Невермор: Наследие искры Айзека Найта

«Время не лечит. Оно лишь учит нас жить со шрамами. Но некоторые раны тикают, как бомбы, напоминая, что взрыв ещё впереди».
Анонимно.

«Всё та же, Осень 1990 года.»

Айзек остановился, спокойно выдохнув. Они стояли на небольшой поляне, скрытой от посторонних глаз частоколом древних деревьев. В центре, возвышаясь над всем, как старый страж, стоял тот самый дуб в изображении черепа. С корой, испещрённой глубокими морщинами-трещинами, и с раскидистой кроной, что отбрасывала на землю кружевную тень. Воздух здесь был тише, гуще и пах влажной землёй, мхом и увяданием.

- Вот оно, - произнёс парень, и его голос прозвучал приглушённо, словно поглощённый самой поляной. - Мой личный кабинет.

Он подошёл к самому стволу и запрокинув голову, глянул на верх, на проплывающие сквозь листву облака.

- Здесь хорошо думается. Никто не найдёт, никто не помешает. Можно слушать только тишину и... собственные мысли. Иногда они слишком громкие.

Лина молча последовала за ним. Место и впрямь было особенным. Ощущалось, что оно хранит какую-то древнюю, дремлющую магию. Она опустила ладонь на шершавую кору дуба, будто здороваясь с ним.

- Понимаю. У меня тоже есть такое место. Только в библиотеке, в самом дальнем углу, - тихо сказала она, садясь на мягкий ковёр из прошлогодней листвы у его корней.

Айзек опустился рядом, протянув ноги вперёд. Он повернул голову к ней, и его любопытный взгляд скользнул по её лицу.

- А о чём ты, думаешь сидя в своём углу? О тёмных обрядах и теории магического возраста? - он произнёс это без насмешки, с искренним интересом. - Я всё не могу выбросить из головы эти книги.. Это же не по программе. Это что-то.. личное.

Девушка замерла на секунду, глядя куда-то в сторону, на колышущиеся папоротники. Сказать ли ему? Открыть ли ту часть себя, где хранится мало для кого понятное желание? В его глазах не было осуждения, лишь всепоглощающая жажда познания, что двигала им вперёд. И это придало ей смелости.

- Я... не хочу стареть, - выдохнула она, и слова прозвучали как самое сокровенное и глупое признание. - Я боюсь этого. Боюсь немощности, увядания, того, что время без спроса заберёт всё. Силы, красоту, саму жизнь. Старость - это самое страшное проклятие, которое только может быть. Хуже любой болезни.

Она посмотрела на него, ожидая увидеть непонимание или усмешку. Но он слушал внимательно, с тем же серьёзным выражением, с которым обычно изучал свои чертежи.

- Я ищу способ... остановить это. Закрепить возраст. Навсегда. «Теория магического возраста» - одна из немногих работ, где хоть как-то затрагивается эта тема. Пусть теоретически.

Айзек не ответил сразу. Он взял с земли сухую ветку и начал медленно чертить ей замысловатые узоры на земле.

- Любопытно, - наконец произнёс он. Его голос был задумчивым. - Мы с тобой, выходит, боремся с разными проявлениями одного и того же врага. Времени. Я обманул смерть, отвоевал у неё несколько лишних лет. А ты... ты хочешь украсть у времени саму его суть. Изменение.

Он отбросил ветку и посмотрел на неё, и в его глазах зажёгся новый огонёк - огонёк сложной инженерной задачи.

- Вечная молодость... Это же чистейшая вода, энергия без потерь. Тебе не нужен донор, не нужно пересаживать чужие органы, нужно найти способ.. перепрограммировать саму клетку. Остановить метаболические часы.

Он говорил уже не с ней, а скорее с самим собой, его ум уже начал прокладывать первые концептуальные пути в этой новой для него области. Затем он резко вернулся в настоящее и уставился на Линy с таким интенсивным взглядом, что у неё перехватило дыхание.

- Это гениально, - сказал он, и в его голосе звучало неподдельное восхищение. - И безумно сложно. Бесконечно сложнее, чем собрать механическое сердце.

- Ты же сказал, что не любишь простых задач, - с лёгкой улыбкой парировала брюнетка, напоминая его слова по дороге сюда. Чувствуя, как на душе становится неожиданно светло. Она не осознавала, насколько тяжело было носить эту дурацкую тайну в себе, пока не разделила её с ним.

