№2 Сердце плохого парня [Russian Translation]

— Ваша личная гламурная команда прибыла, а теперь выпейте этот кофе, взбодритесь и позвольте прикоснуться к вам.

Меня вытаскивают из постели и заставляют сесть прямо. В кои-то веки я рада, что Коул оставил меня одну в постели, отмораживать задницу, потому что ему нужно было пойти на пробежку со своим отцом, как бы мне ни хотелось, чтобы он согревал моё человеческое тело. Я сомневаюсь, что ему понравилось бы, если бы мои лучшие подруги подкараулили нас в постели, прихватив с собой достаточно косметических принадлежностей, чтобы напугать его и заставить подумать о том, чтобы уйти в монастырь.

— Я знаю, вы не можете видеть этого из-за моей копны волос, но я сейчас довольно сильно хмурюсь.

Бет гладит меня по голове, и я слышу, как они с Меган наводят порядок в моей спальне. Раздается шорох одежды, когда одна из них врывается в мой гардероб и довольно долго выбирает наряд для мероприятия, на которое я не собираюсь идти.

— Это не сработает. — Говорю я нараспев, залпом выпивая свой кофе.

Меган, как я полагаю, плюхается на кровать рядом со мной и приподнимает мой подбородок. Я вынуждена убрать с глаз свою новую чёлку и свирепо посмотреть на нее. 

— Мы сами не поклонники методов Колдуэлла...

— Преуменьшение века! — Кричит Бет откуда-то из кроличьей норы, которая является моим гардеробом.

—...Но это хорошая идея. Если люди увидят тебя и твою семью в нормальной обстановке, ведущими себя как нормальные, уравновешенные люди, каковыми вы и являетесь, они с меньшей вероятностью будут обращать внимание на весь тот мусор, который был опубликован.

— Вчера я пошла в супермаркет, чтобы купить КитКат оптом, и кассирша спросила меня, прописал ли его мой психиатр, потому что она верила, что шоколад является антидепрессантом.

— Оу.

— Так что спасибо, но нет, с меня хватит этого города и их мнения. Мой папа считает, что это хорошая идея - отправить нас туда и устроить грандиозную вечеринку. Я не пойду, на самом деле у меня другие планы. Мастер по татуировкам сказал, что сможет принять меня сегодня между 18:00 и 20:00.

Бет выбегает из моего гардероба, чёрное платье перекинуто у неё через руку, а выражение лица грозное.

— О-о-о, — шепчет Меган рядом со мной, но не делает ни малейшего движения, чтобы помешать нашей лучшей подруге устроить мне старую добрую словесную выволочку.

— Ты ведёшь себя как ребёнок, сосущий большой палец, гадкий ребенок, который какает в подгузник из-за всего этого, и если мне придётся выслушать ещё что-нибудь о том, что ты слишком хрупкая, чтобы надеть трусики большой девочки и заниматься этой ерундой, то у нас будут огромные проблемы.

Я вскакиваю, без сомнения, выглядя глупо в моем рождественском комбинезоне с изображением северного оленя Рудольфа, у которого торчащий нос, который пищит, когда на него нажимаешь.

— Ты не понимаешь, о чём говоришь! Ты даже представить себе не можешь, каково это, когда все начинают злиться на тебя, говорят у тебя за спиной и судят о тебе, основываясь на вещах, о которых они ни хрена не знают.

Она хмурится.

— О, это круто. Я не знаю? Ты действительно так думаешь? Что я так прожила свою жизнь? Что люди не комментировали мои татуировки, причёску, пирсинг? О, и мою маму. Они очень веселились, размышляя о том, чем она занималась, когда уезжала из города. Но лучше всего были темы про моего отца, потому что, по словам живущих в этом городе людей, моя мать спала с большей частью Голливуда, и все, от старого доброго Джорджа Клуни до Роберта Дауни-младшего, могли бы быть моими отцами. Не то чтобы я не была польщена, но это не лучшая тема для светской беседы, не так ли?

Я мгновенно захлебываюсь чувством вины и чувствую себя довольно нелепо из-за своей истерики в последние пару дней, с тех пор как папин пресс-секретарь созвал экстренное совещание и попросил нас подготовиться к нанесению ущерба.

