Цветок, что уже расцвел, через год снова не распустится

Название отсылает к последнему четверостишию стихотворения «Песня на Водный мотив» авторства Су Ши.

Когда четверо вернулись во дворец, Су Чжунцин поставил шкатулку на пол и начал растирать ладони. Внешне казалось, что с ним ничего не произошло, но он уже чувствовал металлический привкус во рту. Ученик прислонился к стене, вдоль которой протекал ручей, и, прокашлявшись, сплюнул тёмную густую кровь в воду.
— Ты в порядке? — спросил Лэн Фэнъюй.
— Всё хорошо, — удивился Су Чжунцин, — мне досталось меньше твоего.
— Я признателен тебе, — поблагодарил Цзэ Ху.
Златовласая девушка куда-то исчезла, хотя в портал она заходила вместе со всеми.
Демон щёлкнул пальцами, и рядом с ним возникло тёмное облако. Из него появились два тими. Уши их походили на жабры, которые торчали на голове среди редких чёрных волос, напоминающих тину.
Кровавый Лотос подтолкнул им ногой шкатулку:
— В сокровищницу.
Двое, держась своими скрюченными когтистыми лапами за тонкие нефритовые ручки по разные стороны, понесли шкатулку к выходу из зала.
— Они тоже испытывают боль? — поинтересовался Су Чжунцин.
— Как донесут, так и умрут. Духи не в состоянии вынести такой поток энергии. Потом новых призову, — равнодушно сказал демон.
— Идём искать учителя? — спросил ученик, словно не расслышал слов бесчувственного демона.
— Отдохни, — ответил Цзэ Ху, вновь надевая маску. — Если захочешь куда-то пойти, скажи Лэн Фэнъюю.
Молодой человек в шляпе усмехнулся.
— Я хотел вам сказать, — неуверенно начал Су Чжунцин, — возможно, Мо Шидун мёртв.
— Что? — воскликнули они в унисон.
— Я ходил к гадалке в деревню Цзаоми...
— К гадалке? — рассмеялся демон, не дав ему договорить. — Я уж было поверил, — он махнул рукой. — Хотя откуда ты мог узнать такое?
Су Чжунцин замолчал. Ему хотелось защитить гадания бабушки Лу, но он не мог привести никаких доказательств.
Цзэ Ху исчез, а Бэйцзисин так и не появилась, поэтому в зале остались лишь двое. Лэн Фэнъюй устроился на троне — единственном сухом месте, а Су Чжунцин присел рядом за столик, на котором лежали сырые бумаги.
— В школе все считали, что ты — Хун Сяосюнь, — он покрутил в руках свиток, принадлежавший убитому советнику, и положил его на место. — У вас глаза похожи. Вы, случайно, не родственники?
— Нет, — коротко ответил Лэн Фэнъюй.
После небольшой паузы молодой человек, восседая на троне, добавил:
— Хун Сяосюнь был моим учителем.
— Учителем? — оживился Су Чжунцин. — Я плохо его помню, но он был хорошим человеком. Однако в школе его считали убийцей. Ты знаешь, что с ним произошло на самом деле?
— Знаю, но тебе не скажу, — Лэн Фэнъюй надвинул шляпу на глаза.
— Почему? — воскликнул юноша, чувствуя, как разгадка ускользает от него. — Учитель Мо до последнего не верил, что Хун Сяосюнь предатель! Он достоин узнать правду.
— Твой учитель — трус, — оскалился молодой человек.
— Нет! Он всегда готов нас защитить, да и сам он силён, — возмутился юноша.
— От кого он вас защитил бы? — Лэн Фэнъюй поднял шляпу и сверкнул глазами. — От шуйху или цзянши? Я тоже так могу.
Су Чжунцин был поражён тем, насколько неприятным может быть Лэн Фэнъюй. Даже демон был более дружелюбным. Однако юноша не мог избавиться от ощущения, что уже встречал его раньше.
Лэн Фэнъюй явно был бывшим учеником Мяохуа, ведь он много знал о школе. К тому же был так близок с Хун Сяосюнем. Неужели это он, тот мальчик, который пропал десять лет назад? Су Чжунцин посмотрел на молодого человека, словно на его лице был написан ответ. Но спрашивать напрямую у человека, из которого сложно вытянуть слово, не имело смысла.
Ученик придумал кое-что получше. Порывшись в своих рукавах, он достал камешек мориона.
— Посмотри, — сказал он, протягивая руку Лэн Фэнъюю. Тот сначала не отреагировал, но Су Чжунцин продолжал держать ладонь перед ним. Любопытство пересилило, и молодой человек снял шляпу.
— М-м-м, кварц, — произнёс он с многозначительным выражением лица. — Вытащил из девичьих украшений?
