Том 1. Глава 13. Озеро Троих.
Тяжёлые капли воды разбивались о каменный пол на мелкие брызги и попадали на лицо молодого человека, лежавшего без сознания на узкой кровати в сырой и тёмной комнате. Здесь было лишь одно небольшое окно, через которое проникал бледный рассеянный свет от призрачного тумана. Он словно скрывал в себе нечто зловещее, окутывая таинственную обитель.
Дворец Цзэ Ху находился между миром смертных и Диюем, в особом пространстве, созданном демонической техникой. Попасть сюда можно было лишь с разрешения хозяина, и только с его позволения можно было покинуть это место. Деревянная маска, подаренная покровителем демона, владыкой вод Гунгуном, даровала возможность проходить сквозь грань миров и оказываться здесь. Цзэ Ху обнаружил удивительную способность, позволяющую и другим приходить во дворец.
Каждый сорванный цветок с болота стремился вернуться к хозяину, позволяя пройти и желанному гостю, а лотос, выросший в другом месте, находил здесь новое пристанище. Цзэ Ху бережно опускал бутон на неподвижную гладь, и вода создавала вокруг него широкие листья, а из чашечки прорастал новый стебель, уходя вглубь.
Владыка Яньло, повелитель мира Мёртвых, даровал неупокоённым душам возможность отомстить своим обидчикам через демоническое перерождение. Однако судьба Цзэ Ху сложилась иначе: он погиб в водах Чуньцуй и был обречён принять обличье шуйгуя, навсегда утратив остатки человечности.
Когда его бездыханное тело опустилось на дно, мимо проплывал владыка вод Гунгун — змей с человеческим лицом. Он осматривал свои владения и заметил душу, объятую тёмной энергией, что отравляла всё вокруг. Тогда Гунгун призвал речное чудовище — огромного зубастого карпа — и приказал ему съесть утопленника. Однако мертвец неожиданно вступил в бой со стражем Чуньцуй. Его острые ногти врезались в чешую карпа, отрывая её вместе с плотью. Прозрачные воды окрасились в красный.
Учуяв кровь, утопленник вкусил мяса стража вод, ощутив прилив сил. Он сожрал карпа до костей. Зрелище поразило владыку Гунгуна, и он обратился к мертвецу: «Душа твоя обречена. Согласись мне служить, и я дарую тебе силу и разум. Откажешься, и я похороню память о тебе в иле».
Даже духи, далёкие уже от понятия жизни, не хотят умирать, вот и утопленник согласился занять место съеденного им стража вод Чуньцуй. Из хребта карпа Гунгун выковал для демона смертоносное оружие — чандао Иньмай. Костяное лезвие меча, из которого торчали остатки рёбер, оставляло рваные раны, лишая обитателей Трёх миров последней надежды на спасение.
Цзэ Ху охранял владения своего покровителя, искореняя скверну. Возникала она по разным причинам: от ругающихся рыбаков, которым демон нарочно разгонял рыбу, до утопленников, что свели счёты с жизнью. Вторых с помощью деревянной маски, реликвии владыки вод, страж отправлял в Диюй, к Яньло, который затачивал эгуев в Вансычэне.
Вансычэн — город Напрасно умерших, 枉死城, сюда отправляются души самоубийц, если причиной лишения жизни не являются защита целомудрия, верность долгу или почтение к родителям, путь к возрождению для таких душ закрыт навсегда.
Эгуи — голодные мертвецы — в большинстве заключены в этом городе, без возможности переродиться.
Цзэ Ху с усердием выполнял свою работу, и вскоре Гунгун наградил его свободой. Он по-прежнему вершил волю покровителя, но теперь мог перемещаться в двух мирах по своему желанию и использовать дары владыки в личных интересах.
Гунгун подарил демону одно из своих владений — болота за горой Яотянь. Опустевшая недалеко охотничья деревня наполняла земли тёмной энергией, питая силой нового хозяина. Со временем болото зацвело лотосами, любимыми цветами той, кого Цзэ Ху старался вспомнить, но никак не мог. Она была ему дорога, возможно, он даже любил её, но имя прекрасной незнакомки по сей день покрывал туман. Среди жителей Шанцзюя болота прослыли Лотосовыми, а безжалостный хозяин, что окроплял нежные цветы кровью всякого незваного гостя, — демоном Кровавого Лотоса.