Очевидно, что никаких татуировок не назначено.

— Прости, — говорю я ей, чувствуя, как мои щёки краснеют от очевидного стыда. — Я знаю, что вела себя по-детски, но, честно говоря, я думала, что оставила всё это позади, когда поступила в университет, и то, что я натворила, будучи шестнадцатилетней идиоткой, продолжает преследовать меня. Меня тошнит от этого.

Она заключает меня в объятия.

— Ты знаешь, Тесс, каков мой девиз: когда жизнь становится трудной, надо становиться упрямой стервой. Не позволяй никому заставлять тебя чувствовать то, чего ты не хочешь. Ты меня слышишь?

— Я бы включила это в своё эссе, но удаление ненормативной лексики не даст того же эффекта. — Меган хихикает, и мы возвращаемся к нормальной жизни. Я позволяю им нарядить меня для рождественской вечеринки, которую мы устраиваем сегодня вечером в ратуше, и держу пальцы скрещенными, чтобы вечер прошёл без происшествий.

***

Чтобы вкратце объяснить, почему я пыталась поджечь фотоальбомы о прошлом Толстушки Тесси и демонстрировала довольно тревожное поведение после визита Колдуэлла, я расскажу о тех самых причинах, которые я обсуждала со своими подругами. С тех пор как статья о моей семье попала в печать, я чувствую, что стены вокруг меня начали смыкаться. Всё было достаточно плохо из-за того, что пресса преследовала меня из-за Коула, но сейчас быть в своём безопасном месте, в своём доме, и лишиться этого чувства защищенности - это уже слишком, и это подтолкнуло меня к краю пропасти.

Я остригла свои волосы не потому, что так написано в инструкции о том, что должна делать девушка в трудную минуту, я сделала это потому, что мне очень надоело быть самой собой. Но как только мелодрама утихает, я принимаю во внимание слова Бет, и понимаю, что она права. Никто не может заставить меня чувствовать себя плохо, если я сама этого не захочу, и она - лучший пример того, каково это - оставаться тем, кто ты есть, когда все осуждают тебя именно по этой причине.

Расправив плечи, я беру бокал с шампанским у одного из официантов, снующих по большому бальному залу, и высматриваю знакомые лица, ну, в основном, лицо одного человека. Коул должен был прийти сюда час назад, и хотя мы договорились, что ему не обязательно сопровождать меня сегодня вечером, я определенно была бы признательна, если бы он оказал мне моральную поддержку. Потому что, даже когда я потягиваю свой напиток, я привлекаю к себе такое внимание, что даже я могу подумать, что мне нужен спонсор от анонимных алкоголиков.

— Привет, — произносит кто-то справа от меня, прерывая мой взгляд, устремлённый на входную дверь, как будто она не пускает моего парня.

Я поворачиваю голову на этот голос и приятно удивлена, увидев знакомое лицо из старшей школы. Не так уж много людей, которых я бы вспоминала с теплотой, когда речь заходит о последних нескольких годах в моей школе, но он был одним из лучших.

— Майк? Привет! — Я подхожу, чтобы быстро обнять его, радуясь, что знаю здесь хотя бы одного человека, который не сомневается в моей психической устойчивости. 

В старших классах Майк встречался с Лорен, чирлидершей, которая была довольно мила со мной даже после того, как Николь отправила меня на трибуну. Мы потеряли связь после окончания школы, но я помнила, как они с Майком вместе поступали в университет, точно так же, как мы с Коулом.

— Ух ты, как я рад тебя видеть. Последние пару месяцев мне не удавалось пообщаться ни с кем из нашего класса.

Я вытягиваю шею и смотрю на растущее число людей, присоединяющихся к нам.

— Могу я быть честной? Я, в некотором роде, рада, что не вижу здесь многих из них. — Я пожимаю плечами. — Но я действительно рада видеть тебя здесь. Твои родители заставили тебя?

Он ухмыляется, глядя на меня.

— В принципе, да. Но вы, ребята, знаете, как устроить достойную рождественскую вечеринку, так что я, пожалуй, даже попробую фруктовый пирог.

Он очень напоминает мне Бентли в том смысле, что от него исходит какое-то неуклюжее очарование, и рядом с ним чувствуешь себя непринужденно. Конечно, он сложен как полузащитник и, вероятно, играет в бейсбол в университете, как Коул, но он меня нисколько не пугает.