— Это морион! — воскликнул ученик, поднося самоцвет к глазу и глядя на собеседника через чёрную призму минерала. — Мне его подарил один мальчик в школе.
— Значит, он вытащил его из девичьих украшений, — съязвил Лэн Фэнъюй.
— Я не помню его полное имя, но сам я звал его а-Си. Он, как и я, оказался в школе с малых лет.
Молодой человек молчал. Ученик убрал камень обратно в рукав.
— Он явно не ожидал, что ты будешь хранить эту безделушку более десяти лет, — внезапно произнёс Лэн Фэнъюй, сохраняя свой обычный равнодушный тон, но юноша уловил едва заметную дрожь в его голосе.
— Сначала я не придал значения этому камню, но когда мальчик, подаривший его мне, пропал, я решил сохранить его любой ценой, чтобы а-Си навсегда остался в моих воспоминаниях, — добавил Су Чжунцин.
Лэн Фэнъюй же развалился на троне и демонстративно захрапел.
— А как ты познакомился с Цзэ Ху? — не унимался Су Чжунцин, потрепав своего собеседника за плечо. — Почему богиня Бэйцзисин помогает вам?
— Я обязана искупить свою вину, — раздался женский голос.
Су Чжунцин поднял глаза и увидел огненную птицу, восседавшую на одной из каменных рыб, украшавших колонны, прямо под потолком.
— Ах! — воскликнул ученик. — Я думал, что Вас здесь нет!
— Я здесь, — произнесла Бэйцзисин.
— Я уже понял, — Су Чжунцин был поражён манерой общения этой девушки. — В чём божество могло провиниться перед демоном?
— Я не сдержала своё слово, — ответила птица.
Как же сложно разговорить этих троих!
Су Чжунцин тосковал по школе, хотя нет, он тосковал по своей прежней жизни, которой жил всего десять дней назад.
Он ходил на лекции к старейшинам, тренировался с учителем и после учебного дня гулял вместе с Мо Ланьлином и Е Чаншэном. Тогда всё было понятно и просто. Интересно, как они сейчас? Вот Е Чаншэн удивится, когда его отпустит старейшина Мэй: никого нет: ни Су Чжунцина, ни учителя, ни Мо Ланьлина. Хотя последний, наверное, уже вернулся в школу и сходит с ума без своего дяди. Они ведь так и не доехали до Мо Шидуна, объявил ли он о их поисках?
Честно говоря, после всех событий возвращаться в Мяохуа особо не хотелось. Су Чжунцин словно отдалился от этого места. Образ уютного и тёплого дома рушился, вызывая недоверие. Он вспомнил про Е Чуньлин и её странное поведение, которое, казалось, волновало его одного. Вдруг старейшина Мэй и наставник Фу тоже в сговоре? Кому же теперь можно доверять? Юноша невольно посмотрел на Лэн Фэнъюя. Явно не ему! Он даже имя своё называть отказывался.
— Вам разве не удобней в человеческом облике? — Су Чжунцин поднял голову и пристально посмотрел на птицу.
Она уже перелетела на другую статую и устроилась на каменном усе карпа, как на жердочке.
— Это мой первоначальный облик, — щёлкнула клювом птица.
— Значит, генерал Байхэ изначально журавль? — Су Чжунцин нахмурился.
— Изначально он предатель.
— Может быть, здесь какая-то ошибка? — предположил ученик, удивляясь, что жизнь небожителей, которые раньше казались ему лишь величественными статуями в храме, на самом деле кипит страстями.
— Какая? — Птица вытянула шею, прислушиваясь к юноше.
— Закрой рот, — прошептал Лэн Фэнъюй.
Су Чжунцин бросил взгляд на молодого человека, который притворялся спящим, и снова посмотрел на птицу.
— Ничего, — ответил он.
Бэйцзисин тут же потеряла интерес к ученику.
Су Чжунцин вышел в коридор. Если бы только Лэн Фэнъюй хоть на мгновение задумался о ком-то, кроме себя! Такой важный! Юноше хотелось вдохнуть свежий воздух и привести мысли в порядок.
Солнечный свет стал для него редкостью, в отличие от пламени свечей. Коварные лабиринты обители снова не позволили юноше уйти дальше тронного зала. Он сел на пол и прислонился к стене возле одной из дверей, которая так и не вывела его из холодного и мрачного коридора.
Сколько времени он так сидел, погружённый в свои мысли, неизвестно. Но к реальности его вернул Лэн Фэнъюй, который устроился рядом.
— Битва с Мо Шидуном — словно попытка преодолеть горную реку. Каждый парящий луань и каждый мудрый феникс будут нам полезны. А вот откуда они появились среди нас — это уже не твоё дело.

