№2 Сердце плохого парня [Russian Translation]

Я люблю этот момент между сном и пробуждением, когда всего на одно мгновение ты застреваешь где-то между сном и реальностью. Я имею в виду, да, это отстойно, что тебе приходится вставать и справляться с общей отстойностью жизни, но разве это не здорово, когда сталкиваются два мира? Если повезёт и сон окажется по-настоящему хорошим, таким, от которого ты почувствуешь тепло и умиротворение, то этот момент перед самым пробуждением продлится весь день. В том, чтобы увидеть фантастический сон, есть что-то такое, что делает взгляд на грядущий день по-настоящему позитивным.

Как бы я хотела, чтобы мне приснился хороший сон!

Мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. Я немного дезориентирована, но не настолько, чтобы забыть, в чьей постели я нахожусь и чья на мне рубашка. Меня окружает запах Коула и его руки, которые обычно крепко обнимают меня, но ночью ослабили хватку. В окна светит солнце, и сейчас, должно быть, позднее утро, около 10 утра, если я правильно понимаю. Мой мысленный календарь подсказывает мне, что сегодня суббота и что мне не следует паниковать, потому что мне некуда идти, но внезапно у меня что-то сжимается в груди. Я чувствую, как меня охватывает внезапная паника, которая заставляет меня незаметно высвободиться из объятий Коула и встать с кровати. Он издает какой-то звук, когда я встаю, но снова засыпает, наверное, прошлая ночь была для него утомительной, я действительно не знала, что он вернется.

Эта мысль подстегивает меня к действиям, и, как на автопилоте, я быстро переодеваюсь в свою вчерашнюю одежду и собираю вещи, батарея моего телефона села, но я уверена, что Коул, должно быть, сообщил Саре, что ее соседка по комнате не погибла посреди леса.

Так бесшумно, как только могу, я выскальзываю из комнаты Коула, но натыкаюсь на кухне на его соседа по комнате Эрика. Он хороший парень, но мы обычно не видимся из-за наших расписаний, и мне немного неловко встречаться с ним, когда я якобы прохожу аллею позора.

Он наливает себе чашку кофе и предлагает мне, когда я здороваюсь с ним.

— Нет, спасибо, я...мне нужно спешить.

Он приподнимает бровь, но больше вопросов не задаёт, я, очевидно, выгляжу немного измотанной.

— Хочешь, я передам что-нибудь Коулу?

— Нет, я напишу ему, но спасибо. — Я слегка улыбаюсь ему и, уходя, чувствую его пристальный взгляд на своём затылке.

— Он был в шоке прошлой ночью, когда вернулся. Всё в порядке?

Я останавливаюсь у двери и обдумываю свой ответ, все ли в порядке? Поворачиваясь к Эрику, я ободряюще улыбаюсь.

— Да, у нас просто возникли некоторые проблемы с недопониманием. Теперь всё хорошо.

Он, похоже, мне не поверил.

— Отлично, не знаю, успел ли он тебе сказать, но моя девушка хочет, чтобы мы поужинали с вами вдвоём. Дай мне знать, когда освободишься, чтобы она могла заняться планированием, которое она так любит делать.

У него такое очаровательное выражение лица, когда он думает о ней, что я улыбаюсь, несмотря на своё внутреннее смятение.

— Конечно, мы должны освободиться где-то на следующей неделе, прежде чем профессора начнут щелкать кнутами.

— Первая сессия, да? Ты ещё не волнуешься?

Я пожимаю плечами, не сводя глаз с двери Коула. Я хочу уйти до того, как он встанет, и, судя по всему, Эрик хочет, чтобы я осталась. Он верный сосед по комнате, надо отдать ему должное.

— Мне действительно нужно бежать. Через час у меня занятия с группой, и мне нужно подготовиться к ним. Я скоро дам тебе знать об ужине.

Быстро помахав ему рукой, я выбегаю за дверь, тяжело выдыхая. Только выйдя из здания, я понимаю, что ключи от машины у Коула, и мне придётся возвращаться в кампус пешком по жуткому холоду, а я не совсем для этого одета. Ну что ж, я пробираюсь сквозь холод и беру себе кофе в Старбаксе за углом. Прогулка позволяет мне ясно мыслить, потому что прошлой ночью я этого не делала. Я даже не поссорилась с Коулом, прежде чем пойти домой, а стоило ли? Он, по сути, отгородился от меня и отказывался разговаривать, пока я разбиралась с проблемой, которую он создал. Несмотря на то, что раньше он был образцовым парнем, это определённо удар по нему. Он должен был сообразить, что лучше не осуществлять свой дурацкий план, даже не поговорив со мной, чёрт возьми, предупреждение в последнюю минуту тоже было бы кстати. Я думаю о взглядах, которые в последнее время на меня бросали в кампусе, и это просто выводит меня из себя, потому что большинство людей, вероятно, считали меня жалкой, с разбитым сердцем, дурой.