— О, ужас! Только не фруктовый пирог, никогда не подходи к нему близко. Ты не знаешь, в чём может заключаться секретный рецепт семьи О'Коннелл.

Он смеется, и, может быть, это моё воображение, но он наклоняется чуть ближе.

— Может быть, я узнаю, когда попробую.

Я смеюсь, это звучит нервно и немного странно. Я немного отступаю.

— Итак...как Лорен? — Я ставлю свой бокал на поднос проходящего мимо официанта и с грустью думаю о том, чтобы не взять ещё один.

Он моргает пару раз, прежде чем его взгляд теряет игривость, и он сжимает челюсти. 

— Мы больше не вместе. Возможно, это к лучшему, ты же знаешь, что говорят о школьных романах. — В его голосе горечь, очевидно, он еще не оправился от разрыва отношений.

— Вообще-то, нет, но мне искренне жаль слышать, что между вами ничего не получилось. Она была одним из самых приятных людей в этом городе.

Он морщится.

— Люди меняются. Она уже не такая милая. — Но затем он снова меняет выражение лица и преодолевает расстояние в пару дюймов между нами. — Но ты всегда была невероятно милой. Мне нравится, что ты сделала со своими волосами.

Я изумленно смотрю на него.

Он действительно ко мне клеится? Наши с Коулом отношения общеизвестны, все в курсе наших дел, даже если я этого не хочу, и у него хватает наглости предлагать мне стать его девушкой на одну ночь? Это единственное, что интересует парня, который всё ещё переживает из-за своей бывшей.

— Ты...Я не могу поверить, что ты...

— Я поддерживаю карьеру Стоуна. Он также публично объявил, что не встречается, моя сестра указала на это сегодня. Я так понимаю, вы больше не вместе.

Я уже собираюсь сказать ему, куда именно он может направить свой назойливый вопрос, когда меня хватают за запястье, разворачивают и прижимают к сильной, хорошо сложенной груди. У меня едва хватает минуты, чтобы разглядеть разъярённое лицо Коула, когда он прижимается губами к моим губам и дарит мне поцелуй, который никоим образом не подходит для публичного показа. Но я не сопротивляюсь ему, потому что ему нужно это сделать, потому что я хочу, чтобы он целовал меня вот так, а не обращался со мной так, будто я стеклянная. Его руки обхватывают мою поясницу, когда я обвиваю руками его шею, полностью погружаясь в этот момент, пока мы не слышим, как несколько глоток прочищают горло. У меня есть какое-то чувство самосохранения, поэтому я легонько толкаю Коула и кладу голову ему на грудь. Он тяжело дышит мне в лоб, его руки властно обнимают меня.

— Я ответил на твой вопрос? — Рычит он.

Ладно, мистер Пещерный человек. Майк таращится на нас, прежде чем попытаться произнести связную речь, но терпит неудачу, а затем резко разворачивается и уходит. Я смеюсь, уткнувшись Коулу в грудь, и легонько ударяю его по плечу. 

— Ты должен прекратить так поступать с людьми.

Он раздражён, я всё ещё вижу, как напряжены его мышцы.

— Я не могу оставить тебя одну и на пять минут, пока какой-нибудь парень не начнет к тебе подкатывать яйца. Неужели так будет всегда?

— Подожди секунду, прежде чем начнешь размышлять, но разве это не моя проблема? Что ты привлекаешь больше женщин, чем Victoria's Secret в Черную пятницу?

Сейчас я даже не могу сердиться на него, потому что в своём костюме он выглядит достаточно привлекательно, чтобы его можно было съесть. Белая рубашка с закатанными рукавами, черный пиджак без галстука и черные слаксы. 

Он смеется, и я вижу, что напряжение немного спадает, но его взгляд всё ещё прикован к Майку, и он бормочет себе под нос какие-то не очень приятные слова, глядя ему в спину.

— Итак! Не хочешь объяснить, почему ты так поздно? — Я стараюсь не обращать внимания на то, как много людей на меня пялятся.

Он расправляет плечи и прочищает горло.

