Существо издало низкий, булькающий стон. Оно повернуло свою ужасную голову, и Лине показалось, что пустые глазницы на мгновение остановились именно на ней. Что-то дрогнуло в её памяти. Что-то знакомое.. в наклоне головы? В ширине плеч?
Девушка не хотела лицезреть это зрелище, но её взволнованный разум уже анализировал детали, против её воли. Лохмотья, в которые было одето существо... когда-то это была ткань. Тёмная, качественная. Как на студенческой форме Невермора образца.. её лет. А эти длинные, костлявые пальцы.. они застыли в неестественном положении, будто сжимая что-то невидимое. Как будто..
..как будто держат чертёжный карандаш.
Мысль ударила с такой силой, что у неё потемнело в глазах. Нет. Этого не может быть. Это кошмар, галлюцинация, вызванная стрессом и воспоминаниями.
Существо сделало шаг вперёд. Его движение было не монотонным и неуклюжим, а странно.. целеустремлённым. Оно шло прямо на них, вернее, на неё, игнорируя Пагсли.
- Стой! - крикнула Лина, её голос дрожал, но в нём звучала команда.
Чудовище замедлило шаг. Его голова склонилась набок, и оно издало новый звук - не бульканье, а нечто вроде сухого, скрипучего щелчка.
- Лина?
Девушка нервно взглянула вниз на всё ещё лежащего почти что в её ног Аддамса и немного смягчилась, но нервны всё равно немного пошатывались.
- Пагсли. Ты воскресил, теперь предлагай куда мы его денем!
Мальчишка поднялся на ноги в один миг и увидев что зомби решает сделать ещё шаг, кинул в него небольшой разряд электричества, отшатывая его назад.
- Я знаю место! - Брюнета резко осенила мысль, - Сарай Юджина, где мёд.. Ты знаешь, где это?
- Конечно!
***
Путь обратно был смутным и прерывистым, как плохой сон. Лина шла, почти не осознавая окружающего, её разум был прикован к тому, что они только что совершили. Запереть живого мертвеца в сарае с мёдом? Это звучало как абсурдный анекдот. Пагсли, напротив, был полон энергии, он тащил тяжёлые цепи, которые каким-то чудом нашёл, и без лишних слов помог приковать существо к самой дальней и прочной балке.
Девушка наблюдала за этим, стоя в проёме двери, и чувствовала, как реальность уплывает из-под ног. Она видела, как цепи с лязгом обвиваются вокруг костлявой шеи, как существо слабо дёргается, издавая тот самый булькающий стон. И снова - этот щелчок. Сухой, механический. Звук, который не должен был исходить из горла разлагающегося тела.
«Это невозможно.. Но это он. Это его жест. Его..»
- Готово! - объявил Пагсли, отряхивая руки. Его ухмылка вернулась. - Теперь он никуда не денется. Мы как настоящие охотники на зомби.
Лина молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Она сделала шаг назад, её взгляд задержался на прикованной фигуре в глубине сарая. В полумраке, в лучах луны, пробивавшегося через щели, он казался ещё более жутким и одиноким. И в этот момент её сердце сжалось не от страха, а от чего-то другого - от щемящей, невыносимой жалости и вины. Она резко развернулась и вышла на улицу, жадно глотая свежий воздух.
- Пошли, - коротко бросила она Аддамс, и они зашагали обратно к шуму праздника.
Вернувшись на площадь, Лина на мгновение отвела взгляд, чтобы сгладить складки на своей кофте, а когда подняла глаза - Пагсли уже исчез, растворившись в толпе. Её взгляд тут же выхватил знакомую на сцене чёрную фигуру. Уэнсдей. Позади неё висела большая, красочная картина. На ней были изображены Уэнсдей, Энид и Юджин - все трое улыбались, пусть и с разной степенью энтузиазма. Картина была написана в честь их подвига по спасению школы в прошлом году.