- Да, - его губы растянулись в уверенной улыбке, а затем он глянул куда-то в пространство перед собой, уходя вновь в поток мыслей.
- Остановить метаболические часы..

Каллен зачарованно вслушалась в его тихо сказанную фразу и сразу почти что, можно сказать увидела, как его сознание выстраивает логические цепочки.

Девушка мягко улыбнулась и покачала головой.

- Знаешь, - в её голосе звучала лёгкая, почти невесомая усмешка. - Ты рассуждаешь о вечной молодости не как о достижении её магическим образом, а как настоящий изобретатель. «Энергия без потерь», «перепрограммировать клетку»... - она повторила его же слова, подчёркивая их. - Ты мыслишь как это создать, а не заколдовать. Разглядываешь чертёж живого организма и видишь что в нём нужно починить. Этим ты отличаешься.. От всех. Поэтому это так и завораживает.

Айзек замер. Его уверенная улыбка на мгновение смягчилась, уступив место чему-то более уязвимому и искреннему. Он посмотрел на неё, и в его взгляде было что-то для неё неизвестное, но оно явно было добрым.

- Обычно, - начал он тихо, - когда я начинаю говорить о таких вещах, люди либо закатывают глаза, либо смотрят на меня с таким ужасом, будто я уже наполовину машина. Они видят либо сумасшедшего, либо чудо. Но никто... - он опустил взгляд вниз, - никто не видит.. Этого, так проницательно, как ты.

Он замолчал, а затем уголки его губ дрогнули в улыбке.

- Спасибо, - В этом одном слове была признательность за то, что её завораживала не его слава за блестящий ум или его трагедия, а сам склад его ума и любовь к своему делу.

Девушка приподняла уголки губ, убирая за ухо прядь волос, а Найт, замолчал, изучая её теперь с новым интересом.

Молчание повисло ненадолго. К парню первее пришла мысль, чем разбавить разговор дальше.

- А меня заинтересовал твой подход к получению цели. Копаешься в древних трактатах, ищешь фундаментальные принципы, у тебя очень.. системный ум. Для кого-то, кто одержим таким поэтичным понятием, как вечность.

- Поэтичным? - она подняла бровь. - Мне кажется, в моём стремлении нет ничего поэтичного. Это чистый, отчаянный эгоизм, доведённый до абсолюта.

- Всякая великая цель рождается из эгоизма, - парировал он с лёгкой усмешкой. - А что насчёт твоего дара? Может, частые ведения будущего, сподвигли тебя.. боятся постареть?

Лина на мгновение задумавшись, как точнее сформулировать.

- Не совсем. Когда я прикасаюсь к предметам.. особенно старым, личным, я могу видеть отголоски событий, которые с ними связаны. Иногда - очень ярко, как кино. Иногда - лишь обрывки чувств, образов. В основном прошлое. - она замолчала, подбирая слова, - Но и возможное будущее, правда редко, заложенное в вещи или же человеке. С людьми я свой дар редко проявляю. Но в Невермор, мне сказали что могут развить его во все сферы.

Найт слушал, не отрываясь, его взгляд был пристальным.

- Психометрия, - заключил он. - Но в расширенном, почти пророческом варианте. Это же невероятно! Ты буквально можешь считывать информацию с материального носителя, как с диска... Только этот диск - сама реальность.

Он говорил с восторгом учёного, столкнувшегося с удивительным феноменом.

- А что чувствуешь, когда это происходит? Это больно? Или как вспышка? Ты контролируешь это?

Его вопросы сыпались один за другим, и девушка невольно улыбнулась его энтузиазму.

- По-разному. Иногда - просто холодок и картинка перед глазами. А иногда... - она вздрогнула, - это как удар током. Особенно если воспоминание сильное, эмоциональное. Боль, ужас, радость.. всё это обрушивается сразу. Но я стараюсь научиться это контролировать.

- Значит, твой дар это ещё и бремя, - тихо сказал Айзек, и в его глазах мелькнуло понимание. - Постоянный шум чужих жизней в голове.