— М-м-м, — простонал Су Чжунцин, страдая от невыносимой головной боли. Он вытер рукавом воду с лица и приоткрыл глаза, увидев перед собой удивительную девушку.
Её облик был поистине необычен. Глаза, словно жёлтые топазы, оттеняли золотистые волосы, заплетённые в косу с ярко-огненными прядями. По бокам красовались подвески с птичьими перьями, а на руках висели связки печатей, одну из которых Су Чжунцин увидел на клёне по дороге. Пышное красное одеяние скрывало её обнажённые ноги с окровавленными ступнями. Встретившись с ним взглядом, девушка словно оцепенела, отпрянув на шаг назад.
Су Чжунцин, сев на кровати, задал неподдельно волнующий его вопрос:
— Что произошло?
Он попытался встать, но каждое движение причиняло невыносимую боль.
— Когда? — в недоумении поинтересовалась незнакомка, хлопая глазами с густыми ресницами.
— А... — Су Чжунцин на мгновение замешкался, задумчиво почесывая затылок. — Могу я узнать Ваше имя?
— У меня их много, какое назвать?
— Очнулся? — в комнату вошел молодой человек в соломенной шляпе.
— Лэн Фэнъюй! — Су Чжунцин мгновенно повеселел. — Расскажи мне, что произошло?
— Цзэ Ху предположил, что ты помчишься спасать своего учителя, — молодой человек оперся на дверной косяк. — Так что говорю сразу, у нас нет на это времени.
— Учитель? А где он? — спохватился юноша.
Лэн Фэнъюй развел руками.
— Что произошло? — рассердился Су Чжунцин, не получив ни одного ответа.
Из-за спины Лэн Фэнъюя выглянула златовласая девушка:
— Ему рассказать?
— Да! — воскликнул юноша.
— В землях Шанцзюя таятся пять воплощений, находящихся под властью Небесного Императора и четырёх владык... — начала свой монотонный рассказ незнакомка, словно пересказывая исторические писания.
— Иди отсюда, — с лёгкой улыбкой произнёс Лэн Фэнъюй, заметив недоумение на лице Су Чжунцина.
Затем двое исчезли в темноте коридора, оставив растерянного юношу следовать за тенями, едва различимыми в тусклом свете.
Войдя в зал, Су Чжунцин столкнулся с Цзэ Ху, как обычно восседающим на троне. Демон пускал клубы дыма в потолок, и ученик вновь задался вопросом, зачем он курит опиум, если он не приносит никакого эффекта мёртвому телу. Возможно, это было пережитком прошлой жизни человека, ныне известного как Кровавый Лотос.
— Нам нужно опередить Мо Шидуна и похитить воплощение востока. В Диюе ходят слухи, что Сюэ Линь планирует ослабить его печать, — сказал демон.
Лэн Фэнъюй повернулся к Су Чжунцину и произнёс:
— Если в руках Мо Шидуна окажутся пять воплощений, дело будет плохо. Они держат равновесие Трёх миров, и его нарушение не приведёт ни к чему хорошему.
— Су Чжунцин, кто твои родители? — неожиданно спросил Цзэ Ху, закинув ногу на ногу.
Юноша вздрогнул:
— Хотел бы и я знать. Учитель нашел меня на равнине Байхэ, но я верю, что кем бы ни были мои родители, они так поступили не во вред мне.
Лэн Фэнъюй усмехнулся.
— Есть три пути, чтобы быстро достичь высшей ступени в совершенствовании тела и духа: усердно практиковаться, родиться в семье бессмертных или родиться в такой семье и усердно практиковаться. — Цзэ Ху внимательно посмотрел на юношу: — Су Чжунцин, твоё золотое ядро необычайно мощное для твоего возраста, и это свидетельствует о влиянии родителей. Часть духовной силы передается при рождении, что позволяет при совершенствовании быстро сформировать его. В каком возрасте золотое ядро появилось у тебя?
— В восемь лет, — задумался Су Чжунцин. — Но я думал, что это из-за моего обучения с раннего детства.
— Не без этого, — ответил Цзэ Ху, указывая на молодого человека в шляпе. — Он обычный ребёнок, но, как и ты, совершенствовался с малых лет, что позволило ему достичь твоего уровня.