— Насчет этого...— Он смотрит куда угодно, только не на меня, и у меня возникают подозрения. Ничего хорошего никогда не выходит из того, что он что-то замышляет, особенно сейчас.

— Знаешь ли ты, — начинаю я, — что по меньшей мере пять человек подошли ко мне и спросили, могу ли я публично рассказать о своей борьбе с алкоголизмом и наркоманией?

Он бросает злобный взгляд на людей вокруг нас.

— Кто, чёрт возьми, посмел это сделать? Я, кажется, сказал Стиву, чтобы он проследил, чтобы тебя никто не беспокоил.

— Кто такой Стив?

— Тебе не о чём беспокоиться. Он очень профессионально относится к таким вещам.

— Коул, — я отстраняюсь от него и спрашиваю так спокойно, как только могу сейчас. — Ты нанял киллера?

Он фыркает.

— В наши дни его не так-то просто найти.

— И все же, похоже, ты пытался.

— Я спросил парня, который знал одного парня, но в наши дни этот бизнес переживает упадок.

— Коул!

— Хорошо, хорошо, но сначала я должен сказать, что ты сегодня выглядишь просто великолепно.

Я закатываю глаза на его детские выходки.

— Да ладно, я знаю, ты способен на большее.

Он улыбается.

— Ты права, я точно могу. — Он подходит ближе, чем это было бы уместно на публике, и обнимает меня за талию. Его губы касаются моего уха, и я втягиваю воздух. — Ты самая великолепная девушка в этой комнате, и мне требуется вся моя сила воли, чтобы не вытащить тебя отсюда и не отвести к себе домой, где я планирую сделать с тобой очень многое.

Я делаю глубокий вдох.

— Ну что ж...так было намного лучше. — Я запинаюсь на словах и чувствую себя немного ошеломленной, просто смешно, как ему всё ещё удаётся это делать.

Он ухмыляется.

— Что было лучше?

— А? Что?

— Я так и думал.

***

Вечеринка проходит настолько хорошо, насколько это возможно. Да, люди по-прежнему смотрели на меня, как на потерявшегося щенка, которого они хотели забрать домой и вылечить, но по большей части я ушла целой и невредимой.

По большей части.

Сейчас мы сидим за столом в пустом зале,  и распиваем бутылку вина с Коулом. Даже уборщики ушли, но он удержал меня, сказав, что хочет мне что-то сказать, что, конечно, заставило меня запаниковать. Всякий раз, когда кто-то говорит мне это, это не предвещает ничего хорошего.

— У меня сегодня была встреча с моим агентом.

— У тебя есть агент? С каких это пор? Стив?

Он смеется.

— Тесси, сосредоточься. Так что да, у меня действительно есть агент, тренер сказал, что это хорошая идея, ведь меня могли призвать играть сразу после университета. Мне нужен был кто-то, кто был бы на моей стороне.

— Я на твоей стороне. — Говорю я ему, чувствуя себя немного оскорбленной и немного пьяной.

— Я знаю, и, возможно, именно поэтому я хотел сделать что-то, что раз и навсегда даст тебе понять, что мы в этом деле вместе.

— Я в тебе не сомневаюсь. Если бы сомневалась, то не смогла бы пережить этот фальшивый разрыв, который ты пытался устроить.

— Это была глупая идея.

Я хлопаю по столу с притворным энтузиазмом.

— Не говори так! Боже мой, правда? Плохая идея? Почему, чёрт возьми, я никогда не думала об этом с такой точки зрения.

Он закатывает глаза, и, возможно, мне это только кажется, но, по-моему, он слегка краснеет от стыда.

— Планы изменились, мы приступаем к работе с новой стратегией.

— И что же это? Стив тебя на это подговорил?

— Не могла бы ты, пожалуйста, на секунду стать серьезной? Кстати, Стив - твой новый телохранитель, он не будет всё время рядом, но мы с твоим отцом решили, что будет лучше, если кто-нибудь присмотрит за тобой.

Как только до меня доходят его слова, моей первой реакцией становится раздражение, которое быстро перерастает в гнев. Стиснув зубы, я поворачиваюсь к нему.