- Да, - она с облегчением выдохнула. Кто-то наконец понял. - Именно так. А ты? - перевела она разговор, чувствуя, что рассказала достаточно. - Я слышала, у тебя... телекинез?

Он пожал плечами, но в его позе появилась лёгкая горделивость.

- Не такой зрелищный, как у тебя. Просто воля. Мысль, преобразованная в силу. - Он протянул руку, и несколько опавших листьев у его ног медленно поднялись в воздух, закружившись в немом вальсе. - Могу шевелить предметы. Любые.

Он сжал кулак, и листья упали обратно.

- Это полезно в мастерской. Не нужно бегать за отвёрткой, если она сама может прилететь в руку. Но, в отличие от твоего дара, это чистая физика. Прикладное применение. Никакой магии времени.

- Зато ты можешь её потрогать, свою магию, - улыбнулась Лина. - Я же только вижу тени. Ты создаёшь нечто осязаемое. Механизмы, которые работают. В этом есть своя красота.

- Взаимность, - парировал он. - Ты видишь душу вещей. Я же могу починить их оболочку.

Они снова замолчали, но на этот раз тишина была наполнена не неловкостью, а странным, новым чувством взаимопонимания. Двое людей, чьи дары были столь разными, но чьи устремления оказались удивительно созвучны.

Внезапно Айзек поднял голову, прислушиваясь к доносящемуся из школы звону колокола.

- Проклятье, - пробормотал он без особой злости. - Гистология. Профессор Стриж будет недоволен.

Он поднялся, отряхнулся и протянул ей руку. На этот раз Лина приняла её без тени сомнения, и он легко поднял её. Его пальцы на мгновение задержались на её ладони, тёплые и уверенные.

- Знаешь, Каллен, - сказал он, пока они шли к опушке. - Сегодняшний разговор был другим. Не как обычно.

- А каким он бывает "как обычно"? - спросила она, глядя на него искоса.

- Обычно либо восхищаются, либо побаиваются, - откровенно признался он. - Либо я «тот самый гений», либо «парень со странностями». А ты.. ты просто разговаривала. Слушала. И сама оказалась чертовски интересной.

Лина почувствовала, как кровь приливает к щекам.

- Угу. Но, многие говорят, я слишком серьёзная.

- Может, они просто сами слишком поверхностные, - пожал плечами Айзек. Они вышли из леса, и школа предстала перед ними в багряном обрамлении осенней листвы. Он остановился, повернувшись к ней. - Так что, очарование? Позволишь предложить продолжение? Завтра. После уроков. Могу показать, как с помощью телекинеза и паяльника можно собрать простейший генератор. Без поджогов, обещаю.

В его глазах смешались вызов, надежда и редкое простодушие, которое он показывал лишь изредка.

Лина посмотрела на него с тем же огоньком в глазах.

- Только если этот генератор не будет пытаться читать мои мысли.

Айзек рассмеялся.

- Пока не планировал. Но идею беру на заметку. Значит, договорились?

- Договорились.

Он кивнул, развернулся и зашагал прочь, оставив её на пороге леса с лёгким головокружением и странной уверенностью, что её бегство от времени внезапно обрело попутчика. Очень сложного, совершенно непредсказуемого, но невероятно интересного.

«Наши дни».

Лина резко приняла сидячее положение на кровати, сердце колотилось где-то в горле. Последние обрывки сна - смех Айзека, шелест листьев под дубом - рассеялись, уступая место знакомым очертаниям её комнаты. Она провела рукой по лицу, смахивая несуществующие следы прошлого. Сорвавшись с постели, она побрела в ванную и с силой обдала лицо ледяной водой, пытаясь смыть навязчивые образы. Вода стекала по коже ручьями, но не могла смыть тяжесть с души.

Взгляд упал на часы. 11:04.

Выйдя из ванной комнаты, она уже потянулась к шкафу, чтобы сменить наряд, как в дверь постучали. Где-то в нижней части. Брюнетка нахмурилась. Кто в такую рань? Открыв дверь, на пороге она обнаружила Вещь. Отрубленная кисть беспокойно барабанила пальцами по косяку, жестикулируя с такой скоростью, что следовать за мыслью было сложно.

- Успокойся, успокойся, - проворчала Лина, протирая глаза. - Что случилось? Весть от Уэнсдей?