Однако прелесть университета в том, что ты оказываешься в центре внимания всего на миллисекунду, так что худшее уже позади. У людей есть проблемы посерьёзнее, чем моё семейное положение, и это очевидно, потому что к тому времени, как я возвращаюсь в кампус, я снова никто, а самая большая новость - вечеринка, которую устраивает сегодня одно из студенческих братств, последнее развлечение перед тем, как экзамены и курсовые работы поглотят всех.

К счастью, я добираюсь до общежития, и меня никто не останавливает. После вчерашнего вечера я выгляжу так, как и должна выглядеть, усталой и измотанной. Мои глаза опухли и немного покраснели, может, я плакала в коридоре? Я беру свою сумку с туалетными принадлежностями и принимаю горячий душ в ванной. Поскольку сегодня суббота, многие отсыпаются после того, как, возможно, перебрали с выпивкой. Может быть, мне тоже стоило напиться, кто знает, на какие приключения могла бы решиться пьяная Тесса. Ну, что ж, может быть я сделаю это в следующий раз, когда мой парень решит пропустить меня через мясорубку.

Когда я вошла в нашу комнату, Сары не было, я знала, что она либо в библиотеке, либо бегает по своим факультативным занятиям. Пользуясь случаем, я ещё раз заглянула на сайт университета, который Кэми и Сара пытались заблокировать. Я просматриваю интервью, и слова никогда не меняются, однако комментарии становятся всё более и более интересными, поскольку читательницы упоминают все развратные вещи, которые они хотели бы сделать с моим парнем. Единственная передышка, которую я получаю - это когда читаю некую "Кикинью", которая часто пишет, что единственная развратная вещь, которую она хотела бы сделать с Коулом - это лишить его возможности иметь детей.

О, Бет, как же я скучаю по тебе.

На ум приходит статья профессора Флинн. Всё ещё есть шанс, что я смогу сделать какую-нибудь переделку, так что мне нужно начать работать над этим. Она хочет, чтобы я была творческой и энергичной, что ж, сейчас для этого самое подходящее время. Если разбитое сердце может помочь выиграть несколько Грэмми, то небольшой удар в сердце вполне может послужить основой для хорошей статьи.

Листая свой ноутбук, я стараюсь не думать о том, что оставила Коула одного в постели. Не успеваю я опомниться, как весь стресс последних нескольких дней наваливается на меня, и мои глаза начинают слипаться. Для того, кто любит поспать больше, чем свои конечности, я не очень хорошо сплю, поэтому неудивительно, что через несколько минут после того, как я ложусь в постель, я снова засыпаю.

***

Мне кажется, кто-то стучит мне по черепу.

Или, может быть, просто стучат в дверь, трудно сказать наверняка, но я очнулась от сна без сновидений слишком внезапно, отчего мое сердце бешено заколотилось. Пошатываясь, я встаю и открываю дверь, но обнаруживаю за ней Коула. Понятия не имею, надолго ли я заснула на этот раз, но, должно быть, ненадолго, потому что Коул всё ещё выглядит смертельно уставшим. Каким бы красивым он ни был, ему не помешал бы небольшой отдых, потому что тени под глазами, похожие на синяки, выдают его самочувствие.

Некоторое время мы смотрим друг на друга, я не делаю ни движения, чтобы впустить его, а он не пытается войти в комнату, что очень на него не похоже, но также показывает, что он понимает, что сильно облажался.

— Кто впустил тебя на этот раз?

Он испускает вздох облегчения, как будто ожидал, что я наброшусь на него, как только он попытается дотянуться до меня. Мы близко к этому, Стоун, довольно близко.

— Одна из девушек с вашего этажа, она, э-э, узнала меня.

— Я уверена, что твой недавно обретенный холостяцкий статус, должно быть, стал для нее неплохим стимулом.

Он заметно вздрагивает и оглядывается по сторонам, вокруг пока никого нет, но очень скоро люди начнут стекаться в обеденные залы. Я бы тоже волновалась на его месте.

— Мы можем обсудить это в другом месте? — Он пытается сделать шаг вперёд, но я останавливаю его, протягивая руку.