И под всеобщее гулкое недоумение, Уэнсдей плавно поднесла к холсту зажжённый факел. Языки пламени с жадностью лизнули краску, и улыбки героев начали пузыриться и чернеть. Аддамс невозмутимо наблюдала за этим актом вандализма, а затем, отбросив источник огня, так же спокойно сошла со сцены и пошла уверенно прямо, толпа перед ней расступалась, как Красное море, пропуская её ледяной марш.
Именно в этом расступившемся проходе Каллен зацепила одна семейка. Из двух людей, которых не видела вблизи три десятилетия. Мартиша и Гомес Аддамс. Они стояли, наблюдая за выходкой дочери с характерными для их семьи выражениями лица - он с театральным восхищением, она с удивлением. Что они здесь делают? - промелькнуло у брюнетки. Она знала, что они приезжали в прошлом году провожать Уэнсдей, как и в этом, но.. на школьный праздник? Её тело напряглось. Они были живым напоминанием всего того, что она пыталась забыть. Они были частью той истории, которая привела Айзека к гибели, а её - к вечному заточению.
И вдруг, гул толпы, запах гари и знакомые лица выбросили её сознание назад, в ту самую осень, когда всё только начиналось..
«Октябрь, 1990 год»
Айзек, поднимаясь по винтовой лестнице на последний этаж, обернулся к Линe и широко улыбнулся, его глаза блестели от предвкушения.
- Ну, вот и наш этаж, - он сделал широкий жест рукой, указывая на массивную дубовую дверь в конце коридора. - Добро пожаловать в святая святых. Комната Найта и Аддамса.
За последние недели они стали проводить вместе всё больше времени. Их странные, на посторонний взгляд, разговоры и обсуждения тех или иных вещей, стали для них обоих отдушиной. Они были двумя полюсами, притягивающимися друг к другу. И в этом всём они находили ту самую, своеобразную, глубокую поддержку, понимание и одобрение которых не могли дождаться от остальных.
Айзек толкнул дверь, и они застыли на пороге. На кровати, что была ближе к окну, в самом разгаре страстного поцелуя, находились Гомес и Мартиша. Звук открывшейся двери заставил их медленно, нехотя разомкнуться. Гомес, ни капли не смущённый, широко улыбнулся вошедшим.
- Айзек, старина! - воскликнул Гомес, его голос звенел театральным восторгом. - Мы снова не уследили за временем! Но ты же знаешь, как это бывает, когда находишься рядом с очаровательной дамой, - его взгляд упал на Линy, застывшую на пороге, - так ведь?
Айзек, привыкший к подобным сценам, лишь фыркнул и сразу прошёл в комнату, направившись к своему комоду. Он начал перекладывать стопки чертежей и учебников, доставая оттуда увесистые томы по наукам.
- Буду выглядеть неправдоподобно, если стану это отрицать, - парировал он, бросая быстрый, тёплый взгляд на Линy.
Мартиша проницательным взглядом скользнула по смущённому лицу брюнетки, и мягко улыбнулась, тоже решаясь вступить в диалог.
- Дорогой, думаю, нам стоит освободить комнату для других влюблённых голубков, - произнесла она, её голос был низким и мелодичным.
Лина, чувствуя, как горит её лицо, поспешно проговорила:
- На самом деле, мы лишь на пару минут забежали.
Но Найт уже с книгой в руках, обернулся к ней. Его лицо озарила редкая и искренняя улыбка, которую он, казалось, берег только для неё.
- Но, мы можем задержаться, если захочешь, - сказал он, и в его глазах было столько надежды и тепла, что у девушке перехватило дыхание. Она не смогла сдержать ответную улыбку.
- В таком случае, мы точно не смеем больше мешать! - с комичной торжественностью объявил Аддамс, беря Мартишу под руку. - Удачи в ваших.. изысканиях!