Вещь энергично закивала указательным пальцем, затем резким движением изобразила нечто, напоминающее падение, а после указала на воображаемые наручники на своей запястье.

Лина замерла, глаза расширились. Она прекрасно понимала этот язык.

- Шериф? Шериф Галпин? Что с ним? - она присела, чтобы быть на одном уровне с кистью. - Он.. мёртв?

Вещь снова закивала, затем сделала жест, будто стреляет из пистолета, и показала на свой глаз - тот самый жест, что они связывали с одноглазым вороном.

- Чёрт, - выдохнула девушка, чувствуя, как по спине пробежал холодок. - А Уэнсдей? Где она?

Вещь указала в сторону города, затем изобразила двумя пальцами шаги, а потом сложила их в виде буквы «А» - Гомес. Они были в участке.

Гомес. Имя прозвучало в голове, как удар колокола. Родители Уэнсдей... Они даже не подозревают, что их бывший палач, пусть и неумышленный, всё ещё бродит по этим залам. Что девушка, чей возлюбленный едва не отправил их на тот свет, теперь притворяется обычной смотрительницей и дружит с их дочерью. Горькая ирония сдавила горло. Она отвернулась от Вещи, делая вид, что поправляет занавеску.

- Ладно, - сказала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Передай Уэнсдей, чтобы нашла меня, как только вернётся. Мне нужно с ней поговорить.

Вещь постучала костяшками в знак согласия, развернулась и засеменила прочь по коридору. Лина медленно прикрыла дверь, прислонившись к ней лбом. Прошлое било током, болезненным и ярким. Она с силой оттолкнулась от двери. Нет. Не сейчас.

***

День прошёл в странной, зыбкой суете. Дела были, но какие-то незначительные: проверить поставку зелий в лазарет, подписать пару разрешений на использование младшими учениками Западного крыла, отчитать парочку призраков за слишком активное хулиганство в столовой. Всё это она делала на автомате, её мысли витали где-то между мёртвым шерифом, одноглазым вороном и внезапной ностальгией. К вечеру, вернувшись в комнату, она почувствовала себя лучше.

И тут она вспомнила. Костер. Тот самый, о котором с таким восторгом кричала Энид. Общешкольное мероприятие. Лина вздохнула. Ей не хотелось никуда идти, но оставаться наедине со своими мыслями было ещё хуже. Решив, что хоть какая-то смена обстановки пойдёт на пользу, она подошла к зеркалу. Лицо казалось ей бледным и уставшим. Может, немного косметики? Она достала свою скромную косметичку и нанесла немного туши и подводки для глаз. Эффект был, но чего-то не хватало. Помады. Её единственная темно-красная помада закончилась.

Энид, - мелькнула мысль. Конечно, у блондинки целый арсенал. Вряд ли, конечно, у неё найдётся что-то кроме розовых и персиковых оттенков, но попробовать стоит.

Она вышла в коридор и направилась к башне. Дверь в комнату Уэнсдей и Энид была приоткрыта. Лина уже собралась постучать и произнести заготовленную фразу, но слова застряли у неё в горле.

Комната была в лёгком беспорядке. Синклер стояла посреди своей цветной половины, размахивая руками и что-то громко и возбуждённо объясняя Уэнсдей, которая стояла возле стола, абсолютно неподвижная, с каменным лицом. Воздух был густым от напряжения.

- О, Лина! Ты как раз вовремя! У Уэнсдей украли её роман!

Каллен замерла, переваривая эту информацию.

- Украли? - переспросила она, переводя взгляд на Уэнсдей. Та медленно подняла голову. Её глаза были тёмными безднами, в которых плескалась ледяная ярость.

- Не украли, - поправила она без интонации. - Взяли в заложники. - Она указала на листок бумаги, лежавший на столешнице. - Похититель оставил записку. «Если хочешь вернуть своё детище, приходи на костёр. Успей до того, как он станет пеплом».

Блондинка, не в силах стоять на месте, схватила Лину за руку.

- Мы все идём! Надо найти этого психа! Это же два года работы!

Голубоглазая даже не успела открыть рот, чтобы спросить про помаду. Уэнсдей уже поднялась с места, её тёмная фигура казалась воплощением мщения.

- Время разговоров закончилось, - произнесла она ледяным тоном и, не глядя ни на кого, вышла в коридор.