— Мо Шидун, безусловно, преследует несколько целей, но чтобы сломать печать, нужно сильное золотое ядро, и не одно, — начал Лэн Фэнъюй. — Теперь, когда нас двое, мы можем забрать воплощение востока.
Каждое воплощение находилось в разных частях земель империи, защищённое своим владыкой и их слугами — небожителями, известными как хранители. Реликвии были окружены особой печатью, которая сдерживала первоэлементы в бесконечном цикле созидания и разрушения. Огонь порождал землю, земля — металл, а металл рассекал дерево, которое взрыхляло землю. Этот цикл поддерживал баланс жизни и её хаотичное угасание. Снять магическую печать было очень трудно, и для каждого воплощения существовал свой способ.
Всё в мире стремится к равновесию, поэтому стороны света подчиняются центру — единственному месту, где царит баланс инь и ян.
Падшие боги представляли опасность для воплощений, так как знали, где находится каждое из них и как снять печать. Однако, если низвергнутый небожитель добирался хотя бы до одной из реликвий, она поглощала его последний остаток духовной энергии, превращая в обычного смертного. А демоны, переполненные энергией инь, могли безвозвратно разрушить воплощение, что не сулило ничего хорошего.
Лишь реликвию юга, обладавшую высокой концентрацией ян, удалось украсть Сюэ Линю, так как он смог достичь с ней равновесия. Восток же был подвержен избытку энергии инь. В руках Яшмового демона воплощение раскололось бы, а сил Мо Шидуна не хватило бы, чтобы сбалансировать печать. Здесь требовалась рука небожителя, наполненная светлой энергией, или же два сильных бессмертных и остаток божественной силы, который Лэн Фэнъюй и Цзэ Ху знали, у кого можно позаимствовать.
— Неужели Небеса не могут защитить священные реликвии? — воскликнул Су Чжунцин в изумлении.
— Когда печать снята, появляется только хранитель, — объяснил Кровавый Лотос. — Мне известно, насколько силён Яшмовый демон, он способен одолеть любого небожителя. А когда вмешаются Небесный Император и четверо владык, будет уже поздно. Лучше мы спрячем воплощение и предотвратим его похищение.
— Я с вами, но вы поможете мне отыскать учителя, — потребовал Су Чжунцин, хотя и сам не был уверен, имеет ли он на это право.
— Если он ещё жив, то обязательно, — со зловещей улыбкой ответил Лэн Фэнъюй.
— Здесь недалеко, — произнес Цзэ Ху и надел деревянную маску.
— Есть ли предположения, зачем господину Мо Шидуну нужны воплощения сторон? — не успел договорить Су Чжунцин, как Лэн Фэнъюй втянул его в портал.
Они упали прямо в озеро, но, к счастью, приземлились в прибрежной части, так что Су Чжунцин от неожиданности сел на песчаное дно. Лэн Фэнъюй спокойно стоял по колено в воде.
— Если собрать их все, можно совершить нечто незабываемое, — произнес Цзэ Ху, выпрыгивая из портала, а под его ногами тут же появился золотой ковёр из лотосов. — Ранее никто этого не делал.
За демоном появилась златоволосая девушка. Демон протянул ей руку, и она грациозно ступила на лотосы.
Су Чжунцин забрался на цветочный ковёр и начал выжимать одежду.
— Не утруждайся, — небрежно бросил Лэн Фэнъюй и направился к берегу, за ним последовала и незнакомка.
Ученик было пошел за ними, но Цзэ Ху остановил его:
— Мы подождём. Чтобы снять печать, потребуется много энергии ян. После окончания вы с Лэн Фэнъюем не сможете пройти через мой портал, иначе он сожжёт ваши золотые ядра. Потребуется время, чтобы восстановить силы.
Су Чжунцин, погружённый в размышления, наблюдал за удаляющейся парой.
— Знаешь, как делать печать тигра? — вдруг спросил демон.
— Знаю, но я редко практиковал духовные техники, требующие ручных кат, — юноша посмотрел на Кровавого Лотоса.
— Напоминаю, — тот скрестил пальцы, подняв указательные и средние вверх.