Они вышли, притворив за собой дверь. Лина, наконец переступив порог, медленно прошла вглубь комнаты и опустилась на край кровати, где только что сидели Аддамсы. От подушки всё ещё пахло дорогими духами Мартиши и чем-то острым, что всегда витало вокруг Гомеса. Она сидела, глядя на Айзека, и думала о том, насколько хрупким и прекрасным может быть настоящее, даже если оно длится всего лишь пару минут между уроками. Она ещё не знала, что будет дорожить этой минутой всю свою оставшуюся, такую долгую жизнь.
Кудрявый отложил книгу и прислонился к своему комоду, скрестив руки на груди. На его лице играла лёгкая, понимающая улыбка.
- Ну что, очарование? - тихо спросил он. - Напугала тебя эта.. демонстрация Аддамовской страсти?
Лина покачала головой, на её губах тоже дрогнула улыбка.
- Не напугала. Скорее.. смутила. - Она обвела взглядом комнату, её взгляд задержался на аккуратно застеленной кровати Айзека, резко контрастирующей с хаотичным уголком Гомеса. - Я смотрю, ты уже вполне привык к таким внезапным спектаклям?
Парень тихо пропустил смешок.
- С Гомесом привыкаешь ко всему. Он как стихийное бедствие в полоску. Но, знаешь, - его голос стал серьёзнее, - в их безумии есть своя красота. Такая.. неистовая, всепоглощающая. Они живут с такой интенсивностью, будто каждое мгновение может быть последним.
Он оттолкнулся от комода и сделал несколько шагов, чтобы сесть рядом с ней на кровать, оставив между ними почтительное, но уже меньшее, чем обычно, расстояние. Теперь она могла различать отдельные пряди в его тёмных кудрях и чувствовать исходящее от него тепло.
- А вот к примеру.. Мы с тобой, - он задумался, подбирая слова, его взгляд был устремлён куда-то вглубь себя. - Мы другие. Мы не сжигаем мосты. Мы.. пытаемся их укрепить, чтобы они выдержали вес вечности. Их любовь - это пожар. А наши.. Взаимоотношения, конечно.. - он рискнул посмотреть на неё, - больше похожи на сложный, точный механизм. Каждая шестерёнка должна идеально подходить к другой.
Сердце девушки пропустило удар, когда он начал так говорить о их общении, что было редко. Ведь в основном такая тема у них не поднималась.
Она не смотрела на него, глядя на свою единственную руку, лежащую на коленке, пока другая мирно покоялась на кровати.
Его слова были настолько точными, что становилось почти жарко.
- Пожар горит ярко, но быстро, - тихо произнесла она. - А механизм.. если его не сломать, он может работать вечно.
- Именно, - он прошептал так тихо, что это было скорее дуновением.
В комнате повисла тишина, но на этот раз она была наполненной, густой, как мёд. Найт слегка повернулся к ней, и его рука, только что положенная так же, и теперь лежавшая на коленке, случайно оказалась всего в сантиметре от её руки. Каллен замерла, ощущая магнитное притяжение этого крошечного промежутка.
- Знаешь, что я думаю? - его голос вновь обрёл твёрдость, но в нём появились нотки чего-то нежного, почти застенчивого. - Мне кажется, мы боимся не времени или смерти. Мы боимся.. пустоты. Возможности того, что всё это - наши идеи, наши поиски - не имеют значения. Что мы можем провести всю жизнь в этих стенах, так и не найдя того, что ищем. И остаться в полном одиночестве.
Его слова нашли самый живой отклик в её душе. Она медленно, почти неосознанно, повернула свою ладонь вверх. Это был не призыв, а скорее молчаливое признание. Знак того, что он не один в этом страхе.
И тогда Айзек, не глядя, как будто совершая самое естественное движение в мире, накрыл её ладонь своей. Его пальцы были тёплыми, немного шершавыми от работы с металлом и бумагой, и невероятно нежными. Это был не захват, а лёгкое, почти воздушное прикосновение, кончики его пальцев лишь касались её кожи, но от этого прикосновения по всему телу девушки пробежали мурашки. В этом жесте не было страсти Гомеса и Мартиши. В нём было понимание. Обещание. Признание того, что они в этой битве вместе.