Парящий луань и мудрый феникс — отсылка на китайскую идиому 鸾翔凤集 «парить как луани и слетаться как фениксы» (обр. о собрании талантов).

— Мне кажется, моего дела здесь и нет, да только я во всем участвую, — пробормотал Су Чжунцин. — Вы притащили меня сюда и просите следовать вашим указаниям, а я... не могу узнать, что с моими близкими людьми!
Он всплеснул руками:
— Как у вас двоих совести хватает претендовать на доверие после того, как вы убили невинного человека? Неужели, будучи такими мастерами меча, нельзя было просто выкрасть свиток?
— Ты говоришь о советнике? — спросил Лэн Фэнъюй, слегка смутившись.
— А вы и ещё кого-то убили? — съязвил Су Чжунцин.
— Я же говорил, мы не виноваты в его смерти, — с обидой произнёс молодой человек. — Мы собирались утащить его во дворец и допросить, но вмешался Яшмовый демон. Он не вовремя развеял технику.
Су Чжунцин повернул голову и посмотрел в сумраке на Лэн Фэнъюя, который продолжил:
— Когда Цзэ Ху проиграл Сюэ Линю, тот завладел реликвией Гунгуна. Владыка вод сделал новую маску, но старая так и осталась у Яшмового демона, — молодой человек на мгновение замолчал. — Только он научился перемещаться, не ограничиваясь водным пространством.
— Возможно, я пересмотрю своё мнение о вас, — ответил ученик с ноткой недоверия в голосе.
— Вот как? — усмехнулся Лэн Фэнъюй. — Ты прав, мы держим тебя как заложника. Задавай любой вопрос, и я честно на него отвечу, согласен?
Су Чжунцин сразу повеселел:
— Согласен, — задумался он. — У меня много вопросов, дай мне время выбрать самый важный.
— Хоть целую вечность, — улыбнулся молодой человек.
Су Чжунцин мог бы спросить, не тот ли ученик Лэн Фэнъюй, который якобы погиб десять лет назад, или о истории Хун Сяосюня. Возможно, тогда его учитель наконец вздохнул бы спокойно. А может, спросить всё, что они знают о Мо Шидуне? Вдруг зло, творимое его руками, всегда было рядом с Су Чжунцином, а он не обращал внимания.
Когда они вернулись, Бэйцзисин уже приняла человеческий облик и, стоя к ним полубоком, рассматривала что-то в своих ладонях.
— Это твоё? — она протянула драгоценный камешек Су Чжунцину. — Он наполнен огромной энергией.
— А? — ученик проверил свои рукава. — Как я мог потерять его?
— Ты носишь его с момента формирования золотого ядра? — она коснулась кончиками пальцев минерала, и тот на мгновение вспыхнул.
— По крайней мере, уже очень давно, — задумался Су Чжунцин.
— Морион — необычный талисман, — продолжила Бэйцзисин. — Он защищает от злых духов и поглощает тёмную энергию. Он спас тебя от искажения, вызванного шкатулкой. Но его можно носить только хорошим людям, плохих он сведет с ума.
— Выдумки, — протянул Лэн Фэнъюй.
— Если морион возвращается обратно к владельцу, значит, он не выполнил свой долг — уберечь хозяина, — Бэйцзисин вложила талисман в ладони юноши, сомкнув их. — Не смей его никому дарить, камень сам решит, когда настанет пора покинуть тебя.
Су Чжунцин удивлённо покрутил его, словно увидев впервые.
— Хочешь сказать, ты его нашла лишь потому, что эта безделушка должна была вернуться к хозяину? — Лэн Фэнъюй скрестил руки на груди.
— Темнота ещё не настигла владельца мориона, — ответила богиня и посмотрела своими большими светлыми глазами, казалось бы, в душу Су Чжунцина. — Демон не прогадал, ты особенный юноша.
Ученик покраснел:
— Да что Вы, много таких.
Бэйцзисин с непринуждённостью заняла трон, принадлежащий хозяину Лотосовых болот.
— Тебе бы спуститься оттуда по-хорошему, — посоветовал Лэн Фэнъюй.
— Для божества смертные не устанавливают запретов, — произнесла она. Полы её алого одеяния приоткрыли изящные щиколотки и босые стопы, стёртые в кровь.
— Вы находитесь на моих землях, и здесь правила устанавливаю я, — ответил появившийся из мрака демон. В руках он держал несколько свитков, которые могли бы показаться обычными, если бы не едва заметная аура, окружавшая их.
— Лэн Фэнъюй, — Цзэ Ху протянул их товарищу, — помнишь ту девушку, которая превратилась в шуйгуя? Жнецы утверждают, что её гибель была несчастным случаем!
Молодой человек быстро выхватил предложенный свиток и, пробежав глазами по строкам, нахмурился.
— В шуйгуя просто так не превращаются, — произнёс он.
— Я усомнился в правдивости слов Лисицы, но меня, — Цзэ Ху закатил глаза, — выгнали из храма жнецов. Ты же знаешь, как они ко мне относятся.
— Его недолюбливают во всём Диюе, — пояснил Лэн Фэнъюй, обращаясь к удивлённому ученику. — Лисица скрыла истину о смерти?
— Жнецам за ложь грозит духовное испепеление. Раньше я всегда получал от неё правду, но как только дело коснулось Мо Шидуна, сразу появились три недочёта и четыре ошибки. Не мог же человек подкупить жнеца?