Всего существовало двенадцать печатей, каждая из которых олицетворяла одно из двенадцати священных животных и обладала темной или светлой энергией. Восток был связан с элементом дерева, и его контролировали печать кролика, несущая инь, и тигра, заряженного ян. Бессмертные, владеющие духовным оружием или способные заговаривать физическое, усиливали его с помощью таких кат. Особенно могущественные даосы могли использовать печати и без него, накладывая заклинания. Однако эта техника была крайне редкой и требовала колоссальной силы. Обычно ей пользовались небожители и демоны, но в истории школы её обладателем стал Мяо Хаоюй, который обучил и Хун Сяосюня.
— Кто эта девушка? — спросил Су Чжунцин.
— Птица? — Цзэ Ху всматривался в остров посреди озера. — Падшее божество.
— А почему ты не на стороне Яшмового демона? — юноша решил воспользоваться разговорчивостью демона.
Но в этот момент раздался приближающийся смех Лэн Фэнъюя.
— Потому что он его поколотил, — крикнул молодой человек, приближаясь к ним вместе с девушкой.
Цзэ Ху закатил глаза, услышав слова своего бестактного друга. После, оглядев всех, он произнес:
— Шуйлун!
Из воды появился дракон, превышающий свои обычные размеры в несколько раз. Заглотив путников, он устремился на дно.
Остров посреди озера Троих представлял собой каменистую гряду, которая со временем начала покрываться мхом и кустами. На нём росло невысокое, но широкое дерево, чьи корни уходили глубоко в воду. Среди этих корней, окутывающих скрытую часть гряды, находилась пещера, куда и направился Шуйлун.
Свет сюда проникал сквозь редкие трещины, и в полутьме виднелась белая шкатулка, закованная в цепи. Дракон исчез, став одним целым с озёрной водой, а похитители подплыли к воплощению.
Су Чжунцин начал ощущать нехватку воздуха, но он был не единственным, кто испытывал такие чувства. На лице Лэн Фэнъюя читалось беспокойство и желание поскорее завершить начатое. Цзэ Ху, находясь в своей стихии, спокойно осматривал небольшую нефритовую шкатулку. Затем он махнул рукой, подняв осевший на корнях песок.
Лэн Фэнъюй, зажмурившись, подплыл ближе и, выпустив в воду пару пузырей воздуха, сложил печать тигра. Он кивнул Су Чжунцину, который протирал глаза от песка, и тот мигом повторил за молодым человеком, чья соломенная шляпа успела потерять былую форму и теперь делала того похожим на подводное чудище.
Девушка схватилась за реликвию, вливая в неё божественную энергию. Железные цепи засветились, и раздался скрежет, казавшийся из-за воды более низким и режущим слух. Яркая вспышка света, и тяжёлые оковы плавно опустились на дно, которое задрожало. Пещера погрузилась во тьму, а через щель в ней показался огромный глаз.
Су Чжунцин вздрогнул, выдохнув остатки воздуха. Он впервые увидел настоящего дракона!
Это было огромное змеевидное существо с широкой зубастой пастью и оленьими рогами. Его лапы напоминали тигриные, но на них виднелись острые когти, как у орла. Всё тело дракона было покрыто лазурной чешуёй. Его длина составляла около пяти чжан, и он кружил вокруг пещеры, не решаясь подплыть ближе.
Юноша оглянулся и заметил, что Цзэ Ху держал в руках ветвь мыльного дерева.
Сила небожителей, если и не была безграничной, то значительно превосходила возможности даже десятка бессмертных. Однако у их техник превращения был один существенный недостаток — небожитель полностью перенимал уязвимости животного. Так, генерал Байхэ боялся стать добычей дикой кошки или быть подстреленным метким лучником, что однажды чуть не произошло. А Чжаньлань Лун не мог противостоять талисманам, отгоняющим драконов, таким как ветви мыльного дерева, шёлковые нити и воск. Если он принимал обличье человека, то всё это не представляло угрозы, но, будучи драконом, небожитель мог стать лёгкой добычей для знающего охотника.
Падшая богиня достала позолоченный папирус. Лэн Фэнъюй, морщась от боли, схватил шкатулку одной рукой, а другой — девушку. Цзэ Ху отпустил ветвь и взял под локти богиню и Су Чжунцина. Папирус заискрился и вспыхнул прямо в воде, окатив пламенем похитителей, которые за мгновение превратились в пепел, смешавшийся с озёрным илом.