Она чувствовала, как её щёки горят, но не было ни капли смущения. Только странное, щемящее чувство покоя.
Парень опустил локоть свободной руки на другую коленку и провёл её по волосам, взмахивая кудри падающие на лоб, вверх. Затем поднял их соединяющиеся всё ещё руки вверх и вниз, отпуская ладонь девушки, которую она плавно опустила назад на ногу.
Айзек рывком встал с кровати, как будто оттолкнулся от раскалённой поверхности. Он подошёл к небольшой полке книг, стоя теперь к Лине спиной.
В его позе читалось почти неуловимое замешательство. Было ясно - он допустил нечто слишком личное, слишком откровенное, и теперь инстинктивно отступал, ища спасения в привычной территории фактов и теорий.
Каллен не проронила ни слова. Она просто наблюдала, как он думает, как его спина стала резко напряжена. Он взял в руки первую попавшуюся книгу, скорее для того, чтобы занять руки, чем с конкретной целью. Пальцы слегка сжали толстый переплёт.
- Основы био-алхимической инженерии, - произнёс он наконец, слишком громко для тихой комнаты, переворачивая страницы, но явно не видя текста. Его голос звучал нарочито собранно, пытаясь заглушить неловкость, витавшую в воздухе. - Здесь.. есть довольно любопытные главы о регенерации тканей на клеточном уровне. Практические опыты, правда, чаще всего заканчиваются.. мутациями.
Он замолчал, сглотнув, и наконец рискнул бросить на неё быстрый взгляд из-за книги. В его глазах читалась смесь извинения и вопроса: «Ты ещё здесь? Ты не убежала?»
Лина понимала. Она видела эту внезапную стену, которую он сам же и возвёл. И вместо того чтобы давить или спрашивать, она мягко улыбнулась, давая ему понять, что всё в порядке.
- Мутации? - переспросила она, её голос был спокойным и принимающим. - Надеюсь, не вроде гигантских светящихся слизней? С ними, слышала, в прошлом семестре был целый инцидент в лаборатории.
Её лёгкий тон, её готовность играть по его правилам, вернуться к безопасной территории науки, казалось, немного разрядили обстановку. Напряжение в его плечах ослабло.
- Хуже, - уголки его губ дрогнули в намёке на улыбку. - Летающие лягушки. Очень.. назойливые. И абсолютно несъедобные, как выяснилось.
Он на мгновение задумался, глядя на книгу, а затем снова посмотрел на неё. На этот раз его взгляд был уже не растерянным, а тёплым и будто полным благодарности.
Они оба знали - что-то изменилось.
И в момент, из области его груди донёсся тихий, но отчётливый щелчок.
Звук был коротким, металлическим и совершенно нечеловеческим. Он не был похож на биение сердца, это был звук точного механизма - словно крошечная шестерёнка в часовом механизме перескакивала на следующую позицию.
Лина непроизвольно нахмурилась и её взгляд инстинктивно упал на его грудь.
- Что это? - тихо спросила она.
Айзек на мгновение застыл, и на его лице промелькнула тень..не смущения, а скорее лёгкого раздражения, будто его поймали на чём-то сугубо личном.
- Ничего, - отмахнулся он, слишком быстро, и его рука непроизвольно дёрнулась, как бы желая прикрыть то место, откуда донёсся звук. - Просто... моё сердце иногда так.. корректирует ритм. Ничего страшного.
Он произнёс это с привычной лёгкостью, но в его глазах читалась неподдельная напряжённость и.. Кажется ложь? Этот щелчок выдал нечто, что он явно не был готов рассказать.
Девушка кивнула, не становясь навязчивой, но в её памяти уже отложился этот странный, механический звук, прозвучавший в момент такой тихой, человеческой благодарности. Это было ещё одной деталью в загадке по имени Айзек Найт - деталью, значение которой ей только, на тот момент, предстояло узнать.