— О, нет, не надо. Если ты не против, чтобы я стала посмешищем, то я бы тоже хотела подвергнуть тебя публичному унижению.

Выражение его лица такое нежное, что, да, признаюсь, мне хочется притянуть его к себе и прижаться к нему, но это борьба, в которой я не могу позволить его задумчивому взгляду "иди сюда" сломить мою решимость.

— Тесси, ты должна знать, что всё, что я делал...

— Это было ради меня? Это было для того, чтобы защитить меня? Что ж, поздравляю, Стоун, потому что ты сделал именно это. От какого бы воображаемого существа ты ни защищал меня, говоря всему миру, что не хочешь иметь со мной ничего общего, ты потерпел поражение. Но угадай, что? Недостаток в том, что все думают, что я для тебя просто возможность перепихнуться на скорую руку, глупая наивная девчонка, с которой тебе стыдно быть рядом. Пока ты был занят "защитой" меня и игнорированием, ты на самом деле не заметил, как твой гениальный план провалился.

Выражение его лица становится яростным, и, несмотря на то, что я сопротивляюсь, он каким-то образом протискивается в комнату, захлопывая за собой дверь. Коул хватает меня за плечи и прижимает к своей груди.

— Кто тебе это сказал? Ты же знаешь, я бы убил на хрен любого, кто хотя бы так на тебя посмотрел, — рычит он

— Ты не имеешь права говорить мне это, когда ты тот человек, который поставил меня в такое положение с самого начала. Это ранило, Коул, было больно, когда всё это свалилось на меня без всякого предупреждения.

Он моргает пару раз, а затем убирает руки с моих плеч. Он тихо ругается и пинает ножку моей кровати.

— Ты не представляешь, что такое пресса, Тесси, если бы они узнали о тебе или о нас, у тебя больше никогда не было бы нормальной жизни. Некоторые из парней, с которыми я встречался...они рассказывали мне о том, через что пришлось пройти их девушкам, и я просто...я не хотел, чтобы тебе пришлось столкнуться с этим.

Должно быть, я действительно не в ладах с миром студенческого футбола, потому что не понимала, что личной жизни игроков придается такое большое значение. Я не понимаю его мировоззрения, и даже несмотря на то, что его карьера в университете стремительно растёт, а СМИ и профессиональные скауты привлекают к нему всё больше внимания, я никогда не позволяла себе смириться с тем фактом, что наша жизнь меняется.

— Почему ты никогда не спрашиваешь меня перед тем, как уйти и сделать что-то такое? — Кричу я, чувствуя себя настолько расстроенной, что хочется биться головой о стену. Мы столько раз говорили об этом, что я даже не вижу смысла продолжать. — Чего ты не понимаешь в том, что значит быть равным? Ты можешь себе представить, каким стыдным было это интервью? А потом, боже, ты так сильно от меня отгородился. — Мой голос срывается, и мне приходится сесть на кровать, чтобы не подкашивались колени.

Я чувствую, что Коул стоит рядом, но он не пытается прикоснуться ко мне.

— Я знал, что тебе будет больно, поверь мне, я слышал упрёки от твоего брата, но я знал, что если заговорю с тобой, то просто позвоню интервьюеру и попрошу их изменить всё, что я сказал. Я...мне жаль, я знаю, что мог бы справиться с этим лучше.

Я фыркаю.

— Да, ты мог бы.

Он опускается на колени и обхватывает ладонями моё лицо, собираясь поцеловать, но видит панику на моём лице, и боль в его глазах убивает что-то во мне.

— Ты не хочешь, чтобы я прикасался к тебе.

— Я сбита с толку и обижена. Я не понимаю, куда мы движемся, и каждый раз, когда мы делаем шаг вперёд, кажется, что ты отодвигаешь нас на пять шагов назад. — Я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Я бы сделала всё для тебя, что угодно, чтобы быть с тобой. Ты значишь для меня больше, чем вся эта драма, и я люблю тебя за то, что ты помог мне преодолеть многое в этом году, но сейчас...сейчас ты просто заставляешь меня чувствовать, что я - чертова ноша, которую тебе приходится нести.

Он втягивает воздух.

— Нет! Это очень далеко от истины. — Он издаёт горький смешок. — На самом деле, как раз наоборот. Я жду того дня, когда ты поймёшь, что могла бы добиться гораздо большего, чем я, и когда мне придётся пасть к твоим ногам, чтобы убедить тебя, что, даже если бы ты могла, ты всё равно никогда не нашла бы человека, который так отчаянно хотел бы видеть тебя в своей жизни, как я.