Четверо путников оказались в прибрежном лесу, укрывшись в тени густых деревьев. Лэн Фэнъюй бросил шкатулку, жадно вдыхая воздух. Его лицо исказилось от боли, и он, не в силах сдержаться, упал на землю, сплёвывая кровь. Су Чжунцин, не раздумывая, бросился к молодому человеку, который, согнувшись пополам, издавал звуки, похожие на рычание, смешанное с кашлем.
Лэн Фэнъюй схватился за меч, висевший на его поясе, его нефритовые глаза покраснели, а из носа хлынула кровь.
— Дело плохо! — в ужасе воскликнул Цзэ Ху.
— Искажение ци? — Су Чжунцин поднял глаза на демона.
Юноша знал, как восстановить равновесие ци, но у них не было ничего необходимого под рукой. Оставалось лишь передать энергию, вытесненную другой. Шкатулка содержала избыток инь, и когда Лэн Фэнъюй схватил её в одиночку, то нарушил баланс своей ци. Су Чжунцин сосредоточился на энергии ян, пытаясь направить её молодому человеку, но, как и говорил Цзэ Ху, снятие печати отняло все силы.
Девушка присела рядом и, ослабив пояс на одеждах Лэн Фэнъюя, коснулась ладонью его даньтяня. Дрожащий молодой человек начал приходить в себя.
— Нам нужна энергия ян, чтобы перекрыть скачок инь от шкатулки. Гунгун не пропустит вас через портал в таком состоянии. Времени на длительное восстановление нет, — взволнованно сказал демон. — Мы сможем ещё переместиться с фухо?
— Жнец срывает мои печати, — покачала головой богиня. — Отдай шкатулку человеку.
— Дракон ничего не сделает, — процедил сквозь зубы Лэн Фэнъюй. Вода с его мокрой шляпы стекала на лицо, смывая кровь.
— Он-то, может, ничего и не сделает, но Байхэ... — демон указал в небо, где над озером кружил журавль.
Су Чжунцин с недоумением наблюдал за разгорающимся конфликтом. Состояние Лэн Фэнъюя было крайне тяжелым, и если они вступят в бой, то отступившее искажение может вернуться.
Внезапно юноша вырвал шкатулку из рук Цзэ Ху, и его ладони обожгло точно огнем. Через мгновение жжение распространилось по всему телу, словно пожирая его изнутри.
— Сдурел? — воскликнул Лэн Фэнъюй, вскочив на ноги, но тут же упал на колени.
— Не лезь! — рявкнул Цзэ Ху и надел деревянную маску.
— Бэйцзисин, почему ты с демоном? — раздался голос сверху.
— Вы меня предали! — возмутилась девушка, подняв голову к небу.
К ним приближался журавль.
Из зарослей выбежал молодой человек с рожками на голове:
— Господин Байхэ! Воплощение!
Журавль приземлился, обернувшись высоким мужчиной в белоснежной одежде и блестящих доспехах. Глаза его скрывала маска. Он бросился к похитителям.
Девушка прошептала:
— Прощайте.
И четверо исчезли в портале.
— Почему Вы не остановили их? — крикнул генерал, обращаясь к Дракону.
— Господин Байхэ, не забывайте, что в отличие от Вас мои таланты весьма посредственны. Я бы рискнул сразиться с двумя совершенствующимися, но противостоять госпоже Бэйцзисин и Кровавому Лотосу мне не под силу, — ответил Чжаньлань Лун, понизив голос: — К тому же у них было мыльное дерево...
— Почему, почему она? — нервно вопрошал генерал, расхаживая взад-вперёд.
— Госпожа Бэйцзисин обвинила Вас в предательстве, — напомнил дракон. — К тому же мы утратили воплощение, Небесный Император будет разгневан. Пожалуй, сегодня я облечу все земли востока.
Небожитель продолжал ходить туда-сюда.
— Я не узнаю Вас, Высшая Догма, — удивился Чжаньлань Лун. — Где же былое хладнокровие? Измена Бэйцзисин — истинная трагедия, но Вы не должны забывать о более важных вещах.
— Вы правы, господин Лун, — генерал Байхэ прикрыл рукой правый глаз. — Я отправляюсь к Небесному Императору. Воплощение, должно быть, уже в руках Яшмового демона.
— Третье, — настороженно ответил молодой человек, нервно улыбаясь. — Пяти владыкам уже сотню лет следует спуститься на земли. А они оставили заботу о воплощениях хранителям, забывая, что Яшмовый демон ныне неподвластен даже Яньло.