Энид, волоча за собой Линy, бросилась следом.

- Бежим! Мы не можем позволить этому произойти.

И вот они уже неслись по лестницам и коридорам, выбегая на задний двор, где уже собралась почти вся школа. Воздух дрожал от гула голосов. В центре площади стоял костёр, отбрасывая на стены Невермора гигантские, пляшущие тени. Сотни лиц, смех, крики - найти кого-то в этой толпе казалось невозможным. Но Аддамс, шла прямо к статуи, её взгляд выискивал свою добычу.

- Уэнсдей, подожди! Куда ты?! - крикнула Энид, но было поздно.

Девчонка, не колеблясь, подобралась к самому основанию кострища и начала буквально раскапывать проход между толстыми брёвнами, исчезая внутри тёмного пространства, как готическая Золушка, пробирающаяся на запретный бал.

- Она с ума сошла! Её же могут там поджечь! - заволновалась волчица, пытаясь рвануться за ней.

Но Каллен мягко придержала её за локоть.

- Ты же её знаешь. Бессмысленно. Когда она что-то задумала, её не остановить. Лучше будем начеку здесь.

В этот момент к ним подошёл Аякс. Его обычно добродушное лицо было омрачено.

- Энид, - начал он, голос дрогнул от сдерживаемых эмоций. - Мы должны поговорить. Почему ты всё лето игнорировала мои звонки? Мои сообщения? Я... я не понимаю, что происходит.

Синклер замерла, её взгляд метнулся от скрывающейся в костре Уэнсдей к Аяксу, а затем к Лине с немой мольбой о помощи.

Лина поняла, что её присутствие здесь сейчас будет лишь помехой. Она отпустила руку подруги.

- Я.. Проверю периметр, - тихо сказала она и сделала шаг назад, давая им пространство.

Она наклонилась, чтобы заглянуть в щель между поленьев. Внутри, в полумраке, смутно угадывалась фигура Уэнсдей, методично ощупывающая пространство в поисках своего романа. Выпрямившись, брюнетка отошла на несколько шагов, её взгляд скользнул по толпе, выискивая кого-то, кто выглядел бы подозрительно, слишком заинтересованно наблюдающим за костром.

Сделав пару шагов, нечаянно она оказалась рядом с небольшой группкой учеников, среди которых был Пагсли. Младший брат Уэнсдей что-то оживлённо жестикулировал, рассказывая что-то своим приятелям.

- Пагсли, - окликнула его девушка. - Ты не видел ничего подозрительного?

Мальчик покачал головой, его взгляд блестел от возбуждения.

- Ничего, мисс Каллен. - он торжествующе посмотрел на ребят рядом. - А я вот сейчас пойду к старому дубу! Тому самому, с Черепом. Хочу послушать, правда ли там тикает механическое сердце, как в легенде. Кто со мной?

Парни переглянулись. Один скривился, другой скептически фыркнул. Энтузиазм на лице Пагсли мгновенно угас. Он потупил взгляд, сжав плечики.

И тут Лину будто током ударило. Старый Дуб. Механическое сердце. Слова, будто вырванные из самого сердца её памяти. Её собственное сердце предательски выдало пару ударов в груди. Это не могло быть простым совпадением. Слишком много знаков, слишком много намёков, ведущих в одно и то же место.

Она медленно шагнула вперёд и положила руку на плечо Аддамс. Мальчик вздрогнул и поднял на неё удивлённый взгляд.

- Я пойду с тобой. И можно просто Лина.

Лицо Пагсли озарилось такой радостью и благодарностью, что как будто стало светло вокруг.

- Правда?! Спасибо.. Лина. Теперь я понял почему с тобой Уэнсдей дружит. - воскликнул он.

- Что правда, то правда, - кивнула она ухмыльнувшись, и в душе её поднялась буря.
Что это? Глупость? Отчаяние? Или тот самый зов судьбы, которого она ждала все эти тридцать лет?
Пришлось оставить девочек разбираться самих, ведь она уже шагала с Пагсли в сторону леса, а в ушах у неё стоял навязчивый, воображаемый звук.

Тик-так, тик-так. Будто часы, отсчитывавшие время до её личного апокалипсиса или долгожданного воскресения..?