Слёзы застилают мне глаза, и я понимаю, что это тот самый парень, в которого я безнадежно влюбилась. Дерзкий, высокомерный плохой мальчик, который внутри такой ранимый, что это разбивает тебе сердце.

— Это не должно было быть так болезненно - быть вместе, не так ли?

Коул кладёт голову мне на колени, и я чувствую, как он качает головой. Я провожу пальцами по его волосам, и мне кажется, что это первый момент спокойствия, который у нас был за долгое время.

— Давай поступим по-твоему, давай будем держаться подальше от всех, кто может нас уничтожить.

У меня перехватывает дыхание, когда я говорю это, и, даже когда слова слетают с моих губ, я понимаю, что это плохая идея. Но учитывая, как всё развивалось с того момента, как мы приехали сюда, я знаю, что нам нужно выложиться по полной и бороться изо всех сил, чтобы стать теми Коулом и Тессой, которые медленно, но безумно влюблялись друг в друга. Множество мелких моментов привели нас сюда: танцы и наряды, ссоры и шутки, мороженое и шоколад, первые поцелуи и робкие признания. Если бы вам потребовалось так много времени, чтобы найти друг друга, разве вы не сделали бы всё, что в ваших силах, чтобы удержать этого человека?

И когда Коул поднимает голову с моих колен и садится рядом, обхватывает меня сзади за шею и целует со всей любовью, которую он ко мне питает, я понимаю, что приняла правильное решение.

— Я не стыжусь тебя и не смущаюсь. Я люблю тебя, я благоговею перед тобой, ты самый сильный человек, которого я когда-либо встречал, Пирожок. — Он смотрит мне в глаза, когда говорит это. — Но я не могу быть причиной того, что ты всегда сомневаешься в себе или почему другие люди смотрят на тебя так, что мне хочется стать тем, кем я давно не был. Если это поможет мне сделать тебя счастливее, я сделаю это.

— И как ты отреагируешь, когда не сможешь держать меня за руку на публике или когда кто-то попытается за мной приударить. — Я не должна быть с ним такой резкой, но я девушка, и нам, как правило, не хватает мужского узкого видения. Я готовлю себя к тому, что Коул сойдёт с ума и потребует, чтобы я заперлась в комнате.

Как по команде, его глаза становятся холодными, и он целует меня еще раз, глубоким и, по общему признанию, непристойным поцелуем, который говорит мне, что у него нет намерений когда-либо подпускать парня достаточно близко, чтобы тот попытался сделать что-то подобное.

— Мы все равно останемся друзьями, я просто буду тем парнем-мудаком, который заводит дружбу и без колебаний избивает любого, кто на тебя посмотрит, до полусмерти.

— О боже, ты же знаешь, что пожалеешь об этом, верно?

— Я уже жалею, но если это означает, что ты всё ещё будешь рядом со мной, когда мне исполнится восемьдесят, то что тогда значат обвинения в покушении на убийство?

— Честно говоря, я не думаю, что ты смог бы справиться с апельсином.

Он сексуально приподнимает бровь, и его руки начинают блуждать по моему свитеру, который, как оказалось, был ярко-оранжевого цвета, и когда его пальцы скользят под него, он целует меня в шею и шепчет на ухо.

— Ты что-то говорила?

— Я думаю, ты меня неправильно понял. — У меня перехватывает дыхание.

— О, я думаю, что прекрасно тебя понял, — Коул одаривает меня озорной ухмылкой, но как раз в тот момент, когда он собирается зайти на совершенно неподобающую территорию, у меня хватает здравого смысла подумать о Саре.

— О, нет, ты этого не сделаешь. — Я ускользаю от него, — я всё ещё злюсь на тебя.

Его лицо комично вытягивается, и я понимаю, что мы оба пытаемся ухватиться за последние несколько мгновений нормальной жизни, прежде чем окунуться с головой в то, что, как я знаю, является плохой идеей.

Коул Стоун? Да, если и есть что-то, что я действительно знаю о своём парне, так это то, что его собственнические наклонности так же неконтролируемы, как у Канье Уэста. Иногда это берёт над ним верх, и мне достаточно сосчитать, сколько раз Джей получил по лицу, чтобы убедиться в этом.

Он думает, что сможет справиться с последствиями, если позволит людям думать, что мы не вместе из-за каких-то высоких идеалов о том, как сделать меня счастливой?

Что ж, я думаю, это будет то, чему он научится на собственном горьком опыте.