— Не обижайся, но мой отец ещё далек от того, чтобы стать президентом, а ты ещё не Том Брэди, так что извини, если я думаю, что ты немного забегаешь вперед. Телохранитель? Самое худшее, от чего он мог бы меня защитить - это от чрезмерно увлеченной красотки, размахивающей помпонами, а я за свою жизнь сталкивалась с большим количеством из них, чем с прыщами.

Он выдыхает, как будто это у меня с ним проблемы.

— Ты должна выслушать меня и пообещать, что действительно подумаешь, прежде чем закатывать очередную истерику.

— Продолжай...

— Мой агент, которого зовут не Стив, назначил мне съемку для журнала на ближайшие несколько недель. Ничего особенного, но он говорит, что сотрудники журнала были очень настойчивы, и это только помогло бы моей карьере.

Моё лицо искажается от смущения.

— Ты собираешься быть в крошечном нижнем белье, в масле, в женском эквиваленте Playboy, не так ли?

Он разражается смехом, и это немного снимает напряжение момента. Я тоже не могу удержаться от улыбки, на время забыв о Стиве, потому что, чёрт возьми, я действительно горжусь им.

— Это потрясающе, Коул...Я просто хочу, чтобы о тебе хорошо написали в журнале. Добавь к этому мою печально известную историю на главной странице, и мы станем настоящей звёздной парой. Чёрт, я не хотела этого говорить. Я горжусь тобой, очень горжусь. Ты очень усердно трудился ради всего этого, и теперь всё это, наконец, становится реальностью.

Поднимая меня с места и усаживая к себе на колени, он целует меня в шею, медленными одурманивающими поцелуями, которые заставляют меня радоваться, что мы одни. Мои руки зарываются в его волосы, а он продолжает целовать мою шею.

— Есть ещё кое-что, что ты должна знать.

— Что? — Я растеряна, это из-за странной смеси алкоголя и его контроля надо мной.

— Я хочу, чтобы ты пошла со мной.

— На съемочную площадку? Конечно, я пойду с тобой, — я замолкаю, пока он продолжает целовать меня.

— Нет, я имею в виду, что хочу поговорить о тебе и хочу, чтобы ты появилась в журнале вместе со мной, как моя девушка.

Я замираю, и Коул тоже. Но он удерживает меня на месте, зная, что моим первым побуждением было бы ударить его.

— Что? Ты что, с ума сошёл?

— Нет, — его голос полон решимости, — все достают тебя вопросами обо мне, верно? Они хотят знать о нас и нашей истории, и откуда мы родом, тогда кто лучше тебя расскажет им о том, кто я такой, Тесси?

Чёрт возьми, он знает, как вывести меня из себя своими словами, но об этом не может быть и речи. Я начинаю вырываться из его объятий, и он неохотно подчиняется. Некоторое время я прохаживаюсь по комнате, пытаясь убедиться, что он избежал моего гнева.

— Разве ты не предлагал нам разыграть расставание меньше месяца назад?

Он выглядит немного пристыженным.

— Я же сказал, что сожалею, это была плохая идея.

— И всё же, когда я предложила то же самое, ты не захотел слушать. Это была твоя идея, я пошла на это, хотя и думала, что это глупо. Это не избавило людей от меня, а только усилило слухи. Добавь к этому то, как сложились отношения с моим отцом, и я смогу конкурировать с Трампом по количеству заголовков, которые мне удалось создать. А теперь ты изменил свое мнение? Это само по себе было бы неплохо, но для съемки в журнале? Серьёзно?

Он фыркает и подходит ко мне.

— Я облажался, ясно? Выслушав всё, что люди говорили тебе, задавая такие вопросы, я подумал, что это заставит их замолчать раз и навсегда.

— Или просто привлечёт больше внимания. Послушай, давай просто успокоимся и не...не будем этого делать. Никаких съемок в журналах, никаких обложек, ничего такого. Я твоя девушка, и всему миру необязательно это знать.

Он стискивает зубы.

— Если это положит конец хотя бы малой части сплетен, тогда...

— Меня больше не волнуют сплетни, пусть люди говорят, что хотят. Пусть они думают, что я морю себя голодом, пусть они думают, что у меня депрессия или у меня ужасно трагичное прошлое, и если они хотят предположить, что ты бросил меня, потому что я заманила тебя в ловушку фальшивой беременности, просто, чёрт возьми, позволь им!