Три недочета и четыре ошибки — идиома 差三错四, в значении: большое количество ошибок или ненадежных данных.

Жнецы служили проводниками во владения Яньло и следили за тем, чтобы мир смертных не наводняли злые духи. В жнецов превращались люди, которые забыли своё прошлое, не имели страстей и не желали отмщения. Такие души нельзя было отправить на суд, но они спокойно преодолевали мост Найхэ, что позволяло не задерживаться на земле. За это Яньло даровал им особые способности и магический свиток.
Когда человек умирал, независимо от причины смерти, его имя появлялось в списках мёртвых, и к нему приходил жнец. Он изучал прожитую жизнь и причину смерти, чтобы определить дальнейший путь несчастного. Чаще всего души были усмирёнными, так как родственники хоронили покойников с почестями и по всем правилам. В таких случаях жнец отправлял их на мост Найхэ. Если почивший преодолевал его, то оказывался в одном из десяти судилищ, исходя из своего прошлого. Если же душа была неусмирённой или не могла ступить на мост, то она представала перед владыкой Яньло. Тот либо пускал её дальше скитаться по миру живых, превратив в злого духа, либо даровал демоническое перерождение.
Жнецы обладали списками мёртвых и могли рассказать причину смерти, место и путь в загробном мире тому, кто пройдёт их испытание. У Лисицы оно проходило в Багряном лесу при горе Алого снега.
— Возможно ли скрыть от самого жнеца истинную причину смерти? — Су Чжунцин задал довольно занятный вопрос.
— С помощью Сюэ Линя можно скрыть что угодно, — ответил Лэн Фэнъюй.
Бэйцзисин добавила:
— Жнец из Багряного леса связан с демонами. Он разрушает печати фухо.
— Нет смысла откладывать, нужно нанести визит Мо Шидуну, — решительно произнес Кровавый Лотос, выпустив клубы дурманящего дыма.

Десять судилищ — в одной из концепций китайского загробного мира переосмысление девяти кругов ада (есть, где их восемнадцать). Здесь было девять залов, где пытали грешников, и десятый зал, где душа получала перерождение. В разных источниках Яньло является как владыкой мира мертвых, так и в позднем варианте ваном пятого судилища, ведь плохо справлялся со своей работой, и его сюда сослал Нефритовый Император.
Мост Найхэ — мост, который должны преодолеть все души перед входом в загробный мир, схож с известной нам рекой Стикс в греч. мифологии.