Я не понимаю, к какому моменту я начинаю кричать, но к концу в конце концов, я чувствую, как слёзы наворачиваются на глаза, и, возможно, реакция, которую я сдерживала в течение нескольких дней, наконец-то начинает проявляться.

— Тесса...детка, если бы я мог сделать что-нибудь, что заставило бы всех этих людей уйти...

— Ты не можешь. Но всё, о чем я тебя сейчас прошу - это перестать играть во все эти игры. Никаких побегов, никаких притворных расставаний, ничего. Просто перестань пытаться управлять моей жизнью в мельчайших деталях.

Я проталкиваюсь мимо него и ухожу быстрее, чем он успевает остановить меня, и это на шестидюймовых каблуках.

***

Уйдя от Коула, я направляюсь в наше обычное место. После краткого появления на рождественской вечеринке Трэвис и Бет вернулись в свою квартиру, так что я не рискую, что меня кто-нибудь найдёт. Сегодня в городе настоящий праздник, до Рождества осталось всего три дня, и радость заразительна. Я стараюсь не думать о том, что только что произошло между мной и Коулом, потому что по большей части я знаю, что просто вымещала на нем своё разочарование.

Найдя тихое местечко рядом с ледовым катком, я достаю свой телефон, который в наши дни превратился в инструмент, предназначенный специально для пыток, потому что ничего хорошего из того, что я проверяю свои сообщения или социальные сети, никогда не выходит.

Я вижу пару сообщений от Кэми, которые заставляют меня чувствовать себя немного неловко. На мой взгляд, в сообщении слишком много восклицательных знаков и ссылка на что-то, что, я знаю, мне не понравится, но она умоляет меня открыть её, и я нажимаю.

— Я могу объяснить. — Я отрываю взгляд от статьи, которую только что открыла, и смотрю на Коула, стоящего прямо передо мной.

— Как ты вообще меня нашёл?

— Это было не так уж сложно, — самодовольный дурак засовывает руки в карманы, или, может быть, ему просто холодно? — Я следил за тобой, но хотел дать тебе возможность немного остыть. Ты произнесла отличную речь.

— Но...

— Подвинься. — Он пытается освободить мне место на скамейке, но я не поддаюсь. 

— Нет, сначала ты должен рассказать мне, почему на этом сайте наша огромная фотография с заголовком... — Я подношу телефон ближе и тщательно выговариваю каждое слово. — "Девушка, стоящая за его успехом: подробное интервью Коула Стоуна о девушке, которая изменила его жизнь".

Он всё равно протискивается на скамейку и обнимает меня за плечи. 

— Звучит красиво, правда?

Я резко поворачиваю к нему голову.

— Ты что, с ума сошел? Ты не слышал ни слова из того, что я тебе только что сказала?

— Если это поможет, я давал это интервью два дня назад.

— Но...но...это крупный веб-сайт! Все будут читать и...— бормочу я, но он прижимает меня еще крепче к себе.

— И тот, кто когда-нибудь прочтёт это, — говорит он мне, — узнает о девушке, которая сделала меня тем, кто я есть сегодня, и которая вдохновляет меня работать изо всех сил и делать все возможное каждый божий день.

Я продолжаю смотреть на него.

— Прости, если ты думаешь, что я играю с твоими эмоциями или пытаюсь управлять твоей жизнью, — я вздрагиваю, вспоминая своё маленькое шоу. —Но меня убивает видеть тебя такой, и я сделаю всё, что в моих силах, чтобы это исправить. Иногда, когда я так поступаю, я могу совершать глупые ошибки, но ты должна знать, что всё, что я делаю для тебя, я делаю только потому, что сама мысль о том, что тебе может быть больно, является моим худшим кошмаром.

А потом он целует меня, потому что знает, что я больше не сержусь, и он знает, что он только что сделал для меня. Всякий раз, когда я слишком глубоко погружаюсь в свои мысли, он точно знает, что нужно сделать, чтобы утихомирить ту бурю, которая всегда угрожает завладеть мной. Так что, возможно, его методы не всегда идеальны, и он склонен направлять свои благие намерения в ложное русло, но кто ещё может утверждать, что его парень выставил себя в Интернете на всеобщее обозрение, просто чтобы ты могла предстать в лучшем свете?